Стоит только захотеть

– Шея! Меч поднимается, и Джайне не нужно даже двигать лезвием – орк не успевает увернуться от оружия и будто бы сам отсекает себе голову. Голова несколько раз переворачивается в воздухе и падает на каменный пол. Рот открыт в оскаленной улыбке, глаза смотрят прямо на Джайну. Внезапно голова оживает: шевелит бровями, моргает, губы начинают шевелиться. – Ведьма! Вражье отродье! – произносит орк голосом Боромира, и Джайна просыпается со сдавленным криком. Широкая рука тут же закрыла ей рот, и Джайна впилась в нее ногтями. – Тише, тише! – прошептал голос Арагорна прямо у нее над ухом. Джайна успокоилась, и Арагорн отпустил ее. – Не шуми – орки близко. – Кошмар приснился, – шепотом объяснила Джайна. – Наверное, услышала их голоса сквозь сон и испугалась, – Арагорн ласково, словно ребенка, погладил Джайну по голове. Морок и страх, нагнанные сном, моментально испарились. Джайна выпрямилась и прислушалась. Действительно, вдали слышался топот, металлический лязг и приглушенные хриплые голоса. – Как будто удаляются, – прошептала она. – Так и есть. Спи, ничего не бойся. Джайна снова легла, но сон не шел к ней: какое-то смутное беспокойство поселилось в душе, и девушка пыталась поймать его смысл. Что ее тревожит? Воспоминание об убийстве? Ненависть Боромира? Страх за свою жизнь? Нет, тут что-то другое. Джайна вновь села и огляделась, поняв, что пробудило тревогу: среди ночных звуков не было слышно тихой песни Леголаса, под которую она уснула. И самого Леголаса не было. – Где эльф? – спросила она Арагорна. – Видно, помогает увести орков от нас подальше, – пожал тот плечами. Мысли сковало липким страхом. «Ерунда! Ему ничего не грозит. Ты же читала книгу», – успокаивала себя Джайна, но тщетно. Он должен быть перед глазами. Все время. Всегда. Как он может рисковать собой сейчас, на пороге безопасного Лориэна?! К черту книгу! Пусть он поскорее вернется на талан. Арагорн почувствовал тревогу Джайны и приобнял ее за плечи. – С ним все будет хорошо? – спросила она. – Не знаю. Ты у нас предсказываешь будущее – ты и скажи. – С ним все будет хорошо, – Джайна вжалась в подмышку Арагорну и затихла, впившись взглядом в круглое отверстие посередине настила. И не шелохнулась до тех пор, пока под утро сквозь этот люк легкой тенью не скользнул Леголас. – Смотрю, меня ждут, – улыбнулся он. – Приятно. – Что там орки? – спросил Арагорн, чувствуя, как Джайна облегченно вздохнула и расслабила напряженные плечи. – Мы с Халдиром и Румилом увели их подальше отсюда, а Орофин поспешил за подкреплением вглубь леса. Ни одна из этих тварей не покинет Лориэн, будьте уверены. Жаль, что не удастся поучаствовать в завтрашней охоте – мы утром отправимся дальше на юг. – Жаль ему, – усмехнулся Арагорн. – Рвешься в бой, а тут кое-кто не на шутку переживает за тебя. – Кто бы это мог быть? – задумчиво и преувеличенно серьезно проговорил Леголас. – Наверное, Гимли. Гном, будто откликаясь на свое имя, раскатисто всхрапнул во сне и перевернулся на другой бок. – Ничо я не переживала, – Джайна ткнула Арагорна кулаком в бок и отодвинулась от предателя. – Просто после всех моих вмешательств как-то не по себе за ваше будущее. – Это мило, – усмехнулся Леголас. – Ну подумай сама, что плохого может случиться с лесным эльфом в эльфийском лесу? Я здесь как дома, а орки даже и не увидели нас ни разу. Леголас растрепал Джайне волосы на макушке и вернулся на свое прежнее место на краю талана. «Словно собаку погладил, – мысленно возмутилась Джайна, приглаживая прическу. – Ох, скорее бы помыть голову! Это же не волосы, а сосульки. Жирные. И он их трогал! Фу!» Небо медленно светлело. Когда солнце показалось над восточным краем золотого леса, Арагорн разбудил Хранителей. Они позавтракали и спустились на землю. Там их уже ждали сонные хоббиты и двое эльфов. – Я Халдир, – представился один, – а это мой брат Румил. Он почти не говорит на Всеобщем языке, да и мне нечасто приходится в нем практиковаться: в Лориэн редко заходят чужаки, а мы не покидаем границы леса. Так что если что-то понадобится, обращайтесь ко мне. Эльфы были одеты в серые плащи, которые почти сливались с серебристым стволом маллорна. Их любопытные глаза пробежали по лицам Хранителей, на секунду недовольно скрестились на гноме и остановились на Джайне. – Это что, женщина?! – спросил Халдир. Джайна церемонно поклонилась, с предельной учтивостью в голосе произнесла приветствие на эльфийском, выученное еще в Ривенделле, и добавила: – Вижу, молва не врет о сверхъестественной зоркости лориэнских эльфов. – Джайна! – укоризненно вскрикнул Арагорн, но эльф и не думал обижаться, он рассмеялся. – Прости, госпожа, но пойми наше удивление: юная девушка в столь опасном походе... Джайна вновь поклонилась и уже без издевки в голосе сказала: – Прощаю. Я рада встрече с эльфами и тому, что смогу отдохнуть от тягот пути в прекрасном Лориэне. Халдир перевел Румилу слова Джайны, и они оба склонили головы, прижав руки к сердцу. Когда и остальные назвали свои имена, отряд двинулся в путь вдоль реки Серебряной и вскоре переправился на другую ее сторону по натянутым между деревьев веревкам. Румил не стал переходить реку и, махнув на прощание рукой, мгновенно исчез среди деревьев, будто и не было его никогда. Халдир же смотал веревку и повернулся к Хранителям. – Теперь по нашему уговору гном пойдет с завязанными глазами. – Что?! – моментально разъярился Гимли. – Со мной никакого уговора не было. Я иду без повязки или не иду вообще. – Уговор был со мной, – сказал Леголас. – И раз уж таковы законы здешних мест, я не видел смысла спорить. – А смысла сообщить мне эту новость ты тоже не видел? – гном, ростом едва доходивший эльфу до груди, грозно надвинулся на него. Казалось, еще мгновение – и они подерутся, но тут вмешался Арагорн: – Гимли – один из Братства. Все, что касается его, касается и остальных. Пусть нам всем завяжут глаза. Да-да, и эльфу тоже, – видя, что Леголас готов начать спорить, Арагорн добавил: – Сейчас не время для проявления вашего родового упрямства, сын Трандуила. Почему-то эта фраза моментально остудила Леголаса. Он пожал плечами и первый позволил завязать себе глаза. Арагорн еле слышно пробурчал под нос: – Ну и спутники мне достались! Ссорятся, как малые дети, а я, будто нянька, целыми днями должен их мирить, да по углам разводить. Джайне тоже завязали глаза, хотя Халдир и предложил исключить ее из числа незрячих. – Это почему же? – возмутилась она. – Ты женщина, – просто сказал Халдир. – Сексисты! Что за дискриминация по половому признаку? Завязывай мне глаза, эльф! – Мой Всеобщий, видимо, совсем плох, госпожа. Я не понял половину из того, что ты сказала. – Не обращай внимания, Халдир, – успокоил его Арагорн. – Это был ее родной язык. А суть примерно такая: Джайна одна из Братства и примет судьбу, равную нашей. Но она благодарна за твое предложение. Верно я перевел, Джайна? – Верно, – уже спокойно произнесла она. – Честно говоря, ненавижу жмурки. Но если уж играть, то всем вместе.