Дымчато-чёрный и кружевные перчатки

Реборну хотелось биться головой об стену, что никогда с ним не случалось ранее. До встречи с Савадой Тсунаёши, разумеется. Хотя, как было выяснено, у девушки всё же двойная фамилия — Савада-Аддамс, что немного озадачивало непривыкших к таким вывертам японцев, что они называли привычную им на слух и язык фамилию — Савада, даже не пытаясь соединить не соединимое на их взгляд. И киллер был с ними согласен. Савада и Аддамс — невероятно тягучая и взрывчатая смесь, соединившаяся в красивой и хрупкой девушке четырнадцати лет. И эта смесь отчасти пугала видевшего многое Реборна. Поначалу он искренне полагал, что его так тонко разыгрывают — чёрная ирония явно будет бессменным трендом сезона в мафиозных кругах, когда во главе семьи станет леди-босс в кружевных перчатках, однако, как показали две недели житья-выживания вместе с женщинами старинного рода — это не обычная ирония, а стиль жизни, впитываемый с молоком матери. Данный вывод пришёл к Аркобалено, озарив своей мудростью всё вокруг, и сделав проклятого взрослого на малую долю оптимистом — Тсунаёши являлась мягкой версией Наны и её матери, что заставило Реборна с яростной страстью перекреститься и поблагодарить Бога, что в некоторых вопросах гены Емитсу выбились в лидеры. Всё же, не нужно было женщине рассказывать о том, как они познакомились с мужем, как приняли Емитсу братья тогда ещё мисс Аддамс. Реборн начал судорожно потягивать уже выпитый давно чай на той части, когда Внешний Советник выбрался из склепа и когда Гомес предложил проверить теорию о том, что их дворецкий Ларч является сыном Франкенштейна… О всеядных цветочках миссис Аддамс и ядах матушки Наны, опробованных на всей семейке, не хотелось вспоминать… Поэтому ежедневные побудки с молотком и динамитом, вызывающие такой радостный и искренний восторг у девушки, не казались такой странностью в поведении, как показалось ему в самом начале. Несмотря на то, что девушка волей-неволей заставляла его изощряться, чтобы ловушки срабатывали, вызывая такой родной и позабытый садистский азарт, он не может никак выполнить главное, ради чего он и прибыл сюда — разбудить пламя и научить Саваду-Аддамс с ним работать. Тсунаёши плавно и грациозно ускользала от пуль Посмертной воли, с аристократической небрежностью поправляя складки на платье и раскрывая любимый зонт, неспеша уходила каждый раз по своим делам. Это раздражало Реборна до трусливого скулежа, но и держало в тонусе, что не мог он подвергнуть сомнению. Попытка подойти с другой стороны к своей невероятной и неповторимой воспитаннице не дала никаких результатов, отчего топ-киллеру захотелось запустить пару десятков пуль во Внешнего Советника — для профилактики и чтобы не повадно было вешать спагетти на уши. Как сейчас он помнил, как пустил слух о том, что Сасагаве нравится капитан кендо, что вызвало смуту среди всех учащихся средней Намимори обоих полов. Но никак не коснулось Тсуну. На слезные заверения Киоко и заламывания рук о том, что она никогда ничего себе не позволяла лишнего с Мочидо-семпаем, Тсунаёши, в своей непревзойденной манере, предложила отравить семпая, который нарушает тонкую сакральную линию дружелюбия и домогательства. Сасагава солнечно улыбнулась и поблагодарила за участие и поднятие настроения, не замечая, что Савада говорила о таком исходе совершенно серьезно. На удивление Реборна с дилеммой как помочь немного наивной однокласснице помогла Нана, посоветовав действовать элегантно, просто и чуточку коварно, что её маленькая Аква Тофана и сделала. Вся школа долго будет помнить, как был выбит весь дух из капитана кендо лёгкой подножкой лакированных туфель, пропахав пару метров незасеянной лужайки, на радость клубу садоводства. После чего, вставший старшеклассник был добит хуком справа старшего брата Сасагавы Киоко, который прямым текстом намекнул всем извращенцам, что с ними будет, если они обидят или позволят лишнего с его младшей сестрой. После этого у аркобалено начал дергаться глаз, а когда на следующий день его ученицу встретил Сасагава и экстремально поблагодарил за заботу о сестре и информацию, то Реборн зарёкся устраивать подобные проверки, понимая, что тут не пули нужны, а успокоительное после встречи с не пробудившимся атрибутом Солнца — всё же два искренних тролля для него это слишком. Немного успокоив себя эспрессо, который был божественно сварен — спасибо Нане, киллер шёл вместе с Тсуной в школу и мерзко улыбался, из-за чего домашняя сирена пела романсы на радость девушке. Всё же жизнь с очаровательным садистом в великолепной шляпе стала живее и оригинальнее. Реборн же чуть не подпрыгивал от нетерпения. Он будет доволен в любом случае: если Тсунаёши вновь покажет свои способности, уклоняясь от драки с главой дисциплинарного комитета, или выкрутится, привлекая тем самым перспективного паренька с почти сформировавшимся пламенем Облака. Главное, чтобы был результат, даже если он будет отрицательным.

***

Уже привычно неподалеку от входа в школу они встретили Рёхея и Киоко, которые махали им. — Доброе утро, Тсунаёши-чан, Реборн-кун,— улыбнулась Сасагава. Тсуна же кивнула брату Киоко, который начал что-то громко вопить ей прямо в лицо. — Савада, во имя экстрима! Вступай в мой боксерский клуб! Девушка же, сложив зонтик, с легкой и понимающей улыбкой обратилась к капитану. В такие редкие моменты она ассоциировалась у Реборна с всепрощающей матерью Терезой, видящей всё и понимающей всех. Отдернул себя он тем, что эта версия Терезы не знает моральной меры и с легкостью может свести в могилу лишь парочкой предложений и капелькой яда. Несмотря на внутренний и довольно едкий комментарий, он не мог совладать с благоговейным трепетом перед девушкой. Мрачной харизмы ей не занимать — своей в избытке. — Увы, капитан, — Тсунаёши задорно улыбнулась, — я предпочитаю кружевные перчатки, а не боксёрские варежки. И легко развернулась, плывя на встречу к главе ДК, стоящего вместе с заместителем у ворот, проверяя внешний вид учеников. Тут и настал момент «Х». Киллеру даже показалось, что все вокруг замерли, наблюдая за этой потусторонней картиной. Вот девушка плавно ступает, направляясь к школьным воротам, вот Хибари окидывает её равнодушным взглядом, вот она поравнялась с ним и… прошла мимо?! Реборн аж задохнулся от разочарования. Ни драки, ни даже замечания! Да что же тут творится?! Его негодование разделяли все, кто видел эту сцену, лишь Киоко облегченно перевела дух и нагнала Саваду, надеясь узнать, в чём тут дело. Неужели они встречаются? — бился вопрос в светлых головах. — Тсунаёши-чан, я так испугалась, что Хибари-сан тебя накажет! Вышеназванная озадачено посмотрела на Сасагаву, припоминая, что она уже как-то говорила про этого непонятного Хибари-сана. — Хибари-сан? — на вопрос Реборну оставалось лишь тяжело выдохнуть. Не знать ужас всего Намимори — это так в стиле его ученицы. Хотя насчет такого громкого титула, доставшегося парню, он бы поспорил — Савада бы точно дала мальчишке фору, с её-то генами и фантазией… — Да, это он стоял вместе с Тетсуя-саном, своим заместителем, а сам он является главой дисциплинарного комитета, наказывая особо провинившихся камикороссом. — Как интересно, — задумчиво потянула Савада-Аддамс, ощущая тонкий и тягучий перелив мелодии своей ручной сирены. Нечто похожее с ней было, когда она встретила старшего брата Киоко-чан — только перелив был мощнее и энергичнее. Давно они с мамой не заглядывали в будущее. Нужно всё же посмотреть, что изменилось с последнего раза — такие перезвоны что-то, да обозначают. Разобраться бы с этим как можно скорее. Что ж, решено — угостит сегодня маленького монстрика хлороформом и посидит с мамой на веранде, наблюдая полную луну, гадая на костях и картах. — Тсунаёши-чан, разве ты не видела Хибари-сана раньше? Недоумение Сасагавы так и читалась на её лице. — Не приходилось с ним сталкиваться раньше, хотя он очень интересный экземпляр, — прошелестела тихо девушка, что последние слова даже репетитор не расслышал. Сасагава не понимала. Если они не встречаются, то почему же однокласснице удаётся не только приходить в своём образе, но и не привлекать внимание грозы всего Намимори и блюстителя порядка? — А как ты тогда прошла? Он тебя будто не заметил! — осенило её. Но вот как можно не заметить такую яркую и неординарную Тсуну, Сасагава не понимала. Реборн разделял это непонимание по умолчанию. — О, так ты об этом, — отмахнулась девушка, доставая из-под воротника круглый кулон, в котором был… живой глаз? — Бабуля зачаровала от излишнего внимания противоположного пола и примитивных доброжелателей. Некоторые проклятия такие омерзительно слащавые, — закатила глаза девушка. Киоко с восторгом осматривала чей-то глаз, задавая Саваде-Аддамс невероятное количество вопросов, а Реборну захотелось коньяка с кофе. Ему нужно подкрепление, иначе дело не сдвинется с мертвой точки. И, кажется, у него есть такой человек на примете.

***

Ночи всё еще холодные, несмотря на удивительно теплый конец апреля. Тсунаёши не удержалась и потрепала за щёки своего ручного выдумщика — нельзя быть таким опасно-милым даже во сне, что руки сами тянутся его потискать. Она с улыбкой вспомнила умиление тётушки Тишь, когда Пуберт не успел от неё сбежать и был затискан до весёлого агуканья. Тогда маленький акулёнок Пуби, как ласково называет его Тсуна, впервые точно нацелился её кинжалом дяде промеж глаз, что Гомес закатил пир на два дня, радуясь, что ещё один член семьи пошёл по пути меча и кинжала — раньше у них была ничья с любителями динамита, но теперь на его стороне была не только Тсунаёши, но и Пуберт. Девушка с сожалением оставила репетитора в гамаке и легкой походкой направилась на веранду, где мама раскинула подушки и приготовила свечи и чай. Вдохнув прохладный воздух, девушка аккуратно опустилась на подушку, не отрывая взгляд от ночного неба и луны, которые словно обволакивали в темно-воздушную негу, придавая сил. — Великолепная и чёрная ночь, — с воодушевление пропела Нана, открывая небольшой резной сундучок — приданное от мамы. Свечи чуть освещали темноту, но женщине это нисколько не мешало доставать из сундука потертые карты и кости темно-желтого цвета. — Чернее небесного шёлка, мама́, — вдохновенно ответила Тсунаёши, на что Нана поощрительно улыбнулась. Её чуткая и романтичная девочка выросла — понимает всю прелесть давящей тишины и безмолвной ночи. Истинная Аддамс! Женщина прикрыла глаза и позволила ночи пройти через себя, разложив кости в затейливый узор. Посмотрев на результат, она хмыкнула, начиная тасовать колоду. Необычный расклад. Разложив карты, она привлекла внимание дочери. — Тсунаёши, я чего-то не знаю? — голос миссис Савада-Аддамс сочился детской обидой. Девушка оторвала взгляд от ночного светила и мириадов ярких звёзд, повернувшись к матери, которая надулась от такого недоверия. — Смотри, — смягчилась женщина, показывая на карты, а потом на кости. — Новые знакомства с мальчиками! Их целых шесть! — воспаряла духом матушка, искренне считавшая, что где есть цифра 6, непременно будет и 666. — Вам выпадут испытания, падения и взлёты. А ещё, ох… — воскликнула Нана, смотря на виток узора, сложившегося в костях. — Я такое видела лишь тогда, когда Тишь была беременна Уэнсди, а ты уже родилась. Ваши судьбы всегда были переплетены, но чем больше ты будешь связана с этой шестеркой, тем сильнее ваши судьбы будут вплетаться друг в друга. Удивительно! Ветер попытался затушить пламя свечи, однако оно взвилось выше, отчего тени двух представительниц семьи Савада-Аддамс стали более насыщенными в агатовый цвет. — Действительно… — Тсуна старалась понять то, что ей выпало с тем, что она ощущала, когда встретила Сасагаву и Хибари. По всему выходило, что она встретит ещё четверых с таким же перезвоном внутри. Ветер холодной рукой проскользнул под платье, вызывая дрожь. Девушка облизнула свои губы, чувствуя своим ведьминским чутьём, что мать сказала далеко не всё, что увидела. И от этой загадки будоражило кровь, заставляя рвано дышать. Нана легким движением руки заставила кости и карты сложиться в сундук, громко захлопнув замок. — Это ведь не всё, мама. Она не ответила, вдыхая ночь. Вдыхая почти тьму небесных светил, будоражащих её не хуже вина, наполняя тело теплом и томительной истомой в ожидании скорых перемен. Женщина встала со своего места, оставляя дочь в полутемной недосказанности, чувствуя, что о её Короле говорить пока рано.

***

Следующие два дня Тсунаёши сама того не замечая источала еще больше предвкушающей загадочности, чем обычно, что на неё недоуменно посматривали все вокруг, хотя и среди этих взглядов были и заинтересованные. Реборн же тоже поддался этому настроению, на что Тсуна радостно ждала новый раунд игры своего репетитора. Внутренняя сирена ласково повизгивала, обещая новые знакомства, отчего девушка вышла раньше обычного в школу и пришла почти что в первых рядах — чего не случалось ранее. Класс постепенно наполнялся, на что Савада-Аддамс смотрела чуть прикрытыми глазами, отсчитывая про себя время до звонка. Киоко радостно кивнула, на что Тсуна лениво и плавно махнула рукой, вызывая больший шум и гам, заставляя одноклассников теряться в догадках — что связывает школьную звезду и самую эпатажную личность во всём Намимори. Звонок прозвенел, а сирена внутри взяла фальшивое сопрано, когда учитель начал говорить о переведённом ученике из Италии, который вернулся на родину. Внутри был оглушающе звонкий и яростный перелив мелодии, когда она посмотрела на хмурого новенького, от которого были в восторге все девочки класса. Про себя же девушка отметила, что ей осталось встретить лишь троих из шести. Стоит поблагодарить маленького негодника новой маминой разработкой — малыш решил выйти на новый уровень их игр, отчего предвкушение прошлось по венам в купе с адреналином. Интересно, что же задумал её маленький персональный садист? Против воли она облизнула губы и улыбнулась, что её сосед в другом ряду закашлялся и покраснел. — Гокудера-кун, твоё место здесь. Гокудера-кун? — новый ученик прошёл мимо и, остановившись напротив Тсуны, пнул парту, вызывая удивление у всего класса. Девушка подняла на него взгляд и вопросительно наклонила голову вправо, на что получила хмурый и раздраженный взгляд. Новенький прошёл к другому ряду, сев чуть впереди, чем Тсунаёши. Определенно, это будет захватывающе и интригующе, Гокудера Хаято.

***

Тсуна отказалась от обеда в компании Сасагавы, мотивируя это нелюбовью к обеду на солнце. Девушка не стала настаивать, но явно была немного расстроена, что Савада-Аддамс решила не вливаться в их компанию с Курокавой. Тсунаёши любила гулять во время перерыва или сидеть на ступеньках на заднем дворе школы, наслаждаясь тенечком. И сейчас она не собиралась отказываться от такого привычного маршрута, а голос сирены больше раззадоривал её. Дойдя до места, она вновь ощутила неукротимый перезвон, который появился в тот самый раз, когда новенький переступил порог класса. — Женщина, — выплюнул Гокудера, обращая на себя внимание фигуры под зонтиком. Девушка приветственно кивнула ему, закрывая зонтик и садясь в тень на бетонные ступеньки. Хаято раздраженно зажег сигарету. Женщина во главе Вонголы! Куда катится этот мир! — Если такое недоразумение как ты встанет во главе Вонголы, то семью будут ждать проблемы. У него был приятный голос, хоть уже и начал ломаться, а также у него были длинные и гибкие пальцы — девушка пришла к выводу, что её новый знакомый точно занимался музыкой. Только она не была уверена — гитара или фортепиано? Хотя арфу тоже не стоит исключать. — Да? — обрадованно потянула Савада-Аддамс. Проблемы она любила, только, к сожалению, эти маленькие трагедии не любили её, всячески обходя девушку стороной. — Я отказываюсь принимать тебя как будущего десятого босса! Я единственный, кто подходит на эту роль! Сколько пылкости и страсти — кажется, Тсуна всё больше начинала понимать, почему итальянцы и Италия в частности всегда привлекала их семью — такие эмоции могут быть только у жителей этой страны. Искренняя ненависть и ярость — что может быть прекраснее, чем эти созвучные чувства в таком экспрессивном языке? Девушка с сожалением подметила, что пылкая речь одноклассника была великолепна на итальянском, но никак не на японском, который создан успокаивать или медленно и по капле вливать словесный яд, закрывая его ярким и неспешным кружевом беседы. — …Ты! Умри! — он кинул в неё динамитные бомбочки, отчего девушка буквально расцвела на глазах — счастливая улыбка, легкий румянец на щеках и такой детский восторг в глазах, что Хаято позабыл кинуть ещё парочку. Девушка плавно ушла с линии атаки и с интересом посмотрела на него. — Чаос! Подростки обратили на него своё внимание. Реборн довольно смотрел на Гокудеру — такой же радостный восторг, как и у ученицы, только внутри был и у киллера. — Ты прибыл раньше, чем я думал, Гокудера Хаято, по прозвищу Дымовая бомба. В глазах Тсунаёши появился безграничный восторг, отчего Хаято презрительно, но немного струсил. — Реборн-сан, вы серьезно насчёт того, что если я убью эту девчонку, то стану наследником Вонголы? Аркобалено натянул поля шляпы и ровным голосом ответил: — Да. Савада-Аддамс облизнула губы, отчего захотелось помолиться за глупого итальянца, но киллер удушил это желание в зародыше — не одному же ему мучиться. — Так ты меня убьёшь! — Гокудера рассчитывал на страх, но никак ни на восторг. — Это будет нечто. Маленький монстрик, убери свою игрушку и не вмешивайся, хорошо? Итальянец очумело наблюдал, как самый сильный киллер Девятого поколения тяжело вздыхает и убирает свой пистолет. — И не жульничай! — она погрозила ему пальчиком, отчего Хаято начал подозревать, что с его динамитом поработала Бьянки. — Приступим? — Умри! Он начал закидывать её бомбами, но этой странной Саваде было всё нипочём — она ускользала, он злился, удваивая бомбы, на что она ответила кинжалами из-под складок, которые с сумасшедшей скоростью отсекали фитиль от пороха. — Утраиваю! Гокудера запустил бомбы, однако поздно заметил, что одна из них оказалась рядом с ним. Он понимал, что не успеет ни отскочить, ни затушить её. — Мне конец, — прошептал он, прикрыв глаза. Раздался взрыв, но он не ощутил ни боли, ни взрывной волны. Открыв глаза, он увидел Саваду, которая закругленной ручкой винтажного зонтика зацепила его воротник и задумчиво смотрела ему в глаза. — Почему ты спасла меня? Он не понимал. Он хотел её убить, был готов наплевать на принципы, а она с любопытством смотрит на него. Ни злобы, ни злорадства — ничего. — Ты мне напомнил моего братишку Пагсли, — простодушно ответила девушка, с нежной улыбкой предаваясь воспоминаниям, отчего Хаято не смог оторвать от неё взгляд. — Он тоже обожает динамит и всевозможные его аналоги, как и дядюшка Фестер. К тому же, с тобой было весело! — Тсунаёши широко улыбнулась. — Может, как-нибудь повторим? А то тут бывает так тоскливо! Мы с Реборном пытаемся придать серым денькам немного крови и пороха, но втроём будет интересней, что скажешь? «Невероятная», — вот что пришло ему в голову самым первым. За ней можно пойти в огонь и воду — лидер, который понимает и принимает всё. Он бухнулся на колени и начал скороговоркой тараторить, что пришло на ум: — Я ошибался! Ты идеально подойдешь на роль босса! Десятая, я пойду за тобой! Приказывай, что угодно! На такую восторженную речь девушка задумалась. Нет, начальник-подчиненный это, конечно, неплохо в будущей перспективе, но иметь надежного товарища гораздо лучше. Она же ему это только что сказала. Ох, как с этими мужчинами сложно!.. — Проигравший подчиняется победившему — это правило нашей Семьи. Реборн был доволен. Тсуна обрела верного члена семьи и будущего Хранителя Урагана, а он может немного перевести дух. Пожевав губу, его ученица выдала гениальный вывод, от которого Хаято задохнулся. — Реборн, значит, по правилам Семьи ты должен подчиняться маме — она ведь тогда тебя отравила, что ты потерял сознание, — на это утверждение у мужчины в теле ребенка не было слов. Ляпнул же про это правило при ней. — Я — вольный киллер! — оправдывается он, стараясь бочком протиснуться к дырке в заборе. — Конечно, — улыбнулась девушка, открывая свой зонтик, — но матушке я всё же об этом сообщу, — Реборн простонал про себя. Зная Нану, она с радостью начнёт пичкать его выпечкой — что не так уж плохо, и попытается поэкспериментировать с ядами, не имеющими никаких внешних и вкусовых признаков на нём — а вот это уже проблема. — Хаято, я буду ужасно рада, если ты станешь моим товарищем и в возможном будущем другом. Ведь быть на равных гораздо интереснее, что скажешь? Она протянула ему руку, на что он с легкой ухмылкой её пожал. — С радостью, Джудайме!