Замена

Капитан Теори Филлинг был приличным пони и достаточно редко ругался. По крайней мере вслух. Даже несмотря на свою профессию. Но на этот раз удержать характеризующие ситуацию слова при себе у стражника просто не получилось. А казалось бы: ничего не предвещало. Ну кто мог подумать, что обычный поход на продуктовый рынок за едой может обернуться катастрофой? Или настоящей катастрофой было бы, не окажись там Теори? Как бы там ни было, за продуктами в этот день и в это время решил сходить не только стражник. Ну, его-то, конечно, послали, но не в этом суть. Теори только успел купить все продукты по списку и уже поворачивал к дому, когда его внимание привлек шум у яблочного ларька. Жеребец повернул голову в ту сторону и даже сделал туда несколько шагов: стражник он или нет, даже если сегодня и выходной, улаживать потенциально опасные ситуации – его долг. Единорог не успел толком подойти к очагу назревающего конфликта, как уже едва ли не с ужасом понял в чем дело. Перед ним разворачивалась картина в лучших традициях бульварных романов: он, она и ее любовник, и не стоила бы вся ситуация и выеденного яйца, если бы «он» и «любовник» не были похожи как две капли воды. А если судить по выражению мордочки, то «она» о самом существовании любовника до сих пор вообще не знала. Еще интереснее. И как будто этого начинающим собираться зрителям было мало, стоило кому-то с почти вопросительной интонацией произнести «чейнджлинг?», как перенервничавший «любовник» сорвался с места и кинулся наутек. Крики «чейнджлинг!» мгновенно размножились и приобрели угрожающий оттенок. Капитану Филлингу оставалось только вздохнуть и принять быстрое решение, пока вокруг не зародилась паника в которой кто-то может действительно пострадать: -- Спокойно, ночная стража! – Всем любопытным был продемонстрирован жетон, и хоть стражник прекрасно видел все своими глазами, окружающим был задан вопрос, дабы направить мысли пони в конструктивное русло. – Куда он побежал? Не все очевидцы показали в одну сторону, но благо Тео видел все своими глазами и уже знал куда следует бежать. Вслед ему донеслось несколько подбадривающих криков. Сам Теори кричать больше ничего не стал, он вообще старался уследить, как бы не потерять по дороге свой только что купленный потенциальный ужин. Несколько поворотов между стендами и ларьками – и стражник постепенно замедляется, а потом и вовсе переходит на шаг, осторожно оглядываясь, нет ли «погони» уже по его следам. Таковой не оказалось, и жеребец снова спокойно развернулся в сторону дома. На первый взгляд, для представителя ночной стражи странно не преследовать питающегося любовью монстра, но лично у Теори есть аж две причины, чтобы эту погоню не продолжать: чейнджлинг уже должен был успеть сменить личину, а значит без специального заклинания пони его просто не опознает, и еще жеребец с недавних пор не чувствовал себя способным отправить перевертыша в камеру, едва ли не на смерть, без всякой на то причины, кроме самого факта, что он чейнджлинг. Нет, преступника он бы отправил за решетку сразу и без проблем, но за преступление, а не расовую принадлежность. Однако Теори ошибся, это был не конец – чейнджлинг оказался невезучим. Или, как вариант, очень голодным. Нет, все же скорее первое, ибо как иначе объяснить, что на выходе с рынка едва ли не нос к носу столкнулись все «заинтересованные»: уже помирившаяся парочка, от чего-то так и не сменивший внешность чейнджлинг и, собственно, Теори. Может не повезло как раз последнему? -- Вот он, держите его! – Заголосила кобылка, разобравшись в ситуации быстрее всех. Копыто ее было направлено на перевертыша, а глаза – на стражника. Пришлось последнему действовать: неудачливый монстр был взят в захват и приложен античейнджлинговым, дабы расставить все нужные акценты однозначно и не разбираться с непрошеной публикой. Чейнджлинг зашипел и попытался отбиться, но ничего у него не вышло, и уже через минуту пони вокруг топали в честь доблестного стражника (снова пришлось показывать жетон), обезвредившего опасного монстра. Теори улыбался зрителям и аккуратно кантовал продолжающего дергаться и шипеть сквозь клыки чейнджлинга подальше от лишних любопытных глаз в сторону ближайшей темной подворотни. И вот тут ему наконец повезло: на пути попался тупик. Чейнджлинг был втолкнут в проулок, и, перекрыв собою вход, Теори посмотрел на него очень тяжелым взглядом желтых глаз. Натянуто улыбаться зевакам сквозь зубы оказалось труднее, чем он думал. -- Ну, чего встал? Прошло достаточно времени, надень личину, будь добр! Сказать, что чейнджлинг удивился – ничего не сказать. Перед ним стоял ночной стражник, который вместо того чтобы следить за ним, врагом, проверял, развернувшись в пол-оборота, улицу. Шипение застряло комком в горле: это еще что значит? Перевертыш недоверчиво принюхался, но учуять смог только обычного пони, которому вообще-то полагалось продолжать конвоировать чейнджлинга к управлению, не отпуская ни на секунду, а вместо этого у черного жеребца сейчас почти полная свобода действий. Взлететь – и дело с концом? Если б на это еще хоть силы были. Образ пегаса чейнджлинг принять смог, на то, чтобы взмахнуть крыльями сил уже не осталось. Не прошло и пары секунд, как перевертыша вслед за силами покинуло и сознание. При этом он отчетливо понимал, что рядом со стражником это мягко говоря смертный приговор. И вот стоя над этим бессознательным телом, Тео и не сдержал крепких выражений родного языка. Вот что ему теперь с этим… родственником, чтоб его, делать?! Впрочем, на самом деле, выбор был не так уж и велик. Что там в подобных случаях советовала специалистка? Взвалить себе на спину, придержать магией, сделать очень недовольную морду и смело идти посередине улицы, притворяясь, что оттаскиваешь домой в усмерть пьяного друга или родственника. Ага, родственника. Если они там все братья-сестры, то этот… индивидуум, Теори получается… шурин? Ну, во всяком случае, с крайне недовольной мордой проблем не будет, несмотря на по-прежнему скромные актерские таланты единорога. Очнулся чейнджлинг, почувствовав, как что-то вливается ему в горло. Что-то вязкое и не очень приятно пахнущее. Но только после того как сначала проглотил несколько глотков и отфыркнулся, жеребец понял, что напоить его пытаются эликсиром. Специальным сложным составом, замешанном на травах и магии, который позволяет чейнджлингам восстановить силы в экстренных случаях или отсутствии альтернативы. Пострадавший уже думал расслабиться, ведь раз ему помогают, тем более столь специфическим средством, значит вокруг семья, но, к сожалению, уже успел открыть глаза и вдохнуть запахи. И вокруг оказался совсем не Улей и отнюдь не братья и сестры, к тому же сразу вспомнилось и что отключился он в обществе стражника. Кстати о стражнике. Именно его запахом было буквально пропитано все вокруг, и в частности плед, которым кто-то прикрыл чейнджлинга. Задавить панику, как его всегда учили, оказалось очень сложно, ибо именно этот стражник и обнаружился буквально перед его носом. Он и держал в копытах чашку с эликсиром, куда уже успел наплевать чейнджлинг. А поймав его удивленный и, наверняка, испуганный взгляд, пони громко обратился к кому-то за пределами поля зрения перевертыша: -- Дазл! Иди сюда, очнулся. Единорог встал и передал кружку с остатками эликсира подошедшей кобылке, в которой чейнджлинг с удивлением узнал сестру. -- Привет. – Улыбнулась перевертыш. – Допивай, у тебя по-прежнему недостаточно сил. Как самочувствие? В копыта приподнявшемуся жеребцу сунули кружку и изучили его таким придирчивым взглядом от макушки до кончика хвоста, что он почувствовал себя крайне неуютно, спрятать это чейнджлинг смог только за попыткой изучить окружающую обстановку, на что сестра со всей очевидностью только фыркнула. -- И откуда ж ты такой неопытный взялся? Чейнджлинг предпочел не отвечать. Тем более при наверняка навострившем уши пони. Уткнулся носиком в кружку и продолжил осматривать помещение где оказался косым взглядом. По всей видимости, находился он сейчас в чьей-то гостиной… хотя чего гадать чьей, вон наверняка того самого стражника. Радовало только, что на управление ночной стражи или камеру под ним комната ну никак не походила: чейнджлинг даже представить не мог, чтобы в таком учреждении кто-нибудь додумался поставить столько кресел и диванов. Непонятно было только одно (если опустить тот факт, что ночной стражник его не убил и не пытается): что здесь делает одна из его сестер?! Однако кобылку его молчание не устроило: -- Ну так что ты… -- Дазл! – Прервал ее очередной возглас стражника. – Оно подгорает! -- Грифоний пух! Тебя вообще на кухню пускать нельзя! Удивляюсь, и как раньше жил, и почему до сих пор не спалил дом?! Она поспешила на нервный и, кажется, слегка обиженный зов единорога, и чейнджлинг только тут заметил, что помещение несколько больше, чем ему сразу показалось. Просто мебель была расставлена таким образом, что разделяла одну большую комнату на несколько почти независимых зон: гостиной, кухни, столовой… Жеребец аккуратно и бесшумно встал с дивана, на который его положили, поставил пустую кружку на пол рядом и направился подсматривать за странной парой, надо же было разобраться, что здесь происходит. А происходил, по всей видимости, ужин. Точнее процесс его приготовления: чейнджлинг колдовала над плитой, попутно выговаривая единорогу, что тот обладает просто невиданным кулинарным талантом, позволяющим ему спалить даже суп. Но удивительно было не это, удивляло, что пони в ответ улыбался и кажется даже шутил, да и кобылка злилась не всерьез. -- Ну и чего ты там стоишь? – Спросила вдруг кобылка, повысив голос, но не посчитав нужным обернуться. А вот пони наоборот, резко повернулся, вперив в чейнджлинга настолько профессионально-подозрительный взгляд, что тот вздрогнул. Замаскированная под лимонную единорожку сестра хихикнула. Не совсем ясно над кем. -- Готово. – Отсмеявшись, объявила чейнджлинг. – Садитесь за стол. -- Та-ак. Он тоже? – Скептически покосился на «гостя» стражник. -- У него силы на нуле. – Пожала плечами кобылка. – А после еды допрашиваемый всегда немного расслабляется. За накрытый стол чейнджлинг сел. Но к еде приступил далеко не сразу. Заместо этого он еще долго смотрел на идиллическую картину спокойного семейного ужина… пони, работающего в ночной страже, и чейнджлинг, совершенно обыкновенной, если судить по запаху! Смотрел и не мог понять, как такое вообще возможно. А когда обонятельные рецепторы чуть не заставили жеребца захлебнуться слюной и он все же приступил к поглощению пищи, так сестра почти сразу начала обещанный допрос: -- Ну и, что ж ты так неаккуратно? Личины, надеваемые вне помещения дольше чем на несколько минут, проверять надо, тем более если планируешь использование для сбора любви. Чейнджлинг чуть не подавился и с совершенно нескрываемым удивлением посмотрел сначала на сестру, а потом на, похоже совершенно увлеченного сэндвичем, стражника. Кобылка тоже перевела взгляд на пони – и поджала губы: -- Вечно тебе… -- Просто слишком вкусно. – Перебил единорог. -- Холодные же… - Вздохнула со странным выражением морды чейнджлинг, неожиданно растягивая губы в блаженной улыбке. Ее брату начало казаться, что над ним издеваются. -- Ты не местный. – Снова обратила на него внимание сестра. – Задание или сам? И снова чейнджлинг косится на стражника, почему-то совершенно не удивленного такими вопросами, но теперь кобылка не дает себя отвлечь, продолжая требовать ответа, пусть и невербально. И похоже придется признаваться. Пони рядом – основная причина. -- Сам. – едва слышно признается чейнджлинг через паузу. И для него загадкой осталось, как сестра поняла, что он врет. -- Стажер. – Выдохнула «единорожка», и это был совсем не вопрос. А потом без перерыва рявкнула. – Подразделение! -- Основное! – Также рявкнул в ответ жеребец, вытягиваясь по стойке смирно. Чуть со стула не упал. -- Ну хоть это радует. – Сделала сестра неожиданный для него «вывод». Единорог хихикнул. Не скрываясь. И чейнджлинг снова вперил в него удивленный взгляд: обычный же пони… что за?! Когда мир успел перевернуться? -- Давай доедай и марш к братьям кратчайшим маршрутом. Я записку напишу - только попробуй не передать. И снова в пони летит удивленный взгляд. -- А… -- Симбиоз у нас. – С какой-то смесью усталости и злости поясняет чейнджлинг. У их расы принято отвечать на такие вопросы, касающиеся безопасности. – Он мне еду поставляет, я ему с работой помогаю. Это было… неожиданно. Молодой чейнджлинг о подобном еще не слышал. Но если ночной стражник… -- Это, что, значит можно… - Тихо интересуется он у сестры, хотя и не может до конца подобрать слова и оценить перспективы. Но это делают и без него. -- Нет! – Раздается с другого конца стола. – Только попробуй, я лично тебя приголублю античейнджлинговым, посажу в камеру и оставлю там вплоть до летального исхода. – Драматическая пауза и раздраженное продолжение. - Тьфу ты! У меня дежавю. Пони подпирает копытом щеку и устремляет недовольный желтый взгляд куда-то в даль. А кобылка хохочет, всхлипывая и вытирая выступившие из карих глаз слезы. Это произошло, кажется, в прошлом году…. Погоня растянулась на добрых десять минут. И за это время капитан Теори Филлинг успел во всех красках вспомнить, как Дазлинг ему старательно и не один раз втолковывала: «Научись уже не кричать с порога "Стража!"». Но привычка и устав на сей раз, как, впрочем, и всегда, опять оказались сильнее здравого смысла в устах чейнджлинга, и стражнику снова пришлось тренировать ноги. Впрочем загнать преступника в угол пони все-таки удалось (с таким-то опытом – ничего удивительного), и теперь он стоял напротив преступного элемента, перекрывая собой единственный путь к отступлению, и пытался отдышатся, дабы сообщить задержанному, что он собственно задержан, и зачитать его права. Хотя с отсутствием путей отступления единорог, кажется, погорячился. В очередной раз не учел небо. С другой стороны, с чего бы ему учитывать воздушные пути, если его противник – земнопони? А в результате закон подлости над Тео в очередной раз посмеялся. Впоследствии пони сам удивлялся, что умудрился не растеряться в последовавшей крайне нестандартной ситуации и даже самому себе не мог толком объяснить как ему это удалось. Впрочем, к рефлексии он никогда не был склонен, и даже то немногое что было – изжил в себе, когда преодолевал личный кризис. А если бы пони все же дал себе труд проанализировать произошедшее, вспоминая по деталям, то понял бы, что за секунду – уже знал, что будет дальше. Загнанный в угол преступник развернулся к преследователю и с ненавистью посмотрел на него, копыта оказались расставлены с упором, губы пони неестественно изогнулись, а сквозь стиснутые зубы вырвалось приглушенное шипение. Зеленая вспышка – и стражник смотрит в голубые омуты глаз готового взлететь чейнджлинга. Взлететь-то он взлетел, вернее от земли оторвался, а вот улететь далеко не получилось: Теори почти опережающим движением увернулся от сгустка уплотненной энергии, в народе именуемой слизью, и примитивным телекинезом прижал крылья черного хитинового монстра к его же спине, заставив противника бесславно шлепнуться на землю. Шипеть чейнджлинг продолжил уже оттуда, а Теори наконец-то восстановил дыхание после погони. Наступило время подумать. Хотя по правде хотелось ругаться. -- Та-ак, - «Пора бы уже привыкнуть…» - Самокритично отметил пони, рассматривая задержанного. И чем дальше, тем меньше вся ситуация в целом ему нравилась. Если бы эта ситуация имела место пару лет назад, Теори не сомневался бы в своих дальнейших действиях ни секунды, но теперь… с другой стороны, пару лет назад он бы, наверное, и не поймал столь резвого чейнджлинга, только опыт недавней семейной ссоры помог стражнику с некоторой вероятностью предугадать действия противника. И из-за этой семейной ссоры в том числе, пони не мог теперь просто схватить перевертыша и отволочь в камеру… почти на верную смерть без всякой на то причины. Нет, преступника он посадит, но за преступление, а не расовую принадлежность. А значит теперь надо еще разобраться: чейнджлинг совершил то, за что попал в сводки, или оригинал его личины. Капитан Филлинг прекрасно понимал, как это выглядит со стороны и что ему светит, если об этом хоть кто-нибудь (а тем более его коллеги) узнает, но лучше прояснить все сейчас, чем потом получить втык от Дазлинг и несколько бессонных ночей из-за мук совести. Эх, ведь если они все братья-сестры, то… Ну не может он оставить все так как есть. -- Вставай! – Велел пони… почти родственнику, подойдя на небезопасно близкое расстояние, но продолжая удерживать его крылья магией. – Колдуй личину (другую!) и не дергайся. Вперед, дорогу я тебе расскажу. Стражник прекрасно понимал, что правду в ответ на его вопросы чейнджлинг не ответит точно, если вообще скажет хоть что-нибудь, кроме оскорблений. Действовать можно было либо силой (а пыток тонкая душевная организация единорога не выдержит, что бы об этом некоторые монстры не думали), либо попытаться шокировать оппонента, чтобы за словами следить перестал совершенно. Правда, точно также как он перевертышу, тот ему тоже на слово не поверит. Благо у стражника есть другие методы. Дающие гарантию успеха. Впрочем, не пройдя и десятка метров под пристальным вниманием стражника, чейнджлинг снова, только покинув тупик, попытался дать деру. Не учел, однако, что Теори уже надоело за ним бегать. И что у стражника и так внутренний диссонанс между желанием сунуть перевертыша в камеру так как он есть и потребностью все же разобраться. В общем, когда конвоируемый индивид дернулся, стражник со злости плюнул, что это не его методы – и все-таки оглушил подозреваемого. Теперь, конечно, появилась новая проблема: что ему с этим… телом, чтоб его, делать. Хотя на самом деле, выбор был не так уж и велик. Теори поднял магией «задержанного» и поволок в сторону дома. Или все же лучше в управление? В вытрезвитель, к примеру. Чтоб неповадно было от стражи бегать. Очнулся чейнджлинг от громкого спора почти над самым его ухом, видимо о комфорте «больного» скандалящие (а с каждым словом спор планомерно двигался в сторону скандала) пони совсем не думали. Свое возвращение в сознание он решил не афишировать, по крайней мере пока не разберется в ситуации. А ситуация чем дальше, тем страннее выглядела. Начать с того, что чейнджлинг прекрасно помнил, что вырубил его ночной стражник при попытке побега. Но тогда становилось совершенно непонятно, почему он лежит на чем-то мягком и под чем-то теплым. Не связанный. Пони изобрели новые способы пыток? Ничего не скажешь, ценные разведданные, конечно, вот только как бы еще суметь их доложить. Разобравшись с тактильными ощущениями, жеребец обратился к слуху и нюху, что еще никогда его не подводили… и был склонен посчитать, что никогда до сих пор. Но если все же верить собственным органам чувств, то выходил совершеннейший сюрреализм: рядом обнаружился тот самый стражник, что недавно его задержал, и он доказывал невиновность перевертыша, а спорила с пони… его, чейнджлинга, сестра, придерживающаяся чуть ли не прямо противоположной точки зрения. Это же… невозможно? Или это все какая-то хитроумная комбинация его сестры, о которой жеребец просто не знает? --… так отпустил бы тогда, как только понял с кем дело имеешь! -- Я стражник, и моя работа таких как он ловить! -- И посадил бы тогда, сюда зачем принес?! Спорщики пошли по второму кругу, и это только за время, что обсуждаемый «объект» в сознании. -- Вот послушал бы он тебя… -- А он слышит. – Огорошила собеседника кобылка, по всей видимости по ритму дыхания и сердцебиения установив, что брат проснулся, следующие слова были обращены уже к нему. – Вставай. И расскажи, как тебя угораздило. Глаза чейнджлинг открыл сразу. Но и зрение картину не прояснило. С другой стороны, кандалов в зоне видимости не было, а это уже радует. Он приподнялся и, скорчив наивное и немного испуганное выражение на морде личины, попытался прояснить: -- А что здесь происходит? -- Ты в розыске или оригинал? – Сразу рявкнул стражник, интересующий его вопрос. -- Э… сестра? – Даже растерялся жеребец. Нестандартный, мягко сказать, для пони был вопрос. -- Грифоний пух, Третий! Ну я могла ожидать подобного от Четвертого, ну от Восьмого, но ты-то как?! -- Э… А в чем собственно дело? И… разве меня преследовали не потому, что я чейнджлинг? -- Тьфу ты! – Не выдержал Теори. – Вы хоть проверяете, чьи личины берете?! -- Не всегда. – Честно пожала плечами Дазлинг. И снова посмотрела на брата. – Так где ты ту личину нашел? Названный Третьим метнул быстрый взгляд в стражника, но назвал адрес. -- Та-ак. Когда? -- Часа три назад. – Сверившись с ощущениями, ответил чейнджлинг. -- Дискорд! – Ругнулся пони и, уже направляясь к выходу, бросил кобылке. – Так, я туда, буду к ужину. -- К ужину? – Переспросил удивленный чейнджлинг у сестры. -- Симбиоз. Меня кормят, я с работой помогаю. – Разве что не рапортует кобылка давно продуманный ответ. -- Это что, значит можно… - Вдруг увидел неплохие перспективы коллега кобылки. -- Нет! – Раздается уже почти от входной двери. Единорог даже несколько шагов назад ради этого сделал. – Только попробуй, я лично тебя приголублю античейнджлинговым, посажу в камеру и оставлю там вплоть до летального исхода. Сказал и ушел задерживать настоящего преступника, оставив хитиновых родственников наедине. И не думал, что когда-нибудь ситуация может повториться. Но видимо у судьбы такое чувство юмора, что и два, и три раза в одного и того же пони один и тот же снаряд попадет. Или просто чейнджлинги имеют свойство притягиваться друг к другу?