Стоит только захотеть

Олег Петрович был человеком упрямым, и так просто от своего намерения жениться на Лидии Михайловне отступаться не собирался. Но переть напролом в таком тонком деле нельзя, а потому он решил сделать вид, что она победила. Больше разговоров ни о любви, ни о свадьбе не заводил, вел себя как ни в чем не бывало. А вот слова Лидии Михайловны о том, что он один может усыновить Жанну, Олег Петрович воспринял очень серьезно. На следующий же день начал изучать этот вопрос, а вскоре перешел и к действиям. Не очень хорошо представляя себя в роли отца-одиночки, Олег Петрович уже не видел своей жизни без этой девочки, то ли свалившейся с луны, то ли переместившейся откуда-то с помощью телепорта. Он не был уверен, что сможет дать Жанне самый лучший уход и воспитание, но не сомневался, что все компенсируется его вниманием и любовью. Да уж, сколько лет считал себя старым холостяком, не способным на чувства, а тут на тебе – сразу две любви накрыли с головой. Как девушки примеривают к своим именам фамилии любимых парней, так Олег Петрович примерял Жанне фамилию и отчество. «Жанна Олеговна Кузнецова. Ну что ж, могло бы быть и хуже. Ольга Олеговна, например. Или Алла Олеговна». Долго ли коротко ли, как пишут в настоящих сказках, а со всеми бумагами и формальностями было покончено, и Жанна переехала к Олегу Петровичу. К этому времени она уже шустро бегала, бойко лопотала на смести детского и человеческого языков и познавала мир своим любимым способом: достать и проверить на прочность. Все дорогое и бьющееся, что уцелело после первых дней пребывания Жанны в доме, было убрано на верхние полки шкафов. Игрушки, несмотря на многократные попытки Олега Петровича приучить ребенка к порядку, равномерно покрывали пол квартиры, превращая обычный поход из комнаты на кухню в увлекательную (Олег Петрович называл ее более витиевато, но менее литературно) полосу препятствий. «Я слишком стар для такой фигни», – частенько думал молодой отец, сталкиваясь с обычными для родителей проблемами. Как отмыть от стены кашу, которую сообразительный ребенок использовал в качестве снаряда для катапульты из ложки. Как собрать сонную капризничающую девочку в детский садик. Как уговорить ее же выпить горькое лекарство или – о боже! – сходить в поликлинику на манту. Первые месяцы были особенно тяжелыми для них обоих. Жанна привыкала к новой обстановке и скучала по старым друзьям, а Олег Петрович с ужасом наблюдал, как его тихая пустая квартира превращается в военный полигон, полный шума и хаоса. За это время он даже о своих матримониальных планах на Лидию Михайловну почти не вспоминал – некогда было. В детский дом он ходить, естественно, перестал, а на звонки и встречи просто не хватало ни времени, ни сил. Лидия Михайловна сама о себе напомнила, придя как-то раз в гости без приглашения, зато с полными сумками. – Вот в подвал залезла – отобрала детских вещичек, что от ребят остались, – пояснила она, отдавая сумки и с любопытством заглядывая в квартиру через плечо Олега Петровича. Была суббота. Олег Петрович только что уложил Жанну в кровать на дневной сон, и был готов тоже вздремнуть часок-другой. Но приходу Лидии Михайловны все же обрадовался. Тихонько проводил на кухню, осторожно прикрыл дверь, полушепотом сказал: – Жанка только что уснула. Если не разбудим, час покоя точно гарантирован. Осторожно, будто сапер на минном поле, разлил по кружкам чай, стараясь ничем не звякнуть, медленно уселся на стул, аккуратно дотянулся до сахарницы и на обратном пути все-таки задел рукавом ложечку. Ложка приземлилась на пол звонко и даже несколько раз подпрыгнула, чтобы окончательно добить расшатавшуюся за последние месяцы нервную систему Олега Петровича. Он замер, прислушался. Лидия Михайловна, поддавшись его настроению, прижала руки к груди и с тревогой уставилась на дверь. Тишина. – Кажется, пронесло, – сказал Олег Петрович через несколько секунд. Лидия Михайловна тихо рассмеялась. Олег Петрович, глядя на нее, тоже начал давиться смехом, хотя это больше походило на нервную истерику. Переговариваясь полушепотом и склонив друг к другу головы, словно заговорщики, они сидели за маленьким столиком и пили чай, закусывая конфетами. Лишь через час Олег Петрович вспомнил о своей динамо-машине, как он в минуты отчаяния называл Жанну. – Как-то она подозрительно долго спит, – заметил он, поднимая голову, чтобы взглянуть на часы. – Пойду проинспектирую помещение на предмет самовозгорания. Олег Петрович неслышно подкрался к двери в спальню, приоткрыл ее и заглянул внутрь. То, что он увидел, заставило его волосы встать дыбом. Нет, с Жанной было все в порядке. Она сидела в своей кроватке и улыбалась, протягивая руки к своей любимой игрушке. Эта самая игрушка – синий (некогда просто синий, а теперь синий в пятнах разного происхождения) слон – летела к девочке по воздуху. Летела медленно и неуклюже, но неумолимо. Олег Петрович открыл рот, чтобы закричать, но тут заметил у Жанны на руке золотое кольцо. «Дуррррррак!» – прорычал он еле слышно, вспомнив, что сам же и достал утром единственную личную собственность Жанны. Утром ему почему-то очень захотелось взглянуть на кольцо и в очередной раз попытаться раскрыть его секрет. Но оно выглядело совершенно обыкновенно: не светилось волшебным светом, не было ни легче, ни тяжелее обычного, и никакие загадочные руны не покрывали его гладкую поверхность. Олег Петрович примерил кольцо поочередно на все пальцы и ничего сверхъестественного не почувствовал. «Может, и не в кольце дело, – подумал он тогда. – Просто в момент телепортации (или чего там было) оно оказалось у девочки в руках. А я трясусь над ним, как Кощей над златом. Или что он над златом делал? Чах?» Видимо, после всех этих экспериментов Олег Петрович забыл убрать кольцо на место, а Жанна, проснувшись сейчас, нашла его, надела и… Олег Петрович проскользнул в комнату и плотно закрыл за собой дверь. Не хватает только, чтобы Лида увидела это представление. Жанна, обернувшись к нему, весело засмеялась в том смысле, что «смотри, дядь Олег, что я могу». – Жанночка, хочешь слоника? – ласковым, но охрипшим от волнения голосом спросил Олег Петрович, выхватывая из воздуха синего слона, прошедшего воду, огонь и медные трубы в активных играх со своей хозяйкой. – Да! – Жанна любила это короткое слово и всегда сопровождала его активным кивком кудрявой головы. – Тогда давай меняться. Я тебе слоника, а ты мне колечко. Ребенок призадумался. С кольцом она уже наигралась: оно не мягкое, не синее, в отличие от слона, даже на вкус не очень. Вроде бы, нет причин не совершить обмен. Но дядя-то почему готов обменять Самого Лучшего В Мире Синего Слона на эту мелкую ерундовину. Может, она все-таки не такая бесполезная, как казалось? Все эти мысли ясно читались на чистом личике ребенка, и Олег Петрович, стремясь развеять ее сомнения, помахал слоном, изобразив голосом густой бас: «Жанночка, ты будешь со мной играть?» Против такого Жанна устоять не могла. С призывным визгом она протянула руки к слону, кольцо соскользнуло с тонкого пальчика, пролетело через комнату по дуге и закатилось под шкаф. Вручив игрушку Жанне, Олег Петрович ринулся за кольцом. Собрав рукавом пыль пятилетней выдержки, он нащупал его, зажал в кулаке и с облегчением выпрямился. – А что это вы тут делаете? – услышал он голос Лидии Михайловны и быстро спрятал находку в карман, клятвенно обещая себе убрать ее на самую высокую полку, в самый дальний угол и не доставать больше ни-ког-да.