Замена

Шаги отдавались в тишине коридора неприятным эхом, отражаясь от безликих стен и возвращаясь в уши, впутываясь в рваный ритм сердца. Не нервничать, как бы она ни была уверена в своем решении, просто не получалось. Само это здание до сих пор вызывало непроизвольные дрожь в коленях и ускорение ритма сердечной мышцы. Однако шаги идущей по коридору кобылки ничем не выдавали ее душевного состояния, со стороны ей подходило сейчас только одно определение - целеустремленная. И это соответствовало действительности: она четко знала куда и зачем шла, что будет там говорить и какой ответ ее устроит. В коридорах было тихо. Непривычно тихо для этого учреждения. Только в конце коридора маячил непременный дежурный. Время визита специально было так подобрано, зачем ей лишние глаза и сплетни, их и так потом будет сверх всякой меры, сейчас отвлекаться на это не хотелось. Ранний вечер - час, когда ночная стража только начинает работать, а большинство дежуривших сегодня в дневную смену уже разошлись по домам или (если не повезло) заданиям. Короткий стук в дверь, в котором опытное ухо все же могло услышать натянутые струнами нервы стучащей. Уверенное "Войдите!" из-за двери, и пути назад больше нет. -- Добрый вечер. - Учтиво поздоровались кобылка с хозяином кабинета, немного неожиданно поймав себя на необходимости сдерживать желание вытянуться по стойке смирно и гаркнуть "Разрешите обратиться?!" Сидевшего за столом пони она уже видела ранее, и неоднократно, и собственное "досье" на него тоже собрала, но все равно на своем законном рабочем месте небесно-голубой жеребец производил впечатление командира, несмотря на светлую, казалось бы совсем не соответствующую ночному стражнику, расцветку. -- Здравствуйте, мисс. - Ответил вежливостью и он. - Чем могу помочь? Напоказ выдохнув и на самом деле собрав нервы в копыто, молоденькая единорожка уверенно ответила: -- Я хотела бы у вас работать. В себя после такого, прямо сказать, неожиданного с ее стороны заявления, земнопони, отдать ему должное, пришел достаточно быстро. И потрудился рассмотреть ее повнимательнее. Пристальное внимание кобылка выдержала с честью, даже не дрогнув и продолжая преданно есть будущее начальство (надо ли говорить, что отказ ее не устраивал) глазами в лучших традициях любых курсантов. Спустя пару минут жеребец с сомнением поинтересовался: -- Мы знакомы? -- Немного. - Уклончиво ответила кобылка, не желая раньше времени напоминать ему, где и по каким поводам они виделись. - Но сейчас это совершенно неважно. Ответный хмык был крайне недовольным, земнопони очевидно не любил дерзости и чужих указок, не говоря уже о том, что в этом вопросе был явно не согласен с кобылкой. -- И кем же вы хотите здесь работать? Что заставляет вас думать, что вы для этой работы подойдете? - Не скрывая недовольства, осведомилось будущее начальство, сверля в собеседнице пару дырок взглядом. -- Оперативником. - Четко ответила единорожка. И даже не подумала кокетничать или зажимать ответ на второй раздраженный вопрос, с не меньшей уверенностью продолжив. - Ум, опыт, желание, диплом и рекомендация. Импровизированные сверла посмотрели чуть более заинтересованно, но еще более недовольно: -- Вот как. Рекомендация. И чья же? -- Это был ответ на ваш вопрос "что заставляет думать...", и непосредственно при устройстве на работу я предпочту ей не пользоваться. - Внешне совершенно невозмутимо, а в душе едва ли не довольно хихикая, ответила единорожка. За нее действительно было кому поручиться, и пони рано или поздно вспомнит, кому именно, но изучив его, кобылка узнала, что шеф ценит в подчиненных собственное мнение и умение принимать независимые решения... даже если порою за них потом приходится отчитываться перед вышестоящим начальством... зато их не приходится пасти как выводок жеребят ясельной группы детского сада. -- Хм. Ну давайте тогда все остальное. В смысле диплом! - Поймав лукавую смешинку в глазах и не подумавшей двинуться с места кобылки, исправился в терминологии стражник. И следующие минут десять он пристально изучал поданные ему бумаги. И вроде все хорошо, и диплом школы для одаренных единорогов с отличием, но... так и хочется к чему-нибудь прицепиться, чисто из профессионализма. -- А что на первом курсе оценки такие плохие? -- Погуляла, потом взялась за ум. -- Из провинции. Адаптировались к большому городу? -- Можно и так сказать. - Не собираясь посвящать в настоящие причины кого бы то ни было, согласно кивнула единорожка. -- С выпуска прошло почти три года, почему не пришли сразу? -- Искала себя и чем хочу заниматься в жизни. – По-прежнему невозмутимо ответила кобылка, всем своим видом транслируя, что решение предельно взвешенное, и она отсюда так просто не уйдет. По крайней мере, без жетона стражницы. -- Нашли? – Не без ехидцы поинтересовался пони. Придираться хотелось по-прежнему, но уже во многом потому, что ему нравились ответы. -- Нашла. -- Хм, и наверняка уверены, что вам не нужно рассказывать как трудна и опасна жизнь оперативника. -- Уверена. – Подтвердила без запинки. -- Тогда последний вопрос. Зачем? Делать вид, что не поняла она не стала: -- Я не хочу спасать мир и Эквестрию или стоять на страже мифической справедливости. - Сразу опровергла кобылка то, что увидела во взгляде жеребца. - Я считаю, что мои умения и навыки лучше всего подойдут именно для такой работы, я смогу выполнить ее хорошо и получить от этого удовольствие. Светло-голубой жеребец в очередной раз посмотрел на нее с нескрываемым сомнением. Ответ ему понравился. Но слова никак не вязались с внешностью хорошенький молоденькой единорожки легкомысленной лимонной расцветки с ухоженной гривой и хвостом. Но если подумать... на него тоже когда-то бросали очень неодобрительные взгляды, но пони точно знал чего хочет и шаг за шагом шел к своей цели, никуда не сворачивая. По крайней мере шанса эта одаренная магически выпускница заслуживала. -- Испытательный срок. - Постановил шеф. - Два месяца. И вы называете имя вашего рекомендодателя, не думайте, что я забыл. -- Не думаю. – Уверенно, как и раньше, без улыбки кивает кобылка и признается. - Капитан Теори Филлинг. – Если правда выплывет слишком поздно, будет более неприятно. Не прошло и минуты как тренированное сознание стражника сопоставило нужные факты. Он встал из-за стола, прошел мимо не шелохнувшейся кобылки, мимоходом отметив это как еще один плюс, выглянул за дверь и в полный голос гаркнул дежурному: -- Капитана Филлинга ко мне! Живо! -- Шеф, вызывали? – Показалась в проеме двери голова означенного капитана с обеспокоенным выражением на морде уже через несколько минут. - О, Дазл, все-таки решилась? – Заметил он и кобылку, расцветая улыбкой и входя окончательно. -- Вызывал. Капитан, потрудись объяснить, что все это значит. – Еле сдерживая гнев вопросило строгое начальство, недвусмысленно указывая на единорожку. -- А разве Дазлинг не рассказала? - Кажется неподдельно удивился вызванный единорог. -- Рассказала. Вот я и хочу узнать, по какому праву, ты, капитан, своих любовниц уже в управление устраиваешь?! Да еще и малолетних! -- Шеф, при всем уважении, настоятельно рекомендую вам взять свои слова обратно. – Теперь уже Теори цедил слова сквозь гнев. - Это моя жена! Подполковник удивленно перевел взгляд с подчиненного действующего на потенциальную, но не успокоился: -- Что, на малолеток потянуло. – На сей раз пони едва ли не шипел. – По залету?! Ты же офицер! Теори дернулся как от пощечины, Дазлинг беспристрастное выражение морды удержать удалось, но муж заметил, как мгновенно потускнели при упоминании о жеребятах ее глаза. Чейнджлинг очень хотела малыша. И еще больше хотела обрадовать им любимого. Но пока все попытки были тщетны. И столь необдуманно-необоснованное обвинение со стороны начальника задело его тем сильнее, что причинило боль любимой. Откровенно говоря, у капитана зачесались копыта, но драка с прямым начальством – это уже как-то совсем неприемлемо, этого он даже представить не мог, а потому снова попытался ответить вербально, только чуть выдвинувшись вперед, прикрывая жену: -- Господин подполковник, я попрошу вас больше не упоминать о жеребятах в присутствии Дазлинг. Губы кобылки после этих слов тронула слабая тень улыбки. Она знала, что первый разговор с будущим начальством легким не будет… однако этой темы все-таки никак не ожидала. Они с мужем уже давно хотели завести малыша, но – никак не получалось, она вообще порою сомневалась, что гибрид чейнджлинга и пони физиологически возможен. Поддерживало ее надежду на рождение жеребенка только то, что когда-то она и в то, что чейнджлинги умеют любить не верила. Им бы усыновить, Теори предлагал… но Дазлинг хотела именно своего малыша и только от любимого. И вот теперь этот пони лезет грязными копытам в ту часть души, что «единорожка» открывала только мужу, - копыто кобылки едва само не потянулось к животу. Когда Теори в первый раз предложил ей работать в страже, она долго смеялась. Во второй – тоже. И в третий. Задумалась серьезно, кажется, только после первого десятка. Причем скорее от удивления, что предлагает единорог этот абсурд с завидным постоянством. В ответ пони поведал, что руководствуется в основном соображениями, что уж лучше она будет под присмотром, ведь все равно же ввяжется куда-нибудь, он же знает, какая она авантюристка. К слову, она действительно ввязывалась… но мы не будем рассказывать об этом при свидетелях. Думала Дазлинг долго, и постепенно мысль работать с эквестрийской стражей на вполне законных основаниях (а за это еще и платить будут?) стала казаться вполне соблазнительной. Через несколько дней кобылку волновал только вопрос, насколько это безопасно. Капитан Филлинг утверждал, что вполне безопасно, ей не верилось. И все же чейнджлинг решилась. Авантюристка – действительно самое мягкое слово, ее тягу к неоправданному риску характеризующее. -- Господин подполковник, - Громко говорит чейнджлинг, точно зная, что Теори ее, за то что не промолчала сейчас, обругает про себя самыми последними словами. – я пришла на эту работу действительно по рекомендации Теори, но совсем не из-за того, что он здесь работает. И… жеребят у нас… нет! Последние слова ей дались тяжелее, чем кобылка думала. И недовольный взгляд, что все же бросил на нее муж, стал виноватым. -- Шеф, я ручаюсь, что Дазлинг действительно профессионал своего дела. – Теперь недовольным был взгляд кобылки, и жеребец поспешил прикусить язык - он знал, что говорить начальству, что «ее дело» - разведка на благо Роя, «единорожка» не собиралась. – Профессионал, что принесет немало пользы нашему общему делу. – Исправился пони. Подполковник по-прежнему сверлил пару недовольным взглядом. Под которым они держались очень уверенно. Можно сказать, достойно. И, правду сказать, слушая интуицию, хотелось плюнуть на все и взять этих двоих на работу. Ну, вернее, ее, Филлинг-то и так уже тут работает, причем достаточно неплохо, особенно если «забыть» о приступах его трудоголизма, благодаря которым жеребец периодически безрассудно (и на удивление успешно) задерживает опасных преступников в одиночку. Сказать по правде, начальник до сих пор и не знал, что капитан женат – женатые, в его представлении, не проводят столько времени на работе. И все же: -- Ты хоть понимаешь, как это выглядит?! – Спрашивает у подчиненного голубой земнопони, борясь с желанием выгнать взашей обоих, чтобы честь мундира не позорили. -- Мне все равно как она выглядит! – Огрызнулся в ответ Тео. Не заметив, что спрашивали его несколько другое. А Дазлинг не стала сдерживать улыбку. Это было чистой правдой и в тоже время не было ей в полной мере. Теори действительно было не важно, как или даже кем выглядит любимая, да он в последнее время даже на хитин и клыки реагировал нормально, но и отрицать, что ему нравится именно лимонно-желтая шерстка и трехцветная грива изящной молоденькой единорожки было бы глупо, он и не отрицал. Вот только спрашивали его другое, и Дазлинг снова вмешалась: -- Простите, сэр, но я совершеннолетняя и ни перед кем не обязана о своей личной жизни отчитываться. Перед законом и обществом наша семья чиста, и если вы помните, что наши отношения начались раньше моего восемнадцатого дня рождения, то остальных это не касается совершенно. Как и разница в возрасте вообще. Сама чейнджлинг так и не понимала, чего эти пони так зациклились на этом эфемерном возрастном рубеже. Но приходилось мириться. Приходилось жить по законам пони. К сожалению, и традиционно-этическим. И вот теперь, подумать страшно, она собралась эти законы защищать! Впрочем, она-то как раз собралась развлекаться, за деклассированными элементами общества гоняясь, и Теори об этом, кажется, прекрасно догадывался. И из двух зол, считал, что уж лучше пусть при этом он будет рядом с любимой неугомонной кобылкой. -- Испытательный срок. Два месяца. – Спустя, кажется, не менее десяти минут, сквозь зубы процедил земнопони, так и не сумев просверлить взглядом в паре единорогов дырку, они самым возмутительным образом даже не задымились. – Делайте что хотите, но если пострадает честь мундира или обстановка в коллективе, вылетите отсюда оба! Это тебя, Филлинг, касается. Понятно?! -- Так точно, сэр!