Стоит только захотеть

Ночь Боромир провел без сна, а утром направился в Цитадель. Раз уж вернулся в город раньше времени, надо заняться делами. И почти на пороге дворца он наткнулся на Леголаса. Эльф, не пожелавший расстаться с Арагорном и близостью моря, два года назад привёл из Лихолесья несколько сотен своих сородичей и поселился в Итилиене, где сейчас княжил Фарамир. Леголас нечасто бывал в столице, поэтому у Боромира сразу мелькнула мысль, не написала ли Джайна ещё одну записку. Он бы не удивился: у этих двоих всегда были особые отношения. Боромир поздоровался и как можно дружелюбнее и беспечнее спросил, что привело Леголаса в Минас-Тирит. – Сам не знаю. Просто потянуло, – рассеянно улыбнулся Леголас. – Как будто у меня здесь важное дело, о котором я вот-вот вспомню. Боромир не смог сдержать волну ревности, мгновенно накрывшую его разум: Леголасу не нужно и записки получать от Джайны, их связывает нечто большее, чем брачные узы. И ничего с этим не поделать. Леголас дважды спас жизнь Джайне, как она дважды спасла Боромира. И если последнее так или иначе привело к тому, что они полюбили друг друга, то почему первое должно было остаться без последствий? Впрочем, особая связь Джайны и Леголаса зародилась еще в Ривенделле. Эльф умел не замечать юношеской резкости, присущей Джайне, и видеть истинную сущность за колючей броней, а она в его обществе вела себя куда разумнее и сдержаннее, чем в обществе самого Боромира. Уж Леголас бы точно вчера на месте Боромира не стал грубить Джайне, интересуясь лишь собственными переживаниями. И, понимая это, Боромир едва ли не ненавидел сейчас друга. И ненавидел себя за это. Они разминулись, и Боромир так и не смог заставить себя произнести два слова: «Джайна вернулась». *** После обеда Леголас решил прогуляться. Вообще-то гулять по городским улицам – не большое удовольствие для любого эльфа, но сегодня что-то тянуло Леголаса побродить по белокаменным лабиринтам Минас-Тирита. Улицы бежали чуть под уклон, и шагать было легко, несмотря на жару. Когда Леголас спустился на несколько уровней, его внимание привлекла женщина во вдовьем одеянии, которая шла впереди, ведя за руку мальчика лет двух-трёх. «Скорее всего, потеряла мужа на войне, – мысленно подсчитал Леголас, – а малыш если и видел отца, то уж точно не помнит». Минас-Тирит полнился вдовами и сиротами, да и не только он. Однако вчерашние мальчишки, которых не брали на битвы, постепенно становились мужчинами, и у Боромира как гондорского военачальника недостатка в новобранцах не наблюдалось, а свадеб с каждым годом игралось все больше. Однако сколько же молодых женщин осталось без мужской поддержки с детьми на руках! Государь Элессар оказывал им помощь, но обеспечить вдов новыми мужьями, конечно, был не в силах. Дорога меж тем свернула за высокий белый дом, и когда Леголас дошёл до угла, то увидел, что вдова, видимо, споткнувшись, уронила корзину и теперь второпях собирает раскатившиеся в разные стороны овощи. Мальчик же, воспользовавшись тем, что мать выпустила его руку, вдруг побежал обратно по улице. За спиной Леголаса послышался цокот копыт, и он понял, что всадник и мальчик вот-вот столкнутся прямо на повороте: ни один из них не успеет свернуть в сторону или остановиться. Вдова, похоже, тоже услышала лошадь и поняла, какая опасность грозит ребёнку. Леголас краем глаза видел, что она, выронив корзину, кинулась за сыном. Вот только она была слишком далеко, чтобы успеть что-либо сделать. Леголас бросился наперерез мальчику, подхватил его на руки и вжался в стену как раз в тот момент, когда из-за угла вылетела лошадь. Всадник, не подозревая, какая трагедия едва не разыгралась по его вине, пронёсся мимо, растоптав корзину и едва не задев вдову. Отшатнувшись от лошади, она с полустоном-полувздохом прижала к себе ребёнка. – Спасибо! Спасибо вам! – произнесла вдова, не отрывая взгляда от своего сына. Леголасу понадобилось несколько секунд, чтобы совладать с удивлением и выдавить вежливое: – Всегда к твоим услугам, Джайна. *** Джайна сняла с головы косынку, и Леголас помог собрать в нее рассыпавшиеся овощи, избежавшие встречи с конскими копытами: корзина, точнее, то, что от нее осталось, для этих целей уже не годилась. Они продолжили путь вместе – Джайна направлялась в небольшой парк, разбитый года два назад, между прочим, под руководством Леголаса. Эльфы внесли свой зеленый вклад в восстановление города. По дороге оба избегали серьезных вопросов и легко перескакивали с темы на тему. Джайна расспросила Леголаса об Арагорне, Гэндальфе и Гимли, а сама рассказала о хоббитах, у которых задержалась на неделю при перемещении в Средиземье. Мальчик какое-то время шел, держа Джайну за палец, но потом раскапризничался, и она вновь взяла его на руки. – Его зовут Денис, – сказала она, любовно заправляя прядь волос за маленькое круглое ухо. – В честь дедушки? Джайна приподняла брови: – При чем тут Олег? Аааа! Денетор? Денис… Да, похоже. Может, я как-то неосознанно… – Я заметил, ты с ним говоришь на своем языке… – На Всеобщем он уже много понимает. Не могла же я Там говорить с ним на этой тарабарщине. Точно бы к душевнобольным упрятали. Они дошли до парка, уселись под небольшим деревцем – за год пока только кусты хорошо разрослись. Джайна из небольшой заплечной сумки достала хлеб и фляжку, чтобы накормить ребенка. Леголас подобрал с земли несколько веточек и принялся мастерить игрушку. – Уходя, ты уже знала?.. – он взглядом указал на мальчика. – Нет. Потом уже поняла, что признаки были, но тогда нет, даже мысли такой не было. – Я видел сегодня Боромира… – Мы встречались вчера. – Ты одета вдовой… – Пока только вы с Боромиром знаете, что я вернулась. А о Денисе знаешь только ты. – Почему ты не сказала отцу о сыне?! – Рано. Нам надо сначала друг с другом разобраться, а потом уже с Дениской. – Не понимаю. – Если бы я сразу сказала о ребенке, то потеряла бы шанс узнать, что Боромир действительно думает. Сейчас он еще может сказать, что видеть меня не хочет. А ребенок все меняет. – Если бы Боромир хотел сказать, что не хочет тебя видеть, он сделал бы это вчера. А ребенок действительно все меняет! Джайна с нежностью взглянула на мальчика, который, получив игрушку из рук Леголаса, сразу же попробовал ее на зуб, а потом попытался разобрать на отдельные веточки. Денис был маленькой копией отца, правда, пухлые губы и вьющиеся волосы унаследовал от мамы. Леголас не сомневался: Боромир сразу полюбит сына, и его любовь к жене тоже возрастет многократно. Но разве Джайну в этом убедишь? – Может, Боромиру честь не позволяет прогнать жену? – рассуждала она с серьезным видом. – Вчера я не смогла понять его чувств. И, понимаешь ли, я боюсь, – она поежилась. – С появлением Дениски стала страшной трусихой. Боюсь потерять его. Если мы с Боромиром разойдемся, он может отнять у меня ребенка. Леголас покачал головой: – Этого не случится. Но… если ты так этого боишься, то зачем приехала? – Потому что люблю Боромира. – А он любит тебя, – мягко сказал Леголас. – Прошло столько времени! – Думаешь, вы так сильно изменились? Джайна пожала плечами. – Постоянно задаюсь этим вопросом. Моя жизнь перевернулась с ног на голову… нет, не так – вывернулась наизнанку. Раньше в центре мира как будто бы была я, а теперь Денис, – Джайна кивнула на мальчика, который продолжал крутить в руках игрушку Леголаса, пристроив голову на коленях матери и то и дело зевая. – А я стала коконом вокруг него. Защищаю его от мира, пропускаю его в мир, и стержень всех моих мыслей и действий сейчас – это он, не я. Тонкие пальцы ласково перебирали волосы мальчика, который наконец уснул, приоткрыв пухлые губы и так и не выпустив из круглого кулачка игрушку. Лицо Джайны будто бы освещалось изнутри. – А знаешь, кем бы хотел стать Боромир? – Леголас дождался, когда Джайна поднимет на него взгляд, полный ожидания и надежды, – коконом вокруг тебя. И вашего ребенка.