***
— Мы уже почти пришли, — он сказал: «На поляне в парке». Но спутница Эллы никак не отреагировала. Они обе шли парком, что располагался за домом мужчин. Да, сообщество Капибара было достаточно большим и богатым, настолько, что парни, кроме как своего отдельного коттеджа со всеми удобствами, имели и свой небольшой парк. А спутница, которую вела Элла, была Цзянь — вот только сейчас её было не узнать. Её тщательно искупали и даже пропарили в баньке. А от кремов и мазей её коже вернулся здоровый румянец и нежность. Волосы были тщательно расчёсаны и сложены в простую, но всё же красивую косу. Вместо выцветшей одежды на ней было белое кимоно с красным поясом. На всё это ушло много сил и целых полдня, но Элла была довольна своей работой. Она даже макияж Цзянь сделала. Глядя сейчас на Цзянь, можно было бы назвать её красавицей и даже влюбиться в неё. Можно было бы, но нет. Все старания Эллы и врождённая красота таяли в чёрной депрессии, в которой Цзянь прибывала с момента своего пробуждения в Капибара. Обе девушки сделали ещё один поворот узкой дорожкой, деревья расступились и они вышли на полянку. Тихая, тенистая, уютная. В таких местах хорошо предаваться своим мыслям в уединении или отдыхать от суеты большого мира. Солнечные лучи, пробивавшиеся через листву деревьев, подсвечивали белые струйки дыма, исходившие от поставки с благовониями на краю полянки. Было очень уютно. — Наконец-то вы пришли. Это был Рани — он сидел на середине поляны на подстилке скрестив ноги перед собой. То ли атмосфера поляны, то ли аромат благовоний, но Элла оказалась в некотором оцепенении, ей даже пришлось встряхнуть головой, чтобы вспомнить, зачем она здесь. — Прости пожалуйста, что так долго. Элла подвела Цзянь к Рани. Атмосфера поляны тоже повлияла на неё, но при виде Рани она впала в ещё более чёрную депрессию. Перед Рани была ещё одна подстилка, и следую жесту Рани, Элла посадила Цзянь на неё. — Эта, я наверное?.. Элла понимала, что её роль уже сыграна и надо было уходить. — Большое спасибо тебе, Элла. Девушка кивнула и покинула поляну, оставив Цзянь и Рани наедине. — Цзянь? Ответа не последовало. Девушка сидела перед ним на коленях опустив голову, так что не видно было её лица. Она крепко прижала локти к телу и, хотя её ладони оставались открытыми, было видно, что она очень напряжена. — Цзянь, посмотри на меня. Она содрогнулась, но все же подчинилась и подняла свою голову к нему. Бледная, её губы превратились в тонкую линию, а челюсти были крепко сжаты. В уголках глаз были слёзы. Рани смотрел пристально ей в глаза. На секунду его взгляд вспыхнул жёлтым светом, но тут же безрезультатно потух. Рани расстроено вздохнул, после чего спросил: — Цзянь, почему ты меня ненавидишь? Она его действительно ненавидела и это было очевидно. Не было понятно только почему. — Потому, что ты обманщик… Ты… Ты обманул меня! Её губы дрожали, когда она говорила. Будучи бессильна, она ничего не могла, кроме как опять опустить голову. Прямая, как лезвия клинка, которым она сражалась, она всегда была честна и искренна. Она презирала обман и бесчестье, а с игроками, что использовали на Арене хитрость, была особенно строга и даже жестока. Именно благодаря этим качествам и своему упорству она, сделала себе имя на Арене, за что её частенько называли «Справедливая», чем она очень гордилась. А вот теперь она проиграла самому бесчестному игроку из всех, каких только знала. Да не просто проиграла, а оказалась у него в рабстве. Она его ненавидела, но была бессильна и это бессилье вгоняло её в депрессию. — Обманщик, да? Словно эхо, он повторил её слова и вздохнул. Он расплёл скрещённые ноги и поднялся. Цзянь не поднимала головы, но слышала, что он отошёл к краю поляны, а потом вернулся. — Как бы ты не считала, но я твой господин, а ты моя рабыня. Это значит, что ты вся целиком принадлежишь мне… Цзянь зажмурилась, она бы и уши заткнула или даже убежала бы, но не могла. — …И потому Цзянь, как твой господин, я возвращаю тебе свободу мысли и свободу слова. Что-то легло перед ней. — Ты считаешь меня обманщиком, недостойным лжецом и это вгоняет тебя в депрессию. Но, Цзянь, я не обманул тебя ни разу — ты сама тогда сказала, что я могу использовать любое оружие… Однако, ты и сама это знаешь, и это ничего не меняет для тебя — ты все равно считаешь меня недостойным. Поэтому… Цзянь уже открыла глаза и смотрела перед собой — перед ней лежал её меч. — …Поэтому возьми свой меч, поднимись, и сразись со мной ещё раз — в этот раз исключительно на мечах. Цзянь протянула правую руку и взяла меч — это был не мираж, а настоящий её меч. Рукоять меча вернула ей уверенность и стойкость духа. Она поднялась и обнажила клинок: да, это был он — прямой и острый клинок! Она не видела его всего три дня, но чувство такое, словно вечность с ним была в разлуке. Теперь она снова в себе была уверенна. Видя как Цзянь преобразилась, Рани улыбнулся. Он стоял безоружным перед Цзянь, что была с обнажённым мечом. Тогда он сделал странный жест: он положил свою левую руку на что-то на своём поясе слева, а правой рукой как будто что-то обхватил. Но на его поясе слева ничего не было. Тем не менее, когда он начал тянуть правую руку, словно из воздуха, или из невидимых ножен появился меч. Таких мечей Цзянь ещё не видела. То есть… Да, он был очень похож на её собственный меч, но… Длинное, прямое обоюдоострое лезвие было сделано из белого металла с лёгким голубым отливом. По всей длине клинка на нем был то ли некий сложный узор, то ли вязь неизвестного языка. Казалось, металл светится. Небольшая гарда и рукоять наверное казались бы простыми, если бы в них не были врезаны драгоценные камни: красный треугольный, жёлтый квадратный, синий круглый и белый в виде полумесяца, а венчал всё это фиолетовый камень в форме яйца. Рани медленно описал мечом четверть круга над головой, потом вертикально опустил его перед собой и склонил голову, коснувшись лбом лезвия. Потом он сделал шаг назад и, опустив меч в боевое положение, сказал Цзянь: — Если ты окажешься сильнее, то я полностью освобожу тебя. Дважды Цзянь предлагать не пришлось. Цзянь схватилась с Рани в дуэли на мечах. Она атаковала в полную свою силу и даже больше, потому, что её подогревали гнев и ненависть. Она билась так же, как и всегда: чётко и решительно, вкладывая в мощные удары всю свою силу, все свои чувства. Рани сдержал слово и в бою с ней использовал только меч. И оказалось, что он не только владеет красивой игрушкой, но даже знает за какой конец его держать. Не смотря на весь свой гнев, не смотря на всё, что она о нём думала, Цзянь пришлось признать, что Рани умеет сражаться мечом. У Цзянь было много противников, в том числе и мечников. Все они были разные, но так или иначе, все они отвечали на её чувства — жажду победы. И побеждал тот, чья воля к победе была сильнее. Но в этом бою с Рани что-то было не так. Несмотря на то, что она была девушка и внешне никак не напоминала мускулистого качка, а даже наоборот, всё равно благодаря упорным тренировкам Цзянь была очень сильной, что позволяло ей проводить неожиданно сильные атаки. Это часто дезориентировало противников. А потом поняв, что хрупкая с виду девушка совсем не слаба, они злились и старались пересилить её, отчего страдала их техника. В бою же с Рани, когда их мечи сталкивались, то не происходило клинча, силового противостояния — Рани поворачивал свой меч и вся сила Цзянь уходила в пустоту. Вообще стиль боя её противника сильно, если не радикально, отличался. Если атаки Цзянь были прямыми и наполненными грубой силой, то меч в руках Рани был каким-то мягким. Однако, как это ни странно, это совсем не было слабостью — сталкиваясь с мечом Цзянь, меч Рани как будто прогибался под ним, уступая ему дорогу. Но пропустив, делал дугу и оказывался в прежнем положении. И это было крайне опасно — так как в этот момент меч Цзянь уводило в сторону и Мечница оставалась открыта. Нет, конечно же Цзянь знала эту технику, вот только эта техника не пользовалась успехом на играх Арены. Поэтому увидеть её, да ещё в исполнении обманщика-Рани было крайне неожиданным… Неожиданным и интересным. Цзянь уже давно уяснила, что побеждает всегда тот, чья воля к победе сильнее и делала свою ставку в первую очередь на это. Но вот только она, кроме того, что была игроком Арены, была всё-таки Мечницей, а встретить достойного оппонента — бесценно. После того, как первые чувства гнева и ненависти были выплеснуты, Цзянь успокоилась и смогла принять, что в фехтовании Рани ей не уступает. Первой её реакцией было раздражение — она разозлилась, что обманщик Рани почему-то так хорошо фехтует. Но эта манера мягкого меча — она знала её и ею не мог владеть бесчестный человек. Да и сам меч Рани: прямой и тонкий — был по сути, такой же, как у неё. Поначалу раздосадованная, что не может его достать, Цзянь понимала, что глупо повторять одно и то же безрезультатное действие в надежде на результат, отступила на шаг и сменила свой мощный меч на мягкий, как у Рани. Давно она не пользовалась этой техникой, очень давно. Но зато, когда их мечи снова встретились, её словно понесло потоком… Потоком чего? Это было не важно, так как на это просто не хватало мыслей. Это уже был не бой — это был танец, где противники превратились в партнёров и старались друг дружку перекружить. С тех пор как Цзянь впервые ступила на Арену, ей ещё ни разу не попадался противник с которым интересно было бы сражаться. А здесь было по настоящему интересно! Можно было попробовать столько различных приёмов и получить на них ответы, причём очень часто совершенно неожиданные и этим интересные. Самой попробовать что-то новое и узнать — на что оказывается ещё ты можешь быть способна. Бой уже давно перестал быть боем — оба, Рани и Цзянь, кружили друг напротив друга как будто играючи. По нескольку раз каждый из них совершал какую-то ошибку, но другой не пользовался ей, а лишь обозначивал, давая первому шанс восстановиться и продолжить поединок. Сколько радости доставляло, если удавалось провести необыкновенно сложный и замысловатый приём! И как ни странно, не меньше радости доставляло, когда оппонент отвечал на него и наносил удар не менее замысловатый. Но всё же это был бой и усталость начала брать своё. Несмотря на обоюдный задор, в итоге они оба одновременно совершили одну и ту же ошибку, из-за которой оба оказались на земле. Уставшие, но довольные! — Ну, что — на сегодня хватит? — Вполне. — Тогда, давай вставать. Рани поднялся первым. Он сделал своим мечом движение, словно вкладывал его в ножны и тот исчез у него на поясе. Потом он повернулся к Цзянь и протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Но она не приняла её — исчезновение меча кое-что ей напомнило. Ловким акробатическим прыжком она поднялась со спины на ноги, спрятала меч в ножны и, строго посмотрев на Рани, спросила: — Если ты такой хороший мастер, то для чего ты всех обманываешь? — Ну, на самом деле — забавы ради. Мне не интересно сражаться на Арене в полную силу… Да и сама посуди — в чём доблесть и удовольствие побеждать того кто слабее тебя? — Что за лицемерие?! А за чем было тогда меня обманывать?! — Понимаешь, Цзянь — ты особенная. У тебя на редкость крепкий разум и сильная воля. Чтобы ты понимала, у Ивана тоже очень сильная воля — много сильнее любого на Арене, но он способен лишь отличать иллюзии. Но ты — ты совершенно! невосприимчива к иллюзиям… Ты спрашиваешь, почему я тебя обманул? Так просто сложилось, но ты сама виновата: ты пришла такая злая и настойчивая, ты обязательно хотела сражения. А я нет — я не хотел тебя побеждать и, уж тем более, быть тобой побеждённым… Однако, ты все равно не позволила мне просто уйти, а так как ты совершенно не восприимчива к иллюзиям, то мне пришлось использовать настоящее оружие. — Ха! Не хотел побеждать? Ты наверное мнишь себя этаким великим и таинственным — но на Арену ни за чем, кроме как за победой! не приходят! — Да, ты права, конечно же права. На Арену ходят за одним: заработать денег и повысить очки своей репутации. И я, в том числе, был за этим. Понимаешь, — за репутацией и деньгами. Не за Победой. Цзянь начинала чувствовать отчаяние — этот Рани продолжал парировать её атаки, теперь уже словесные. — А это тогда, что было? Цзянь имела в виду бой, который только что состоялся между ними. — Поединок. Кстати, хороший поединок, спасибо за это… Но, — Рани хитро улыбнулся, — кто победил? Цзянь уверенная, что наконец-то подловила его, уже набрала воздуха, как на выдохе запнулась: а ведь действительно — кто победил? Поединок между ними был длинным и очень интересным. Чёрт! Да он ей действительно понравился! Но вот только никто из них не победил. Нет, это не была ничья — ничья значит, что никто не смог выиграть. А здесь Цзянь неоднократно предоставлялся шанс одолеть Рани, когда он совершал ошибку, но она не воспользовалась ни одним из этих шансов — потому что это значило бы конец поединка. Нет, поначалу она старалась победить Рани, но потом настолько увлеклась самим фехтованием, что результат перестал быть интересен — процесс стал намного важнее. Это было очень странно. Так странно, что Цзянь совершенно не знала как теперь реагировать. — Ладно тебе, успеешь над этим голову поломать ещё. Давай лучше возвращаться — там время ужина уже подоспело. Рани пошёл к краю поляны забрать благовония, а Цзянь, задумчивая, машинально подняла с земли подстилки для сидения. Перед выходом он задержался: — И ещё, Цзянь, это, конечно, формальность, но — я по-прежнему твой господин.***
Территория Капибара располагалась сразу за городом, где чем дальше, тем больше сливалась с лесами и полями. От самого города Капибара была отделена стеной, но главные врата всегда были открыты и закрывались только по ночам. И в эти самые врата вошла девушка. Как только её заметили девушки, ухаживавшие за клумбами, они тут же её узнали: — Усаги! Куру Усаги! Госпожа Кролик пришла! Чёрного Кролика тут же обступили. — Привет! Тебя так давно не было — почему ты больше не приходишь к нам в гости?! — Ах, девочки, я тоже по вам страшно соскучилась! Но вы же знаете — мне нельзя часто приходить к вам… Они все дружно повздыхали — это было так. Глупо, — но так. — Если ты не к нам в гости, то тебя наверно проводить к хельге? — Нет-нет-нет. Сегодня я пришла к вашему новенькому… — …Кролик! Какой приятный сюрприз! А я боялся больше тебя не увидеть! — Прошу, прости меня, что тогда убежала! Кролик склонилась в низком поклоне. Они были в гостиной мужского коттеджа. Они, это: Рани, Цзянь и, конечно же, Кролик. — Да, ладно-ладно — я совершенно не обиделся и не разозлился. — …а ещё, что напортачила с призывом. При этом она боязливо прижала свои кроличьи ушки ладошками. — Ах да, точно! Совсем забыл, — Рани щёлкнул пальцами. — Я же вроде тебе уши обещал надрать за это. Кролик покорно убрала руки открывая свои ушки. Такая реакция была неожиданна для Рани. Ища подсказки, что делать, он посмотрел на Цзянь и тут же его озарила идея: — Цзянь, приказываю — отдери за уши эту негодницу! Получив такой странный приказ, Цзянь сильно удивилась и вопросительно посмотрела на Рани — но тот лишь позерски выпятил грудь, изображая из себя господина. Что же, приказ есть приказ и Цзянь пришлось его выполнить — она подошла к Кролику и несколько раз легонько дёрнула её за правое ухо. Обе девушки чувствовали себя страшно глупо. Вдруг с люстры свесился Цицы: — А можно мне тоже?.. Он уже потянулся к левому уху Кролика, когда Цзянь его ударила ладошкой по руке. — Руки! Нельзя. — Эй! — Цицы скорчил обиженную гримасу. — Рани, почему она меня обижает? На что Рани только плечами пожал: — Раз Цзянь говорит нельзя, значит нельзя. Ванар совсем обиделся и, спрыгнув с люстры, ушёл в свою комнату — придумывать розыгрыш в отместку. — Ну вот, теперь, когда с приветственными формальностями и глупостями покончено — расскажи, пожалуйста, зачем ты пришла. Ты ведь здесь не для того чтобы показать свои милые ушки? «Да что же мне так на чудаков не везёт!» — Чёрный Кролик сокрушенно вздохнула, но тут же вернула себе свой обычный бодрый вид. — Я подумала, что раз из-за меня ты застрял в Цветущем Саду, то я должна тебе как-нибудь помочь. Поэтому я пришла отвести тебя к тому, кто может знать, как вернуться в твой мир. Кролик сказала это просто, но Рани аж подскочил: — Правда?! Тогда идём немедля!.. Так, а где моё пальто? — Оно здесь. Пальто оказалось у Цзянь. Рани протянул было руку чтобы взять его, но: — Нет, господин — я помогу тебе его одеть. Хотя Рани прекрасно одевался самостоятельно, Цзянь настояла помочь и даже пуговицы сама тщательно ему застегнула. Теперь Рани, пока Цзянь его одевала, чувствовал себя неловко. Когда Цзянь закончила, то повернулась к Кролику и кивнула ей — Чёрный Кролик улыбнулась и кивнула в ответ.***
Чёрный Кролик отвела их в город соседней оранжереи. Какими-либо значимыми отличиями ни эта оранжерея, ни город не отличались. Может влажность была чуть другая, спектр солнечных лучей как будто немного отличался, но в целом всё было очень похоже — как приграничные города двух соседствующих стран. Кролик повела Рани и Цзянь по одной из главных улиц: на ней располагались представительские здания различных сообществ. Здесь их было много и каждое здание выделялось своей архитектурой: сложенные из крупного тёсанного гранита, или из красного кирпича; с красивейшими подоконными цветами, или плетённой решёткой. Очевидно, что каждое сообщество стремилось подчеркнуть свою отличность от остальных. Как ни странно, но, несмотря на различие зданий, улица выглядела весьма гармонично. Пройдя несколько сообществ, Кролик остановилась у одного из самых представительных — выполненный в дальневосточном стиле дом: деревянные стены, ступенчатая крыша, по краям сравнительно низкого входа пара фиолетовых флагов. — Это здесь? — Да — Тысяча Глаз. Голос Кролика звучал неуверенно, что удивило Рани. «Только бы в этот раз не опозориться. Если будет как в последний раз — я этого не переживу!» Кролик нервничала. — Кролик, если хочешь, встань за мной. «Правда можно?!» — её поникшие ушки возбуждённо подскочили, но тут же опали вновь: — Нет, это ведь я вас привела… Пойдёмте. Цзянь и Рани озадаченно переглянулись, но это не помогло им ничего понять, поэтому они просто последовали за Кроликом. А причиной беспокойства оказалась хозяйка этого дома: маленькая, на две головы ниже Кролика, с тельцем ребёнка, в тёмно-синем кимоно и с веером, с короткими, по шею, белыми волосами, острыми ушками, парой маленьких рожек на макушке и жёлтыми глазами с вертикальными зрачками — она радостно принялась обнимать Кролика. Но какая огромная разница была в том как обнимала Кролика хельга Капибара Ольга и эта малышка: объятия Ольги и Кролика были взаимны, и походили на объятия матери и дочери. А здесь: Кролик почти что пыталась вырваться, в то время как к ней прилипли, как к любимой игрушке. — Госпожа! Пожалуйста пустите! Я привела к вам гостей. Наконец-то Рани и Цзянь были удостоены вниманием, а Кролик смогла избавиться от объятий. — Позвольте представить — Рани Гами и, принадлежащая ему, Цзянь Сидхе из Капибара. Рани и Цзянь сделали вежливый приветственный поклон. — Это, — Кролик указала на объект своего беспокойства, — управляющий Тысяча Глаз, повелительница Белой Ночи, госпожа Широяша. Их провели в гостиную, выполненную полностью в дальневосточном стиле: матрасы татами вместо ковра, подстилки вместо стульев, бумажные раздвижные стены, низкие столики. — Итак, значит ты новичок Капибара? Широяша внимательно оглядела Рани. — Да, именно так. Рани держался предельно осторожно, его глаза чуть светились и то, что он видел, заставляло насторожиться. При первом взгляде можно было подумать, что Широяша это девочка лет одиннадцати-четырнадцати, на это наводили не столько её рост, сколько детское личико, кстати, миловидное. Но первое же впечатление (объятия с Кроликом) вводили в сильнейший диссонанс — так могла вести себя лишь очень раскрепощённая особа, а такая раскрепощённость достигалась обычно с возрастом, и то далеко не каждым. Несмотря на детские повадки, тон её голоса совершенно не соответствовал детскому. Но это были лишь внешние признаки, сбивающие с толку и не составляющие сути. Рани видел, что Широяша много сильнее своего хрупкого внешнего вида. И даже не просто сильнее — она была могущественна, очень могущественна. Рани криво усмехнулся — вот так контраст! — Понимаете, госпожа Широяша, Рани в Цветущем Саду не по своей воле — он был ошибочно перенесён письмом с чёрного рынка… — Дай угадаю — твоих лапок дело? — Ну… да… Но я не специально, честное слово!.. В общем, Рани ищет путь обратно и я подумала, что если кто и может ему помочь, то это только ты. Широяша ещё раз пристально взглянула на Рани: — Значит ты хочешь, чтобы я тебе помогла? — Именно так, — Рани кивнул. — Я не прошу вас вернуть меня обратно на Землю — это было бы слишком, но прошу помочь мне информацией. Я уже пересмотрел все доступные мне данные — но библиотека Капибара, как бы она не была велика и замечательна, не содержит никакой полезной информации ни о интересующих меня артефактах, ни даже о космологии Цветущего Сада. Поэтому я обращаюсь к вам — сообщество Тысяча Глаз имеет филиалы по всему Цветущему Саду, если кто и может найти информацию о способах мне вернуться домой, то это Тысяча Глаз. Лицо Широяши перестало быть детским и стало очень серьёзным и взрослым: «Блин, как же это знакомо!» — подумал про себя Рани. — Это правда, что покинуть Цветущий Сад куда сложнее, чем в него попасть. Не так уж много способов есть и почти все они упираются в использование магических артефактов. Все эти артефакты крайне ценны и ещё более редки. Конечно же, Тысяче Глаз не составит труда найти информацию о местонахождении подобных артефактов… Но, — Широяша хитро улыбнулась, — только зачем мне это делать? Что ты мне можешь предложить взамен? — Например её. Рани, не поворачиваясь, показал пальцем на Цзянь, что сидела чуть за ним. Та вздрогнула и с округлёнными глазами посмотрела на Рани. — Как и представила Кролик, Цзянь Сидхе полностью принадлежит мне и я могу ею распоряжаться как пожелаю. Широяша оценивающе окинула взглядам Цзянь и нахмурилась: — Ты действительно хочешь заплатить за информацию ею? — Нет, не хочу и не собираюсь. Цзянь — это всё, что у меня есть. И хотя я не собирался ею владеть, я уж точно не буду её никому отдавать… Рани вздохнул. — На самом деле, Широяша, мне совершенно нечего тебе предложить. Денег? Я не думаю, что тебя могут интересовать те жалкие сбережения, что я выиграл на Арене. — Тогда на что ты рассчитываешь? — На твою милость… Кроме того, если ты поможешь мне, то тем самым ты не только меня сделаешь себе должным, но окажешь услугу всему сообществу Капибара. Капибара конечно не сравнится с Тысячей Глаз, но это крупное сообщество и обязательно постарается отплатить тебе за услугу. Широяша задумалась на пару секунд: — Ты складно излагаешь. — Работа такая. — Хорошо, договорились — я найду для тебя информацию по способам вернуться из Цветущего Сада, а потом ты, или Капибара, окажете мне ответную услугу. Они поднялись и пожали руки. Перед тем как попрощаться, неожиданно голос подала Кролик: — Госпожа Широяша, а не могла бы ты оценить Рани? — ? — Дело в том, что из-за того что он новичок, он вынужден поднимать свою репутацию с нуля на Арене. — Кролик, о чём ты? — Рани не понимал о чём она говорила. — Госпожа Широяша лорд-демон — одна из самых статусных и могущественнейших во всём Цветущем Саду. Она имеет право оценивать игроков и поднимать их статус в соответствии с их истинной силой, а не количеством игр в саду. Она уже так делала для моих друзей, и они сразу после это получили право принимать участие почти в любых играх. — Нет! — Что? — Я тебе ещё тогда говорила, что это не моя специальность. И, кроме того, ты сама сказала: я лорд-демон — я уже одну бесплатную услугу согласилась сделать. Так что мой лимит добрых дел исчерпан на ближайшие лет сто. Кролик хотела попытаться переубедить Широяшу, но её остановил Рани: — Всё в порядке. Я и так очень тебе признателен, Широяша. Кроме того, хочу сказать, что знакомство с тобой было удовольствием для меня. И я надеюсь, что мы вскоре вновь встретимся.