Стоит только захотеть

Как ни ужасна была бессонная ночь, утро оказалось гораздо хуже. Ночью что? Лежишь, думаешь, боишься и страдаешь в свое удовольствие. А днем при всем при этом приходится делать вид, что все отлично. Бледнеть нельзя, краснеть не желательно, нервно теребить кончик плаща запрещено. За завтраком Джайна уныло возила ложкой в своей миске – от волнения кусок в горло не лез, но совсем ничего не есть было бы слишком подозрительно. Арагорн и так уже пару раз бросал на нее настороженные взгляды. Впрочем, этот день был испытанием не только для Джайны. Пора было решать, куда свернет Братство, какую дорогу к Мордору выберет – опасную, но короткую, лежащую по ту сторону Андуина, или более длинную, но кажущуюся менее опасной, через Минас-Тирит. Споры об этом велись уже давно, но сегодня им должен был прийти конец. Джайна вполуха слушала, как горячится Боромир, доказывая преимущества второго пути, и думала о том, что даже сейчас, на пороге своего предательства, он остается тем же благородным, смелым и самоотверженным Боромиром, которого она когда-то видела на Совете Элронда. Она перевела взгляд на Фродо и вздохнула: взгляд Главного Хранителя Кольца был печален и полон сомнений. Хоббит не удивился, когда Арагорн обратился к нему с требованием сказать последнее слово, но плечи его согнулись, будто под тяжкой ношей. – Я должен последний раз все обдумать, – сказал он тихо, но твердо. – Дайте мне час побыть одному. – Хорошо, – согласился Арагорн. – Только не уходи далеко от лагеря. Фродо ушел вверх по склону, углубился в лес, и Джайна почувствовала, что ее начинает подташнивать. Нечто подобное она испытывала каждый раз в кабинете стоматолога, когда тот начинал раскладывать на железном подносе всякие орудия пыток. Вроде, ничего страшного еще не происходит, но сама подготовка невероятно выматывает нервы. Скорей бы уж сверлил что ли! Джайна поймала себя на том, что остервенело грызет заусенец на пальце и скрестила руки на груди, чтобы избежать соблазна. – Джайна, ты ведь уже знаешь, что решит Фродо, – сказал Пин. – Почему не скажешь нам? Время бы сэкономили. Джайну словно кипятком ошпарило. Она молча встала и быстро пошла к берегу, там села на камень и попыталась отдышаться. «Ну, конечно, что может быть проще? Итак, чтобы сэкономить время, мы поступим так. Фродо и Сэм отправляются по восточному берегу Андуина к Мордору, Пин и Мерри остаются тут и ждут, пока их схватят орки Сарумана. Остальные Хранители дают этим самым оркам фору и начинают преследовать тех по роханским степям. Только догонять ни в коем случае нельзя, потому что…» Джайна схватилась за голову. Ведь то, что она сегодня сделает, будет чистой воды предательством по отношению к Мерри и Пину. Когда они попадут в плен, то, конечно, не смогут не спросить себя, почему она, зная будущее, не спасла их. Поймут ли они? Простят ли? – Все в порядке, Джайна? – Леголас, как обычно, подошел абсолютно неслышно, и Джайна, чьи нервы были на пределе, буквально подскочила на месте. – Где колокольчик, эльф?! – накинулась она на него. – Что за дурацкая привычка подкрадываться со спины?! Леголас взглянул на Джайну с недоумением и жалостью: – Если я могу чем-нибудь помочь… – начал он. Джайна обреченно махнула рукой и снова села на камень. Леголас опустился рядом. – Я не могу разделить тяжесть решения с Фродо, не могу помочь тебе – мне остается лишь смотреть на то, как вас разрывает изнутри, – печально произнес он. – А ты не смотри, – зло бросила Джайна и тут же устыдилась: несправедливо вымещать свои эмоции на невинном. – Прости. Леголас протянул руку и поймал ладонь Джайны, осторожно сжал ее пальцы: – Посидеть с тобой? Обещаю не лезть больше с расспросами. Джайна кивнула, но руку высвободила: у нее и без того сердце из груди выскакивает, а тут еще эти телячьи нежности. Вот как это работает? Когда Леголас просто сидит рядом, ей хорошо и спокойно. Но стоит прикоснуться к нему, как становится нечем дышать и пульс зашкаливает. Ерунда какая-то. «И сам-то хорош! Разве мог бы Леголас позволить себе такое со своими бледнолицыми эльфийками? Нет, они бы его сразу в ЗАГС потащили после всех этих пожиманий рук, пристраивания на ночь на коленях (ну и что, что лодка маленькая и больше ему некуда было лечь?) А с ней – пожалуйста. Так и рисуется в воображении социалистический плакат: “Эльф человеку – друг, товарищ и брат!” Обидно, когда тебе уже почти восемнадцать, а самый красивый парень на деревне в упор не видит в тебе женщину. А может, так оно и лучше?» И все же присутствие Леголаса успокаивало. Они долго молча и неподвижно сидели на берегу, смотрели на течение реки, слушали шум близкого водопада. Солнце уже высоко поднялось над верхушками деревьев, когда из лагеря донесся взволнованный гул голосов. Джайна и Леголас встали и пошли назад. Боромир, хмурый и расстроенный, говорил Арагорну: – …не соглашался идти в Минас-Тирит, и меня охватил гнев. И тут Фродо просто исчез, растворился в воздухе. Наверное, он надел Кольцо. Это было час назад. – И это все, что ты хочешь сказать? – грозно спросил Арагорн. – Пока да, – Боромир склонил голову. – Целый час?! – вскрикнул Сэм. – Нужно скорее найти его! И он тут же рванул в лес. Следом побежали Мерри и Пин, уже через секунду слышны были только их голоса, кричавшие: «Фродо! Фродо!» – Стойте! Нужно разбиться на пары! – пытался остановить их Арагорн, но хоббиты его уже не слышали. Леголас и Гимли тоже сорвались с места. Арагорн схватился за голову: – Так мы только разбредемся и потеряемся! Боромир, догони Мерри и Пина и охраняй их, мы с Джайной побежим за Сэмом. Встречаемся здесь через час – не важно, найдете вы Фродо или нет. Джайна какое-то время бежала за Арагорном, потом «совершенно случайно» отстала и понеслась наперерез Боромиру, надеясь, что правильно выбрала направление. Впрочем, звонкие голоса хоббитов впереди служили хорошим ориентиром. «И мне, и Боромиру, и оркам», – с горечью подумала Джайна. Она уже не боялась. Наконец-то можно действовать, а не сидеть и ждать. *** – Боромир, стой! – Джайна с трудом догнала его и теперь, морщась, держалась за бок и пыталась отдышаться. – Арагорн просил, чтобы ты присоединился к нему. – Зачем? – Он не сказал. Но велел поторопиться. Пошли! Боромир с тревогой поглядел в ту сторону, куда убежали Пин и Мерри, и отрицательно мотнул головой: – Не могу их оставить. Здесь небезопасно. Джайна испуганно посмотрела на Боромира, но тут же выпалила: – Я присмотрю за хоббитами. Иди же! – Хорошо, – Боромир уже сделал несколько шагов, но вернулся, снял с пояса охотничий рог. – Вот, возьми. Если на вас нападут, сразу труби. Поняла? – Поняла. Джайна нерешительно взяла в руки тяжелый боевой рог и быстро пошла прочь. Боромир бегом поспешил в сторону, где его «ждал» Арагорн. «Вот и все. Боромир спасен, – подумала Джайна. – Пин и Мерри попадут в плен к оркам, а мне нужно просто где-то переждать опасность. Не совсем по плану, но пока, вроде, ничего страшного не произошло». Джайна свернула к реке, но вдруг остановилась, снова взвесила в руках рог, задумчиво посмотрела на него. Уже через минуту она сломя голову бежала через лес, пытаясь догнать Мерри и Пина. – Зачем ты послал за мной Джайну? – спросил Боромир, когда после получаса блуждания по лесу наконец нашел Арагорна. – Что? Я не посылал за тобой. – Но Джайна сказала... – Боромир осекся: вдали послышался призывный рев его рога. – Проклятье! Да что она задумала?! Арагорн и Боромир побежали на звук. По дороге Боромир пересказал их короткий разговор с Джайной, и Арагорну показалось, что он понял, что произошло. Еще дважды трубил рог. В последний раз звук будто бы захлебнулся, и Арагорн выхватил меч, хотя бежать им было еще далеко. Они держались выбранного направления, но, видно, все же взяли немного левее, потому что едва не пронеслись мимо. Боромир первый заметил следы недавней битвы, уводящей на небольшую поляну. Там они и обнаружили тело Джайны. Девушка лежала лицом вверх, раскинув руки и выронив меч. Рог – точнее, его обломки – был втоптан в грязь в нескольких метрах от нее. Одежда Джайны потемнела от крови, но лицо ее было чистым и мертвенно бледным. Из груди торчало три стрелы. Арагорн склонился над ней. – Еще дышит. Джайна, ты слышишь меня? Держись. Сейчас будет немного больно. С этими словами Арагорн одной рукой уперся в грудь Джайны, второй ухватился за основание стрелы и с силой дернул. Девушка вскрикнула, попыталась поднять руки, чтобы защититься, но тут же вновь уронила их на землю. – Джайна, пожалуйста, потерпи. Скоро станет легче. – Арагорн, что ты делаешь?! Зачем мучаешь в последние минуты жизни? Ей уже не помочь, – страдальчески произнес Боромир. Он уже понял, что здесь произошло, понял, что Джайна заняла его место на поле боя. И хотя он не был ранен, сердце его сжалось от боли. Арагорн не ответил и выдернул вторую стрелу, а затем и третью. Джайна уже не кричала. Он обыскал карманы и нашел серебряную фляжку – подарок Галадриэли. Поспешно разорвав одежду Джайны и открутив крышку фляги, плеснул немного жидкости прямо в раны. Они затянулись на глазах, кровь остановилась. Остатки лекарства Арагорн влил Джайне в рот, приподняв ее голову. – Давай, Джайна, дыши! Ну же! Не уходи! Ты слышишь меня? И так и остался сидеть, полуобняв девушку. Джайна не дышала, сердце ее остановилось. Боромир прикрыл ее плащом и отошел, опустив голову. Глаза его были сухими, губы сжались в жесткую линию. Он даже не обернулся, когда услышал приближающиеся шаги Гимли и Леголаса. Открывшаяся им картина не требовала объяснений. Гимли замер на месте и закрыл лицо, пытаясь потоком ругани остановить слезы. Леголас опустился на колени рядом с Джайной и взял ее за руку. – Джайна, – позвал он тихо. – Слишком поздно. Она ушла навсегда, – глухо сказал Арагорн. – Джайна, – позвал Леголас громче и настойчивее. – Прошу тебя, вернись. Ты не можешь так поступить! Не можешь оставить меня! Джайна… Голос его дрогнул, и Леголас заплакал, опустив лицо в ледяную ладонь девушки и продолжая звать ее по имени. Время на поляне будто остановилось.