Стоит только захотеть

Когда наступило утро, путешественники смогли осмотреться. Вокруг них возвышались сугробы снега, доходившие хоббитам до макушек. Спуститься с горы теперь представлялось нелегкой задачей. – Нужно проторить дорожку, – тихо произнесла Джайна. – Снег падал... прицельно на нас, так что чем дальше будем отходить, тем его будет меньше. Леголас поднялся, легко ступил на сугроб и побрел вниз по тропе, почти не проваливаясь в снег: – Пойду посмотрю, что там за поворотом. – В кои-то веки жалею, что не родился эльфом, – буркнул в бороду Гимли. – Что ж, попробуем пробиться, Боромир, – бодро сказал Арагорн. Он направился вслед за Леголасом и тут же по пояс увяз в сугробе. А ведь Арагорн был самым высоким в отряде. Боромир побрел за ним. – Будем меняться каждые сто шагов, – предложил он. Вскоре они скрылись за скалой. Джайна размотала тряпки на ладонях и убедилась, что царапины стали еле заметны: кольцо исправно лечило хозяйку. Хорошо бы теперь разобраться с новой способностью. Откуда она появилась? Почему именно сейчас? Когда вчера Джайна услышала над собой крик Леголаса и подняла на него глаза, то тут же увидела и огромный камень, летящий сверху. Она не успела ничего подумать – лишь накрыло страхом за эльфа, в сознании ярко вспыхнуло единственное желание – спасти его любой ценой. В своем ли уме она была, когда оторвала руку от выступа и протянула ее навстречу опасности? Почему это желание оказалось сильнее инстинкта самосохранения? И вообще, почему Леголас бросился ее спасать, несмотря на камнепад? Действительно ли ему послышался ее крик или случилось что-то иное? Вновь воскресив в памяти жуткие минуты над пропастью, Джайна вспомнила, как мысленно молила бога, черта и всю вселенную о спасении. Мог ли Леголас услышать этот призыв? Может, это еще одна новая способность – заставлять людей делать то, что Джайне нужно? Девушка уставилась на Пина: «Поковыряй в носу». Хоббит тут же увлеченно занялся поиском козюлек, но Джайну это не убедило. «Слишком легко. Все равно, что приказать ему дышать. Нужно что-то посложнее. Встань и иди!» Пин взглянул на Джайну: – Ты чего глаза пучишь? – А ты чего в носу ковыряешь? – нашлась она. – Говорила же, что это отвратительно. – Тоже мне, леди Джайна. Не нравится – не смотри, – фыркнул Пин, но в носу ковырять перестал. Джайна еще какое-то время пыталась мысленно заставить его встать, но хоббит сидел себе преспокойно и никак не показывал намерения менять положение тела. «Ну и ладно. Знаю же, что пока по-настоящему чего-то не захочу, сила не проявится, – сдалась Джайна. – А вот от чего бы я действительно не отказалась, так это чтобы Боромир прекратил на меня наезжать. Несбыточная мечта». Вскоре вернулись Арагорн с Боромиром и Леголас. – Мы проторили путь до поворота. А за ним снега почти и нет, – сказал слегка запыхавшийся Арагорн. Фродо с сомнением поглядел на узкий, наполовину уже вновь засыпанный снегом туннель. – Проторили? Но нам все равно не пройти, – нерешительно произнес он. – Предлагаю донести хоббитов на плечах, – сказал Боромир. Он после сложной работы выглядел даже веселее, чем час назад. Арагорн поддержал гондорца, они усадили на закорки Пина и Мерри и вновь повернули вниз, следом пошел Гэндальф, ведя за собой пони, оседланного гномом. Вскоре Арагорн и Боромир вернулись за оставшимися хоббитами, и Джайна тоже ступила на тропу. Девушка поначалу поспевала за Арагорном, но быстро отстала. Постояла немного, перевела дух и снова пошла, высоко задирая ноги, словно цапля, и стараясь делать широкие шаги. Снежные стены порой доходили ей до подмышек, и Джайна несколько раз теряла равновесие, падала и рушила их себе под ноги. Когда она в очередной раз выдрала ногу из сугроба, покачнулась и села в снег, сверху раздался звонкий смех Леголаса, а затем показался и сам эльф. – Меня послали узнать, не случилось ли чего. Но вижу, ты просто решила хорошенько поваляться в снегу напоследок. – Обхохочешься, – огрызнулась Джайна, снова поднимаясь на ноги. Она была уже вся мокрая от снега и пота, но пальцы ее при этом окоченели без варежек, а в сапогах противно подчавкивало. – Хочешь, я попрошу Боромира вернуться и дотащить тебя на закорках? – предложил Леголас. – И дать ему еще один повод упрекнуть меня в слабости и бесполезности? Леголас не ответил. Некоторое время они шли параллельно: Леголас по сугробам, Джайна – сквозь. Потом она произнесла с горечью в голосе: – Неужели теперь так и будет?! После каждой неприятности – а их впереди еще много – он будет обвинять меня в молчании и бездействии? Леголас ничего не ответил, и Джайна продолжила: – Наверное, Боромир просто озвучивает то, что думают все остальные. Со стороны может показаться, что я из вредности не предупреждаю об опасности. Может, действительно, не стоит так переживать о последствиях? Раз я уже меняю судьбу отряда, то, может, хоть попытаться изменить ее в лучшую сторону? Джайна вновь не дождалась ответа и подняла голову: – Ну чего молчишь?! Может, посоветуешь что-нибудь? – Ты однажды приняла решение. Хочешь его изменить – меняй. Но что тебе важнее: чужое мнение или твое собственное? В злом понукании может содержаться зерно истины, а в добром совете – ошибка. Джайна подумала над сказанным и вздохнула: – Лучше бы молчал. Только еще больше запутал. Далеко там финиш? – Близко, – ответил Леголас и ускорил шаги. – Догоняй. – Эй, эльф! – крикнула ему вслед девушка. – Я абсолютно точно уверена, что не звала на помощь. Что ты на это скажешь? – Скажу, что слышать можно не только ушами, – ответил Леголас, не оборачиваясь. – А чем? Коленками что ли? – усмехнулась Джайна. – Тоже мне, кузнечик нашелся.