Фрагменты

— Темные ритмы, жесткие пульсации. Они пробуждают во мне что-то примитивное. Весь вечер Моринт рассматривает ее, как фаршированную яблоками утку. Шепард узнает этот взгляд; она и не помнит, когда в последний раз так отчетливо ощущала себя добычей. — Понимаю. Эта музыка стучит в ушах, как бой охотничьих барабанов. «Толкает рыскать в поисках свежей крови», проглатывает Шепард. Моринт, кажется, читает несказанное в ее сомкнутых губах; поддается вперед и испытующе всматривается в ее лицо. — Что ты такое? — говорит она с ленивым прищуром, и Шепард усмехается в ответ. Она и сама не знает, что она такое; умерла и проснулась кем-то совершенно другим — кем-то, кому Цербер раз в пару дней тайком подкидывает жертв. Кем-то, кому — уж самой себе она может в этом признаться, — это нравится. — Я же говорила, Моринт. Мы похожи. Возможно, даже больше, чем тебе кажется. Шепард улыбается и знает, что Моринт не может не заметить блеснувшие в полумраке клуба клыки.

***

— Не горчит? Моринт не отводила глаз, пока Шепард выпивала из ее матери остатки жизни; капитан не стала отказывать ей в этом странном удовольствии — так же, как Моринт не стала отказывать в ее. Пока она пьет, откуда-то из-за тонких стен логова глухо доносится музыка; ее биение напоминает Шепард угасающий под пальцами пульс. — Азари как вино. С возрастом только лучше, — хрипло говорит Шепард, наконец отняв губы от чешуистой кожи. — М-хм. Поверю на слово, — коротко произносит Моринт прежде, чем отвернуться.

***

— А вы с Моринт прямо спелись, а, командор? Шепард привыкла, что Касуми слишком много знает, но это замечание все равно заставляет ее нервничать. Как далеко простирается это «слишком»? И стоит ли его опасаться? Касуми словно читает ее мысли. — Не бойтесь, я вас не выдам. По крайней мере, до тех пор, пока галактике от вас двоих больше пользы, чем вреда. — Рада слышать, Касуми. Шепард вдруг думает, что внезапное исчезновение лучшего вора в галактике будет очень легко объяснить остальному экипажу. — Это взаимно.