Стоит только захотеть

После недель, проведенных в каменной крепости, путешествие в окружении по-весеннему ярких полей и лесов, наполняло Джайну восторгом. Она с радостью и волнением предвкушала встречу с друзьями, и прежде всего с Боромиром. В душе вопреки осторожному голосу здравого смысла, шептавшему, что она ошибается насчет романтических чувств гондорца, расцветала надежда на счастье. А вокруг бушевала красками природа, заливисто пели птицы, деловито жужжали насекомые, словно не существовало в мире войны, страха и боли. Впрочем, следы недавних сражений встречались нередко: сожженные деревни, свежие курганы, заросшие сорной травой поля. Дороги были ещё очень опасны, поэтому роханцы не ослабляли бдительности ни днём, ни ночью. К счастью, все опасения и предосторожности оказались напрасны – отряд добрался до столицы Гондора без приключений. В ворота Белого города они въехали на закате седьмого дня пути. Минас-Тирит уже издали поразил Джайну красотой и грандиозностью. Теперь же, поднимаясь от яруса к ярусу по мощеным улицам, она с любопытством и все возрастающим восхищением любовалась городом вблизи: белые крепостные стены и дома, фонтаны и статуи. Даже несмотря на раны, нанесенные городу во время битвы месяц назад, он не утратил величественности. Поселения эльфов, в которых Джайне посчастливилось побывать, органично смыкались с природным ландшафтом, а в Роханских землях разве что крепость Хорнбург, где Джайна провела последние недели, могла состязаться с Минас-Тиритом в том, что касалось искусности каменщиков. Но Белый город был именно городом, а не крепостью. Он был огромен по меркам Средиземья и великолепен по меркам всех известных Джайне миров. Семь ярусов поднимались один за другим все выше, венчала же город Цитадель – королевский дворец – и прилегающие к нему постройки. Отряд, в котором ехала Джайна, встретили ещё у ворот города, и, окатив потоком гостеприимства, торжественных речей и последних новостей, разместили на ночлег, благо на небе уже высыпали звезды. Джайну проводили к небольшому одноэтажному домику недалеко от Цитадели и передали в заботливые руки служанки по имени Замин. Девушка, едва ли на пару лет старше Джайны, была расторопна, услужлива, но при этом вовсе не робела перед порученной ее заботам леди и болтала без умолку, помогая Джайне переодеться и умыться с дороги и накрывая на стол. – Мы не ждали вас сегодня, поэтому простите за скромный приём. Мы – это я о распорядителях в Цитадели, хотя, конечно, куда до них мне, простой служанке… Да-да, конечно, ждали! Леди Джайна, ведьма и дважды спасительница жизни сына наместника! Когда лорд Боромир год назад покинул город, многие считали это ошибкой, а кое-кто и бегством. Но он вернулся вместе с подмогой и с королём! С нашим королем! Это так невероятно, что похоже на сказку, вы не находите? Как жаль, что вы не были на коронации. Всего на несколько дней опоздали. Такое торжество! А я вас иначе представляла: старше, выше и надменнее… Простите, нет, конечно, я не хотела назвать вас низкорослой. Но когда говорят о ведьмах, ведь представляют кого-то ну… старого и… Ох, простите, вечно я болтаю ерунду. Завтра вас ждёт встреча с портнихой: государь предупредил, что вы путешествуете налегке и вам потребуется срочно обновить гардероб. Нужно спешить, чтобы успеть к торжеству. О, да все по тому же поводу – победа. Подписание каких-то мирных договоров... Спросите кого поумнее меня – боюсь напутать. Всего несколько дней осталось. Конечно же, вы будете одной из приближенных к королю и должны выглядеть достойно… Ха-ха-ха, не шутите так… Да, такой вот наш государь – вникает и в мелочи, ничего не упускает. Что я вам рассказываю – ведь вы через столько прошли вместе. Да, остальные Хранители тоже в городе. Думаю, к утру они уже будут знать о вашем прибытии. А я с самого рассвета буду у вас и сообщу, что вас ждёт на день. Ой, нет, не все Хранители: лорд Боромир уехал к войскам. Конечно, городу не вместить всех воинов, а жить им где-то надо, есть, пить надо. И пригляд за ними нужен, если вам интересно мое мнение. Бабуля моя говорит, мужики с мечами без дела – словно дети. Тут же начинают скучать и искать, чем бы развлечься, да только быстро выходят за границы дозволенного. Вот лорд Боромир и объезжает их как нянька. Совсем себя не жалеет, а ведь скоро свадьба, надо бы и об этом подумать... Ну да, свадьба. Да, у Боромира. А вот не знаю, на ком. Про свадьбу-то объявлено не было, но слуги знают куда больше, чем господам кажется. Ведь оно как устроено? Бабуля моя говорит, господа – это голова, а слуги – руки. Голова решает, что делать рукам, а руки и делают без лишних вопросов. Но если у рук, ну, то есть слуг, есть своя голова на плечах, то можно и догадаться, что задумали господа. Невесту мы теперь сами пытаемся вычислить, да только из-за того, что лорд Боромир редко появляется в столице, сделать это непросто. Я лично думаю, что это леди Руменна. Но многие подозревают, что скорее уж леди Эмелин. Понятно, почему медлят с объявлением. Траур по отцу не позволяет так скоро устраивать празднество. Но если вас интересует мое мнение, лишний праздник нам сейчас совсем не помешает. После стольких тёмных лет очередной повод для радости лишним не будет. Ох, леди Джайна, да на вас лица нет от усталости, а я вам досаждаю своей болтовней. Служанка уложила Джайну в кровать, потушила свечи и ушла. Едва закрылась дверь, из кровати послышалась отборнейшая брань на русском языке. И когда только Боромир успел с кем-то замутить?! Или это старая связь, от которой он почему-то рьяно отказывался в Рохане, когда Джайна его прямо спросила? Может, он перед отъездом поссорился со своей возлюбленной, а теперь помирился? Нет, не может этого быть. А как же все эти полунамеки, пронзительные взгляды и «моя ведьма»? А как же тот поцелуй в Хорнбурге? Нет, наверняка служанка просто ошиблась. Мало ли что слугам померещилось... И все же Джайна долго не могла заснуть в эту ночь. Она ехала сюда, перебирая в голове разные варианты развития событий, но и предположить не могла наличие соперницы. Конечно, если Боромир действительно собрался жениться, Джайна отойдёт в сторону, сделает вид, что и не считала их отношения чем-то большим, чем дружба. Но ей будет больно. Джайна только сейчас поняла, насколько сильно хотела быть с Боромиром. Проворочавшись в постели всю ночь, Джайна решила ничего не предпринимать и вообще вести себя с Боромиром как можно нейтральнее и смотреть на его поведение. Наверняка по нему с первых минут станет ясно, правдивы слухи или нет. Скорее бы уже выяснить это! *** На следующее утро Замин разбудила Джайну (та уснула, похоже, незадолго до прихода служанки, так как отдохнувшей себя не чувствовала) известием, что ее ждут на завтрак у короля Элессара. Тут же начались хлопоты с одеждой и волосами, хотя Джайна предпочла бы поспать ещё полчасика и явиться хоть в чем. А волосы пригладить можно и по дороге. Вот только ее мнением никто не интересовался, а противостоять напору Замин не хватило сил из-за бессонной ночи. Так что Джайна полчаса стояла столбом, пока несколько служанок под руководством портнихи ползали вокруг с булавками и иголками, подгоняя по фигуре платье кирпичного цвета. Потом безропотно позволила Замин расчесать, уложить и умаслить ей волосы, мстительно подумав, что на улице хорошенько тряхнёт головой, чтобы не явиться к друзьям прилизанной дурой. Но вообще-то итогом стараний служанок она осталась довольна. В Рохане она носила платье, но самое что ни на есть простое. А нынешнее гондорское сидело по фигуре, стягивая талию и расходясь широкой длинной юбкой. Да и материал явно был не из дешевых, судя по сложному рисунку нитей и тому, как приятно он льнул к телу и красиво колыхался при ходьбе. По крайней мере сама Джайна считала, что дело тут именно в ткани. Наконец Джайна оказалась в Цитадели. Каких-нибудь десять минут хождения по коридорам и лестницам – и она предстала перед королем Элессаром. Меньше года назад она гадала, бомж он или лесник, а сейчас, увидев в короне и расшитом самоцветами камзоле, не могла не признать, что этот наряд ему подходит как нельзя лучше. Джайна оробела перед королем. Можно ли с ним разговаривать как раньше? А если нет, то как надо? Арагорн рассеял ее стеснение, когда первым приблизился к ней и крепко обнял. Отстранив от себя Джайну, он оглядел ее с головы до ног и покачал головой: – Как ты выросла, девочка! Помню, когда ты едва не погибла после встречи с назгулами, меня поглотило чувство вины, что не оставил беспомощного ребенка в Бри. Когда ты упала в пропасть у Карадраса, я готов был рыдать от несправедливости судьбы. Когда ты испустила последний вздох на моих руках возле Андуина, мое сердце остановилось вместе с твоим. Я оставил тебя в безопасности – в Эдорасе. И что же? Ты снова бросилась навстречу гибели! Сколько раз ты еще намерена пугать меня до полусмерти таким образом? – Джайна растроганно прижала руки к груди и замотала головой. – Джайна, ты стала мне очень дорога. Да и не только мне. Прошу, пусть отныне твоя жизнь будет как можно скучнее и безопаснее. – Ты тоже… ты… - запинаясь, начала Джайна и наконец выпалила: - Ты мне как отец, Арагорн. Спасибо! Спасибо тебе за все! За то, что не оставил в Бри. За то, что поверил мне при встрече и верил всегда. Она вновь крепко прижалась к груди Арагорна, и он отечески погладил ее по спине. Тут в зал вошли Леголас с Гимли, четверо хоббитов и Гэндальф, и Джайна бросилась обнимать и их. Ее поразила перемена, произошедшая с Фродо и Сэмом. То, как они исхудали, конечно, бросалось в глаза в первую очередь, но то, что изменилось во взгляде, поражало куда сильнее. По одним лишь глазам хоббитов становилось понятно, что они прошли через невероятные испытания и смотрят теперь на жизнь будто бы издалека, с мудростью и печалью, не положенными им по возрасту. – А ведь именно благодаря вам мне пришла в голову идея переодеться в орка, когда я пробиралась к Хорнбургу, – сказала Джайна, когда они уселись за стол. – Подумала, раз это сработало у двух хоббитов в самом сердце тьмы, сработает и у меня. По тому, как мгновенно застыли лица Сэма и Фродо, Джайна поняла, что не стоило напоминать об их путешествии к Ородруину. В зале повисло тягостное молчание. Спустя вечность, Гимли кашлянул и спросил: – Кстати про Хельм. Ты спускалась в пещеры? Прошу, скажи Леголасу, что они стоят того, чтобы посетить их по пути домой. Этот упрямейший из эльфов пытается доказать, что мое восхищение «какими-то подземными норами» вызвано исключительно ударом по голове, который я получил в бою. Леголас тут же принялся спорить, утверждая, что не называл пещеры подземными норами хотя бы уже потому, что норы не бывают надземными. Гимли обещал привести минимум троих свидетелей, которые подтвердят точность цитаты. А Джайна просто блаженно улыбалась тому, что наконец-то оказалась среди друзей. – Как же я буду по вам скучать, – тихо сказала она. – Будем ездить друг к другу в гости, – пообещал ей Гимли. – Если ты, конечно, не согласишься насовсем переселиться в Хельм. Я-то собираюсь перебраться именно туда. – Осенью я вернусь домой, если получится. – В свой мир? – спросил Арагорн. – Ты уверена? – Мне нужно вернуться домой, – кивнула головой Джайна. – Ну что ж… Раз так… – Арагорн вернулся к еде, бросив на Джайну странный взгляд. – Да, кстати, – совсем некстати добавил он, – Боромир вернется в город только через два дня, к торжеству. Прибудут все союзники, подпишем несколько важных договоров и отпразднуем это на широкую ногу. Да, Пиппин, застолье будет, - обернулся Арагорн к открывшему было рот Пину, – равно как и песни с танцами. – А я разве что-то говорю? – возмутился Пин. – Но, согласись, Арагорн, что на твоей коронации очень не хватало хорошего застолья. Нет-нет, все было очень торжественно и величественно, но… отсутствие угощений оставило у меня неприятное послевкусие, – скаламбурил Пин и первый же рассмеялся своей шутке. Джайна порадовалась, что ей не пришлось самой спрашивать, когда вернется Боромир: боялась, что голос выдаст ее чувства. Значит, ещё несколько дней ей предстоит мучиться неизвестностью. Вечно от Боромира одни неприятности. Ну уж нет, она не позволит ему испортить ей встречу с друзьями! Решительно тряхнув головой и тем самым постаравшись выкинуть Боромира из головы, Джайна принялась расспрашивать о последних новостях, о городе и, очень осторожно, о пережитых ими приключениях. Она уже понимала, что не все воспоминания приятно озвучивать, а то, что красиво звучит в книгах и легендах, для непосредственных участников исторических событий слишком часто бывает тяжёлым испытанием, болезненным и дурно пахнущим. После завтрака Арагорна и Гэндальфа ждали дела, но остальные Хранители были предоставлены сами себе и с удовольствием разделили время с Джайной. Экскурсия по верхнему уровню города заняла все время до обеда. Гимли без устали восхищался архитектурой, порой чересчур увлекаясь и останавливаясь чуть ли не у каждого удачно уложенного строителями камня. – Не знай я наверняка заранее, что это не так, с первого взгляда решил бы, что здесь работали гномы, – подвёл он наконец черту наивысшим комплиментом. – Ну а мне очевидно, что эльфы к устроительству города руки не приложили, – с лёгкой грустью произнёс Леголас. – Каменные стены, каменные дороги, каменные дома... Если бы разбавить это каменное царство зеленью, здесь стало бы гораздо уютнее. Друзья как раз подошли к острию выступа, с которого открывался вид на город и далеко за его пределы. Сэм выглянул за парапет и тут же отступил, поёжившись: – Слишком уж величественное тут все. И огромное. В небольшой уютной норке куда удобнее жить, чем на такой верхотуре. Джайна слушала и улыбалась. Они все такие разные, но сумели по-настоящему подружиться, принять друг друга со всеми различиями. Даже ей нашлось место в их сердцах. Все-таки она очень везучий человек! Глядя на город с наивысшей точки, Джайна пыталась вспомнить все, что о нем рассказывал Боромир, и мысленно соглашалась: да, Минас-Тирит действительно достоин любви. И Боромиру он, в отличие от хоббитов или эльфов, как раз по размеру и по характеру. Гордый, неприступный, неповторимый. «Вот я и приехала, – подумала Джайна. – А тебя где черти носят?»