Стоит только захотеть

Подземный коридор уводил Братство все дальше в Морию. Впереди шел Гэндальф с посохом в одной руке и мечом – в другой. Рядом с ним вышагивал Гимли – единственный, кто явно получал удовольствие от пребывания в этом месте. Прочие же мечтали как можно скорее выйти на поверхность: темнота пещер казалась зловещей, а немногочисленные звуки, долетавшие до их слуха, – подозрительными. Джайна шла рядом с Арагорном, который замыкал отряд. Ей давно хотелось поделиться с кем-нибудь своим беспокойством, и, когда они немного отстали, Джайна тихо произнесла: – Я почему-то думала, что, когда знаешь будущее, не так боишься его. Я ошибалась. – Не стыдно бояться, – подбодрил ее Арагорн. – Стыдно – отступать из страха. А ты идешь вперед. – У меня нет другого пути. И не подумай, что я теперь жалею, что отправилась с вами. Просто не хочу испытывать… это. С тех пор как я едва не разбилась, меня не покидает страх. Думаю, я предупредила вас насчет чудища в озере только потому, что боялась встретиться с ним и погибнуть ненароком, а не потому, что хотела защитить Фродо или помочь Братству. – Что за каша у тебя в голове, Джайна?! Обязательно нужно заниматься самобичеванием по поводу и без? – Я боюсь, Арагорн. – Когда мы выберемся отсюда, тебе уже ничто не будет угрожать. Впереди Лориэн – пожалуй, самое безопасное место в Средиземье, если не считать Ривенделла. – Знаю. – Так потерпи еще немного. – Спасибо. Ты… единственный, кому я могу сказать абсолютно все. Даже то, по какой причине вступила в Братство, – Арагорн ничего не ответил, и Джайна продолжила: – Боромир прав: я могу умереть, не успев выполнить задуманное. Хорошо, если на этот случай будет... страховка. – Нет, Джайна. Во-первых, ты не погибнешь. Во-вторых, я не хочу знать ответ на этот вопрос. Я уже думал о том, что бы стал делать, если бы ты предупредила о нападении варгов или о том, что случится на перевале. И решил, что ты права: знание будущего может непредсказуемо изменить настоящее. Они замолчали. Коридор меж тем шел то прямо, то под уклон, уводя Хранителей все глубже под землю. В стороны расходились ответвления, под ногами порой открывались кажущиеся бездонными трещины. Гэндальф иногда подолгу стоял на развилках, вспоминая свой прошлый поход через Морию и выбирая верный путь. После таких остановок еще тяжелее было переставлять натруженные ноги – они моментально деревенели, стоило хотя бы на минуту прекратить монотонное движение. У одного из разветвлений коридора Гэндальф так и не смог выбрать, куда свернуть, и Хранители решили остановиться на ночевку здесь же. Оглядевшись, они заметили дверь, которая привела их в просторную комнату с колодезной дырой посередине. Пока все готовились ко сну, Пин подошел к черневшему пустотой круглому отверстию и заглянул в него. Джайна как раз проходила мимо, когда он поднял с пола камень и навис с ним над колодцем. – Эй, ты чего делаешь? – окликнула хоббита Джайна, и тот поспешно убрал руку. – Да ничего, проверить хотел, глубокий ли. Джайна застыла на месте и хлопнула себя по лбу: – Ой, черт! Вот дура! – Ты чего? – удивился Пин. – Брось камень в колодец, – велела она. Пин удивленно уставился на нее и помотал головой: – Зачем это? Я уже не хочу. – Брось! – надвинулась на него Джайна. – Ты должен был бросить, а я помешала. Этому суждено было случиться. – Да не буду я! – уперся Пин и сделал несколько шагов прочь от колодца. Тогда Джайна подняла с пола камень и сама подошла к дыре, постояла над ней в секундной нерешительности и разжала пальцы. Пин, следивший за действиями девушки, вновь приблизился к ней и встал рядом. Несколько долгих секунд стояла тишина, а потом далеко внизу раздался звук всплеска, усиленный каменным эхо. – Что это было? – повернулся на звук Гэндальф. – Это она, – Пин испуганно ткнул пальцем в Джайну. – Я не хотел, а она сама бросила. – Так надо было, – Джайна опустила голову, чувствуя на себе вопросительные взгляды. – Пин должен был бросить камень, а я случайно ему помешала. Пришлось бросать самой. – Зачем? – спросил Гэндальф. В ответ на его слова откуда-то снизу донесся стук, словно били железом по камню. Затем снова наступила тишина, а через секунду раздался похожий звук, но еще более тихий, исходивший будто бы уже из другого места. Подгорная азбука Морзе, тайный сигнал, чья-то перекличка. Джайна поежилась. Одно дело идти навстречу опасности, другое – самой ее приближать. Но она не могла позволить себе сейчас менять судьбу отряда. Слишком велика цена ошибки. – Не будь я гном, если это не молот, – угрюмо сказал Гимли. – Неужели мы выдали себя? Малышка, разве это было так необходимо? Ведь ты предупредила нас об озерном чудище. По-моему, кидание камня по сравнению с этим – гораздо меньшее вмешательство в судьбу. – Наоборот, – вздохнула Джайна, обводя своих товарищей виноватым взглядом. – Нападение чудища не сильно задержало бы нас на месте и не имело бы никаких ощутимых последствий, а этот камень… Одним словом, я не могла поступить иначе. Ответом было тревожное и осуждающее, как ей казалось, молчание. Джайна понимала, что ни в чем не виновата, но все же ей было стыдно. Теперь ее друзья точно знают, что им не удастся пройти Морию незамеченными, и думают, наверное, о том, какие опасности ждут их здесь, и о том, что, если бы Джайна не кинула камень, их бы удалось избежать. – Меня одного бесит, что эта девчонка держит в своих руках наши судьбы? – нарушил тишину Боромир. – А может, и не было никакого чудища? А, Джайна? Может, ты просто хотела вызвать в нас чувство благодарности, чтобы легче было оправдать свое дальнейшее бездействие? Джайна не нашлась, что ответить: лишь уставилась на гондорца в недоумении. Как он может говорить такое?! – Что же ты молчишь? Я прав? – неприятно усмехнулся Боромир. – Ты… Ты!.. – начала Джайна, безуспешно пытаясь подобрать слова для ответа. Она шумно вздохнула и перешла на русский язык: – Идиот! Тупоумная козлина! Злобная сволочь! Да что ты пристал ко мне, дебил недоделанный?! Иди ты в… – Все-все, – поднял руки Гэндальф. – Боромир, я уже предупреждал: не трогай Джайну. По-моему, она все понятно объяснила. Девочка поступает правильно, хотя порой сама же и страдает от этого. А вот твои слова умными назвать сложно. Боромир хотел что-то возразить, но наткнулся на суровый взгляд Гэндальфа и осекся. – Как самый недоверчивый, ты, пожалуй, и подежуришь этой ночью, – сказал маг. Боромир угрюмо сел у входа в комнату, не сказав больше ни слова, остальные легли вдоль стен. Джайна внезапно обнаружила, что не может уснуть, хотя смертельно устала. Ей не давала покоя обида на Боромира, который уже почти прямо обвинял ее во лжи, едва ли не в предательстве. Как он может так думать о ней? Ведь он сам учил ее драться на мечах, сам говорил, что боится за нее. Боромир сильно изменился за время похода. Неужели во всем виновато Кольцо Всевластия? Гондорец сам медленно приближается к тому, чтобы предать Фродо, а потому готов видеть зло и в других Хранителях? Во что же он превратится, когда они достигнут Андуина?! Достоин ли будет спасения? Джайна открыла глаза и пытливо посмотрела на Боромира, сидящего у двери. За месяц путешествия его подбородок и щеки покрылись густой щетиной, одежда – грязью и сажей, и сейчас он как никогда был похож на того Боромира, которого Джайна впервые увидела в конце октября. И был он все так же пронзительно жив. У Джайны отчего-то защемило сердце. Нет, никакие жестокие и несправедливые слова Боромира не заставят ее отказаться от своего плана.