That Hunts on a Lonely Hill

7. — Мой народ никогда не позволял таким монстрам ходить среди нас, — Явик [язвительно] обвел взглядом темные холмы покинутого монастыря. — Боялись конкуренции? — раздался краткий ответ Лиары. — Пф. Несмотря на всю отстраненность азари, Явик мог прочувствовать [огонек ярости] контролируемое горе в [слишком застывшем и тихом] воздухе. [Малую] часть него развеселил [острый] выпад со стороны девушки, подтверждающийся ее горящим взглядом. [Если только она позволит этому пустить корни]. И все же азари понадобится намного больше [больше, чем слова, чем наносная ярость], если она хочет как-то повлиять на этот [умирающий] цикл. Явик своими глазами видел, что могут сотворить рухнувшие нерешительные надежды [полное уничтожение] [безжалостно вычисленная необходимость, без шансов]. Безжизненный [прибежище чудовищ] монастырь стал надгробным камнем этим надеждам. «Жалко», — подумал Явик с презрительной усмешкой, которая не исчезла с его лица, даже когда она [азари] опустилась на колени рядом с поверженной коммандос [конечности вывернуты и сломаны]. Одной рукой Лиара закрыла невидящие глаза её [мертвой] соратницы; тихая молитва сорвалась с кончика языка [бесполезная, не к месту проявленная доброта]. Слишком мягко, сентиментально. В войне со Жнецами [в войне на изнурение] не было места для таких вещей. Капитан Шепард [непреклонная и целеустремленная] нерешительно сказала им замолчать, все еще вглядываясь в тени хищной птицей. Азари покачала головой, проведя пальцами по щеке мертвой десантницы. Явик взглядом [незаметно] изучал местечко прямо под гребнем, отличное место для смертельного удара. По приказу Шепард выступать азари поднялась и расправила плечи [чтобы выдержать тяжесть мира]. Она яростно стиснула зубы. Его губы дрогнули. «Она вынесла урок», — промелькнуло в его голове. [Что ж… он тоже]. 8. Даже после победы на Раннохе и удовольствия вновь полноценно лицезреть Тали на борту, тяжелый саван войны, укрывший Нормандию, все равно постоянно напоминал о себе. Горн еще был далек от завершения, и с каждым днем Серый Посредник получала все больше отчетов о смертях, панике и отчаянии. Иногда, и это было еще хуже, эти отчеты замолкали. Целые города и колонии погружались в тишину. Богине одной известно, сколько её агентов лежат молчаливыми трупами под руинами. Или стали хасками. Ей оставалось лишь ждать и молиться. Иногда… этого просто было недостаточно. — Прости, Гаррус, — отчитывалась Лиара, придерживая датапад в руке. — Ни один из моих агентов ничего не смог разузнать про твоих отца и сестру. Глубокое, бесконечно растянутое пространство космоса было обычным явлением при прыжке через Ретранслятор. Через иллюминатор свет гулял по их хмурым лицам, словно в шоу теней. Резкий вздох вырвался из горла Гарруса, его мандибулы судорожно сдвинулись. — Спасибо, Лиара. Знаю, ты пыталась, — проговорил он. Его яркие голубые глаза казались тусклыми в искаженном свете. Лишь Богиня знает, как выглядела сама азари. — Было эгоистично просить об этом… — Совсем нет, — моментально проговорила Лиара, стараясь не замечать безнадежности в голосе друга. — Я буду проверять информацию о них время от времени. Гаррус кивнул, и его спина немного расслабилась. Лиара хлопнула его по плечу, закованному в броню, прежде чем нажать на свои отяжелевшие веки. Броня щелкнула, стоило турианцу развернуться, и Лиара встретилась с полным участия взглядом друга. — Да, но даже тебе нужно иногда спать, — он почесал когтем щеку. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он намекал на мешки под ее глазами. — У тебя всегда время не ждет, как и у Шепард. Она медленно моргнула. — Прости? Мандибулы турианца сжались, выдавая смущение, и он вновь почесал щеку: — Эм… — робость в его голосе была невообразима, особенно, учитывая расовую принадлежность Гарруса. — Это… человеческая идиома. Его рука судорожно, нервно дернулась, и на мгновение Лиара вспомнила его еще офицером СБЦ, каким он был в их первую встречу. Смех поднялся из груди, и азари скрыла смешок в ладони. — Никогда бы не подумала, что ты их выучишь. Гаррус закатил глаза и обнажил зубы в подобии турианской усмешки. — Не без помощи окружающей меня компании. Лиара рассмеялась, переводя взгляд на далекие звезды. «Это хорошо, — думалось ей в тот момент, — расслабиться иногда с друзьями». Лиара никогда не думала об этом, как о необходимости, пока Шепард не ворвалась в её жизнь. Не думала, что будет скучать по этому, пока Коллекторы не уничтожили Нормандию SR-1. Вздохнув, Лиара постаралась не свалиться в воспоминания о прошедших темных годах. — Гаррус, я рада, что у нее есть ты, — неожиданно проговорила Лиара и улыбнулась, почувствовав взгляд турианца на себе. — Не думаю, что кто-то позаботится о ней лучше тебя. Он переступил с ноги на ногу, пытаясь не выглядеть шокированным, но его лицо и язык тела показывали совсем другое. — Я просто делаю все, что в моих силах, — наконец нашелся с ответом Гаррус. — Кто-то же должен за ней присматривать. Что-то теплое, но одновременно с этим грустное разлилось в ее груди. Она никогда не говорила о Шепард с Гаррусом, по крайней мере, вот так прямо. Не было необходимости к тому же, пока Лиара была занята своей вендеттой с прошлым Серым Посредником. Ей не нашлось места на самоубийственной миссии Ретранслятора Омега-4. Юная археолог Лиара Т`Сони смотрела на Шепард с благоговейностью из-за ее смелости и силы. И тогда она умерла лишь для того, чтобы восстать из пепла, подобно Богине старой Тессии, и это не Лиара стала якорем для капитана, которым мог бы удержать в шторм. — Знаю, — сказала она Гаррусу, удостоверившись, что ее поняли правильно. — Я просто рада. Я волнуюсь. Она выглядит такой усталой. Гаррус, прежде чем расслабиться, немного напрягся, а в конце концов и вовсе просто кивнул. — Зачем, Т`Сони? — турианец явно волновался, переступая, отступая на шаг. — Ты спрашиваешь, должен ли я оберегать Шепард и по ночам? Лиара посмотрела на него нечитаемым взглядом, да и смысл ее улыбки было тяжело прочесть. — А ты разве не делаешь этого? — она скрестила руки на груди и полностью развернулась к турианцу. Через секунду Гаррус все же взорвался смехом. Лиара вскоре присоединилась к веселью; по видимости, непроницаемое выражение лица мужчина хранил специально для поддразнивания Шепард. Прочистив горло, турианец успокоился и провел по лбу кончиком когтя. — Вот черт, ты действительно изменилась. К лучшему, — Гаррус быстро кивнул, когда Лиара изогнула бровь в молчаливом вопросе. — Ты более уверена в себе, чем та странная ученая, которую мы подобрали на Теруме. — Как будто ты был лучше! — фыркнула девушка. — Я всегда был шикарен. Она обнажила зубы в улыбке: — Никто не обвинит тебя в скромности. — Хм… мне кажется, что наш пассажир-протеанин меня все же перегнал. Что-то заворочалось в груди азари, удивляя ее. Опустив руки, Лиара уставилась на свои пальцы, скрепив их в замок. — О, несомненно. Гаррус полностью вернул внимание к собеседнице, показалось ли ему, что в голосе азари звучал надрыв? Явик был не самым простым в общении существом, иногда всем казалось, что протеанин только и делал, что провоцировал Лиару, вызывая агрессию и злость с ее стороны. — Не оправдал твоих надежд? — теплота в голосе турианца помогла Лиаре понять, почему Шепард так быстро влюбилась. Тряхнув головой, азари постаралась хотя бы не потеряться в собственных эмоциях. Она отныне была Серым Посредником, и шла война. В конце концов, у нее оставалось убежище из памяти о светлых и радостных годах юности. — Нет, — ответила она наконец, брови ее изломились. — Но ничего не поделаешь. Он хотя бы честен в своем презрении. Гаррус сдавленно фыркнул: — Это уж точно, он не боится высказывать свое супер-важное мнение. — Или говорить, что ты неправ, — сухо ответила Лиара. Какое-то время они стояли в тишине, глядя в пространство космоса. Но вскоре Гаррус расправил плечи и щелкнул мандибулами, обращая взгляд на подругу. — Если он будет доставлять слишком много проблем, Т`Сони, ты знаешь, где меня найти. Лиара подавила смешок, такая забота тепло отозвалась в сердце, хоть и была необязательной. — У главной батареи, о великий калибровщик нашего гигантского корабельного орудия? — ее голос звучал почти наивно. Гаррус приложил руку к груди, словно бы смертельно раненый: — Ауч, вот это да, — пробормотал он. — Знаешь что, пожалуй, ты сама справишься. — Все по закону чести турианцев, — вернула колкость азари. Гаррус вздохнул, как матриарх, вынужденная сидеть с молодыми азари. Шутливо отсалютовав, турианец прошел к двери. Волна благодарности к нему, к Нормандии, прошла сквозь нее: — Эй, Гаррус… Спасибо. — Без проблем, Лиара, — услышала она ответ, а после за узкой спиной захлопнулись двери. Без него стало очень тихо. 9. Ты заботишься о Лиаре. Она тебе нравится. И я тебе тоже нравлю-юсь! Звонок [нежеланный] от напившейся кварианки оставил его раздасованным и взбудораженным. Почему она [Тали] из всех существ, с которыми он сталкивался, оставалась просто лишенной логики [неуместно доброй?]. Явик мог почувствовать [дешевый] алкоголь из ее родной системы даже через прибор связи. Если ее [глупейшее] пьяное поведение приведет к повреждению костюма, это будет заслуженно [будет жаль, но не без удовольствия]. Согнув свои длинные пальцы [чувствительные, болящие], он опустил их в глубину ванночки с водой. Снова и снова. Он чувствовал угрозу [неспокойный, неуверенный], исходящую от этого безумного цикла. Даже капитан, чье лидерство Явик признавал [в отличии от ее подхода к дипломатии], много внимания [слишком] уделяла сантиментам с командой [ошибка]. Он разговаривал с этой азари [Лиарой] не для того, чтобы успокоить, а для того, чтобы подготовить [закалить ее сердце] к битвам, что ждут впереди. Он все еще может почувствовать это в воздухе: обжигающая вонь ярости азари [отвратительно] едва ли могла перекрыть боль в ее сердце [волнами накатывающей на него, словно грозовые облака]. Как посмела она [азари] обвинить его [Явика] [последнего солдата протеанской Империи] в падении Тессии. Как если бы эти [примитивные] азари, галактические лидеры, были ничем иным, как одной из рас под властью протеан, и проиграли из-за этого. Части трупа его Империи [эхо их предупреждений] были разбросаны по всей галактике; [уничтоженное] завещание их неудачной борьбы со Жнецами. Пальцы в воде сжались в кулаки. Серая [чувствительная] кожа натянулась на костяшках [и лопнула]. К этому моменту справедливый гнев еще не разогрел кровь, но обжег язык [срывая с него обвинения]. Явик чувствовал себя… пустым [опустошенным, дезориентированным]. Тессия пала, как и бесконечное [бесконечное] множество других миров. Как она [азари] планировала пережить все остальное? [В конце концов] протеане ничего не знали кроме войны и смерти, и безумия. Жнецы сделали все так, что ничего другого им не оставалось. Они [его народ] сражались за лучшую жизнь, придумывали один [бесполезный] план за другим. От Илоса до Горна — все закончилось провалом. [Иногда он понимает, что все еще не может смириться с их поражением]. — Почему вы спрашиваете у меня одни и те же вопросы снова и снова? — спросил он ее однажды. — Потому что прошлые твои ответы нас не удовлетворили, — отвечала она ехидно. Мудрость и знание раньше казались катастрофой [наравне с добротой и прощением], и он, солдат [аватар Мести], не мог полностью понять [глупую] азари, ученую с кучей вопросов, которыми она [в надежде] засыпала его. Возможно, в какой-нибудь другой жизни [бессмысленные мечтания] он сгодился бы на что-то помимо войны. Однако все это не помешало ему в сердце осознать, что его слова помогли азари [Лиаре]. Кварианка же поддержала их всех, словно свечка, осветив лучшую часть его души. Они [его слова] были ложью [одной из версий правды]. Он так и сказал капитану. У азари теперь были силы для борьбы [если она задумается об этом], естественно, Явик волновался лишь об этом. Что еще могло гарантировать уничтожение ненавистного врага его народа? Звук разбивающихся о поверхность капель воды эхом отражался от пустых стен [тень от его тела казалась бесконечно тяжелой]. Ему не следовало [не следовало, нет, нет] принимать на веру ее надежду на победу. 10. Лиара в шоке захлопала ресницами, когда Джокер сказал ей, что Шепард отправила Явика в лазарет с приказом разыскать доктора Чаквас. Они были на полпути к Горизонту, и единственное, что азари могла предположить по поводу ситуации, так это окончательное испарение терпения у их капитана и отправка протеанина на больничный ее силами. Скорее всего, это случилось после его слов «В моем цикле…». Частично она оказалась права. — Он заболел? — Ага, безумие, да? — голос Джокера по линии связи был полон ликования. — Неожиданно для всех он просто свалился посреди столовой. Такое ощущение было, что его трое матросов пытались споить запасами Чаквас. Лиара поняла, что вот уже какое-то время быстро смаргивает, устремив взгляд на экран. Явик всегда создавал образ неукротимого. Джокер все еще шутил сам с собой, когда Лиара поднялась с места и быстро покинула комнату. Чувство волнения привело ее к медицинскому отсеку. Перед дверью она остановилась: это было глупо, она ведь знала, что он в порядке. Доктор Чаквас была не просто прекрасным специалистом. Что же тогда заставило зашкаливать ее пульс и пережимало дыхание? Это был просто Явик, может, чуть более болезненно выглядевший, чем обычно. Не было повода для беспокойства. Проглотив желание тут же сбежать, Лиара собралась с силами и все же зашла внутрь. Доктор Чаквас бросила на нее понимающий взгляд поверх экрана компьютера. — Я только сейчас услышала, — начала Лиара, неожиданно почувствовав себя совсем юной. — Как он? Доктор кивнула и откинулась на спинку стула: — Выкарабкается, — сухо констатировала она. — Но вот его гордость… Лиара даже не улыбнулась. — Что произошло? — Спросила она, возвращая хладнокровие. — Самостоятельно нанесенное повреждение, закончилось плохо, в рану попала инфекция, — Чаквас положила руки на стол, прежде чем поднять датапад. — Конечно, пребывание в криостазе в течение 50 000 лет не прошло бесследно для его иммунной системы. Я подозреваю, что у него к тому же разновидность гриппа. Лиара снова моргнула, и только сейчас задумалась, почему не поняла этого раньше. Явик не выглядел больным. К тому же он всегда был раздраженным и почти всегда уходил первым, так что вообще-то тяжело было что-то о нем сказать. — Ничего угрожающего жизни, не так ли? — Да, — и после этого она, не оборачиваясь обратилась уже к своему пациенту. — А если бы он принимал иммунностимуляторы, которые я прописала, до сих пор был бы в порядке. — Достаточно, человек, — раздался глухой голос с койки. — Твоя позиция ясна. Чаквас сжала губы и изогнула брови в выражении длительного мучения. — Хорошо, — доктор поднялась с места и оказалась у двери быстрее, чем Лиара успела опомниться. — Оставляю его на тебя, доктор Лиара Т’Сони. Дверь в медблок затворилась, погрузив комнату в тишину, прерываемую лишь шумом оборудования и жужжанием приборов. — Можешь начинать издеваться, азари, — сказал наконец Явик. — У меня нет сил отвечать. Лиара вздохнула и прошла к койке, отодвинув занавеску. Выглядел протеанин откровенно плохо. Впервые с их встречи удалось увидеть Явика без его брони: кожа стала неприятного салатового оттенка, обычно блестящие золотистые глаза впали, цвет потускнел. Лиара прошлась взглядом от его широких плеч до границы с больничным одеялом. Явик выглядел невыносимо болезненным, хрупким со всеми этими трубками и проводами, облепившими его тело. — Я пришла не издеваться, — медленно проговорила она. — Тогда уходи, — Явик влажно закашлялся и бросил на нее тусклый взгляд. — Твои бесконечные вопросы могут подождать. — Ох, — Лиара почувствовала, как кровь прилила к щекам, и в итоге опустилась на стул рядом с больным, — я вообще-то пришла проверить, в порядке ли ты, что ты в безопасности… — Нет необходимости, — он обрубил речь Лиары на корню. — Человеческий доктор… Компетентна. Лиара осталась проследить за пациентом, раскрыв свой омни и пытаясь снова приступить к работе над переводом протеанских глифов. «Бедная Чаквас, — думала она в тот момент, — она ведь была одна под напором Явика». — Высокая оценка, если иметь в виду, кем она дана, — сказала она нейтральным тоном, и Явик кивнул. Примерно так они всегда и разговаривали. Пальцы азари порхали над омни, Лиара точно не собиралась спрашивать мнение Явика о ее работе. Она больше не позволит ему обвести себя вокруг пальца. Казалось, ему было все равно на молчаливое присутствие в блоке Лиары, он лишь изредка раздраженно вздыхал. А вот Лиара довольно часто стреляла взглядом в сторону протеанина. Казалось, он не замечал этого, вперившись взглядом в потолок. Перекинув ногу на ногу, девушка углубилась в новый отчет от Ферона. — Грх, — звук получился у Явика слабым, несчастным и полным мучения. Лиара выключила свой омни и вернула внимание к пациенту. Глаза прикрыты, Явик дрожал под одеялом, обнажив зубы. — Что такое? — в итоге спросила Лиара. — Скажи это, — застонал Явик, мечась из стороны в сторону. Лиара моргнула. — Сказать что? — Что угодно, — тусклый взгляд прошелся по ее лицу, но оставался расфокусированным и взволнованным. Прикусив губу, девушка посмотрела на аппаратуру за койкой: вроде ничего критического, но температура и сердечный ритм медленно увеличивались. Если показатели поднимутся еще выше, она позовет Чаквас. В то же время она вновь включила омни и начала искать в нем информацию для Явика. — Ну, — начала она, заметив, как дернулся протеанин, услышав ее голос. — Со времен Иден Прайм я получила около пятиста запросов на информацию о тебе, чтобы пролить свет на некоторые детали. Многие из них прислали с Кахье от самого Святого Первенства. Некоторые от различных религиозных авторитетов, и наконец от ханара, который просто хотел твою фотографию. Он влажно закашлялся, заставив Лиару прерваться на время. — Тебе что-нибудь принести? Его рука бессмысленно двинулась, после чего голова упала на одну сторону. — В твоей доброте… Нет нужды, — проговорил он, пытаясь вернуть свой обычный, язвительный тон, однако Лиара, склонив голову на бок, прекрасно видела его жалкое состояние. Он безусловно был самым раздражающим, грубым существом по вселенной. Солдатом, выжившим, последним из своего вида. Лиаре все еще было тяжело воспринимать правду: что ее идеалистическое представление о протеанах разбивалось реальностью в виде Явика. Но они были в одной команде, или типа того, и в этой войне все являлись солдатами. — Ты хочешь, чтобы я ушла? — спросила азари. Неловкая пауза намекала на то, что Явик считал ее обиженной чем-то. — Нет, — в конечном итоге проговорил Явик, устало и сконфуженно. — Тогда я, пожалуй, продолжу рассказывать тебе о многих интересных верованиях ханаров по поводу протеан. Тебя, без сомнения, развлекут их ошибки. — Хорошо, — пробормотал Явик, так что она вновь начала говорить. 11. Это было глупое задание: социализация и опьянение, которые ничего не приносят, кроме [опасного] недостатка дисциплины. Протеанские солдаты [как он, Явик] были чрезвычайно дисциплинированы, все чувства, все мысли их были посвящены войне. Солдаты были [ожидаемо] лишь галькой, обтесанной приливом, и совсем немного [никакого] внимания уделялось их хорошему самочувствию. Явик уставился на [голубой, пурпурный] цветной напиток в его руках. [Симпатичный] розовый зонтик украшал верх, и соломинка бесполезно изгибалась. Опьянение давало ему чувство свободы, понял он [осознал] это. Части тела ощущались слабо, слишком расслабленные [он должен бы паниковать, быть всегда в боевой готовности], но сладость гудения от крепкого напитка перекрыла все его тревоги [спрятала все заботы]. Медленно моргнув, он вновь приложился к напитку, почти улыбнувшись от взрыва вкуса во рту. Феромоны [эмоции] растекались по воздуху в хаотичном порядке. Это должно было раздражать его [неряшливые, бесполезные примитивы], однако их потенциал приводил его в восторг. Его команда [незнающие и прекрасные] была абсолютно открытой для него, их чувства как гобелен, который он может рассмотреть во всех деталях. Эта мысль заставила его засмеяться. Встретив огромное количество индивидуальностей [в неудобной одежде, в огромном ее количестве], он чувствовал лишь голод [от чего], стоило ему сойти с Нормандии. Их [разнообразные] реакции на его появление были достаточно занимательны, ему хотелось прикоснуться к ним [узнать их] и почувствовать [дыхание] их жизни. Он кое-что понял благодаря, например, исходящей от Джек [татуированный человек] ярости [гнев превратился в функцию. Он нашел это… Обнадеживающим в какой-то мере]. Она и искусственная женщина [Миранда] воодушевленно спорили, однако он чувствовал тепло в их выпадах [их перепалка приносила им спокойствие, была ритуалом]. Этот молодой кроган явно испытывал [романтические] чувства к азари [Лиаре], которая великолепно развлекала [отвлекала] его. Весь вечер он наблюдал, как кроган [Грюнт] находил блестящие [голубые] вещи и показывал их вежливой [голубой] азари. [Она не избегала его, хотя должна была][почему?] Будущего не существовало для протеанского солдата, но если что-то [будущее] все-таки будет после войны, работа с седым человеком [Заид] казалась вполне приемлимой. Старый миссионер острый [разрушительный] разум настоящего бойца, да и палитра [удручающих] эмоций у него была меньше, чем у представителей его расы [Шепард, Вега, Кортез, Трейнор]. Его [человека] разговор был намного более разумным [присоединяйся к империи!], тогда как [бесполезная] болтовня за столиком для покера не развлекала его так, как подначки людей [Вега, Т’Сони]. [Он бы удивился, останься в одиночестве]. Где-то в помещении два крогана решили помочь пилоту достичь его [смехотворной] цели. Неожиданно бутылка вспыхнула [недостаточно сильно для срабатывания сигнализации], человек чувствовал триумф, а кроганы посмеивались над ним [нет, они захлопали]. Громкий храп прервал развлечение Явика, и он повернулся на звук, отыскивая глазами завалившегося на диван старого наемника [дерущего глотку], который моментально заснул. — Примитивы, — проворчал он, прежде чем осушить бокал с напитком. Поднявшись на ноги, последний протеанский солдат пошатываясь добрел до кухни. Каким-то волшебным образом ему удалось отыскать еще [цветастый] алкоголь. Тяжелая музыка [громоподобная] диссонировала с танцевальным экспромтом. Даже со своего места Явик считал, что эмоций слишком много [от них хотелось кричать]. Он поднял руку, как будто хотел потрогать эмоции [физически][горячие и тяжелые], удовольствие, проникающее в каждую пору. Однако все, чего он добился, так это разлетевшийся по полу лед из его стакана. [Он потерял свой розовый зонтик][прискорбно]. Тихий смешок вырвал Явика из его горя [розовый зонтик], он поднял голову и наткнулся взглядом на [голубую] азари, руки дернулись в тревоге. — Я тебя здесь не видела, — сказала она ему [глупо]. Она [Лиара] прибрала кухню, и отчего-то ее кожа стала ярче [почему?]. Явик глухо рассмеялся, когда забрался [споткнувшись] за барную стойку и расположил на ней свои руки. Хорошо, стол был устойчивым. Его собственная ориентация в пространстве была… Не слишком хороша [ужасна]. — Ты не танцуешь, азари? — Спросил он [дразнясь]. Ее глаза были огромными и такими голубыми. — Даже в моем цикле ваша раса была известна элегантностью и грацией. — Нет! — Ее кожа стала совсем темной [очаровательно], и она казалась совсем юной в своем смущении [пальцы судорожно сжались]. — Я… Никогда не была хороша в танцах. — Как жаль, — Явик крепко сжал край стойки [для устойчивости] и скосил взгляд, радостный, что удалось сказать это с [обычной] насмешкой. — Постой-ка, — азари [Лиара] поравнялась с ним, словно пересекая каньон [любопытство][как предсказуемо]. — Протеане наслаждались танцами азари? Явик оскалился, обнажив все свои острые зубы. О эти вещи, которые она не знает. — Это было даже модно… Приобретать азари как танцовщиц для Камада, — ей не стоило знать, что подобная богатая практика прекратилась задолго до его рождения [ах, золотые века Империи]. [Она бы возненавидела это время, ему должно быть все равно]. — Ты имеешь в виду рабство, — азари [Лиара] почти рявкнула. Шипы ее ярости впились в него, лишенного защиты из-за алкоголя [чаще всего она пряталась за профессионализмом]. Он вновь яростно вцепился в край стола, и это потребовало всей его концентрации. — Исследования Тессии были затратными, — пробормотал он в [благословенной] холодной манере, язык слабо слушался. — Азари использовались для… Вдохновения. Внушали надежды. Он лениво придвинулся к азари. Ее лицо сразу потемнело [снова], и Явик заметил за собой, что весьма наслаждается [индиго] цветом, разлившимся по ее веснутчатым [словно покрытым звездами] щекам. — Это ужасно, — сказала она ему настойчиво [серьезно], споткнулась, и ей пришлось схватиться за стол со стороны Явика. Ее слова набегали друг на друга. — Ужасно. Мы не вещи! [Мы были просто орудием, единственным орудием в наших же руках] [кто ему это сказал?] Когда Явик [неясно] посмотрел вверх, оказалось, что Лиара намного ближе, чем он думал. Раздраженность и смущение распространялось по [голой] коже азари. Какая-то часть его разума думала о сопротивлении [ее возмущению] преждевременному [проваленному] подъему крогана, но маленькие складочки вокруг носа азари выдавали ее [безобидную] сердитость, и ему хотелось стереть ее. [Он хотел стреть сердитость, потрогать ее нежные веснушки и увидеть ее злость][хотел почувствовать ее жизненную энергию][не находилось слов, чтобы описать его желания][он был солдатом]. — Эй, азари. Лиара, — слова падали с его [Явика] языка, словно варрен после сытного мяса. [Ее губы удивленно приоткрылись при звуке своего имени]. — Я покажу тебе. Дай мне коснуться тебя. Ради науки! Она точно должна была отказаться [из-за страха и неприятия], но губы ее сложились в тонкую, упрямую линию. Прежде чем он успел начать подстрекать ее [вызов, посмеет ли?], Лиара [азари] быстрым движением обхватила его лицо [влажными] ладонями. Явик мало что запомнил после этого [чувственность, расплывчатые образы][одиночество, гнев, скорбь][фигура в желтом/фигура в черном][голубые глаза, улыбка]. Оказавшись в одиночестве в ванной следующим утром [снова почти ничего не помня], он был благодарен [разочарован], что не помнил ничего, кроме сильнейших из впечатлений от души азари. Но когда он взглянул в глаза Лиары, образ маленького [азари] ребенка в грязном платье, улыбающегося до ушей из-за камня в руках, волной прошел сквозь его [полный боли] разум. Он был не против. 12. Что-то взорвалось, и шаттл опасно тряхнуло. Где-то слева от нее выругался Джеймс; на ее губах появилась кровь, ей не повезло прикусить язык, ударившись головой о стенку. Отовсюду раздавались отвратительные трубные звуки Жнецов. Желчь подступила к горлу, и она отчаянно прижала ладонь к губам. Это приземление точно их убьет. О, она была уверена в этом. У них снова сменилась траектория, и дрожащими руками Лиара заставила себя сесть на место. — Все в порядке? — Спросил Джеймс. Явик что-то проворчал в ответ, а Лиара молча кивнула. Снова раздался неестественный крик позади шаттла, и все ее тело перетряхнуло. Она думала о себе, как о солдате, но была не готова к такому. Поле боя в Лондоне было похоже на приземление у храма Атаме. — Ты испугана, — даже не спрашивал, утверждал Явик, голос дрожал из-за трепыхания их шаттла. Лиара сглотнула ком в горле и отвернулась. Она была готова к бою, чтобы прикрыть Шепард спину. Так тяжело работала, чтобы они добрались до этого дня и чтобы довести Горн до этого момента, и Лиара правда хотела защитить то, на что тратила силы все это время. Но капитан летела в другом одна-Богиня-знает каком шаттле, ее отец вероятно умерла на захваченной Цитадели, и Лиара осталась вместе со страхом, упрямым человеком и раздражающим протеанином, и они оба умели контролировать их волнение. Ей еще столькому придется научиться. — Я немного нервничаю, — ответила Лиара кратко, проклиная дрожь в своем голосе. Явик хмыкнул, и азари услышала, как тот сдвинулся. Когда она решилась осмотреться, он был рядом с ней. Схватившись за подлокотники ее сиденья, протеанин немигающе уставился на нее. — Ты боишься за будущее. На секунду она возненавидела его. Ненавидела за то, что думала, что готова, а Явик легко учуял ее ужас, безучастный к собственным ощущениям. — Во мне нет страха, — уверенно проговорил Явик, и Лиара надеялась, что он снова дразнит ее, тогда это дало бы ей силы на ответ. — Я всегда был только солдатом. Аватаром Мести. — Да, я это понимаю, — прошипела она сквозь зубы. — Прискорбно, но я оказалась не готова к этому, знаю! Еще один взрыв раздался где-то поблизости, и пилот резко вильнул в сторону. — Я напишу с тобой книгу, — сказал наконец Явик, и в его голосе раздались странные нотки, заставив ее сглотнуть. — Что? — Прошептала Лиара, забыв про страх и не в силах оторвать взгляда от собеседника. С ее угла зрения можно было разглядеть лишь печальную линию его рта с опущенными уголками. Интенсивное ощущение его присутствия осело на коже и сдавило грудь. Лиара едва ли помнила, как предлагала подобное; кажется, это было как раз перед тем, как они встретились с Призраком. Она его делала как… Предложение мира, что-то типа того. Подтверждение ее наивности. Лиара не думала, что тот серьезно будет обдумывать это, казалось, он не особо наслаждался ее компанией, однако они пришли к определенному сосуществованию ради военных целей. Ее странное предложение и его неожиданная реакция заставили жизнь замереть на мгновение. Его нервный взгляд говорил многое, он больше не будет повторяться. — Для начала, мы должны выжить, — сказала она ему, голос сорвался от резкого нырка шаттла вниз. — Да, — согласился Явик, утвердительно кивнув. Она резко вдохнула, его глаза ярко сияли на лице, покрытом тенью. Вместо спора неожиданно для себя Лиара просто кивнула. Снаружи продолжалась грязная схватка. «Как-нибудь, — подумала она, — я выживу. Обязана выжить».