Замена

Вот уже третий день Дазлинг ходила по управлению как на иголках, каждый шаг подавляя желание резко обернуться и проверить наличие лишнего хвоста. Кобылка продолжала улыбаться коллегам и выполнять свою работу… она очень хорошо умела держать себя в копытах, но все равно старалась вопреки своему обыкновению все больше времени проводить в управлении за бумагами и допросами и… подальше от коллег-единорогов. По Кентерлоту почти объявлено чейнджлинговое предупреждение. Горожане едва ли не в панике. Чейнджлинги тоже нервничают и не выходят на улицу без крайней необходимости. А Дазлинг не знает кто всему причиной. И это злит! Кобылка шла отдать на проходную очередные ориентировки и чуть не выронила их, увидев (и учуяв!) стоящего там жеребца. Подумать только: в городе комендантский час, еще немного и могут ввести пропускной режим, а он приперся в управление (Ее увидеть? Записку бы послал!) так неосмотрительно выбрав личину! Вот уж никогда не думала разведчица, что ужас ее кадетских времен может быть столь непредусмотрителен. Или она просто не задумывалась об этом? Знает ведь, что он не разведчик. В любом случае: дежурный еще не менялся и провалами в памяти никогда не страдал… а она просто не знает, что сейчас сделать, чтобы предотвратить катастрофу. И первое примененное кем-либо античейнджлинговое – ударит и по ней. У кобылки уже почти ноги подогнулись, когда первой же фразой опознанный ею по запаху чейнджлинг остановил движение копыта дежурного к тревожному кристаллу, а саму Дазлинг поставил в логический тупик, окончательно дезориентировав. -- Я пришел забрать брата. «Какого брата?!» - Она бы знала, если бы у них в управлении (или под ним, что вероятнее) был чейнджлинг. В смысле кроме нее самой. Да и даже если бы случилось невероятное, и Дазлинг такую потрясающую новость пропустила – не каменного капрала это дело забирать из правоохранительных структур братьев, он даже не живет постоянно в столице! Вторую возможную версию кобылка даже обдумывать не хотела – слишком невероятной она казалась. Столь же невероятной как влюбленный чейнджлинг… Как говорит Теори: «та-ак». Кобылка поспешила к проходной, стараясь не показывать как нетвердо стоит на ногах в данный момент. -- О, Миссис Стар. – Была замечена кобылка дежурным. – Это за задержанным Керриером, это дело же вам сгрузили? -- Нам, нам. – Изобразила замученность работой и полную незаинтересованность в новом деле «пони», отдавая принесенные документы. – Там где приметы по ограблению на Сенной – это срочно. – И уже нежданному родственнику. – Здравствуйте, прошу за мной. Капрал только кивнул, как ни в чем небывало. Впрочем, для него это, кажется, обычное состояние. -- Подожди, пропуск! – Встрепенулся, отвлекаясь от бумаг дежурный. – Ваше имя, мистер? -- Зеро Гиар. – Без запинки ответствовал чейнджлинг, в ответ получив небольшую карточку, те же данные были занесены в специальную книгу. Дазлинг повела брата в обличье кремового пегаса с синей гривой вверх по лестнице, на второй этаж в «свой» кабинет. Могла бы конечно действительно в свой, что делила с еще несколькими операми, но даже если там сейчас больше никого нет, ей все равно нужна была поддержка, и от того, кто поймет. А сзади только многозначительно хмыкнули, причем еле слышно, что уловил только чуткий слух сестры. Кобылке пришлось сдерживать зубовный скрежет. Она ведь уже допрашивала задержанного Леттеркерриера, и она прекрасно помнила, что в последнюю их встречу с братом тот использовал именно этот образ, но она и подумать не могла, что личина окажется не случайной, тем более что от оригинала никак не пахло чейнджлингом. Все больше хотелось спросить, что здесь происходит, и все труднее было со спокойным видом идти вперед. Дазлинг коротко стукнула в косяк, открыла дверь, впустила брата, зашла сама, снова заперла дверь уже изнутри, и нервно прошлась из одного угла кабинета в другой – подцепила эту привычку от любимого – и наконец остановилась, подперев стенку и легонько постукивая копытом по полу. -- Дазлинг? – Удивленно спросил хозяин кабинета, смерил приведенного пегаса взглядом и вопросительно вскинул правую бровь. – Мы ведь уже допросили мистера Керриера. -- А это не он! – Огорошила жеребца любимая. -- А кто? -- Один из братьев. – Буркнула кобылка. -- Я пришел забрать брата. – Спокойно ответил чейнджлинг. Теори внимательнее присмотрелся к «гостю» и действительно обнаружил несколько отличных деталей: грива чуть длиннее, голос ниже, крылья менее ухоженные, а осанка прямо кричит об уверенности в себе, да, если приглядеться – близнецы, но точно не один и тот же пони – редкость, но не большая чем влюбленный чейнджлинг. И этот пегас, похоже, старший. -- Добрый вечер. Конечно, Вы можете забрать брата под залог и подписку, нарушение квалифицировано как административное, хулиганство. Надеюсь, Вы согласитесь ответить на пару вопросов и дать характеристику Вашему брату? -- Так точно. Однако скажите сначала, за что он был задержан. -- А вы не знаете? – Удивился следователь, в кое-то веки на радость начальству занимающийся своим делом, а не беготней по городу за преступниками. На манеру речи посетителя он не обратил особого внимания: и не с такими по долгу службы встречаться приходилось. -- Я был извещен, что Леттера забрали в управление ночной стражи с его работы, из почтового департамента. По какой причине, меня в известность не поставили. -- Хм. За участие в массовой драке. Выражение морды «пегаса» изменилось очень незначительно, но если бы кто-то из здесь присутствующих знал Зеро чуть лучше – легко бы определили крайнюю степень удивления. Это Леттер-то, за драку? В образовавшуюся саму собою паузу вклинилась кобылка: -- Милый, ты не понял, это один из моих братьев. Пауза повторилась. И кажется Зеро был единственным, кого молчание совершенно не напрягало. Дазлинг же разве что не трясло. И она сама бы точно не сказала по какой причине в большей степени. -- Та-ак. – Привычно протянул Теори. – Та-ак. – Еще раз внимательно осмотрел нервничающую Дазлинг и ее родственника. – Так как насчет характеристики? -- Неуверенный в себе, скромный, стеснительный; неуклюжий, слабый; трусоват; невнимателен; добр, наивен. – Спокойно ответил чейнджлинг. Не очень лестно, зато правду. Следователь кивнул, записывая, и окончательно решил сосредоточиться пока на деле а не семейных разборках. Может пока и Дазлинг успокоится. Привычную волну нежности капитан любимой послал. -- И что, по-вашему, могло послужить причиной его участия в драке? -- Какова его версия? – Без особой интонации уточнил чейнджлинг. А Теори очень не любил случаи, когда подследственные сравнивали показания. И единорог не собирался давать им такой возможности, но в данном конкретном случае у Дазлинг похоже было другое мнение. -- Молчит. Чейнджлинг повернул голову к замершей у стены сбоку сестре: -- Тогда или оказался не в то время не в том месте и не сообразил или не успел вовремя уйти; или был в очередной раз по ошибке принят за меня; или (не исключая второго варианта), единственная причина по которой он действительно мог ввязаться в драку – если зачинщик оскорбил кого-то из тех, кто стал ему дорог. -- А почему молчит? – Снова подал пропитанный подозрительностью голос Теори. -- По любой из названых причин. – Странное телодвижение наверное должно было означать пожатие плечами. – Я сам хотел бы у него это спросить. -- Привести? – Не очень уверенно уточнила подчиненная у любимого мужа. -- Давай, все равно не похож он на злостного рецидивиста, выпишем штраф, повестку и будем отпускать. – Вздохнул единорог, смерив брата своей жены тяжелым взглядом. Сам он не имел никаких оснований этим клыкастым доверять, однако прекрасно знал отношение своей кобылки к братьям и Рою: она даже может ему не верить, но всегда будет безоговорочно доверять. Ему это уже объясняли, не один раз. Нда, а еще Дазлинг не любит, когда братья вмешиваются в ее работу стражницы. А Теори вообще до сих пор было интересно, что в его родном управлении делают неучтенные чейнджлинги… или все же не чейнджлинги? -- Сестра, - Остановил Дазлинг оклик уже у двери. – он не знает, кто я. -- Как?! – Ахнула лимонная единорожка резко разворачиваясь, аналогичный возглас Тео в ее голосе просто потонул. – Господин капрал, что все это значит, что вы здесь делаете, это же опасно?! -- Леттеркерриер обычный пони и не знает, кто я такой. – Слегка поворачивая голову, спокойно повторил Зеро. И более он объяснять, похоже, ничего не собирался. А Дазлинг… Теори, плюнув на все, подскочил со своего места, оказываясь рядом с кобылкой, - ту уже видимо трясло, а такое случалось только когда у кобылки прорывались настоящие эмоции: она привыкла чувствовать одно, а демонстрировать другое. Всегда. С допущениями, с полутонами, но всегда. И при демонстрации настоящих эмоций ее теперь периодически чуть ли не трясет, причем независимо от ситуации и самих эмоций. Вот такой вот когнитивный диссонанс на фоне личностного расстройства – излишнее внутреннее напряжение прорывается физически. К счастью, увидеть это состояние слишком сильная кобылка позволяла очень и очень не многим. -- Дазлинг. – Шепнул единорог на дернувшееся ушко, осторожно обнимая кобылку. – Иди, ни о чем не волнуйся. Мы пока поговорим. Выйдя, Дазлинг неспешно побрела вниз, по лестнице на первый этаж и еще ниже – к камерам предварительного заключения. Начав работать в ночной страже, чейнджлинг узнала, что больше трех дней здесь никто не проводит: на пятнадцать суток и то переводят в другое, специально предназначенное для этого место, все остальное – лишь предрассудки. За драку четырнадцать пони привели сегодня около обеда – и пока они все были здесь. Занимали место в КПЗ. Конвой и местный дежурный радостно улыбнулись лимонной кобылке, оторвались от сплетен и чая, оперативно предложили разделить с ними и то, и другое. Чейнджлинг на силу вежливо от них отбилась. Молодые стражники ночного управления так и не потеряли за прошедшее, отнюдь не маленькое, время надежду на какие-то отношения с ней – Дазлинг уже поняла, что эти пони никогда не поверят, что она любит собственного мужа, и все они как жеребцы для нее больше просто не существуют, что те, кому она нравится искренне, что те, для кого это лишь соревнование и способ самоутвердиться – но портить отношения с коллегами в коллективе считала нерациональным. Однако задержанного ребята ей все же выдали. Хорошо одного, а то на радостях от встречи хотели и всех остальных для кучи отдать. От сопровождения («Это же опасный преступник, Дазлинг, мы обязаны тебя защитить!») кобылка отказалась, тоже не без труда. Задержанный этот вообще вдруг стал казаться чейнджлинг крайне любопытным… Лишний раз внимательно проанализировав его запах, кобылка убедилась, что ничего особенного ароматы идущие от этого пони не несут, и даже о частом общении с чейнджлингом не свидетельствуют. Вот только так сразу «пони» не приходил в голову ни один стоящий вопрос не для протокола, чтобы можно было прощупать волнующую ее тему и не подставить при этом брата. Леттеркерриер спокойно шел рядом и чуть впереди, не делая никаких попыток побега от, казалось бы, слабой кобылки, а на того, кто способен просчитать, что с действительно слабой кобылкой его в одиночку никто не отпустил бы – он не походил. Да и характеристика, данная братом: будь мистер Керриер не в меру умен, капрал бы упомянул. Обычный кремовый пегас среднего телосложения, синие грива, хвост и глаза, почтовая кьютимарка, - Дазлинг оставалось только гадать, почему именно этот образ каменный капрал выбрал как постоянный для себя. Когда кобылка вышла, Теори снова смерил чейнджлинга подозрительным взглядом, тот ответил ему абсолютно непроницаемо-синим. -- Та-ак… Вы ее брат? -- А Вы – любимый. Пони затруднился определить, вопрос это был или констатация факта. Но упрямо ответил: -- Начальник. У нас взаимовыгодное сотрудничество: она помогает с делами, я закрываю глаза на ее меню. – Процедил Тео легенду для братьев жены утвержденную. Вот только чейнджлинг ему, кажется, не поверил, глубоко втянул воздух носом и вынес вердикт: -- Вы не «закрываете глаза на ее меню», вы и есть ее меню. Секс и чувства. И вы единственный, раз она влюблена, а вы до сих пор живы и все знаете. Вы ее любите. Показалось, последняя фраза была вопросом, но уверенности не было, как и желания отвечать. И все же это было странно, пони думал, что чейнджлингам нельзя знать о возможности полюбить, по крайней мере, так говорила Дазлинг, и ей Тео верил. А если этот знает (и так спокойно об этом говорит), то… Дазл вроде говорила, что какой-то их капрал ей самой объяснял принципы любви для чейнджлингов. Уж не этот ли? В любом случае отсутствие страха и стремление выручить оригинал личины уже достойны по крайней мере уважения. И… Теори просто не мог даже не спросить, он не простит себе, если не спросит, такой шанс имея. -- Ваше звание капрал? -- Так точно. -- Случайно не Каменный? -- Когда-то подчиненные называли меня так. – Легкий намек на кивок. -- Скажите… у вас жеребята есть? Молчание в ответ, должно быть, свидетельствовало о нежелании отвечать. И сверлить «пегаса» взглядом было совершенно бесполезно. По прошествии трех минут это стало совершенно очевидным. -- Прошу прощения, я хотел спросить, возможно ли для пони и чейнджлинга иметь жеребят. – Переформулировал вопрос пони. Взгляд он, правда, при этом не смог не отвести, а уши у жеребца заалели. Но на сей раз ответ был быстрым. -- Так точно. -- Что? – Передернул Теори органами слуха. -- Это возможно. А еще пони почувствовал себя очень глупо, когда понял, что ему все повторяют по два раза. Но главное, что это возможно! У них может быть свой! -- И… как? -- Откуда берутся дети? – Ехидство в этой фразе различил даже почти не знакомый с Зеро стражник, знакомые бы услышали просто тонну ехидства, немного сарказма и искренний смех, ибо последний раз «пегас» слышал этот вопрос от собственного сына. -- Я имел в виду, что… у нас не получается. Мы уже пару раз обманывались… и… -- Получается. – Сказал вдруг чейнджлинг, прерывая мучительные попытки объясниться. Да Теори вообще не начал бы этот разговор, если бы не Дазл. Он ей и из детдома уже предлагал жеребенка взять, но чейнджлинг… она же кобылка, она, к какой бы расе ни принадлежала, хочет своего. И именно от Теори. Который теперь с огромной надеждой смотрел на почти незнакомого брата его жены. И на удивление тот не разочаровал: -- Вы настроены друг на друга: забеременеть получается. Чтобы родить, сестра все одиннадцать месяцев не должна менять личину. Теори было обрадовался найденной проблеме, а значит и решению, но тут же вспомнил, что его любимой физиологически необходимо время от времени менять или сбрасывать личину. И как же она тогда выдержит почти целый год? А ведь эта авантюристка будет рисковать… ради своего жеребенка собственной жизнью и здоровьем рисковать будет. И… он расскажет об этом жене? -- Откуда вы это знаете? – Подавлено уточнил Тео. Ночной стражник – это уже диагноз, профессиональная деформация – он не может не задать этот вопрос. -- Узнал в свое время у Матери. Как могла сделать и сестра. Могла ли она действительно знать? Нет, не могла, Дазлинг слишком хотела малыша. Но она по каким-то причинам не стала спрашивать об этом Королеву. По каким – тот еще вопрос. Но спросить что-либо еще Теори не успел, в дверь по обыкновению коротко стукнули и, пропуская вперед задержанного, вошла сама Дазлинг. -- Задержанный Леттеркерриер доставлен. Задержанный этот действительно оказался очень похож на «брата». Или вернее «брат» изначально должен был быть его точной копией. Та же шерстка, хвост и грива, глаза, форма носа… Вот только теперь, когда они оказались рядом, на братьев-близнецов действительно были похожи гораздо больше, чем на чейнжилинга и жертву. И тут «младший брат» увидел в кабинете старшего. -- Ой, – Леттер сделал неловкий шаг назад и в сторону, чуть не сбив едва успевшую отскочить Дазлинг, приседая на задние ноги и как-то ссутуливаясь и сжимаясь еще сильнее чем обычно. – Зеро, а что ты здесь делаешь? – Они должны были быть одинакового роста, но Леттер смотрел снизу вверх. -- За тобою пришел. – Тем же ровным тоном, как и все что он говорил, ответил чейнджлинг. А Теори с Дазлинг смотрели на эту сцену со все большим удивлением. Теперь они окончательно убедились, что эти двое знакомы, и теперь думали, не пора ли уже спасать пони от страшного клыкастого монстра. Ибо с точки зрения Тео этот монстр, похоже, весьма пугал пегаса, ну а по мнению Дазл, этот конкретный монстр мог напугать вообще половину Роя. Но, к счастью, сделать работники ночной стражи ничего не успели. -- Прости. – Выдавил Леттеркерриер окончательно опуская нос и взгляд к полу, да он даже копытом по паркету шаркнул. Кремовый пегас ни капли не боялся, ему было очень стыдно. -- Ты подрался. – И опять посторонним не понять вопрос или констатация факта. Даже Дазлинг путалась. -- Ну… не то чтобы прямо подрался… Капитан Филлинг привычно-скептически вздернул бровь. Вот и на первичном допросе подозреваемый так мямлил. -- Почему? – Игнорируя неуверенные бормотания, продолжил «старший брат». Судя по всему, ему это было привычно, и у стражника зародилась надежда, что на этот раз допрос даже может увенчаться успехом. Он теперь и не знал: завидовать или сочувствовать. -- Зеро, ну я же не дрался! Капрал внимательно осмотрел пегаса и вынес вердикт: -- Ты не дрался, ты получил в челюсть и отключился. – Наклон головы. – После удара по затылку. – Поворот в другую сторону. – И не прикрывай плечо, бесполезно. Пинали? -- Ну… Чейнджлинг вздохнул (Дазлинг, и так пребывающая в крайней степени удивления, думала, что больше удивляться не сможет, оказалось - легко), поднял правое крыло и достал из небольшой седельной сумки маленькую жестяную баночку, молча протянул ее пегасу. Тот с улыбкой взял, а потом как-то несмело посмотрел на стражников: -- Э… а можно? -- Можно. – Ответил за них чейнджлинг. И пони подчинился, авторитет у «брата» видимо был высокий. – Мажь и рассказывай. Пострадавший в драке плюхнулся прямо на круп, открыл баночку, в которой оказалась какая-то мазь (исходя из того, что ею обрабатывались пострадавшие участки - видимо от синяков), и столь же сбивчиво как и раньше начал рассказывать. Ничего неожиданного, в принципе, не сказал, но выяснилось, что… Леттеркерриер спокойно шел по своим делам («Ну, ты помнишь, это, ну… я, правда, не дошел и так и не купил… ну еще же не поздно, да?») когда наткнулся на двух не очень дружелюбных, но очень обрадовавшихся встрече с ним пони («Да первый раз я их видел, честно!»). И пегас бы прошел мимо («Я бы улетел, ну я же это… не совсем дурак, что, не понимаю, что не справлюсь с двумя?»), да вот они чего-то прицепились. Слово за слово, Леттер сам не понял, что и как произошло, четко в голове отложилось только что его опять перепутали с братом («Ну это, мы… похожи, конечно…») – Тут Дазлинг на заднем плане фыркнула, муж шикнул на нее, чтобы не мешала записывать показания. – и дальше пегас уже передумал убегать. А потом он уже мало что помнит и не знает, откуда набежало еще с десяток любителей помахать копытами. -- Значит, зачинщик драки вы? – Уточнил капитан Филлинг. -- Э… не… ну… -- Леттер, правду. Просто правду. – Снова взял допрос в свои опытные копыта Зеро. Пегас по непонятной для Теори и Дазлинг причине вдруг хихикнул и легко, с улыбкой, признался: -- Хотел. Не успел. Промазал. В ответ фыркнул уже чейнджлинг, сопроводив «смех» какой-то на редкость кривой и даже страшноватой улыбкой. Тео с Дазлинг переглянулись: обоих так и подмывало спросить, и что это сейчас было. И оба воздержались. -- И… а ты… обещал… ну, научить… -- Если будет толк. -- Ты обещал… - Как-то совсем жалобно протянул пони. Наблюдающая за «спектаклем» Дазлинг даже посочувствовала ему по поводу столь долгого общения с каменным капралом. -- Сделаю. – Сказал чейнджлинг. И Леттер повеселел. Вернул баночку с мазью (которую нервно теребил в копытах после окончания лечебных процедур) и, снова отводя взгляд, рискнул признаться: -- И… у меня… кажется того… деньги украли. -- Все ваши вещи получите на проходной при выходе. – Возмутился против грязных инсинуаций капитан ночной стражи. -- Мы можем идти? – Уточнил Зеро, одним лишь взглядом велев Леттеру подняться, и вызывая у Дазлинг желание вытянуться по стойке смирно. -- Подождите, мистер… -- Гиар. -- Мистер Гиар, - Кивнул Теори. – так что я могу писать о вас в протоколе? Неприятно получится, когда если начнется судебная проверка… -- Все. – Как всегда спокойно и ровным тоном, вызывая у Теори удивление. – Все, что было сказано, кроме расовой принадлежности, пройдет любую проверку. -- Хорошо, давайте ваш пропуск, я подпишу. А мистер Керриер распишется в подписке о невыезде и под протоколом. Город не покидать, явиться по первому требованию, все ясно? – Теори смерил пегаса взглядом и ему очень хотелось верить, что получилось не многим хуже, чем у синеглазого в данный момент чейнджлинга. -- Странные отношения. – Задумчиво сказал Теори жене, глядя в дверь, за которой минуты две назад скрылись «одинаковые с морды». -- Нет. – Возразила Дазлинг, смотрящая примерно в ту же точку, слегка мотнув головой. – Странные не отношения, этот пегас ведь не знает, что капрал чейнджлинг. Странно, что брат не пытается искажать свои привычки, а пони это не удивляет. -- То есть он всегда такой… отмороженный? -- За то и прозвали меж собой каменным. – Хихикнула чейнджлинг, наконец-то поворачиваясь к мужу. Он тоже перевел взгляд на кобылку: -- Это тот самый, что рассказал тебе о любви? Почему ты у него так и не спросила о жеребятах? -- Мы больше не встречались с тех пор. – Посмурнела Дазлинг. -- Ты ведь и не пыталась особо его разыскать? – Складывая копыта, почти утвердительно сказал единорог, пример этого капрала оказался просто на удивление заразительным. – Дазл, скажи только почему. Я могу понять, почему ты не стала спрашивать других братьев – они не знают. Но почему не пыталась разыскать этого капрала или спросить сразу у вашей королевы? -- Милый… может тебе это будет странно, но я боюсь. Я ведь тебе рассказывала, что каменный капрал – страх и ужас нашей учебки: застарелая психологическая заноза. Я вообще была в шоке, узнав, что именно он – тот из нас, кто полюбил, и, если честно, даже представить боюсь ту кобылку, что полюбила его. А теперь у него есть еще и брат-близнец-пони! Да капрал меня пугает с каждым разом все сильнее! А я-то уж думала, что… -- Ну-ну, тише. – Привычно обнял кобылку, которую опять потряхивало, Теори, крепко притискивая любимую к себе. – Согласен, капрал этот тот еще тип и легко способен напугать. И не будь он твоим братом… Дазл хихикнула. Чуть расслабляясь, кобылка уткнулась мордочкой мужу в плечо. -- А еще, я все-таки спросил. -- Ты сделал что? – Подняла блестящие от влаги карие глаза кобылка, удивленно и недоверчиво посмотрев на темно-синего единорога. -- Спросил. – Подтвердил пони. – И получил ответ. Хочешь его услышать? – Провокационно улыбнулся Тео, касаясь своим носом ее. -- Милый… - Чейнджлинг просияла, передернув ушами и переступив копытами. – Я тебя люблю!