That Hunts on a Lonely Hill

«Зелен тот холм и одинок, присядь подальше в тень». 1. Ты будешь голосом нашего народа. Казалось, прошло всего мгновение. Закрывавшиеся створки капсулы [гроба] укрывали его как ребенка [труп], пока Победа кормил его пустыми [бесполезными] надеждами. Явик поклялся сделать больше [стать большим, спасти хоть что-то из умирающих криков его народа] [месть]. Ужас и ярость бурлили [горели] в его крови, даже когда он закрывал глаза, вонь его гнева растекалась по стенам капсулы. И с ударом сердца он погрузился в небытие сна длиной в пятьдесят тысяч лет. Насколько хватало глаз – голубое [голубое]. Шок от осознания этого [гнев] пронзил его, биотика волной высвободилась из тела [о, как же ему хотелось разрушить что-нибудь], после чего он сам выбрался из капсулы [его гробницы]. Удар биотикой – хорошее ощущение. Фигуры, окружавшие его, рухнули на пол [такие слабые, жалкие, они думали, что он настолько мягок?]. Даже ударившись коленями о тот же пол, почуяв их изумление через керамические плиты, он чувствовал поднимавшийся внутри инстинкт, нужно было бежать [бороться]. Конечности, слишком слабые и затекшие от длинного стазиса, двигались вяло, словно в воде. И все равно Явик продолжал бежать, пока его глаза не потерялись в голубом-голубом небе. [Когда он в последний раз видел голубое небо? Где же пламя, высокие и тяжелые столбы пепла, закрывающие свет, появляющиеся настолько же быстро, насколько истребляли его народ?] [Где город, высокие, остроконечные строения – последняя защита для его людей?]. Горная гряда и бесконечная зелень растеклись до самого горизонта. Его взгляд проследил базовые строения и сборные дома, окружавшие это место, как преграда долинному ветру. Это был совершенно другой мир [другое время]. Сзади него раздались шаги [палец лег на курок], и Явика дернули обратно в те мгновения, полные отчаяния, в то время как его разум закрутился [обвился] вокруг примитивной формы жизни [человек, млекопитающее, аминопротеиновая основа, кибернетически улучшен, солдат], которая посмела коснуться его. Его язык касался зубов, когда он выговаривал [иностранные] теперь понятные слова. Ответ его не удивил [но в этом и состояло горе]. Он ничего не может сделать для мертвых. [Он уже отпустил их, его голос отныне – последний]. 2. – Устройство? Палец Лиары замер над клавиатурой, и она резко повернулась обратно к протеанину. – Оружие, над которым работал ваш народ, – ответила она, в горле у нее пересохло от осознания, что древнее создание перед ней не знало ответов на все вопросы. – Я надеялась, вы скажете, как его закончить. Лиара прикусила кончик языка, когда протеанин шагнул ближе, стараясь не таращиться на длинные линии на его лице или же на матовые, желтые глаза, уставившиеся в голубоватое изображение Горна. Вокруг него витала особая атмосфера, постепенно покрывавшая кожу азари. И она была настолько тяжелой и яркой, что невольно Лиара вспоминала свою мать, силу духа, которая ощущалась физически. Дыша медленно, Лиара вспоминала список вопросов, на которые очень долго искала ответы. В юности она месяцы проводила в счастливом одиночестве, потихоньку складывая паззлы древних знаний, найденных во время раскопок. Сильнейшее желание знаний всегда жило в ней. К тому же сейчас очень многое зависело от того, что же она сможет достать из прошлого. Она надеялась, наконец, на находку, которую пытался украсть Цербер на Иден Прайм. Даже малейшая зацепка могла помочь им. Загадка, что таил в себе Катализатор, волновала Лиару и преследовала ее во снах, значения которых она понять не сможет никогда. И вот в инженерном отсеке у них поселился живой, дышащий протеанин. Это казалось чудом. Но после удрученного взгляда его ярких глаз, Лиара начала опасаться, что находка оказалась пустышкой. – Мы так и не закончили его. Было слишком поздно. Говорят, язык тела универсален. Трудно было определить опущенные плечи как что-то, кроме поражения. Ком встал в горле. Шепард встала с ней рядом, хмурая как туча. – Тогда, как я понимаю, ты ничего не знаешь о Катализаторе? – Да, – протеанин так и не повернулся к ним лицом. – Я был солдатом, а не ученым. Обученный только одному – убивать. Капитан резко выдохнула, и Лиара еле сдержалась от шага назад. Конечно, было еще много вопросов. Она спросила про его миссию, и он ответил, что ей являлась месть. Кровь за кровь, и даже кроган не сказал бы этого с такой жаждой насилия. Было сложно смириться с тем, что единственный осколок утерянной культуры, так горячо любимой Лиарой, оказался одиноким солдатом, пропитанным смертью. Но она сказала себе быть объективной, научиться слушать и запоминать. Десятилетиями она восхищалась знаниями протеан, которые удавалось извлечь из руин. Илос должен был собрать все паззлы воедино; непревзойденная находка, туз в рукаве, который смог сыграть даже после того, как игроки покинули этот мир. Она находила этот акт самопожертвования восхитительным, она хотела последовать их примеру. Раздумывая о протеанине перед ней, Лиара задавалась вопросом, а не был ли это просто порыв целеустремленной и отчаянной мстительности? Его лицо немного смягчалось, когда Шепард просила его о любой помощи в борьбе против Жнецов. Лиара не могла сказать, жалел ли он их, или просто был удивлен. Загадка, что уж говорить, но Лиара была уверена, что видела примесь презрения в его лице, если бы только она знала больше… Что-то в его воспоминаниях могло стать ключом к разгадке конструкции Горна. Ей было тяжело слушать его точку зрения на протеан; безжалостная империя, построенная на покорении других рас – как же сильно это отличалось от ее представлений. И все-таки волнующее предвкушение прошло сквозь ее тело, как бывало во времена ее ранних раскопок. Она понимала, что это глупо – растрачиваться на старые страсти. Не было ничего важнее постройки Горна, но на мгновение Лиара и вовсе забыла о войне. Несмотря ни на что, она заметила, протеанин не казался существом, готовым потворствовать ее профессиональному любопытству. Прошлой профессии. Это должно подождать, говорила она себе. Сейчас достаточно было исправить его в биологической классификации саларианцев, услышать его мягкое возражение и молча уйти. 3. На него накатывало определенное чувство удовлетворения [справедливости] от наблюдения за тем, как древняя пасть молотильщика сминала Жнеца класса Разрушителя. У Явика не было времени удивляться [он должен был убить что-то]. Но когда эта змееподобная громадина изогнулась [изящной] дугой, взлетев в воздух, чтобы напасть на машину страха… Он не смог отказать себе в этой маленькой слабости. Рядом с ним азари [голубые пальцы прижаты к губам] и ИИ [застывшая железяка] были также поражены и шокированы. Пехотинцы-кроганы радовались [их радость грубая и неуклюжая], а Явик ухмылялся: глупцы гордились тем, что сотворили не они. Шепард взяла с собой тяжелую «артиллерию» [турианца и человека] сопровождать вождя-крогана, шамана [женщину] и [странного] саларианца для исполнения своего безумного плана. Обстоятельства оставили Явика и его компаньонов с остатками конвоя Томкахов на какой-то [ничем не примечательной] неизвестной дороге. Он не пытался думать, почему не вошел в команду Шепард [Вега был в целом компетентен]. Возможно, дело в доверии, или в нежелании иметь на таком важном задании в команде неизвестный элемент. Явик оценил правильность решения [через нежелание], несмотря на все прошлые «заслуги» капитана [родившиеся из-за чрезмерной эмоциональности или же наивности]. Однако ему [Явику] не удастся посмотреть на конец истории вблизи. [Хотел удостовериться, что Жнец убит]. Момент, отведенный для слабости, закончился довольно быстро; набежали хаски и твари, которых нужно было уничтожить. Он кричал на своих напарников, приказывал им укрыться [они были слабы], даже когда кроган [безрассудно] бросился вперед [воодушевленный победой, одержанной не ним]. По коммуникатору Шепард длинно и красочно выругалась. – Ты все еще цела, Шепард? – голос турианца звучал легко, но в нем слышалось [скрываемое] беспокойство. – Я как огурчик, – прохрипела капитан в ответ. – Не говори мне, что волнуешься, Вакариан! – За кого-нибудь другого, несомненно. Губы Явика скривились от такого глупого подшучивания. В его цикле такая [отвлекающая, не дающая сосредоточиться] болтовня выбивалась из голов новичков во время обучения. Уже было плохо, что ему приходилось подобное слушать [эмоция]. – Как мило, – смех Шепард укусил коротко и сильно [он ненавидел то, какими живыми эмоциями обладала Шепард]. – Я иду вперед. Мордину нужна помощь. Идите укройтесь где-нибудь, парни. Темная сфера подняла двух хасков в воздух [азари], и Явик поднял свою винтовку, чтобы окончить их [несчастное] существование. Вместе они работали в эффективной связке [биотика закручивалась и изменялась], он был удовлетворен тем, как легко она вошла в его ритм сражения. У них не было проблем из-за хасков, а у Жнецов были и другие проблемы помимо них [другие планеты, которые нужно было уничтожить]. Кроган боролся хорошо [с целью], пока не пришло сообщение о том, что безумный план Шепард удался, и саларианец активировал Завесу. Тогда они взревели [генофаг излечен], и Явик вздрогнул от невыносимой яркости их [яростной] надежды. Краем сознания он поймал мысль о том, каким смертельным [непобедимым с дисциплиной] оружием могли стать кроганы под [протеанским] Имперским управлением. Любопытство покалывало кожу Явика, и он повернулся, встречаясь взглядом с нечитаемым пристальным взглядом азари [глаза широко распахнуты, в них нет страха]. Он оскалил [острые] зубы на ее не заданный вопрос и отвернулся. Они и так слишком много времени потратили здесь впустую. 4. Они все подкалывали ее на этот счет, но она не обращала внимания. О, Богиня, все это стоило того, ведь на лице капитана появилась мимолетная улыбка, она теперь так редко смеялась. Так что когда Джокер с пошлой улыбочкой решил поинтересоваться у нее, а не продвинулась ли она в изучении физиологии протеан, вместо того, чтобы напомнить про его обширную порно-коллекцию, она только недоуменно посмотрела на пилота и вернулась к своей тарелке. Шепард тихо фыркнула; довольно грубо, но она никогда не была неженкой. Капитан одарила Джокера подзатыльником и в шутку погрозила пилоту полетом в открытый воздушный шлюз. Несмотря на громкие жалобы, Джокер посмотрел в глаза Лиаре, и они заговорщицки улыбнулись друг другу, перед тем как он тактично признал свое поражение. – Ну и что мне с ним делать? – вслух размышляла Шепард, а потом заметила смущенную напарницу. – Что мне делать с тобой? Краснеешь, как невеста, увидевшая висячие причиндалы протеанина. Лапша, которую азари уже успела зачерпнуть и поднести ко рту, упала обратно, когда та закашлялась, поперхнувшись. Шепард тихо засмеялась, поглаживая девушку по спине: – Ну-ну, я просто шучу. Если быть честной, то эта подколка в целом была не такой уж беспочвенной. Хотя Явик в довольно грубой форме и развеял большинство ее романтических представлений о погибшей цивилизации, из его раздражающих анекдотов про Империю Лиара узнала о предмете своих исследований больше, чем за последние десять лет ведения раскопок. Она все еще бережно собирала все крупицы информации, которые мог дать ей Явик; это могло помочь в постройке Горна, конечно же. Да и к настоящему моменту никто не поднимал вопроса… физиологии протеан. Постепенно напряженность ушла из взгляда ее подруги, и вся фигура Шепард расслабилась. Лиара отдышалась и бросила на капитана свой самый надменный взгляд. – Говоря о физиологии, ты кое-что забыла… – Лиара впервые стала похожа на свою мать манерой разговора, – у меня есть твоя история запросов в экстранет от 2185 года. И там есть парочка очень интересных сайтов про эрогенные зоны турианцев. Шепард широко раскрыла рот от удивления, потом тихо выругалась и, наконец, рассмеялась. Улыбнувшись, Лиара решила, что это была ее маленькая победа. 5. Засохшая грязь трещала под его весом, и Явик боролся с желанием идти, вообще не поднимая ног. На этой пустынной планете почти ничего не было, только [блаженная] тишина и беспечные враги [стремившиеся умереть]. Что бы не привлекало его народ в Горвуге, оно давно исчезло. Почти два часа они бегали от паразитов-наемников [вонючих ворка] и продирались по склону горы в поисках векового [кроганского] бункера [глупое поручение]. Он в теории должен был хранить в себе данные протеан, которые [в теории] должны были помочь в войне. Он [Явик] в это сильно сомневался. - Изначально это была торговая планета, - заговорила азари [как будто бы его это волновало], ее [глиф] дрон сканировал каменные руины, - Подарен кроганам. Они преуспели здесь. - Кажется, слишком преуспели, - заметила Шепард [слишком устало и понимающе для такой молодой расы], забираясь на очередной уступ. - Лиара, ты уверена, что это здесь? - Да, - уверенно кивнула азари [он сомневался в ее словах]. - Вероятно, гора блокирует сигнал. Явик заскрежетал зубами; это задание больше подходило пехотинцам [расходному материалу], а не капитану [лидеру] или солдату его [Явика] калибра. Это была еще одна вещь, с которой он мирился в этом [примитивном] цикле и этой [примитивной] командой. Почему капитан лично участвовала в подобных операциях по разведке и поиску, оставалось за гранью его понимания. - Здесь, - позвала напарников Шепард, и он с азари [неохотно] поплелись в сторону покореженного входа в бункер, у которого и остановилась капитан. Тот оказался полнейшей рухлядью [ржавчина, камни, сорняки], не было даже двери. Азари послала вперед них [неисправного] дрона, и Шепард дала знак двигаться следом. Бункер действительно был старым [сырым], стоял затхлый смрад, и следы прошлой жизни [хрупкие, слабые] виднелись на стенах. Конечно, кроганы; их воинственность [страсть] было трудно с чем-либо перепутать. Их шаги отзывались громких эхом [в темном, мертвом пространстве] по мере того, как они продвигались вглубь комплекса, все, что имело какую-либо ценность, давно вывезли. - Это не то, что вы ищете, - заявил [адский] дрон, зависнув над Шепард, которая в этот момент копалась во внутренностях [давным-давно] сломанного транспортника. - Да-да, - пробормотала в ответ капитан. - Я просто смотрю - никакого вреда. Только когда они углубились в бесконечные катакомбы, высеченные в скале, холодные когти узнавания сжали Явику горло [во рту мигом пересохло, и пальцы нервно подрагивали]. Орнамент казался знакомым [прагматический дизайн], арки тоннелей [изящные в своей простоте]. Что-то щелкнуло в его мозгу, импульс передался в дернувшиеся руки и подкосившиеся на секунду ноги. - Что это? - спросила азари, которая была уже наготове со своим [неуемным] любопытством. - Это протеанские руины, - ответил он кратко [только потому что был вынужден это сделать]. Веснушки на ее лице в таком свете были особенно темными; ее голова медленно склонилась набок. - Да, анализ комплекса показал, что это место приспособили под себя кроганы. Все полезные артефакты они разобрали и тоже приспособили очень давно, а когда пришлось уходить - забрали с собой большую часть, - азари замолчала на пару секунд, насмешливо глядя на собеседника. - Я думала, ты знал. [Чтоб ее...] - Отвали, - усмехнулся он, не желая [пристыженно] признавать, что все это застигло его врасплох. Явику была ненавистна сама мысль о том, что творения его [давно ушедшего] народа так легко изменяли [заменяли, разрушали, снова использовали], не осталось ни кусочка от того, что этим примитивным варварам-кроганам показалось полезным. Как слава Империи могла быть так легко отвергнута [забыта]? Почему эти примитивы не дрожали от благоговения [страха] перед реликвиями, которые остались после нее? Такие мысли горчили на кончике языка, рот сам по себе кривился, изображая жестокую усмешку. [Начинай говорить, азари. Поведай свою очередную глупую теорию, которую я разрушу по камешкам, смеясь тебе в лицо]. Но она [азари] молчала, что-то изучая на своем инструментроне и отвернувшись. Шепард спрятала свою находку из транспортника и наблюдала за их строгим Марбар Я [взгляд острый и выжидающий] [словно бы она знала, что в его горле застряли язвительные слова]. Он прищурился. - Будьте умничками, вы оба, - вот и все, что сказала капитан [Явик ненавидел ее за подобные фразочки]. Азари раздраженно фыркнула. Явик ненавидел их безразличие [к его утрате, к крикам мертвых, принадлежавших когда-то гордому народу]. Носители данных, которые они искали, наконец обнаружились в [взломанной кроганами, протеанской] консоли по контролю окружающей среды. Не работавший с незапамятных времен, компьютер был [покрыт пылью] сломан и весь покорежен, так что азари с ее дроном понадобилось очень много времени, чтобы разобраться с проблемой. И все-таки в сердце древнего процессора нужные им диски остались нетронутыми, неповрежденными, от них исходил [мягкий] зеленый свет [как от кристалла памяти, эхо ушедшей цивилизации]. От азари пахнуло триумфальной радостью, а Шепард не сдержала удовлетворенную улыбку. Предположительно, находка [древние диски, лишь чудом уцелевшие в этом месте] могли помочь в ходе войны. На взгляд Явика, это было похоже на насмешку. Азари протянула их [как военный трофей] ему на проверку. Явик усмехнулся [окатил презрительным взглядом] и молча отвернулся. 6. Шумная суматоха небольшого кафе создала нужную непринужденную атмосферу, чтобы Лиара могла сосредоточиться на ее неразрешимой проблеме. По крайней мере, она пыталась убедить себя, что это хорошо - побыть не на “Нормандии”, хотя ее проблемы все равно следовали за ней по пятам даже на Цитадель. Нахмурившись, она всматривалась в свой датапад; пока что ее целью была расшифровка одного из шифров протеанского кодекса, в котором хранилась информация о чертежах Горна. Одни символы она уже встречала в более ранних своих переводах, а другие… казалось, они существовали только для того, чтобы путать ее и мешать. Отпив оранжевую жидкость из высокого стакана, Лиара еще раз изучила данные, полученные после последнего анализа. Одна линия символов особенно ее раздражала, не поддавалась ни одному из испробованных ею методов дешифровки. Напиток оставил едкий привкус на языке, и азари недовольно фыркнула что-то, оставаясь погруженной в изучение материалов. Явик помог в его обычной язвительной манере, предупредив, что некоторые дешифрованные слова могут иметь двойственное значение. За день до этого, он отметил ей несколько неоднозначных участков. И все-таки, неважно, как сильно она старалась и какие комбинации использовала, ни один перевод не мог считаться нормальным. Предложения, казалось, отказывались приобретать хоть сколько-нибудь понятный смысл. Прикрыв уставшие глаза, Лиара все-таки признала, что что-то в ее исследовании было не так. Вероятно, лучше всего было бы проанализировать ее изначальные выводы и начать исследование сначала, разбирать все символ за символом. Снова. Может, она что-то пропустила в данных, полученных на Марсе? Пройдясь по экрану датапада пальцами, Лиара вернулась к тем символам, с которых начинала перевод. Сжав губы, она снова начала изучение проблемных участков. Большая часть информации поступала из ее старых исследований, например, на Марсе, и она хотела использовать ее для дешифровки новых данных. И естественно, новые знания, которыми поделился… - О, азари, как я вижу, ты так и не продвинулась со своими исследованиями? Ее пальцы дрогнули, но каким-то чудом ей удалось не выронить устройство от резко раздавшегося позади голоса. Игнорируя явно потемневшие от волнения щеки, она медленно развернулась на месте, нацелив взгляд на Явика. Он приблизился, склонив треугольную голову и оказавшись совсем рядом. - Какая жалость. За прошедшие дни ты смогла сделать так мало, - продолжал протеанин, глядя на нее с притворным беспокойством. Лиара не смогла не вздрогнуть от такой неожиданной близости. Четыре желтых глаза следили за ее реакцией, и она заставила себя снова сжать губы вместе. - Да, - последовал короткий ответ. - Кажется, некоторые данные повреждены. - О, какая ты неуклюжая. Выражение лица Явика не изменилось, но подергивание его щеки выдало настоящие чувства - он развлекался, издевался над ней. Положив руки на стол, Лиара отодвинулась от протеанина и яростно посмотрела на него. Он моргнул. Волна биотики пробежалась по гребням на ее голове, и Лиара наконец разомкнула челюсти. - О, я начинаю подозревать, что дело совсем не в данных, - ее голос приблизился по звучанию к шипению. Каким-то образом ему удавалось усмехаться даже с этими линиями на лице. Ее стул с грохотом упал на землю, и Лиара, стремительно поднявшись, ударила кулаком по столу. Безмятежная толпа тревожно встрепенулась, но ей было все равно на остальных. - Ты! - она ткнула пальцем в пластину брони на его груди. - Ты сознательно дезинформировал меня! Используя преимущество высокого роста, Явик надменно усмехнулся, обнажив острые зубы. - Я дал тебе данные, - проговорил он, небрежно отодвигая от груди чужую руку. - Не моя проблема, что ты не удосужилась их проверить. Жар растекался под ее кожей, и Лиара едва сдерживала рвущуюся наружу биотику. Не замечая взволнованной толпы, она уже была почти готова размазать протеанина по полу. - Потому что я думала, у нас с тобой общая цель, - выплюнула слова Лиара. - Сколько еще моих исследований будет разрушено, потому что тебе нравится показывать, какие мы примитивы? Явик еще имел смелость нахально усмехнуться. - Столько, сколько понадобится, чтобы больше не вести себя так по-детски, - ответил протеанин с насмешкой в голосе. Но потом веселость ушла из выражения его лица, осталось только презрение. - Ты слишком мало доверяешь собственным способностям, только сейчас ты додумалась поискать ошибки в исследовании? - Ты… - А ну успокоились, вы оба! - резкий голос прорезал воздух, а потом твердая рука коснулась ее плеча и дернула назад. Кипя от негодования и ярости, Лиара встретилась глазами с отцом. Ее губы сомкнулись, и она вся напряженно выпрямилась, пока Явик дернул губой, недовольный вмешательством матриарха. Этите было наплевать, она клацнула зубами и открыто насмехалась над Явиком в ответ. Ее рука твердо уперлась в броню протеанина, готовая отразить любую атаку. - Малыш, этот… - ее пальцы дрогнули, она на секунду замолчала, не сводя взгляда с сердитого протеанина, - ублюдок достает тебя? Какая-то часть разума Лиары заметила, что ее мать могла бы прекратить конфликт одним словом, а потом ругала себя за то, что сама так не сделала. Ее сердце бухало так, что уши закладывало, Этита же выглядела так, словно готова была начать войну. Легкий шум, издаваемый аэрокаром, был единственным наполнителем затянувшейся паузы. - Нет, - ее гнев утих так же быстро, как и появился, Лиара почувствовала себя опустошенной. Сжав челюсти, она нахмурилась, пытаясь не показать, какую боль на самом деле Явик ей причинил. - Он уже уходит. Этита фыркнула, не двигаясь с места, пока Явик не отступил. - Ты ее слышал, - проговорила матриарх, выпрямившись и бросив многозначительный взгляд на собравшуюся толпу. Сразу же возобновилась теперь неловкая болтовня, слишком громкая и явно напряженная. Явик склонил голову, наблюдая за двумя азари из-под тяжелых век. - Доверие - не та роскошь, которую ты можешь себе позволить, азари. Даже среди друзей, - прошипел Явик, рука его прорезала воздух взмахом. - Лучше понять это сейчас, чем на острие ножа предателя. Его слова холодом прошлись по ее позвоночнику, но Лиара заставила себя не вздрогнуть. Она знала, на какие ужасы способны Жнецы; мало чем еще сейчас интересовался Серый Посредник. - Не читай мне нотаций о доверии или о друзьях, - наконец ответила Лиара, и ее отец вернула ладонь на плечо дочери. Чтобы не дать ей продолжить или наоборот подтолкнуть к новым словам, она так и не поняла. - Ты не доверяешь ничему и никому. В конце концов, именно Лиара первой ушла из кафе. Позже она нашла Этиту и извинилась. Конечно же, после того, как нашла замену Явику, в которую запустила Сингулярностью. Когда она наконец вернулась на “Нормандию” вечером, ее личный терминал зеленым миганием оповестил ее о новом входящем сообщении. Без каких-либо вступительных слов она получила исправленный перевод кода. Ее гнев от этого не уменьшился, она сжала кулаки… и еще неделю избегала встреч с Явиком.