Стоит только захотеть

Когда на всех надели повязки, отряд продолжил путь. Тропа под ногами была мягкая и ровная, а сопровождающие эльфы – к Халдиру присоединился один из тех, что помогли навести веревочную переправу над рекой Серебряной – не давали путешественникам свернуть с нее или оступиться. Пусть зрение было временно недоступно, слух и обоняние помогали составить некоторое представление о лесе. Птичий щебет и мирный шелест листвы дополнял густой аромат утренней заспанной земли. Вместе с ним в душу проникало спокойствие. Повязки не снимали с глаз полтора дня, даже на привале и ночью. Невидимые руки раздавали еду и фляги с вкусной прохладной водой, раскладывали одеяла и разжигали костер. Находясь в полной власти эльфов, Джайна почему-то не испытывала никакого неудобства. Даже если бы она не читала книгу, все равно, кажется, не смогла бы чувствовать недоверия или страха. Здесь, под сенью маллорнов, не было места злу. Халдир в пути подолгу беседовал с Леголасом на лесном наречии. Тот, кажется, пересказывал их приключения, потому что Джайна различала отдельные знакомые слова: названия земель, имена ее спутников, – да и свое имя слышала не раз. – Гадости про меня, небось, рассказываешь? А, Леголас? – не выдержала она, когда в очередной раз услышала свое имя, сопровождаемое коротким смешком. – Вовсе нет, госпожа, – ответил за Леголаса Халдир. – Из нашей беседы я узнал лишь о вашей отваге и доброте. – Она шутит, Халдир. Джайна знает, что я могу сказать о ней только хорошее. – А кто бы мог иначе? – вежливо проговорил Халдир. Джайна изобразила поклон в сторону голоса и невольно подумала о Боромире, который «мог бы иначе». Но он-то как раз помалкивал с тех пор, как они вступили в Лориэн. Боромиру здесь явно было не по себе, на опушке леса он даже пытался отговорить Арагорна идти через него, вспомнив гондорские легенды о Лориэне. Это якобы гибельный край, откуда почти никто не возвращается, а если возвращается, то неузнаваемым. Арагорн не внял легендам, и Боромир с тех пор как воды в рот набрал. «А ведь пора подумать о том, как я буду его спасать, – вспомнила Джайна. – Пока мы в Лориэне, может, успею как-то подготовиться». После получаса размышлений Джайна окончательно остановилась только на одном пункте плана: в момент нападения орков на берегу Андуина Боромира не должно быть рядом с Мерри и Пином. Хорошо бы, чтобы он был с кем-нибудь из других персонажей, ведь им по сюжету не грозит гибель. Но как его оттащить от хоббитов? Нужно что-нибудь придумать. Обмануть. Отослать Боромира от них якобы по поручению Арагорна, например. Хоббитам же придется попасть в плен. Тут уж ничего не попишешь: во всем остальном история должна идти своим чередом. – Ой, прошу прощения, – Джайна, задумавшись, невольно ускорила шаг и налетела на того, кто шел перед ней. – Как тебя не простить? – едко ответил голос Боромира. – Ведь ты же такая отважная и добрая. – Восхищайся молча, – огрызнулась Джайна. – А если боишься, что про тебя Леголас не рассказал Халдиру ничего хорошего, то я здесь точно не при чем. «И из-за этого засранца я поперлась в адский поход! Лучшие месяцы жизни, понимаешь, ему отдала! – кипятилась она, представляя, как дубасит Боромира палкой по голове, толкает в грязь и вообще всячески издевается. – Сидела бы сейчас в Ривенделле, трындела бы с Сериндэ о всякой ерунде. Сериндэ – ерундэ – карагандэ – а-бэ-вэ-гэ-дэ… Так, о чем я только что думала?.. А! Ривенделл… С другой стороны, я видела орков и Балрога. Сомнительное, конечно, удовольствие, но зато будет, о чем дома рассказать. Если доживу. Вернусь домой, и сразу на годик в психушку, нервишки лечить и пересказывать врачам свои приключения. Или нет… Лучше никому ничего рассказывать не буду. И колечко свое уберу нафиг подальше. А то вдруг на экзаменах, например, распереживаюсь и спалю класс дотла? Или партами начну кидаться. Напишут красной ручкой в дневнике: “Кидалась партами в одноклассников”, – и дядю Олега к директору вызовут». Джайна поспешно отогнала мысли о доме и дяде: последнее время они часто приводили к слезам. Нет, лучше уж думать только о ближайшем будущем. Скоро она увидит Галадриэль. Круто же? Круто! Может, она даже позволит посмотреть в волшебное зеркало. Вдруг Джайна сможет увидеть там своих родителей? Так, об этом тоже лучше не мечтать раньше времени. На второй день пути Хранителям и их провожатым встретился большой отряд эльфов, направлявшихся к северной границе. Они передали Халдиру повеление Владык Лориэна освободить Братство от повязок, что тот с удовольствием и сделал. Когда глаза привыкли к яркому солнцу, Джайна огляделась. Они стояли на просторной поляне, слева от нее возвышался холм, покрытый травой и мелкими цветами. На вершине холма росли маллорны и еще какие-то деревья. На самом высоком из них виднелся талан. – Перед вами сердце древнего эльфийского государства – Керин Амрот, – торжественно проговорил Халдир. – А этот холм – курган Амрота. Здесь мы отдохнем немного, а к вечеру доберемся до города. Джайна вспомнила, что Амрот по легенде, рассказанной Леголасом, был женихом Нимродель. «От нее, значит, осталась только речка, а от него – земляной холмик», – вздохнула Джайна, проникаясь жалостью к таким сказочным и таким реальным влюбленным. Хранители, изумленно осматриваясь, расположились в мягкой траве, согретой солнцем. Впервые они видели Лориэн при свете дня, и не могли не восхититься его красоте, величественности и первозданности. Халдир с Фродо и Сэмом направились к вершине кургана, чтобы подняться на настил и взглянуть на лес с высоты, Арагорн отошел от остальных и застыл с задумчивой и отстраненной улыбкой на губах, будто мысленно унесся далеко из этого места или из этого времени, Леголас что-то радостно и оживленно обсуждал со вторым лориэнским провожатым, Гимли негромко беседовал с Боромиром. Эти двое, кажется, были единственными, кого не тронула красота Лориэна. Джайна же опустилась на землю рядом с Мерри и Пином. – Как ты умудрилась вслепую нарвать цветов? – спросил ее Мерри. – Каких цветов? – Которые так живописно украшают твою прическу, – хоббит указал ей на голову. Джайна провела рукой по волосам и действительно обнаружила вплетенные в них маленькие белые цветы на тонких стебельках. Такие же росли вокруг на холме. – Это не я, – озадаченно произнесла Джайна. – Откуда они? – Может, Халдир постарался? – предположил Пин. – О, да! По-моему, это любовь. С первого взгляда, – подхватил Мерри. Он с чувством прижал руку к сердцу и опустил голову, изображая эльфийский поклон. Джайна отмахнулась: – Не смеши меня. Эльф не может полюбить человека, – она взглянула на Арагорна и поправилась: – Эльф-мужчина человека-женщину. Уж слишком мы проигрываем эльфийкам в красоте. – Все не так уж плохо, – придирчиво осмотрев Джайну, сказал Мерри. – Если бы ты еще волосы так ужасно не обрезала... – хоббит получил легкий подзатыльник, но не замолчал: – Вообще-то надо спросить специалиста по эльфам. Эй, Леголас, помоги нам разрешить спор, – Мерри дождался, пока Леголас подойдет, и спросил с самым серьезным видом: – Случалось ли, что эльфы брали в жены людей? – Интересный вопрос. Почему тебя это интересует? – Да так... Джайну хочу сосватать, – на этот раз хоббит успел увернуться от карающей длани. – А не рано ты этим занялся? На детях эльфы точно не женятся. – Э! Я вообще-то не ребенок! – возмутилась Джайна. – У меня даже паспорт есть. Значит, и замуж могу выйти… кажется. – Кстати, ты и не совсем человек – маг. Можно вспомнить о Тинголе и Мелиан. Он был эльфом, а она – майа. Хотя ну какая ты майа?! – Майа – это кто? Индейцы? – спросила Джайна. – Ты не знаешь, кто такие майар?! – удивился Леголас. – Это помощники Валар. Про Валар-то ты хоть слышала? – А ты зато не знаешь, кто такие индейцы, – парировала Джайна. – Валар – это ваши боги? – Что значит «наши»? Твой мир создан не Эру? – Не знаю, – пожала плечами Джайна. – У нас много религий. Буддизм, христианство и прочий ислам. А я вообще атеистка, то есть не верю в бога. – То есть как, не веришь?! – Не верю, что он существует. – Странно. Может, ты не веришь и в то, что солнце существует? – Солнце я хотя бы вижу. – Значит, ты видишь и Эру. Откуда же, по-твоему, взялся этот мир? – Ну... Большой взрыв и все такое... – неуверенно произнесла Джайна. – Взрыв? – Ну да… Наука, брат! Я, правда, толком ничего объяснить не смогу, потому что сама не сильно разбираюсь. Но вот то, что у вас творится – это чистой воды мифология. Всякие боги-творцы и прочее. В моем мире люди не были по щелчку созданы богом, они произошли от обезьян. – Чегоооо? Откуда пришли? – протянул Пин. Обычно Джайна рассказывала что-то интересное о своем мире, но эта ее история была слишком уж запутанной. – Произошли. От обезьян. Это такие животные, похожие на людей. У вас я их чего-то не видела. Может, именно потому, что здесь нет эволюции? – Джайна задумчиво почесала затылок и нащупала пальцами еще один белый цветок. Она вздохнула: – А я ведь просто хотела узнать, зачем Халдир воткнул мне в волосы цветы. Леголас расхохотался: – Халдир, говоришь? Вот ведь дерзкий эльф! Думаю, он сделал это, чтобы Владыки Лориэна сразу поняли, что перед ними девочка, и не попали в такое же неловкое положение, как он. Ай! За что?! Я же пошутил. Ай-ай, больно! Только не уши! Джайна отпустила Леголаса и удовлетворенно отряхнула руки. Увидев, что Халдир с хоббитами спускается с холма, направилась прямо к нему. – Халдир, что это? – она требовательно протянула вперед вынутые из волос белые цветы. – Этот нифредил, госпожа. – Я не о том. Как этот нефердил оказался у меня в волосах? Твоих рук дело?! – Джайна была уверена в положительном ответе и пылала справедливым негодованием. – Нет, это не я, – улыбнулся Халдир и взглянул за плечо Джайны. – А кто же? – Джайна смущенно отступила, застыдившись того, что так грубо допрашивала полузнакомого, а главное, невинного эльфа. – Это… Эмм… Даже не знаю, госпожа, – медленно проговорил эльф, продолжая коситься куда-то мимо нее. Джайна не видела, как Леголас приложил палец к губам и предупреждающе округлил глаза, зато слышала сдавленный смех хоббитов. Она повернулась к ним: – Так, понятно. Это заговор! Чтоб вы знали: когда придет время идти к Владыкам, я надену платье. Зря я его что ли из самого Ривенделла тащу?