. . .
…В зале заседания парламента раздавались аплодисменты и поздравительные выкрики, над рядами счастливых сенаторов и депутатов витала атмосфера радости — сегодняшним последним заседанием парламент наконец-то окончательно снял последние кандалы со своей экономики. А он стоял в тени колоны на верхнем балконе и смотрел на них сверху. Все долгие месяцы затяжных переговоров он был с ними: консультировал, искал информацию, представлял их за границей, защищал от корпораций, выявлял коррупционеров и предателей. Но вот теперь, они окончательно победили — впереди их страну ждет прогресс и процветание. Однако он не был частью этого праздника и его имя не впишут в их историю…. . .
…Над головой свистели пули, а ночное небо разрезали трассирующие снаряды. Где-то позади окопа, не переставая, работал вулкан противоракетной обороны. Кумулятивный снаряд попал в танк прикрытия и тот загорелся — машина рванула, прежде чем экипаж успел её покинуть. За грохотом орудий и взрывами снарядов, не было слышно воплей солдат… Прикрывая грохот артиллерии, он кричал на генерала в чалме: — Ты похоронишь себя и армию здесь!!! — Мы умрём за нашу страну. — Упёртый баран! Никому не нужны трупы — живите во имя своей страны!!!... . .
— Прости меня, Тереза. Девушка с серебряными волосами покачала головой — в этом мерцающем тумане он видел только её лицо. — Не извиняйся, я всё понимаю — так будет только лучше. Его сердце сжалось — он чувствовал, что она важна ему. — Но ты же любишь плавать…. . .
…В комнате витали струйки дыма благовоний. Эта комната в восточном стиле — и это тоже был его кабинет, только в другом месте, где-то на юге востока. Окна были распахнуты настежь, но все равно было жарковато. В этот раз он сидел за столом и перед ним был экран компьютера — кажется, он делал что-то важное. Из окна была видна детская спортивная площадка — на ней подростки в ярких холщовых одеждах играли в волейбол. Вот он поднялся из-за стола, чтобы посмотреть, как идет игра. Порывы ветра доносили аромат океана, где-то в парке пела диковинная птица, по тротуару шла, плутовато озираясь, обезьяна — её целью была дверь кухни, беспечно оставленная работниками открытой. А игра у ребят шла неплохо — вот красиво в падении пареньку удалось вытянуть безнадежный мяч. Вдруг он вспомнил, что особенно любит волейбол — на секунду чувства захлестнули его: страшно захотелось всё бросить и тоже поиграть, расслабиться, просто повеселиться! Но он помотал головой: — Работать, работать, работать, работать, работать… работать… Настойчивый луч утреннего солнца всё же пробился через занавески окна и разбудил Рани. Он лежал на кровати своей комнаты на втором этаже. Покой Рани имел ту же планировку, что и у Цицы — широкая кровать у середины одной из стен, слева был секретер со стулом, а справа большой платяной шкаф. Другая половина комнаты была устелена ковром, а у противоположной, от кровати, стены был комод, посредине стоял стол. Еще по мелочи были: стулья, тумбочка, книжная полка и вешалка. От комнаты Цицы это помещение отличало пустота, не порядок, а именно пустота — все, что можно было спрятать в ящики, убрать с глаз, было спрятано и убрано. На поверхностях остались лишь пара комнатных цветов на комоде, и на секретере лежал использованный погодный камень. Утренний луч еще раз залез Рани в глаза и тот окончательно пробудился ото сна. Сон — это был всего лишь сон. Давно, ох давно он не видел снов, а этот еще и странный был. Обычно во снах проявляются желания, то чего хочется. А этот… бред какой-то… Луч солнца настойчиво сгонял его с постели — Рани поднялся и подошел к окну: распахнул занавески и выглянул в утро. Утро понятие растяжимое — субъективно оно начинается с пробуждением. Для девушек Капибара, весело стрекотавших о своём о женском, оно уже началось — со своего окна Рани мог видеть дорожку по которой они шли в поля Капибара. Их сообщество было большим, со своим хозяйством и за ним надо было ухаживать. Слева из-за угла коттеджа, в той стороне, где была тренировочная площадка, донеслись ухающие звуки и всплески, словно медведь купался — это был Иван. Рани сразу представилось, как этот богатырь, приняв упор лежа на краях купальни, раз за разом опускает своё тело в студеную воду, а потом отжимается из неё и довольный ухает. «Скажи мне, чему ты рад? Постой, оглянись назад…» Слова старой песни вдруг вынырнули откуда-то из подсознания и стали кружиться в голове. Хорошая песня, но она напомнила ему его сон, и он помрачнел: бред какой-то — воспоминания не могут, не должны, сниться. Рани отошел от окна — утро пора было начинать, а значит нужно привести себя в порядок, для начала хотя бы умыться. На тумбочку под зеркалом был установлен специальный тазик, потом в него была налита вода. Так же были извлечены мыло, полотенце и расческа — приготовления были закончены и Рани впервые посмотрел в зеркало… Из зеркала на него смотрело взрослое строгое лицо — этого лица он не видел уже очень долго. Несколько месяцев? С тех пор как прибыл в Цветущий Сад. Но почему оно строгое? Неужели осуждает его? Но за что? Рани отошел от зеркала — вместо того чтобы умыться он предпочёл искупаться, так даже было правильнее… …Холодная вода взбодрила его, и он чувствовал приятную свежесть кожей — отсутствие водонагревателей имело свои плюсы. Он вернулся к себе, чтобы закончить утренний моцион. Пока он причесывался и одевался перед зеркалом, то в отражении всё равно видел то же строгое лицо. «…Кого ты хотел удивить?» — назойливая песня так и не покидала его. Р-р-р-р-р… Низкий, потусторонний рык вдруг раздался откуда-то изнутрии — словно волна, он прошелся по его телу и Рани замер прислушиваясь. — Я слышу тебя, — позвал Рани. — Ты пробуждаешься… Мы пробуждаемся… — Для чего? Но ответа не было — больше Рани ничего не услышал. А может ответ был, но ведь он же хотел перестать угадывать? Перед тем как уйти, Рани подошел к секретеру и открыл его — там были неотсортированные письма. Последнее письмо от Широяши — это отличалось от предыдущих, так как было написано на другой, не официальной бумаге Тысячи Глаз с их гербом, а запечатано это письмо было личной печатью Широяши. Рани улыбнулся — для полной картины не хватало, чтобы Широяша побрызгала бумагу своими духами. Но содержание было более прозаичным — она писала, что дофус был успешно возвращен, конфликт предотвращен, и что Рани, хоть и не официально, послужил благому делу и заслуживает признания. Это письмо Рани аккуратно спрятал, чтобы сохранить. Прошла уже неделя, а помнилось всё как вчера. Другие письма — это была переписка с Нинором. По просьбе Рани, Нинор раздобыл для него письмо/приглашение, как то, которым Рани был перенесён в этот мир. Письма Нинора Рани спрятал в дальнее отделение — едва ли они могут понадобиться, но выкидывать их пока рано. А вот с письмом/приглашением надо будет еще поработать, разобраться, как эти письма работают — но это на досуге, когда-нибудь потом. Письма были разобраны и секретер закрыт. Перед тем как окончательно уйти, рани снова остановился перед зеркалом — без изменений. — Нет уж, так не пойдет! Я здесь не за этим! Рани рассердился и усилием воли вернул себе своё обычное несерьёзное выражение лица. — Вот так, намного лучше! Довольный, он вышел из комнаты, напевая про себя мотивчик песни. Только мотивчик уже изменился и он этого не заметил: «И вот без причины, Опять без причины, Исчезнешь, на свет…»***
Собственно идти никуда не надо было — сегодня в Капибара был «субботник», как его окрестил Рани, только этой шутки никто не понял — это был обычный день недели, а не выходной. Рани прибыл в Цветущий Сад в конце весны, и сейчас на исходе было лето. Да, здесь тоже присутствовали смены времен года. Так вот, сегодня никто не пошел на Арену (или куда-нибудь еще), но всё дружно пошли собирать летний урожай и подготавливаться к осенним сборам. Собрать и аккуратно сложить помидоры. Огурцы — их надо ещё помыть, а потом отправить на закатку. Убрать капусту и сложить её в погребе. Множество кабачков, словно артиллерийских снарядов — они резалась и на сушку. Корнеплоды еще рано было собирать, а вот тыкв и арбузов было много. В основном собирались овощи с огородов. Из фруктов были молодые яблоки и груши. Всё это желательно было собрать сразу — чтобы потом можно было спокойно заниматься переработкой урожая без необходимости бегать за ним в поле. Вообще-то не было прямой необходимости, чтобы Рани и Цицы участвовали в сборах, тем не менее, их двоих тоже «запрягли». Цицы сначала дали помогать собирать яблоки, в виду его проворства и мастерства лазать. Но очень быстро выяснилось, что он съедает больше, чем собирает и его перенаправили помогать собирать и складывать тяжёлые тыквы. Иван тоже работал вместе со всеми — он переносил цистерны с водой для промывки и замачивания овощей, грузил в телеги штабеля ящиков и потом их сам отвозил. Наблюдая как Иван, в своей завсегдатой рубахе и шароварах, один своими сильными руками переносит сотни килограммов урожая, можно было подумать, что он и сам справится. Но, чтобы сорвать и сложить все эти овощи в ящики, нужны были более маленькие и аккуратные женские руки. Даже Ольга была при деле. Правда сама она ничего не носила и не собирала — она, вместе с еще несколькими женщинами управляющими, подсчитывали сколько чего собрано и руководили процессом указывая куда что нести и как складывать. Рани, не выделялся как Иван и Цицы физическими достоинствами, более того, в своём бежевом костюме он плохо подходил для огородной работы. Однако с него был снят пиджак, рукава рубашки закатаны и поручено быть на подхвате: ящики носить, огурцы и кукурузу в мешках — в общем, работа, где не требуются специальные навыки или хотя бы опыт работы в огороде. Рани был не против — это был хороший контраст против его обычных будней, а, как известно: лучший отдых — это смена деятельности. К тому же, так он мог более тесно пообщаться с остальными обитательницами Капибара, без того чтобы быть подозреваемым в неблагонравных мотивах. Капибара своей стеной граничила с городом. В центре у стены был главный особняк с прилегающими к нему служебными зданиями. Чуть глубже и левее был мужской коттедж с тренировочной площадкой и парком. А вот дальше, за главным особняком, было основное поселение, или женские корпуса — по сути, небольшая деревушка, в которой жили только женщины и девушки. А дальше начинались хозяйственные владения Капибара: огороды, сады, поля, леса, пастбища. Тёплая погода конца лета в полях Капибара. Всюду работают: более пожилые женщины, сидят у дорог, что пронизывают поля, и заняты сортировкой урожая, остальные, кто помоложе, равномерно распределены по участкам огородов. Подростки ходят важные — им поручили следить за детворой и руководить ими. Детвора же не своя от счастья, что сразу столько людей собралось вместе и занято общим делом. Рани был очень доволен — во-первых, он с удовольствием узнал, что, оказывается, о нём ходят всевозможные слухи, некоторые почти легенды. К примеру, ходил слух, что если долго смотреть в его жёлтые лаза, то все желания и мысли станут явью. Что подразумевалось под словом «явь» слух не уточнял, но Рани пришлось изрядно поломать голову, почему все молодые девушки так заглядывали к нему в глаза, прежде чем женщины постарше рассказали ему в чем дело. Потом его спросили, правда ли он может исполнять желания как злой джин — так что желание оборачивается против желавшего. Легенду, что он может быть в нескольких местах одновременно, Рани охотно подтвердил тут же разделившись на двоих себя, вот только быстро выяснилось, что второй Рани не может носить ящики с овощами, а значит бесполезен. Еще был слушок, что если подойти к Рани со спины, загадать желание, постучать того три раза по правому плечу и успеть спрятаться прежде чем он обернется, то желание обязательно сбудется — откуда росли мохнатые ноги этого слуха Рани догадался сразу. Во-вторых, возможность пообщаться вот так неформально, за общей работой была просто бесценной. Укладывая овощи, срывая их или относя к месту сбора никто не заморачивался о том, что сказать, что подумает собеседник (хотя скорее собеседница). Да и общее настроение настраивало на темы простые, лёгкие. Мир девушек Капибара был простым, ясным и совершенно безопасным. Им были чужды тревоги и замысловатые схемы/интриги игроков. Эти милые создания никого не побеждали и никому не проигрывали, они в принципе ни с кем не сражались и даже Рани и Цицы для них были как более старшие (скорее по рангу, чем по возрасту) товарищами, как старшие братья, а вовсе не защитниками и надеждой на светлое будущее. Да-уж, даже если бы Рани сходил на свидание с каждой из девушек Капибара, то он все равно не смог бы узнать столько интересного и оптимистичного о Капибара, и, главное, он не смог бы оценить, какую оказывается колоссальную работу проделали Иван и Ольга для своего сообщества! Так прошло всё утро и потихоньку начал надвигаться обед. Часть женщин вернулась обратно в жилую часть готовить обед. Рани погрузил три ящика помидоров в повозку и отошёл перевести дух — еще двадцать-тридцать ящиков и надо будет звать Ивана, чтобы забирал повозку. Рани огляделся в поисках его, обнаружить Ивана было просто — он великаном возвышался над огородами. А вот Ольги видно не было — она ушла к другому краю сообщества. Там дальше шли уже злаковые поля, а за ними была мельница — мельницу надо было проверить, так как вскоре поспеет пшеница и нужно будет её молоть. Тревожный звоночек — Рани быстро огляделся по сторонам: нужно было держать ухо востро и следить за Цицы. У Цицы был зуб на него — дело в том, что несколько дней назад, ванар решил подшутить над ним, только Рани угадал хитрость Цицы и подготовился. Получилось, что когда полностью уверенный в себе и успехе Цицы, выливал с балкона на голову Рани целый таз воды, то к своему удивлению обнаружил мокрую и очень злую Цзянь. Так что теперь Цицы стороной обходил девушку, так как с ней шутки плохи — она действительно могла наголо побрить… — Не отлынивать! Рани получил легкую затрещину. Ну как «легкую» — была сделана она рукой Ивана. — Да я только рукава закатать… И вообще, ты сам куда собрался? Иван, который вдруг обрёл навык ниндзя и подобрался незамеченным к задумавшемуся Рани, шёл с поля. — Схожу проверить, как дела у особняка. Рани хотел было крикнуть Ивану в след: «И мне возьми» — только это был не Цицы и если Иван говорил, что идёт проверить особняк, то он идёт именно проверить и на кухню заглядывать не собирается. — …Давай работай — чтоб на обратном пути повозка была полной! — крикнул ему Иван через спину. Да, их богатырь любил планировать сразу несколько дел, так что когда он будет возвращаться, то забёрет телегу. Рани ничего не оставалось кроме как вернуться к работе. Обычно врата Капибара были всегда открыты (кроме ночи), но сегодня, так как почти все ушли работать, то их закрыли — но Иван всё равно считал своим долгом проверять особняк. Пока Рани прохлаждался, девчонки успели собрать ещё пять ящиков — Рани решил покичиться силушкой и взял разом все пять. Поднять-то он их поднял, но его мотнуло из стороны в сторону несколько раз прежде чем он нашел равновесие и смог идти — эта сцена вызвала смех, а Рани того и надо было. Когда все отсмеялись и вернулись к работе, Рани перестал играть и понёс ящики нормально. В стороне он увидел Цзянь — она была с малой детворой (девчонки от пяти до девяти лет) и показывала им позиции из фехтования. Очевидно, дети притомились от работы и Цзянь взялась их отвлечь. Она показывала основные стойки и объясняла значимость правильного переноса веса и акцента усилий. Для наглядности, Цзянь встала в стойку «позиция лучника» [1] и попросила старшую из девочек толкнуть её в грудь — разумеется, у девочки не получилось. Тогда Цзянь сказала стать сбоку и толкнуть в плечо — легкого усилия хватило, чтобы вывести Цзянь из равновесия и та чуть не упала. «Не толкай в опору — толкай в пустоту» — этому учила Цзянь. Ах, эта Цзянь! Сколько мудрости было в этой простой науке. Ведь это же основа основ любого боевого искусства — не бить в блок, а бить в открытое место. Кулачный бой, борьба, копьё, сабля, меч — эта наука одинакова для всего. Рани надеялся, что Цзянь, сейчас объясняя детям основу, поймет сама, что точно также, как этот принцип повсеместно применяется в боевых искусствах, так же он применим и в жизни — не идти против силы, а найти обходной путь, использовать сопротивление себе на пользу. На этом принципе даже физика работает… Его «полную глубокого смысла и мудрости» мысль прервал стук по плечу. — А? Рани обернулся посмотреть, кто его звал (ящики в руках не позволили сделать это резко), но никого не увидел. Вдруг из-за телеги, к которой он принёс ящики, раздался смех. Это оказалась одна из собирательниц — девушка пятнадцати лет. Она была крайне довольна, что смогла выполнить все условия и побежала рассказывать подругам, что у неё получилось и желание должно исполниться. Рани сам рассмеялся — что-то слишком много он думать стал, слишком много! Он сгрузил ящики и пошел в обратный путь. Сейчас Рани был страшно доволен, чуть ли не счастлив. Страшно и странно подумать, что утром его одолевали сомнения. С чего это вдруг? Он никогда, никогда и ни в чём не сомневался! Сейчас, одолевшие его утром сомнения в правильности его действий были смешны и нелепы. Сейчас (особенно сейчас) всё было просто замечательно! Почти все его флаги репутации уже были жёлтые, а скоро должно было настать золото. С Цзянь отношения были всё лучше, с Широяши так вообще просто прекрасны и грозили только улучшаться. Даже в Капибара стала чувствоваться большая свобода, по сравнению с давлением после данжа. У Рани даже был хитрый план, суть которого было письмо/приглашение — неизвестный, всё время мешавший Рани, наверняка узнает, что Нинор раздобыл для Рани письмо и должен будет забеспокоиться и выдать себя. Так что всё у Рани просто прекрасно и нет повода для сомнений. Вдруг справа появился Цицы. Опять Рани отдался мыслям и не заметил, как к нему подошли (третий раз за последний час!). Рани дернулся в сторону и настороженно уставился на ванара — но Цицы пришел явно не его разыгрывать: он был серьезен, насторожен и смотрел в сторону главного корпуса. — Цицы, ты чего? Рани удивился — как мог Цицы упустить такую возможность отыграться? Ванар понюхал воздух носом и серьезно заявил: — Что-то не так! Рани подумал, что это часть многоступенчатого розыгрыша и не хотел вестись на него. Над полями пронесся отдаленный гул — гул шел со стороны главного корпуса. Осознание, что что-то действительно не так стало доходить и до Рани. Медленно эйфория, в которой он пребывал, начала улетучиваться и стала возвращаться способность мыслить. Вдруг Цицы сорвался с места и побежал к главному корпусу. Что происходит? — Догоняй! — крикнул он Рани.***
«Так чем же кичишься, Что резво так празднуешь? Никчемно твоё …. Существо!» Облако пыли, вздымающееся из-за главного особняка, Рани увидел уже пробегая женское поселение. Там же его нагнала Цзянь — она ни слова не сказала ему, лишь обменялась с ним взглядом. Она была настроена решительно и меч был при ней. Наконец они обогнули главный особняк и выбежали из-за его угла… На Капибара напали. Облако пыли, что они видели, оно вздымалось над воротами — их словно взрывчаткой вынесли, обломки были разбросаны по всей парадной аллее перед входом. Первое, что они увидели — Иван. Могучий богатырь упал на одно колено, согнувшись к земле посреди аллеи. Он весь дрожал, словно отчаянно сопротивлялся, но не мог и пальцем пошевелить. Рядом с ним стояла девушка: лет пятнадцати, шатенка с длинными волосами, в красном платье, её голубые глаза отливали красным — именно этот взгляд сковывал Ивана. Второе — Цицы. Ванар был пойман и обездвижен болевым захватом на клумбе. Ловкого ванара одолела хрупкая девочка, тоже лет пятнадцати, тоже шатенка, только волосы были короткие и более бурые. На ней был какой-то белый плащ, но без рукавов. Казалось Цицы и сам был в шоке, от того что его одолела такая девчонка, но вырваться из захвата он не мог. А венчал вторжение паренек, подросток. На нем была школьная форма тёмно-синего цвета, причем покрой пиджака был такой же как и у пиджака Рани — со стоячим воротником. Парень был блондин, с растрепанной шевелюрой, на голове носил подкову наушников. У него был насмешливый высокомерный взгляд. По-хозяйски, он оглядывал парадный двор Капибара — словно всё здесь принадлежало ему, и он прикидывал, как будет всё использовать. — Хорошо же вы встречаете гостей! Издевательски бросил парень Ивану. Тот сквозь зубы процедил: — Ты… не… гость… здесь… Иван предпринял попытку вызолиться, но девушка в красном своим взглядом склонила его еще ниже к земле. Паренёк хмыкнул: — Ты прав, мы не гости — мы хозяева. Иван задрожал сильнее. — Что, хочешь сказать — еще нет? — паренька словно забавляли тщетные попытки Ивана высвободиться. — Но ваш флаг у нас, и то, что игра еще не окончена лишь формальность. Паренек подошел к Ивану и склонился над ним: — Знаменитый Иван, как там тебя — Твёрдый? Крепкий? Или Упёртый? Ты даже за себя постоять не можешь — как ты хочешь защищать целое сообщество? А я тебе говорил, что вы уже давно не состоятельны. Кем ты хочешь оберегать Капибара — этой обезьяной? — паренёк кивнул в сторону Цицы. — Ха! И это и все ваши защитники?! Последний вопрос не был риторическим и девушка, что держала Цицы, поняла это и кивнула в сторону Рани и Цзянь. Пока всё это происходило, Рани и Цзянь не двигались, но теперь их тоже обнаружили, а значит, теперь была их очередь вступать. Цзянь схватилась за рукоять своего меча и уже потянула его из ножен, когда Рани жестом руки остановил её. Удивленно взглядом она посмотрела на него, мол: «Ты должно быть шутишь?» Но, точно так же взглядом, Рани наказал ей убрать меч и не высовываться. Сам же он повернулся к троице, вторгнувшейся в Капибара. Рани постарался предать себе максимально презентабельный вид, но в брюках, рубашке с закатанными рукавами и это всё после полудня работы на подхвате… Пришлось идти так. От угла особняка ему предстояло пройти где-то сто пятьдесят метров — это около полуторы минуты, в зависимости от шага. И за это время ему нужно было определить обстановку, оценить предполагаемых противников, принять решение и соответствующую модель поведения… Где-то на заднем фоне мышления, мелькнуло воспоминание раннего утра, мол: я же предупреждал… Но сейчас не было времени предаваться воспоминаниям. Вторгнувшихся было только трое: на вид подростки, но они смогли не просто ворваться в Капибара, но и одолеть Ивана, не говоря уже о Цицы. Девушка, державшая Цицы: довольно флегматичная, простовата, смотрит на него скорее с любопытством — явной угрозы не представляет, но Цицы был пойман ею. Вторая девушка, в красном: аристократичная внешность, немного высокомерна, в голубых глазах отблеск красного — «ВЛАСТЬ!» (Рани криво усмехнулся — не удивительно, что Ивана так скрутило). И парень-блондин: явно их возглавляет (хотя наверняка не официально) — держит себя с вызовом, ироничная ухмылка, играет под «хулигана», уверен в себе на тысячу процентов… Для Рани это было слишком мало данных, но времени уже не оставалось, поэтому была принята модель «зеркала» — он уже пришел. Вес на одной ноге, вторая выставлена чуть вперед, руки частично в карманах брюк, на лице чуть кривая улыбка — Рани встал перед этими тремя. Взгляд на одну девушку, на вторую, на паренька — они смотрят на него, словно как на приз и ждут чего он скажет. «Такое сильное чувство, что они знают что-то, чего не знаю я — сложная партейка. Что же, сыграем…» Рани еще раз окинул взглядом троих вторженцев, потом демонстративно посмотрел на разрушенные ворота, оглянулся на особняк и потом на поверженных товарищей: — Я так понял, — Рани тянул слова, словно это была скучная деловая встреча, — из того, что вы тут наговорили, что вы трое, — он кивнул в их сторону, — из сообщества тех старых друзей, тех что хранят флаг Капибара? Всё это время паренёк смотрел на него во все глаза, как на желанный джек-пот, и когда Рани закончил говорить, то переглянулся с девушками. Ответил парень, причем вопросом на вопрос: — А ты призванный новенький в Капибара, мнимый Рани Гами, или точнее… Парень сделал драматичную паузу, ухмыльнулся и сделал выпад рукой: — …или точнее граф Монте-Кристо! Они знали его. Никто, никто! в Цветущем Саду не знал его. Не знал Иван, когда руководил его ростом на Арене. Не знала Ольга, когда принимала его в сообщество. Прозорливый Цицы даже не мог догадываться. Цзянь, которая всегда была с ним, и та думала, что его зовут Рани Гами. Даже Широяша, единственная кто знала, что это имя и его образ вымышленные, даже ей он не говорил. А эти трое знали его — а это могло значить только одно… Рани обвел всех троих взглядом: — Земляне. Серьёзно? Здесь? Он засмеялся. — Ах!.. Выражение: «Как тесен мир» — выходит на новый уровень! Это было восхитительно! — Что же, вы трое меня знаете — не хотите ли сами теперь представиться? — Я, Саками Иузаёй, — назвался первым паренёк. — Меня звать Кудо Асука, запомни, — следующей представилась девушка в красном платье, что сдерживала Ивана. — А я — Касукабэ Ё, очень приятно, — последней представилась флегматичная девушка. — И все мы, — подытожил Саками, — из сообщества «Безымянное»! Когда каждый из них представился, в своей личной манере, но каждый назвался так, словно бросал Рани вызов. Что же, теперь он наконец-то знает с кем имеет дело — это уже прогресс. Но все равно он не владел ситуацией, ни капельки — как минимум было не понятно откуда они его знают. Это еще предстояло узнать, а пока предстояло исходить из того что он только что узнал… — Сообщество «Безымянное»? Ха-ха… Теперь столько становится на свои места: вот почему на вратах висит… пардон, висел, — Рани кивнул в сторону остатков ворот, — пустой щит — это щит безымянного сообщества. И теперь понятно, почему везде было «имя не указано» — у вас нет имени и его нельзя указать ни в документах, ни письме. Рани продолжал говорить спокойно, чуть лениво, словно это его совершенно не касалось и интересовало лишь из праздного любопытства. А тем временем он не переставал изучать троицу: Касукабэ излучала любопытство, почти дружеское любопытство, а вот от Асуки шло сильнейшее ментальное давление, и это притом, что она непрерывно сдерживала Ивана. Но самый интересный оставался Саками: с насмешкой, как если бы видел Рани насквозь. Саками смотрел на него победоносно, но явно чего-то от него хотел, причем очень сильно хотел и был уверен, что получит. На этой уверенности стоило сыграть. Рани сделал несколько шагов к Ивану — посмотрел на него, как на экспонат в музее. Рани не смотрел, но проверял, что Саками с него глаз не сводит — не сводил. А раз не сводил, значит всё так. Рани отошел от Ивана покачивая головой: — Ясно-понятно… Саками, удовлетвори моё любопытство — как ты узнал, что я в Цветущем Саду? Саками что-то хотел от Рани и был уверен, что получит и дабы продемонстрировать свою уверенность и положение контролирующего ситуацию, обязательно ответит. Так и случилось — Саками ухмыльнулся, как ухмыляются когда, спрашивают про секрет, который очевиден, но знает только он и теперь может его рассказать: — Чёрный Кролик. — Точно! — Рани хлопнул себя по лбу. — Она из вашего сообщества. Ах, это же очевидно, она — это тот самый друг которому можно доверять. И теперь понятно, что за странное отношение к ней было у Ивана. Как я только сразу не сообразил? Конечно, черноухая не могла знать его, но она могла рассказать «Безымянным» про нового игрока Капибара, а потом они могли подсмотреть за ним на Арене, или где-то в городе и там уже узнать. — Понятно… Ну что же ребята, — Рани сделал пол-оборота, — рад был с вами познакомиться — бывайте. Он махнул им рукой, окончательно развернулся и собрался уйти, когда его окликнул Саками: — Нет, граф Монте-Кристо, — он чеканил каждое слово, — ты никуда не пойдешь. Рани почувствовал, как три пары глаз впились в него, словно готовые прямо сейчас схватить. Рани остановился и сделал пол-оборота назад: — ? — Флаг Капибара принадлежит нам, а значит нам принадлежит само сообщество и! каждый его член. А если ты хочешь уйти, — Саками сделал паузу, чтобы торжественно закончить, — то тебе нужно выиграть это право! Вот оно что… Лицо Рани расплылось в улыбке — теперь всё стало на свои места… Принцип абсолютного превосходства, принцип которым он всегда руководствовался, этот принцип только что сложился. …Рани полностью повернулся к Саками — это чувство полного контроля ситуации: такое приятное чувство, теплом отдающееся по всему телу. Ха, а ведь Саками даже не подозревает, что от него только что ускользнул весь контроль ситуации. То, что от него хотел Саками… — Ты хочешь сражения, со мной — с графом Монте-Кристо. Саками улыбнулся во весь рот: — Точно. Ты граф нашумел на Земле, все на тебя жалуются, нервничают из-за тебя — ты доставил столько хлопот. Это заявление — оно такое смешное. — Неужели? Саками кивнул: — Ты закрыл несколько моих любимых ТВ-шоу. Да, о-да! Это была причина желать сразиться с ним… Впрочем, с Саками было всё ясно и так. Рани повернулся к Асуке. — Мой отец чуть не обанкротился из-за тебя. Рани хватило одного мгновения, чтобы сопоставить имена: — Кудо Асука — ты из династии Асука, возглавляемой Томоёши Асука. Что же, но твой отец сам виноват — я не преследовал цель обобрать его, он отказался идти в ногу со временем, не хотел сотрудничать. Однако, если бы Асуку действительно волновало благополучие её семьи, она не стала бы покидать её и отправляться в Цветущий Сад. Оставалась еще одна: — А ты? — Рани повернулся к Косукабэ. — Я как все. Просто, лаконично, честно — Рани начал думать, что Касукабэ ему нравится. Вообще-то, эта информация уже была незначительна — знание их мотивов лишь сообщало настроение их желаний, на суть картины это уже не влияло. Рани спросил громко и четко: — Ты хочешь сразиться, но что я с этого буду иметь? — Если ты хочешь уйти, то тебе нужно вернуть флаг Капибара. Рани опустил свой взгляд на Ивана, что по-прежнему был скован и Цицы, которого удерживали. Потом он снова посмотрел на Саками — этот момент когда самовлюбленный оппонент понимает, что никакой власти у него даже не было: — И что? Ты же не думаешь, что я стану сражаться с вами за Капибара? Или ты серьезно считаешь, что стану?! — Рани рассмеялся. — Брось, Саками, у меня с Капибара исключительно деловая договоренность — они мне крышу и кров, я за них играю. С этого места, — Рани имел в виду вторжение Безымянных, — мне уже не выгодно за них играть — так что я просто возьму и уйду. Это была правда — да, с самого начала предполагалось, что Рани поможет вернуть флаг Капибара. Но, устная формулировка договоренности с Ольгой была достаточно свободной, чтобы предполагать, что он может в любой момент покинуть сообщество, просто уйдя с тем же, с чем пришел. Плюс, политика скрытности Ольги: удерживание Рани в неведении и использование его на Арене, что не соответствовало уговору возвращения флага, полностью извиняли его своевольный уход из сообщества. Так что флагом Капибара Саками не мог заманить Рани на поединок, и он только что это осознал. Но Саками явно был не прост и не пошёл бы в крупную игру всего с одним козырем. — Ты, Саками Иузаёй, не понял вопроса — что я буду иметь с этого? — повторился Рани. Саками переглянулся с Асукой, как бы спрашивая её — та ему утвердительно кивнула. — Что ты будешь иметь? — повторил вопрос Саками. — Ты ведь искал перемещающие артефакты… С этими словами Саками достал из внутреннего кармана пиджака небольшой свиток, ключ на крупной бирке из старого пластика и небольшое хранилище данных. Всё это Рани видел впервые в жизни, но одного взгляда хватило, чтобы понять что это. — Ах, вот кто мои игрушки ворует! Этого Рани никак не ожидал, хотя будь у него время поразмышлять, то он и сам догадался бы кто его обходил в поисках артефактов. Однако эти игрушки сейчас уже ничего не меняли. — Если хочешь их получить… — Саками многозначительно улыбнулся. Рани сделал шаг к Саками: — Это всего лишь игрушки — я найду себе другие… Голос Рани стал более глубокий и стал отдаваться эхом в голове. — Эти игрушки, как и флаг, сами собой разумеющиеся — конечно же ты мне их отдашь… Время стало замедлять свой ход. — Ты, Саками, — Рани сделал еще один шаг, — всё не понимаешь… Рани был уже совсем близко — его взгляд вспыхнул желтым светом и стал проникать в мысли спутывая их. Он улыбнулся словно дьявол: — Что Я с этого буду иметь?! Испугался ли Саками, как испугались девушки? Нельзя сказать — всё-таки гонору ему было не занимать. Но впечатлен он точно был. — Что… ты хочешь? — голос Саками дрогнул. Рани снова улыбнулся, от чего девушек передёрнуло: — Твою гордость. Замедлившееся время снова побежало своим ходом — жёлтый взгляд Рани потух и наваждение прошло. — Если ты хочешь со мной сразиться, то отдашь мне свою гордость, когда проиграешь — ты склонишься передо мной и признаешь меня. Саками переглянулся с Асукой и Касукабой — девушки считали, что это слишком высокая цена. Но гордость Саками не позволила даже намекнуть, что он может засомневаться в своём успехе и испугаться, к тому же он очень хотел сразиться с графом Монте-Кристо. — Но когда я выиграю, то не только всё Капибара будет нам прислуживать, но и ты лично. С точки зрения Рани это было справедливо и он выдвинул встречное требование: — А до тех пор Безымянные отстанут от Капибара. Саками согласился: — Идёт. Условия боя те же, у вас месяц. Они пожали руки — сделка была заключена. — Начинай отрабатывать поклоны, Саками, это полезно — кровь к мозгу притекает.***
— Ты с ума сошёл!!! О чём ты только думал?! Ольга была не на шутку зла и кричала на Рани. До дальних окраин Капибара известие о вторжении шло долго, но как только дошло, хельг, она же глава Капибара, тут же примчалась к главному особняку. Но было уже поздно: Безымянные уже ушли, оставив Капибара зализывать раны и раненую гордость. Ну, как все, на самом деле Безымянных было четверо — когда трое подростков с Земли ушли, то из-за остатков ворот вышла Черный Кролик. Чёрный Кролик чувствовала себя страшно виноватой перед Ольгой, считала, что предала её доверие. Она оправдывалась: говорила, что никому ничего в Безымянных не говорила, что держала в тайне секрет Ольги про новых рекрутов и была уверена, что у неё это получается. Но, как выяснилось, Асука применила на ней свой талант Власти, заставив всё рассказать еще месяцы назад, а потом забыть, что рассказала. Вообще, со слов Кролика, следовало, что Безымянные хорошее сообщество, настрадавшееся в своё время от демонов. Лишь благодаря трем строптивым подросткам с Земли Безымянные смогли подняться. Выходило, что они были хорошие ребята — да с характером, но хорошие. Саками Иузаей считал, что если Капибара хотят быть самостоятельными, то должны доказать свою способность быть самостоятельными и вернуть свой флаг не по устной договоренности, а победив в честной игре. И он вовсе не собирался не возвращать флаг Капибара — просто он хотел увидеть их силу в настоящей игре, убедиться, что они о себе могут позаботиться. А до тех пор Саками считал, что раз флаг Капибара сейчас у них, то это значило, что они должны присматривать за Капибара. Со слов Кролика всё выглядело совсем не плохо, и даже невинно. Но очевидно, что всё то же самое в исполнении этой троицы приобретало совсем иные нотки, так что легко можно не правильно понять их мотивы. Также сразу же стал понятен мотив Ольги ничего не говорить о Безымянных Рани и Цицы — тогда бы они обязательно столкнулись раньше подходящего времени и быть бы беде, что собственно и случилось. Её план был вовсе не плох, единственное чего она не учла — личная жажда сражений троих Безымянных. Сейчас Чёрный Кролик была вместе с ними в кабинете Ольги. Так же здесь были мрачный как туча Иван — он сидел в углу кабинета и никто не рисковал его беспокоить. Была Элла — она делала перевязки ушибов Цицы. В другой раз ванар бы непременно охал бы и изображал сильнораненого, но сейчас, хоть невольно Элла и делала ему больно, он никак не реагировал и тоже был не весел. Цзянь так и не приняла участие в конфликте, но была его свидетельницей, поэтому тоже здесь была. Ольга была испуганна и расстроенна, отчего страшно злилась и кричала на Рани. А Рани был единственным кто был спокоен и доволен случившимся. — Госпожа Ольга, всё же хорошо получилось, — заговорил Рани, когда у Ольги закончился воздух его ругать. — Сами посудите — больше уровень нашей репутации не имеет значения, и мне с Цицы не нужна бессмысленная раскачка на Арене, это раз. От Капибара наконец-то полностью отвяжутся, и вам не придется тратить свои нервы, чтобы оградить нас от Безымянных, это два. Сплошные плюсы… — Какие плюсы? — Ольга не верила своим ушам. — Ты хоть понимаешь, что назначил битву через месяц?! Ты хоть знаешь какой у них уровень?! — Вы беспокоитесь за этих троих что ли? — своей интонацией Рани отчетливо давал понять, что Безымянные его ничуть не впечатлили. Ольга перестала кричать — он просто не понимал. — Рани, эти трое победили каждого с кем столкнулись: полубоги, оборотни, божественные артефакты, сильнейшие мистические твари — их никто не остановил. А Саками Иузаёй — только Демонические лорды смогли его ранить, и то после этого он легко разобрался с ними. Понимаешь?! Рани просто не понимал серьезности ситуации, ему просто нужно было объяснить. Но, вместо того чтобы проникнуться речью Ольги, Рани лишь усмехнулся и заговорил проникновенным голосом: — Эти ваших трое Безымянных — всего лишь три беглеца с Земли: одна не смогла завести друзей среди своего окружения и убежала сюда в поисках оных, вторая не хотела становиться частью семейной традиции, поэтому дала дёру от ответственности, а этот ваш «ужасный» Саками… Глаза Рани засветились и пронзили Ольгу насквозь, каждым следующим словом он давил на неё: — Пока Саками ныл от скуки в школе и от безделья шугал уличную шпану, я низвергал правителей, разрушал военные организации, вёл войны, творил историю стран — я вовсю использовал свои таланты и делал мир лучше. Так что если эти выскочки хотят настоящего боя — то они его получат! Взгляд Рани потух — он закончил и наступила тишина. Он был в себе уверен. Этой же уверенностью проникся Цицы — в перевязках, он теперь тоже считал, что они могут, должны и дадут отпор Безымянным. Даже Иван, что был всё так же мрачен, даже он кивал одобрительно на речи Рани. Ольга вздохнула — реальность была другой. — Хорошо, что ты уверен в себе, Рани… Но игра, на которую ты подписался — это командный матчинг пять на пять, а в Капибара, даже со мной, всего четыре игрока. Где мы найдем пятого за месяц? Ты об этом подумал? Найти за месяц достаточно сильного рекрута или игрока, что согласится выступить против Безымянных было нереально. Но на это Рани лишь пожал плечами: — Не надо никого искать — у нас уже есть пятый игрок. С этими словами, взяв за плечи, он вывел на середины кабинета Цзянь. Пока все, в том числе и Цзянь, удивленно переглядывались, Рани пояснял: — В Капибара она уже долго — все вы, так или иначе, её уже оценили. Её репутация уже на золотом уровне. Да у неё нет никаких магических талантов, но у неё одни из лучших боевых навыков, что мне когда-либо встречались. Когда удивление прошло, все стали соображать, что по сути Рани прав. Цзянь действительно могла выступить против Безымянных — на Арене она не раз побеждала одаренных игроков. А то, что она не была официально частью сообщества Капибара, так это не имело для матчинга значения. Это значило, что у них есть необходимое количество игроков и целый месяц подготовки к сражению. Значит… — Погодите! Внезапный возглас Цзянь снова привлёк к ней внимание. Она нервничала, была неуверенна, пыталась решиться сказать что-то: — Мне нравится в Капибара… я… у вас хорошо… я даже… даже друзей завела… Но… если вы хотите, чтобы … чтобы… У меня есть условие!!! Ей стоило огромных усилий это сказать. Озадаченные Ольга и Иван вопросительно посмотрели на Рани. А Рани, он был горд — горд за Цзянь, за свою Мечницу! Наконец-то она стала думать! Рани подошел к ней и стал рядом с Цзянь. — Как её господин, я могу приказать сражаться за нас, но я не могу заставить её это сделать. Так что вам придется выслушать её условия. Получив поддержку Рани, Цзянь стала чувствовать себя увереннее и тверже взглянула в лицо Ольги: — Я хочу, чтобы Капибара вызвало на игру другое сообщество!.. Пожалуйста, не подумайте — я сама буду сражаться и, даже если проиграю, все равно стану с вами против Безымянных. Но если вы хотите, чтобы я помогла вам, то выполните моё усл… мою просьбу. Разумеется, Ольге и Ивану не нравилось, что им ставят ультиматум, особенно после событий сегодняшнего дня, но выбора у них не было. — Кого ты хочешь вызвать на игру? — Сообщество школы боевых искусств «Лун-ху-чуэн».***
Разумеется, условие Цзянь было принято — других вариантов не было. Были оговорены детали исполнения, а Ивану поручено вызвать школу боевых искусств на Арену. Рани было дано разработать план действий и предоставлены все имеющиеся данные на Безымянных. Когда даже самое ужасное будущее ясно определено и распланировано, то даже если хочется, то волноваться не получится — жизнь в Капибара снова продолжилась. После собрания Цицы вдруг сказался совсем «раненым», так что Цзянь вместе с Эллой пришлось ванара отводить в его комнату. Элле нужно было вернуться к работе в полях, которые, несмотря на вторжение, продолжались и требовали внимания, а Цзянь пошла искать Рани. Нашла его на тренировочной площадке — он сидел на перекладине для балансировок и гимнастики. Молча, она села рядом. — Ты действительно думаешь, что можешь победить? Рани усмехнулся. — Когда-то ты у меня это уже спрашивала. — Я и сейчас думаю, что тебе не одолеть Чака. А теперь тебе предстоит победит того, кто одолел не только Чака, но всех Неудержимых. — Да… А еще до смерти запугал старика-ростовщика и выкупил у меня из-под носа бордель. — Рани, — она словно просила его, — я ведь серьезно. — А я серьезен. Я руководствуюсь принципом абсолютного превосходства — если я не уверен в успехе, то не действую. Этот Саками ищет как повеселиться — прекрасно, я предоставлю ему это веселье. Цзянь уже слышала про Саками Иузаёй из Безымянных — его победа над Демоническими Лордами была громкой. Похоже Рани совершенно не переживал по поводу него. — Ты рассчитываешь использовать против него то же оружие, что использовал против меня? Она имела в виду день их первой встречи, когда она проиграла ему жизнь — тогда он воспользовался широтой формулировки и применил против неё совершенно неожиданное оружие взрывного действия. — Ты про гранатомет? — Рани нащупал на груди свой амулет. — Это далеко не самая интересная игрушка, что у меня есть. У меня их много: всевозможное холодное, огнестрелы, лучевые и энергетические, даже боевые доспехи есть. В принципе, можно всех ими вооружить. Но я уверен, что Саками ждёт этого. Разумеется, он не может знать, что всё есть в моем арсенале, какими диковинками я обладаю, но какое-то представление у него наверняка есть — он же землянин. Это значило, что оружие Рани не будет эффективно против Саками. — Тогда тот твой меч? Цзянь знала, что у Рани есть некий меч — она видела его дважды, его природа ей была не ясна, но едва ли это простой клинок. При упоминании меча Рани слегка встрепенулся: — Мой атрибут?! Нет, слишком много чести для буяна. У меня есть кое-какой козырь — воспользуюсь им. С этими словами, Рани встал, сделал жест, словно хватался за что-то, и вытащил из воздуха шест. Это был длинный, два метра, серый цилиндр диаметром сантиметров пять. Идеально гладкий — он совершенно ничем не выделялся. — Что это? С ответом у Рани произошла заминка: — Эм… Видишь ли, я не знаю как это называется. — ? — Я как-то сделал его на досуге — экспериментировал с созданием макрокристаллов. Его кристаллическую решетку я построил на принципе мистической структуры космоса, и, знаешь, получились весьма интересные свойства. Цзянь кивнула ему — мол, покажи. — Сейчас, его разблокировать надо. В чем заключалась разблокировка шеста, Цзянь не поняла — он просто взялся за него сосредоточившись и закрыл на несколько секунд глаза. — Готово, теперь надо быть осторожным. Рани держал посох вертикально и старательно им не шевелил. — Для демонстрации мне надо… О! Шишка — пойдет. Рядом на земле лежала шишка. Рани стал обходить шишку по кругу — при этом он был крайне сосредоточен на том, чтобы шест в его руке не двигался. Когда круг был завершен, Рани опустил шест на землю, легонько ударив нижним торцом. Ничего не произошло. Цзянь собралась уже сказать, что ничего не происходит, как заметила, что шишка плавно, взмывает вверх. — И, — парящая шишка не впечатляла, — это и всё? И видела куда более сильные телекенетические способности. Но Рани хитро улыбнулся. — Там, у края площадки, лежат еще шишки — возьми и кинь одну. Ничего не понимая, Цзянь все же встала с перекладины, взяла шишку и кинула, стараясь сбить, ту, что парила. Пролетев почти всё расстояние, кинутая шишка вдруг замерла в том месте, где Рани обводил шестом круг. Цзянь взяла еще шишку, кинула её, потом еще и еще — все шишки замирали. Довольный произведенным эффектом Рани пояснил: — Выяснилось, что макрокристаллическая структура на базе принципа устройства космоса, расщепляет само пространствовремя. Внешне это проявляется в том, что в поле создаваемом шестом останавливается время. Точнее энергия движения, которая является проявлением времени. Поле шеста очень маленькое, но его можно увеличивать придавая кинетическую энергию. Вот для чего ему пришлось делать круг шестом. — В одном проблема — эта штуковина невероятно чувствительная и крайне остро реагирует изменениями энергии в поле. Аккуратнее, сейчас покажу. Рани огляделся, словно что-то рассчитывая и пересчитывая. Потом приняв решение, он легонько качнул шестом. Тотчас шишки исчезли, прозвучал грохот и со стороны, где были каменные болваны, поднялось облако пыли и полетели каменные осколки. Рани снова заблокировал шест и вместе с Цзянь пошел посмотреть. Простые деревянные шишки разворотили каменных болванов как пушечные снаряды. — Как видишь, весьма занятная вещица — всё не доходили руки ей заняться, а тут такой случай. Цзянь плохо его слушала, точнее слушала, но совершенно не понимала: — Зачем? — Что зачем? — Зачем ты так поступаешь? Если у тебя есть чем одержать победу, зачем ты хочешь использовать то, чем даже пользоваться не умеешь и не знаешь сможешь ли??? Она имела в виду, что у него был очень серьезный противник и к поединку с ним стоило подходить со всей серьезностью. Вместо этого он собирался использовать, что-то, чему даже имени не было, и чем было крайне опасно пользоваться в принципе! — И это ты тоже у меня уже спрашивала, с тех пор мой ответ не изменился. Как я уже говорил — в своем преимуществе я абсолютно уверен, но я не собираюсь им пользоваться… Скажем так, есть у меня горький опыт, повторять который мне очень не хочется. К тому же, это ведь интересно — попробовать что-то новое, необычное, открыть в себе новые возможности. В моём письме так и было написано: «Если хочешь узнать, на что можешь быть способен, то отринь сомнения и приходи в Цветущий Сад». Цзянь — ты Мечница, и ты должна понимать меня как никто другой — ведь: «Истинно могучий побеждает… — …побеждает самого себя». Цзянь знала — этой старой пословице боевых искусств её учил отец. Рани был не рационален, совершенно, но зато теперь она его поняла — всего поняла, вплоть до его «хитростей» на Арене. Он и близко не был подлецом, каким она его считала — он был истинным воином, никогда не прекращающим учиться. Рани стоял почесывая затылок, прикидывая стратегию как можно применять этот шест — она поделилась своей идеей. — Если поле увеличивается от кинетической энергии, то вместо того чтобы бегать с ним по кругу, попробуй его вращать. Чтобы продемонстрировать свою идею, она взяла тренировочный посох и показала базовое упражнение вращения перед собой — концы посоха вращались в одной плоскости сменяя друг друга. Увидев это, Рани осенило: — Матрицы симметрии!!! Цзянь, ты гений! Нужно будет внести поправки на верхние слои, но это сработает! И закипела работа по подготовке к предстоящему сражению. А поблагодарить — она сможет сказать «спасибо» и потом.