Стоит только захотеть

Они долго еще не останавливались, боясь, что орки, не терпящие солнечного света, все же могут достать Братство стрелами. Когда Арагорн разрешил передохнуть, каждый дал волю чувствам – в скорби по Гэндальфу плакал даже стойкий Боромир. Джайна тоже плакала. От усталости, пережитого ужаса и всех подземных потрясений, от жалости к Гэндальфу, к себе и своим спутникам. Когда она планировала в Ривенделле это путешествие, то даже не представляла, как тяжело будет вживую пережить те моменты, которые описаны на бумаге. Вот и сейчас она оказалась совершенно не готова видеть горе друзей и молчать. Ей хотелось сказать им, что Гэндальф жив. Но вдруг это знание изменит их судьбы? Джайна не могла собраться с мыслями – слишком много всего на нее навалилось за последнюю неделю, чтобы она могла принять сейчас взвешенное решение. Она пошла прочь от остальных. Новая мысль завладела сознанием: остальные думают, что Гэндальф мертв, и не могут не спрашивать себя, почему Джайна не вмешалась. Она попыталась представить себя на их месте и решила, что просто обязана открыть правду. Она не выдержит тайного или явного осуждения, не выдержит, если ее одиночество еще больше усилится. «Слабачка! – укорила себя Джайна. – Тебе что важнее: чтобы тебя считали хорошей девочкой или чтобы Война Кольца окончилась победой светлых сил? Одно дело – вмешиваться в историю, чтобы спасти Боромира, другое – чтобы улучшить о себе мнение остальных Хранителей». Джайна опустилась на большой камень и вытерла слезы. «Думай, Жанка!» Что такого страшного случится, если они будут знать правду? Им ведь все равно придется идти вперед и самим принимать решения. Ведь Толкин, по мнению Джайны, для того и удалил на время Гэндальфа, чтобы дать остальным персонажам больше воли. Конечно, когда рядом мудрый маг, ты навряд ли тайно покинешь отряд, чтобы в одиночку отправиться прямиком к Мордору. Может ли Фродо принять иное решение, если будет знать, что Гэндальф жив? Джайна сжала виски ладонями и страдальчески сдвинула брови, пытаясь просчитать последствия. Из раздумий ее вывел звук рассыпающихся под тяжелыми шагами камней. Джайна обернулась и встретилась взглядом с Боромиром. Глаза его от недавних слез покраснели, отчего лицо приобрело еще бóльшую суровость, чем обычно. – Значит, все зря? Ты не смогла выполнить того, зачем отправилась в поход, – проговорил он печально. – Ну почему ты хотя бы сегодня утром не предупредила Гэндальфа о том, что должно случиться? Он бы придумал, как избежать этого… Джайна поняла, что Боромир думает, будто ее целью в походе было уберечь Гэндальфа от смерти, и отрицательно покачала головой: – Я не собиралась спасать Гэндальфа. Боромир удивленно уставился на нее: – Ты позволила ему погибнуть и так легко говоришь об этом?! Почему ты не вмешалась, Джайна? – Во-первых, я его предупреждала. Во-вторых, он не умер! – выпалила она. «Ну отлично! Стоило на тебя чуть-чуть надавить, как ты все и выложила», – пробурчал недовольный внутренний голос. – Ты серьезно думаешь, что я тебе поверю? – с неприятной усмешкой спросил Боромир. – Но это правда! – Нет, – Боромир грозно надвинулся на Джайну. – Нет, теперь я вижу: ты опасна для отряда. На все у тебя есть ответ, но меня больше не обманешь. Гэндальф тебе верил – и где он теперь? И кого, спрашивается, винить в его гибели? И кто будет следующим? Джайна почувствовала, как все существо ее наполняется яростью. Еще слово – и она ударит Боромира. Как он может говорить такое? Девушка сжала кулаки и в то же мгновение ощутила слабое жжение в одном из них. Она перевела взгляд на правую руку и медленно раскрыла кулак: на ладони, не касаясь ее, пульсировал огненный шар. По мере того как Джайна разгибала пальцы, он рос и в конце концов достиг размера теннисного меча. Огонь медленно перетекал по поверхности шара то чернея, то наполняясь желтизной, и Джайна смотрела на него заворожено, боясь пошевелиться. Вдруг он перестанет висеть в воздухе и обожжет ладонь? Надо избавиться от него. Выбросить. Но куда? – Ведьма! Вражье отродье! – зло и испуганно вскрикнул Боромир и отступил назад. «Он поплатится за свои слова!» – гневно полыхнуло в мозгу, и Джайна подняла глаза на Боромира, отвела руку для броска. Леголас, который уже давно издалека следил за ссорой, в несколько быстрых шагов оказался рядом с Джайной и перехватил ее запястье. Тряхнув руку девушки, он заставил огненный шар упасть на камни, и тот, отскочив несколько раз от земли, рассыпался искрами. – Что ты делаешь?! – воскликнул Леголас с упреком и ужасом в голосе. Джайна почувствовала, как отступает ярость и возвращается способность трезво мыслить. Стало стыдно и страшно. – Это не я, – залепетала она. – Я не хотела. – Вот как?! – зло усмехнулся Боромир. – А мне кажется, что хотела. От Гэндальфа ты уже избавилась, пришла моя очередь? Джайна закрыла лицо руками: слова Боромира были несправедливы и жестоки, но она больше не могла защищаться: боялась, что вновь потеряет контроль над собой. Леголас решительно встал между Джайной и Боромиром. – Это уже не смешно! – воскликнул он. – Ты не смеешь обвинять Джайну в предательстве. Вспомни, о чем говорил тебе Гэндальф. – Помню! Он доверял ей и поплатился за это. – Не желаю спорить с тобой, – произнес Леголас ледяным и презрительным тоном, каким еще никогда не звучал его голос на памяти Джайны. – Но если ты повторишь когда-либо то, что сейчас сказал, я сам убью тебя. Арагорн, услышавший раздраженные голоса, только сейчас подошел к ссорящимся и разобрал лишь последнюю фразу, брошенную Леголасом. Крепко схватив за плечи его и Боромира, он произнес твердо и печально: – Гэндальф едва покинул нас, а в отряде уже раскол. В скорби можно сказать многое, о чем позже нельзя не пожалеть. Помиритесь сейчас же – братьям не к лицу ссоры, а Врагу они на руку. – Ты не слышал его слов! – возмутился Леголас. – Уверен, Боромир уже жалеет о сказанном, – Арагорн выжидательно посмотрел на гондорца. Тот упрямо скрестил руки на груди: – Пока я сам не увижу Гэндальфа, не поверю, что он мог выжить после падения в бездну. А в том, что Джайна только что собиралась убить меня, я не сомневаюсь. Теперь еще Леголас угрожает мне смертью, а извиняться должен я? – Гэндальф жив?! Я не ослышался? – взволнованно переспросил Арагорн. – Она так говорит, – кивнул Боромир в сторону Джайны. Та сидела поодаль спиной ко всем, спрятав лицо в ладонях. – Значит, так и есть, – твердо сказал Арагорн. – Что ж… Пока мы тут спорим, солнце начинает клониться к западу. Ночью за нами наверняка отправят погоню, так что собирайтесь – нужно продолжить путь. Впереди Лориэн, и я обещаю, что там мы найдем радушный прием и отдых. Боромир и Леголас, держитесь друг от друга подальше. Джайна, иди сюда.