Буйство красок, или ураган "Амелия" вернулся. Часть 1.
***
Яркое солнце. Открытый клуб. Громкая музыка. Море разноцветного порошка в виде раздробленной гуашной краски. Ох, обожаю этот фестиваль с громкой музыкой и танцами. Самолёт в 11 вечера, а пока мои друзья решили устроить мне прощальную вечеринку. Мужчины из группы клинической медицины объединились и сняли клуб на пять часов. На сцене местная рок-группа, а я вся в синей и зелёной краске. И вот этот кульминационный момент: группа делает фишку с паузой, после которой будет музыкальный взрыв, и кто-то начинает отсчёт. На счёт три мы все подпрыгиваем и кидаем свои краски в воздух, после чего смотрим на это разноцветное облако, а потом мои волосы превращаются из рыжего в большое чёрное пятно. Пыль оседает на них, и я чувствую, что проведу несколько часов в ванне, отмываясь от этого. Хотя я думаю в последний день пребывания в Великобритании потратить заработанные деньги в кафе на должности администратора деньги в спа-салоне: сделать себе чистку лица, маску, подстричь волосы в парикмахерской, а то отросли сильно. Хочу их хотя бы до конца груди укоротить, а то по пояс — это уже перебор. Сделать маникюр и педикюр... Думаю на эти две процедуры пригласить Оливию. Ну а там будет видно, что можно сделать с кожей тела. Я танцую с каким-то парнем из параллельного отделения. Я до сих пор ещё мало кого запомнила. И тут мне приходит в голову привлечь внимание подруги. Я покупаю краску синего цвета и иду в сторону практически чистой блондинки, по крайней мере, волосы ей удалось сберечь. Но это ненадолго. Хитрая улыбка не покидает моё лицо. Я поправляю свой разноцветный колосок и иду в сторону танцплощадки. Мне кажется, для похода сюда все оделись в то, что смело можно будет выкинуть после этого празднества. Я лично так и сделала. На мне спортивный костюм: синие бриджи и кофта такого же цвета с рыжими цветами, тонкая чёрная куртка и синие кеды. Были. Когда-то. Теперь это всё в цветах радуги. Я останавливаюсь недалеко от блондинки и кидаю в неё синим порошком краски. Она поворачивается, и я вижу в её руках жёлтую краску. Девушка улыбается, а я моментально отворачиваюсь, и тут же моя попа окрашивается в поносный цвет. Да уж, зрение обманчиво. Отомстила, так отомстила. — Слава Богу, хоть краской пахнет! — кричу я, и мы смеёмся. — Холт, ты не против через две песни свалить отсюда, отмыться и посетить спа-центр в Лондоне? — спрашиваю я её на ухо, и она кивает. — Я в туалет, потом перекушу чего-нибудь в ресторанчике, тут, недалеко, ты со мной? А то надоело уже да и четыре часа на ногах, с 9 утра... — жалуется она. Я улыбаюсь и поправляю рыже-синюю прядь волос. — Погоди немного, мне надо подняться на сцену и поблагодарить всех, — говорю я, девушка кивает мне, отряхивая свои блондинистые волосы. Я иду к лестнице и поднимаюсь на тёмную сцену, подав знак музыкантам о прекращении игры. В зале слышится вой недовольных, а я лишь улыбаюсь. Забрав микрофон у солиста, стараюсь его не запачкать. — Спасибо, блондинчик, — благодарю я парня и тру свой длинный нос. На самом деле он нормальный, но мне кажется, что он слишком большой. Нос у меня от папы. Разрез глаз и их цвет — голубой — от мамы. Слава богу, они среднего размера, а то рыжие волосы и большие глаза голубого цвета приведут в ужас любого парня. За волосы спасибо моему папе. А вот губы мамины. Вообще я, наверное, уникум, который в одинаковом соотношении похож на своих родителей. Но форма лица у меня в бабушку: утонченный овал, переходящий в треугольник. Звучит это, конечно, ужасно, но на самом деле все меня называют красавицей. — Факультет Клинической медицины, спасибо вам за такой подарок в честь моего ухода, — начинаю свою речь. — Я надолго запомню это буйство красок и всё остальное, что было в этом городе. Великобритания — это просто нечто. Такого у меня никогда не было. Но сейчас время обеда, и я хочу кушать. Мы с моей подругой уходим, а вы продолжайте праздновать! И можно попросить наших музыкантов сделать этот момент с музыкой ещё раз? А вы подпрыгните и опять эти облака красок сделаете, как вам? Я всегда хотела на это со стороны посмотреть, — прошу я и передаю микрофон солисту, который подмигивает мне, и группа тут же выполняет мою просьбу. Я становлюсь поближе и смотрю с нетерпением. И вот снова этот момент: музыка взрывается, и люди подпрыгивают, выбрасывая краски холи в воздух. Какая красота! — Спасибо вам большое за такое зрелище! Прощай, незабываемый Кембридж, — я спускаюсь вниз, и мы идём в туалетную комнату для девочек. — Боже мой, вот это вот цветная жизнь! Надо сделать оригинальное селфи в инстаграм, — говорю я, разглядывая свою цветную физиономию. — Да, круто было, — говорит Оливия, закрывшись в кабинке. Я быстро делаю снимок. Зайдя в соседнюю кабинку, поднимаю палец и, закрыв глаза, кручу указательным пальцем. Выйдя из кабинки, подхожу к зеркалу и вижу своё чистое, загорелое лицо и шею. Я включаю воду и мочу лицо, для верности смыв с себя нанесённое мыло, чтобы не было подозрений. Волосы оставила грязными — отмою их потом, — руки так же привожу в порядок, как и лицо. Оливия выходит за две секунды после волшебного омовения. — Ого, как ты так быстро отмылась? — говорит она, смотря на моё чистое лицо. Я закрываю кран, стирая с себя воду. — Ну пока кто-то просиживался в туалете, я просто так не стояла надо раковиной, — говорю я своим, чуть ниже среднего тона, голосом. Девушка отмывает свои руки и лицо. Поправив платье и накидку, мы проходим через чёрный выход к нашей машине. Эх, круто погуляли.***
Вкусно пообедав и воспользовавшись услугами спа и салона красоты, мы наконец начали собирать чемоданы, созвонившись по скайпу. Мы поговорили ещё немного, обсудив привлекательного мастера спа-салона. Я была бы не против, если бы этот брюнет сделал мне массаж. За это признание я получила в свой адрес шутливое "пошлячка!" от моей подруги. Ничего нового, всё так и есть на самом деле. Мне 22 года, скоро стукнет 23, я на четвёртом курсе Гарвардского университета, а у меня до сих пор нет парня. но Ничего, бывает и хуже. Оливии, например, 24, и она тоже одинока. Меня взяли на первый курс практически задаром из-за того, что у меня влиятельный папа и отличные оценки в аттестате. Но, конечно, больше всего я благодарна своему папе. Мне всегда было интересно, как он умеет договариваться. Сейчас же мы едем в сопровождении родителей Оливии и кота её святейшества в аэропорт Лондона. Она всё никак не может с ним расстаться. Говорит, что будет приезжать к нему на праздники. Господи боже, сделай так, чтобы у неё появился парень. Первый класс самолёта — это замечательно! Огромное личное кресло, стол и нормальная посуда, а еда, как будто ты миллионерша. По приезду в Бостон мы сначала остановимся у родителей, а вечером следующего дня поедем в кампус. Только вот жаль, что прилетим мы к трём часам ночи. Не терпится мне уже оказаться в своём любимом Бостоне, погулять по окрестностям, вспомнить детство и, наконец, поехать в кампус. А пока меня ждут семь с половиной часов сна и шикарная кормёжка в самолёте. — Ну что, готова провести целый год в отдалении от Великобритании и от Кембриджа? — спрашиваю я у Холт, пока она устраивается в своём большом белом кресле, которое можно опустить и спать спокойно. — Честно говоря, я немного волнуюсь. Ну а так, думаю, будет весело, — догадывается моя подруга. Ибо Райдел — это нечто, она способна развеселить любого.***
Через восемь часов мы прилетаем в Бостон, поев в самолёте бифштекс с кровью и гарниром из пюре и запив это великолепие клубничным коктейлем. А Оливия проспала пять с половиной часов, а всё остальное время смотрела фильм и скучала по своему коту. Если она ещё раз о нём заикнётся, я точно с ней что-нибудь сделаю. Мы выходим из самолёта, и я перевожу часы на два часа тридцать минут. Ночь. Темнота, хоть глаз коли. Хорошо, что тут же нас забирает мини-автобус и везёт до входа в аэропорт. — Ну вот и всё, родная земля, я вернулась, — говорю я, зайдя в двери аэропорта и посмотрев назад. Я уже хочу сменить это бордовое платье на лямках и такого же цвета кеды на пижаму, лечь в свою кроватку... Как же я счастлива! — Берегись, — дополняет мои слова Оливия, и я кидаю в неё надувную подушку для шеи. Вот зараза!