Мотылек на снегу

На этот раз её руки тоже замерли от пронзительности осознания – вот же что, действительно, страшно! Подчиняться, как кукла, которую дёргают за нужные ниточки... Подчиняться вопреки себе... Потому, что зависишь... Все равно от кого, или от чего... Она сорвалась с места, но тут же опомнилась. Хатт... Убрать все за собой. А с лепёшками придётся повременить... Удержать себя здесь, на кухне, когда её ждёт Устав Ордена?! В том, что слово найдено, Флай не сомневалась, но, прыгая через ступеньки вверх по лестнице, она чувствовала, как сердце падает куда-то вниз на каждой ступеньке... Она с трудом дождалась, пока терминал, проглотив флешку, вновь вывесит знакомое окно с требованием пароля, и затаила дыхание. Да, у неё ещё останутся две попытки, но у неё не будет другого страха и слова, кроме этого – "зависимость"... Экран мигнул, когда она нажала клавишу ввода. А потом почернел. Что... Что?! Гунгана мать... Что не так ? Ну, она бы поняла, если бы окно выдало ей, что пароль неверен и доступ запрещён... Но погаснуть!.. И пароль не может быть другим! "Давай, включайся, в сарлачью тебя пасть!" – рыжая нетерпеливо выжимала клавишу, заставляя экран ожить. Не может быть, чтобы всё так кончилось! В черноте возникла крохотная точка. Она стремительно развернулась в строку. Знаки ауребеш дрогнули и застыли, складываясь в слова. "Самый большой враг в жизни человека – он сам..." Клавишу Флай отпустила и выдохнула, успокаиваясь и перенося всё своё внимание на надпись. "Самый большой враг человека..." Это ей напомнило тот древний фолиант в библиотеке, который она просматривала в первый свой день здесь. "Он сам..." Если это о том, что человек сам делает выбор... А выбирает, потакая своим желаниям или своим представлениям о мире, то... Это справедливо. Последнюю фразу она, того не замечая. произнесла вслух. Экран снова мигнул и погас. Спустя несколько секунд новая точка выпустила из мрака вторую фразу. "Самая большая глупость в жизни человека – ложь..." Флай почувствовала, как начинают гореть её щеки. Хатт.. Она частенько прибегала ко лжи и совсем не считала ее глупостью. Глупостью для неё было сказать правду. Но можно обманывать кого-то довольно долго, можно обманывать многих – недолго, но никого нельзя обманывать вечно – это она понимала. Обман раскроется и... И тогда можно потерять гораздо больше, если не всё, что охранял ложью... И ждать этого со страхом, который постепенно разъедает душу... Но как хаттски трудно ей сказать кому-нибудь про себя... Следующая надпись, появившаяся на экране из черноты, не была столь болезненной для неё. Да и откуда бы этому взяться в ней? "Самое большое поражение в жизни человека – надменность". Да, это уж точно... Недооценивать противника в драке – и то очень опасно... Но в ней-то этому откуда взяться? Нищебродка с улиц Тида, воровка... И можно было упасть ещё ниже. Вряд ли она когда-нибудь забудет это. Нет, против надменности у неё точно прививка на всю жизнь... Она уже спокойнее ждала, когда экран привычно мигнёт в очередной раз, оставив новые слова на ауребеше. "Самая большая печаль в жизни человека – зависть". Печаль... Как в самом раннем детстве, когда обнаружилось, что её некому сажать на плечи, чтобы она увидела праздник на Дворцовой площади? А её товарищ по играм, абсолютно счастливый, восседал на родителе... Только вот рука у этого родителя была чересчур тяжёлая... Не глупо ли после этого завидовать? Да не было и никогда не будет у неё этой печали. "Самая большая ошибка в жизни человека – потерять самого себя", – прочла Флай следующую заповедь, появившуюся на экране. О нет, это не ошибка – это катастрофа... ...Фразы снова и снова рождались на экране из вспыхнувшей точки. Сколько их... Самая большая вина в жизни человека – это неблагодарность. Самое достойное сожаления в жизни человека – умаление своего достоинства. Самое достойное восхищения в жизни человека – встать после падения. Самая большая утрата в жизни человека – это потеря надежды. Рыжая крутанулась на кресле, на мгновение оторвав глаза от монитора. Она прислушивалась к ощущениям внутри себя – может быть, что-то в этих заповедях вызовет у неё непонимание, сомнение, или даже отторжение? Но нет... И с чем тут можно было не соглашаться? Каждый нормальный человек принял бы этот Устав... "Самое большое достояние в жизни человека – это здоровье и разум..." Кто бы спорил... Флай сдержала поднимающийся откуда-то из середины груди вздох. Ничего, ничего... Зима обязательно вылечится... Ведь у них с Зимой есть такой... Мысли девушки заметались, выбирая подходящее слово. Покровитель? Нет, нет... Друг... Даже если ему не надо тепла. ..."Самый большой долг в жизни человека – это искренние чувства". А, так это босс ей уже присылал на комлинк, после так называемого собеседования в ресторане, когда она обнаружила, что в пакете припасов на целую неделю! Рыжая усмехнулась, не без волнения вспомнив этот день, их разговор и даже то, что она хотела ему тогда ответить ... Что чувства-то всегда искренние... Как можно чувствовать неискренне? Это всё равно что дышать неестественно! И какой же это долг? Другое дело, что у неё страдает их искреннее выражение... Но так это всегда было её защитой... Следующие заповеди Устава были для неё, кажется, такими же бесспорными и не подлежащими сомнению. - Самый большой недостаток в жизни человека – это непонимание. Самый большой дар в жизни человека – это великодушие, – вслух произнесла она. Всё так, всё так... А сможет ли она быть великодушной и понимающей, как требует Устав? К тому, к кому испытывает искренние, но не слишком приятные чувства? К таким, как Магистр... или... отец?.. Ведь понять – это простить. Простить?! Флай зажмурилась и с силой оттолкнулась от терминала, отъехав от него вместе с креслом. Хатт! Да никогда! Когда она снова взглянула на экран, там висела всего одна фраза: "Самое большое утешение в жизни человека – это добрые дела." Да, она, конечно, была правильной, как и все остальные, только... Только почему-то она сразу подумала о Дженаро. И ощутила щемящую грусть. Когда растаяла последняя фраза, экран снова потемнел, но это не была непроглядная чернота – в глубине бродили неясные тени. Они не приковывали взгляда, ускользая от внимательных глаз, но не позволяли отвернуться от монитора. В какой-то миг Флай обнаружила, что смотрит на значок, проступающий из темноты. И чем внимательнее она на него смотрела, тем отчётливее становились его очертания. Но это же... Глаза у рыжей расширились от удивления. А при чем здесь герб Империи?! Хотя – нет, это не он... Это она немного погорячилась. Но если убавить два луча вот здесь и немного изменить, то это он и будет! Странно как-то... – Ну, допустим, – сказала она монитору, выразительно взглянув на значок зелёным глазом. – Что дальше ? Значок так же выразительно молчал, медленно пульсируя, то затухая, то вновь проявляясь из тьмы. – Вот хатт... – беззлобно ругнулась Флай, пытаясь понять, что же такое опять придумал босс. Силой на него, что ли воздействовать? Нет уж... С её умением получится, как с семенами. Тогда... Тогда, может быть, все куда проще? "Я принимаю Устав Ордена", – не глядя на клавиатуру, быстро набрала она, едва касаясь пальцами значков ауребеша. Набрать всю фразу она не успела. После первого же прикосновения к клавиатуре идеограмма развернулась в текст. Рыжая тихо рассмеялась. Вот же – намудрила... Но неужели можно было предположить, что такие необычные документы открываются обычным кликом? "Орден Даи Бенду..." – с каким-то странным волнением прочла она первую строчку. Нет, никогда не слышала она о таком Ордене... Что и не удивительно... Но в его названии было слово, которое было настолько привычно, что... Бенду – это же название последнего дня галактической недели, нет? "Возник в глубокой древности на планете Тейп Среднего Кольца..." Более тридцати восьми тысяч лет назад?! И это только навскидку, кажется... Ну, да – точной даты основания Ордена все равно никто не знает. "...мирные монахи, исповедующие принципы непротивления, открывшие мидихлорианы и Силу, и занимающиеся её изучением..." Она даже не поняла, что произошло, отчего эти слова поразили ее странной саднящей болью... Ну, открыли они эти мидихлорианы на горе таким неучам, как она, но это не повод... Монахи? Вот оно... И Дженаро – тоже монах. Монах... Вот почему он сказал, что не может быть её отцом... Вообще – ничьим... Непривычные для глаз слезы стояли так близко, где-то в горле Флай, и она не могла понять – откуда они взялись? Конечно, она не заплачет, она никогда не плачет. Но сейчас ей очень этого хотелось... – Самый большой долг – искренние чувства, – криво усмехнулась она, для верности шмыгнув носом, чтобы загнать непрошено подступившие слезы обратно. Но, гунгана мать... Он такой сильный, он, кажется, может – всё... Что ж у неё так щемит-то ? "...представители Ордена Даи Бенду в Раннюю гиперпространственную эпоху прилетели с Тейпа на Андо-Прайм, на которой были средоточия Силы, и уединённо обосновались в горах Андоби..." – читала Флай дальше. Что-то слышала она про Андо-Прайм... Но слишком давно и мимолётно. Не вспомнить... Планета – лёд, причем, сплошной лёд – замёрзшие зеркала озер, горные ледники... Да, и холод, и горы, и... уединённость. Всё – как там... Флай не отрывала глаза от текста, и в то же время как будто своими глазами видела деревню монахов и статую Даи Бенду с яркими жёлтыми и красными кусочками полотна на веревках, полощущихся на ветру над заснеженной землей, и самих монахов в длинных свободных одеждах с шестами в руках... И множество шатров, и Верховного Жреца в остроконечном капюшоне. И у Дженаро шест тоже был. Только немного не для хождения по снегу... И да, ей всегда казалось, что куртка – это совсем не его одежда. Выходит, что ощущение чего то длинного, спадающего с его плеч, было совсем не случайным... "Они назвали артефакт "То-Йор"... Загадочная гигантская пирамида, которую монахи нашли высоко в горах Андоби под снегом, и почувствовали великую мощь, исходящую от неё. И тысячу лет собирались около неё в любую погоду, и в лютую стужу, и в метели... Они преклоняли колени, глубоко веря, что когда-нибудь услышат её "голос" во время медитации. И древнее пророчество исполнилось..." «Они услышали зов в своих сердцах, в своём сознании. Голос, говоривший не словами, раздавался в тишине, когда всё пребывало в равновесии». Сила... Их позвала Сила... А То-Йор оказался космическим кораблём, который открылся, пригласив их на свой борт... Флай разбирала тексты быстро, не прерываясь ни на секунду, как ценную информацию, оставив выводы и эмоции на потом. И так уже одна мысль пульсировала в сознании постоянным фоном... То-Йор с Андо-Прайм оказался не единственным в своём роде. "Восемь загадочных пирамидальных кораблей собирали по всей Галактике существ, чувствительных к Силе, чтобы перенести колонистов на планету Тайтон, которая сама была пропитана аурой Силы. И по прибытии переселенцы были выпущены на её поверхность. И в течении первого тысячелетия чувствительные к Силе объединились под единым кодексом и назвали себя Орденом дже'дайи... Некоторые монахи Даи-Бенду достигли значительных высот в новом Ордене, получив звание мастера-дже'дайи храма, которые во множестве были построены на Тайтоне и его мирах... Да и само название нового Ордена – это было сочетание двух слов Даи Бенду – мистический и центр.." Флай откинулась на спинку кресла. Если бы она прочла это до встречи с Дженаро на турбазе, то... То, как минимум, не стала бы тратить время на сказки, пусть и очень красивые. И это несмотря на то, что у самой были странные способности... Но даже сейчас некоторые моменты в истории Ордена казались ей невероятными. Взять хотя бы те таинственные корабли... Вот как они в те древние времена благополучно миновали черные дыры и пространственно-временные аномалии? Почему То-Йор в горах Андоби молчал много сотен лет? И откуда он? Хотя на эти вопросы все равно никто не даст ответа... Флай снова придвинулась к монитору. И что там дальше? А дальше – как всегда – раскол... "Отколовшаяся от Ордена группа стала именовать себя Святым Орденом рыцарей-джедаев , восприняв некоторые идеи из учения Даи Бенду, в том числе и его эмблему – восьмилучевой круг, означающий связь всего живого посредством Силы..." Вот как... А потом он стал эмблемой Галактической Республики... И, очевидно, его негатив, поубавивший свои лучи, стал гербом Империи... Как странно получилось. Герб Империи – и символ связи живых существ с Силой... Особенно когда информация об одарённых хранится в тайне, а за ними идёт охота... И их даже убивают... Ну, с Тайтоном все понятно... Но есть ещё про тех, кто не покинул Андо-Прайм на То-Йоре... "...часть ордена продолжала пребывать в горах Андоби в течении всех последующих тысячелетий... Во время Второй великой Галактической войны делегация монахов с Андо-Прайма посетила Центральные миры, сопровождая контейнер с мастером, находящимся в состоянии медитации... Позднее, намного позднее к югу от монастыря Ордена выросли города, и в связи с этим – насосные станции и трубопроводы, позволяющие получить и доставить населению воду из озёр и ледников Андоби. Для рабочих, обслуживающих эти объекты, были придуманы развлечения – гонки на подах, как на Татуине. И монахи Бенду приветствовали посетителей этих гонок, несмотря на то, что трасса проходила практически через деревню..." Вспомнила! Да, точно! Она всё-таки вспомнила! Магистр же делал ставки на эти гонки в баре! И там по голо шла прямая трансляция открытия... И Верховный жрец Ордена в красном остроконечном капюшоне выступал с приветственной речью... Надо же... Они не только не возражали против этих гонок, которые так часто кончались смертью участников, смертью ради денег... Они ещё и приветствовали... Как это было непохоже на то, о чем она читала в начале этой истории. В комнате стояла тишина. Флай так и сидела, не двигаясь перед погасшим монитором. "Моя традиция родилась среди снега и льда. Там же она, как принято считать, была похоронена..." – вспомнила рыжая разговор с Дженаро на зимней турбазе. Сообщить ему, что она все прочла? Нет... И не потому, что уже поздно. или скорее – рано. Не может она сейчас с ним разговаривать. И заснуть – не сможет... Освещение в её комнате погасло, как только за ней закрылась дверь. Неслышно спустившись по лестнице и пройдя гостиную, Флай вышла из дома. Стоял предутренний сумрак, в небе ещё сияли самые яркие звезды бакранского неба... Она так тихо миновала вольер Джоса, что щенок даже не повёл длинным ухом, сладко посапывая во сне. Где-то совсем близко, в полумраке сада мягкими губами пощипывали траву Снежинка и её Огонёчек... Но даже собрата по масти она не стала звать с собой. ...Небо от реки отделяла только тонкая полоска седого тумана – противоположного берега не было видно. Флай босиком зашлёпала по воде, нарушая гармонию ночных звуков, которая была ей открыта, как немногим в этом мире. Путь капли по тонкому стебельку травинки, трепет листа под ночным мотыльком, мальки, снующие на отмели в поисках завтрака – она слышала это. Потревоженное зеркало воды разошлось множеством кругов, когда Флай бесшумно и стремительно нырнула. Тёплым, невесомым шёлком река скользнула по её телу. Не было в мире ничего, кроме реки – и вверху и внизу... ...Древний Орден, адептом которого она станет, научит её всем знаниям... Она постарается следовать всем его заповедям... Она постарается. Она, может быть, даже полюбит лёд и холод,.. Как Дженаро... Монах... монах... Рыжая слабо представляла себе, что такое монашество, зная лишь то, что это, кажется, добровольная аскеза... Но она чувствовала, что это поднимает Дженаро в её глазах на недостижимую высоту. И тем самым – отдаляет... Гунгана мать, ещё совсем недавно она так страшилась, что он окажется ее отцом – непроходимая идиотка... А теперь... Теперь ей казалось, что даже её прежнее отношение к нему становится невозможным. Набежавшая от ветра рябь на реке ласково касалась девушки мягкими толчками... "Всё в мире – река..." И она, Флай, вошла в эту реку...