Мотылек на снегу

... Рыба плеснула хвостом мощно и глухо, кажется – прямо по сознанию. Флай встрепенулась на звук и... И сердце ухнуло куда-то... Она висела над водой. Висела! Правда, она тут же от неожиданности ушла в воду, как камень. Даже вынырнув, не могла поверить. Но вот она, в реке, а вот – середина Плесковицы, и шум, с которым она вошла в воду, ещё стоит в ушах... "И одежда – вся мокрая, хатт..."– выбираясь на берег, подумала Флай, почему-то с улыбкой до ушей. В Амму она собралась ближе к вечеру. Потому что днём никак – весенний день, говорят, фермера кормит. А весенний вечер, предполагается, должен оставаться для духовной пищи? Только у неё, Флай, с этим получается как-то однобоко... Выставка, ещё выставка... Ну, драка – не в счёт. И сегодня – ярмарка. Что ж, всё для дела... Известно какого – их будущего ресторанчика. Потому что она не видела его без предметов интерьера, несущих в себе дух старины, тепла и уюта, как та деревянная ложка, которой она помешивала своё сырное варево. Тем более, что с таким оформлением ей не пришлось бы особенно глубоко залезать в карман дяди своего "жениха". А это было совсем не малозначимым. Она же решила поднять Вышенки, а не разорить их? – Я на Ярмарку Богатник! – сообщила она, заскочив в кухню, чмокнула Ильдико в щеку и стянула пирожок, который бабушка Кела только выложила на блюдо. Пирожок был очень горячий, но Флай как ни в чем не бывало крепко держала его в руке. На всякий случай. – Не ждите меня. – Даже не думай, у нас тебя не купят, – усмехнулся Кел. – Я так безнадёжна? – деланно огорчилась рыжая, – Даже с этим пирожком? Но, показав пирожок, руку она сейчас же убрала за спину. – Нет, это я так страшен, – оперативник в доказательство изобразил деланно-зверскую физиономию, провожая взглядом пирожок. – Не выйдет, – предусмотрительно пресекла его мысли Флай, изо всех сил пытаясь сохранить серьёзное выражение лица, что было почти невозможно после зверской гримасы в исполнении Кела. – Ты-то остаёшься с ними, – кивнула она на горку пирожков. – А я вот их больше не увижу... Со способностями Кела в этом наивно было бы сомневаться... – Ты ставишь меня перед трудным выбором, – вздохнул её "жених". – Но я знаю, как решить проблему. – И как? – с подозрением следя за движениями Кела, спросила рыжая. – Положим, я тоже знаю – как, – незаметно бросая взгляд на дверь, пообещала она. – Берём пирожки, – оперативник взял блюдо и направился к Флай, – берём тебя... "Ярмарка... Ну, конечно! Там могут быть фермеры из их округи... Повод продемонстрировать невесто-жениховские отношения?" – А босс тебе разрешит? – невинно поинтересовалась она, не сводя взгляда с пирожков. – Я сегодня выходной, – напомнил Кел. – Посещать ярмарки в свободное от службы время... Уставом не запрещено. А если бы босс что-то имел против, он всё равно слишком далеко, чтобы помешать. – Как это – далеко? – не поверила рыжая. По её мнению, Дженаро никогда не бывает так далеко, чтобы не появиться к их очередной оплошности. И между делом забрала блюдо у "жениха", что должно было означать её полное и положительное согласие с компанией Кела – и пирожков, конечно. – Улетел, – оперативник сделал неопределённый жест, подхватывая кувшин с холодным молоком и Флай – под локоток. – Получил утреннюю почту – и фьюить! – куда-то к хатту в хвост. Никак не ближе. – Один? – спросила Флай, чувствуя какую-то необъяснимую ревность к адресату, из-за которого наставник бросил все... даже её. И умчался так сразу. Даже чужое прикосновение не вызвало у неё обычного протеста. – Один, – пара провальсировала через порог на дорожку под покачивание головой Ильдико. Экономка спрятала улыбку и ушла допекать пирожки. – Даже летучку не собрал, – рассказывал Кел, усаживая драгоценный груз в машину. – Только сбросил заму пакет инструкций, и все. Совсем на него не похоже. Флай задумчиво положила свой полузадушенный пирожок к остальным. Правда, он сразу же вернул себе первоначальный объем – тесто Ильдико готовила потрясающе. – И мне ничего не сказал... Прозвучало это, как констатация факта, не более того, но при желании можно было бы уловить и оттенок затаённой обиды. Впрочем, рыжая тотчас спохватилась. – А обратно ты полетишь? Или дома останешься? – Я свободен до утра. Оперативник поднял машину в воздух. – Вот и прекрасно, – обрадованно кивнула рыжая своему спутнику. – Летим смотреть всякий хлам, или что-то похожее на него, только натуральное, простое и интересное, в духе старины. И твоё мнение для меня важно, Кел. Это же для вашего ресторана... – пояснила она. "Ну и ладно... Вот откуда у него такая любовь к письмотворчеству. Письма ему нравится получать. Поэтому и ей такое послушание придумал? А она думала – он любит одиночество и лёд... Вишнёвый..." – Чем могу – помогу, – серьёзно ответил оперативник, переводя спидер на автопилот. И тут же набил рот ещё горячей выпечкой. Флай бросила на него взгляд и благоразумно отложила два пирожка себе. Аппетиты Кела были ей известны. – Вот сидел бы ты спокойно в Вышенках... А теперь придётся делиться! – усмехнулась она, тоже откусывая не маленький кусочек от своего и с удовольствием стала жевать, поглядывая в окно кара. – А я думала у босса нет никого... Ну, за пределами Бакраны... – безразлично проговорила она, когда справилась с куском. – И часто он так... улетает? – На моей памяти – впервые, – Кел потянулся за кувшином. – Я же говорил, на него это совершенно непохоже. Вот это-то Флай и напрягало... Хатт, а если он не вернётся?! Хотя, может быть, он всего лишь помчался за каким-нибудь невероятным сортом розы? С него станется, раз он там, на выставке, выложил целое состояние за малюсенький пакетик. Только не может существовать в природе никакого такого сорта, чтобы из-за цветка бросить даже службу, которая и есть для него – всё... – Кел, а ты кому-нибудь писал письма? Нет, не по службе... Отцу, например? – повернулась рыжая к безопаснику. – Письма?! – оперативник завис с недонесённым до рта пирожком. – Ээээ... Нет, как-то не приходилось. Отчёты, запросы – это каждый рабочий день. Но ты же про личное спрашиваешь? – Что, даже, когда маленький был? – слабо удивилась Флай. Ну, ей-то не приходилось, известно – почему... – Ну, разве не было таких моментов, когда по комму и в глаза не можешь сказать? И девочкам тоже скажешь – не писал никогда? Кел озадаченно смотрел на неё, забыв про пирожки. – Не, из того, что по комму не скажешь – только оперативная информация, гостайны и все такое... А всё остальное – или уж говори, или не думай даже. В том числе и с девочками. Флай вздохнула. Вот ведь, какой... правильный. Сразу – всё в лоб. Иногда – кулаком. – Слушай, – Флай уцепилась за возможность перевести разговор. Видимо, Кел ей тут не помощник, и послушание придётся нести добросовестно... – Отчёты, оперативка и все такое... Ну, выходные ещё... А, да, праздники, – вспомнила Флай. – И это всё? А чего бы ты хотел от жизни? Или, как твой чиф, чтобы у службы безопасности Бакраны не осталось работы? – и она, глядя на Кела, преспокойно засунула оставшуюся половину своей добычи в рот. – Остаться безработным? Кел сунул ей кувшин. – А неплохо было бы. Я бы тогда... – он зажмурился – точь-в-точь довольный кот. – Я бы тогда бегунцов разводить начал. Серебристых. Или вороных... – Что за бегунцы? – Флай скосила глаза на парня, не отрываясь от кувшина. Она оценила, да... Ему этот кувшинчик – на один присест... Сделала она только глоток, не касаясь губами кувшина, просто плеснув молока в горло. И вернула его Келу. – Приллы, – пояснил оперативник. – Беговые породы. Их две, в одной преобладают серебристые, в другой чёрные... Погоди, – он воззрился на Флай. – Ты же ещё не видела бегов! – Приллы?– глаза рыжей вспыхнули прозрачной бирюзой, как на солнце. Приллы стали на Бакране её самой большой любовью! Ну, Огонек и Снежинка – точно! – Конечно не видела! Я и приллов-то увидела недавно! А когда они бывают? – загорелась она. – А там что – тоже ставки? – А вот на ярмарке как раз, – оживился Кел. – Правда, там беспородные, бегунцов по ярмаркам не возят, мелко для них... И ставки, конечно же. Но по-крупному не играют. – Ну и хорошо! – отмахнулась она. – Не проиграем Вышенки! А проигрывать Флай очень не хотела. Там, на Набу, Рекс брал её пару раз с собой, когда сам делал ставки на гонках, чтобы его способная ученица подчистила карманы посетителей. И эти два раза Магистр, кажется, мог выиграть... Если это не было совпадением. И если бы она ему сказала. Теперь, когда она узнала столько о себе... Нужно проверить. И приллами полюбоваться, и, возможно, кредиты срубить? – А Огонька тоже можно попробовать выставить? Или он не годится? И чего мы так медленно тащимся? Бега закончатся! – Огонька? – Кел с сомнением поджал губы. – Вообще он неплохих кровей, хоть и не бегунец. Но тренировать нужно... А ты азартна, как я посмотрю? Но с автопилота управление перевёл на себя – и маленькая юркая машина рванулась вперёд на предельной скорости. Ярмарку было видно издалека. На горизонте показалось пёстрое полотно, брошенное на зелёный луг – палатки, открытые ряды, голопроекции и флажки... Здесь раз в месяц собиралась вся округа. Везли мелочь – то, на что не нашлось покупателя, то, в чём перестали нуждаться – вещь крепкая, ещё кому-то послужит, старьё, доставшееся по наследству и не нашедшее применения, вещи ручной работы... Всего было не перечесть. Кел посадил машину на огороженную канатами стоянку, закинул на заднее сиденье опустевшее блюдо, следом отправил кувшин и подмигнул Флай: – Побежали? От многоцветья и многоликости ярмарки у Флай аж зарябило в глазах. Сосредоточить взгляд на чем-то одном казалось немыслимо. Поэтому она надвинула бандану на лоб, согласно кивнула и, высадившись из кара, деловито спросила: – Сначала – куда ? Побежали – это же на бега, да? – Можно на бега, а можно в набег на ба... Будущую обстановку ресторана, – Кел сощурился на солнце, давно перевалившее зенит. – Успеем и туда, и туда. Флай взглянула на парня внимательно. – Ну да, барахло, – согласилась она, – Но из этого можно сделать такой стильный интерьер, где этот хлам наряду с современными деталями будет смотреться очень необычно и интересно! Да ещё сэкономим твоему дяде кучу бабла! – этот аргумент для неё был не из последних. А если у неё ещё действительно есть способности чувствовать победителя заезда? Если это не просто совпадение... О... – Ну, куда скажешь, "жених" ... – сыронизировала она. – Боюсь только, что ваши блюстители нравов из округи очень удивятся, что мы будем рассматривать здесь эти вещи... – Сюда за тем и едут, – беспечно махнул рукой оперативник. – Тебе что-то нужно, ты прилетела. И все прочие здесь по той же причине. Решай, или мне монетку кинуть? – Тогда – сначала дело, – решилась Флай. Хотя ей очень хотелось проверить свою догадку прямо сейчас. Кел сказал – она азартна ? Но она не знает этого. Она никогда не делала ставки и не играла. Возможно – ой как зря... Но, с другой стороны, если это так, она может застрять на бегах? – Барахолка, – кивнула она головой и тут же двинулась в сторону торговых рядов. Она сказала – хлам. Но первое, на что они наткнулись, вызвало у неё неподдельный восторг. Кресло! И не просто кресло, а кресло-качалка... Плетёная, натуральная – по словам продающего, из коры дерева. Кажется, именно о таком мечтала Зима, когда говорила, с каким удовольствием она бы сиживала в нём вечерами после работы в их маленьком внутреннем дворике... Флай не могла не попробовать. Кресло, казалось, само приноровилось к изгибам ее тела – настолько было в нем удобно. И укачивало так мягко и спокойно.... Ах, мамочка, мамочка... Продавец, он же сам мастер, мужчина лет сорока, кажется, их знал. Так, по крайней мере, стало понятно в разговоре. Ну, ещё бы... Если он был на именинах, то... Что-что, а драку вряд ли кто пропустил. Тем более, его сынишка лет двенадцати скалил ослепительно-белые зубы. Что-то там "жених и невеста..." и продолжение... – Мы берём его, – резко поднялась она. Да, у мамы теперь кресло-каталка, не качалка... Но у неё, когда она поправится, будет красивый удобный дом, маленький зелёный дворик в цветах и такое же кресло, которое, по словам мастера, благотворно влияет на здоровье человека, придает ему сил. А вот в этом будет отдыхать вечерами бабушка Кела... И кажется, уже и её. Ильдико. Заминка с доставкой была недолгой. Когда Флай узнала, что мужчина делает и другую мебель, она решила завтра прилететь на фургоне, забрать кресло и посмотреть. Можно же сделать мебель для ресторана у него! Грубоватая, массивная – то, что нужно для этого стиля... А вот обивка будет современной и очень мягкой. И это обойдётся дешевле! Флай залихватски посмотрела на Кела – одобряешь? Ударили по рукам с продавцом, расплатились. Уходя, Флай обернулась и, убедившись, что отец бережно укладывает кредиты в пояс, скорчила гримасу и показала язык противному юнцу. Поворачиваясь, она поймала случайную мысль – или скорее настроение своего спутника. Правильнее всего было бы перевести то, что испытывал Кел, самодовольным: "Вот именно, а у тебя до таких девушек женихалка не доросла!" Флай взглянула на оперативника и усмехнулась про себя. Что ж, хоть кто-нибудь получает удовольствие от этой ситуации... А ей, наверное, самое подходящее уйти в монахи, как босс. То есть в монахини – кажется, это так звучит в женском роде. Но ей столько всего в жизни нравится ещё... И лёд она любит только в кубиках на дне бокала. И вообще, о чём она?! Она даже ещё не прошла послушание. Эти хаттовы письма ещё, гунгана мать... И Флай потащила "жениха" дальше. Следующим её уловом было почти сокровище – старый хронометр, не голографический, даже не электронный, хотя возможно, что начинка-то у него внутри электронная, но с виду... С виду это была старая механическая штучка из потемневшего от времени дерева, со стрелками из чернёного металла. И если их повесить на стене, под потолочными балками из такого же тёмного дерева, с их мелодичным звоном и треньканьем стрелок, отчитывающих секунды в двадцати двух часах... Через некоторое время машина Кела была забита разнообразными деревянными и глиняными кружками и кувшинами, которые Флай вознамерилась развесить по ресторану, старым кофром из лозы, массивным деревянным ларём, какими-то старинными фотографиями в рамках, стеклянными плафонами странной формы для люстры, которой не было, даже искусно вырезанный наличник для окна. Плетёный развал... Что ж, пойдёт для выпечки! Ещё ей понравились деревянные колёса, но... – Ну, на первый раз хватит, – выдохнула она, окидывая взглядом кар Кела, который уже и так превратился в передвижную лавку старьевщика. – Теперь бежим на бега! И выпивка за твой счёт. В смысле – мне попить чего-нибудь... Только – не молока! Кел не подвёл – протолкался сквозь толпу у платформы с бочками – настоящими, деревянными, и вернулся с двумя пузатыми запотевшими бутылками. Одну вручил Флай, ко второй приложился сам и довольно крякнул, сделав несколько глотков. – Бега – там, – он ткнул куда-то в сторону заката. Там поднималось лёгкое облачко пыли и слышались крики. – Какая классная вещь... – в перерыве между глотками выдохнула Флай. Из местных душистых ягод, в меру бродячее, в меру шипучее, а главное – оно было вкусным и холодным. – Я бы не отказалась купить целую бочку! И бочка бы в ресторане пригодилась... И пить её можно... долго... Но не судьба, – печально взглянула она на кар Кела, перевела дыхание, прижимая к себе холодную бутылку. – Ну, теперь, можно, как бегунцы – вскачь – три креста, – засмеялась она, и действительно рванула в сторону, указанную Келом, не хуже Огонька. Только бутылку она предусмотрительно держала бережно, чтобы не расплескать.