Мотылек на снегу

За полем, занятым ярмаркой, тянулся ровный луг. По нему пролегала вытоптанная полоса. На глазах у Флай с одного края луга сорвалась стайка приллов. Мальчишки-седоки погоняли своих скакунов, разномастный табунок катился вперёд, поднимая пыль, то одно, то другое животное вырывалось вперёд, и сгрудившиеся по краю луга зрители разражались подбадривающими криками. Зрелище было увлекательным... Бег приллов сам по себе картинка, от которой нельзя оторваться, пытаясь уследить, как у него получается так плавно нести себя и седока, всего лишь быстро-быстро выбрасывая колени тонких ног... А длинные гривы, частично или все заплетённые в причудливые косички, перевитые тесьмой? Флай сначала только любовалась, с улыбкой бросая взгляды на Кела, делясь с ним своим восхищением и радостью. Это было красиво... Но когда она стала рассматривать каждого из скакунов по отдельности, то почему-то не смогла отвести глаз от прилла тёмно-игреневой масти. И не потому, что у него был хвост молочного цвета и рожки, а грива – нет. "Он победитель..." – чиркнула по сознанию мысль... И вот теперь её глаза прилипли к этому скакуну. – А как этого игрененевого зовут? – почему-то шёпотом спросила она, подёргав за рукав Кела. – Без понятия, но сейчас выясним, – пообещал оперативник. И скрылся в толпе, как в воду канул. Вернулся он, впрочем, быстро. – Подорожник, владелец – Бунги, – сообщил он. – Заказывать перевозку? Флай удивлённо обернулась к Келу. Он так ставит вопрос? Но... Она не думала об этом. И у неё есть Огонек. Но... да, ей бы очень хотелось. Но его нужно постоянно тренировать... Ох... А можно как с теплицей? Чтобы бегал быстрее всех? Но сказала она совершенно другое. – Он стоит целую кучу кредитов. Будет стоить, – поправила она себя, провожая взглядом табун и пыль, стелющуюся за ним. – А ну-ка, поясни, – заинтересовался Кел. – Что ты имеешь в виду? Я думал, тебе масть понравилась? – Конечно, масть понравилась, – пожала плечами рыжая. – И красивый, и сильный он... И резвый. Все достоинства, какие только могут быть. Только для меня он слишком хорош сейчас. Думаю, стоит он немало... Да и скучать он будет у нас. Ему бегать надо постоянно. Интересно, кто в этом забеге выиграл? – заволновалась она, будто поставила на Подорожника все имущество господина Кереша. – Пока никто, им ещё два круга бежать, – рассеянно отозвался оперативник. – Слишком хорош, да? Ладно... Ещё два круга... Флай отпила из своей бутылки, следя за пылевым облаком, в котором мелькали головы наездников, коленца приллов, шеи и хвосты... "Ну, Подорожник... Давай. Не обмани моё чутье..." Игреневый не обманул. Всю дистанцию продержавшись в группе лидеров, он на последних десятках метров совершил невозможное – ещё чаще заработал тонкими ногами, вырвался вперёд и завершил забег, оставив соперников на два корпуса позади. – Дааа! – выкрикнула Флай, прыгая на месте, как девчонка. – Он победил! – ликование её переполняло – он пришёл первым, этот красивый прилл, которого она выбрала в победители! Она бросилась на шею к Келу от переизбытка радости. – Он! – А, ты на него поставила? – рассмеялся оперативник, аккуратно подхватывая ее, словно пёрышко. – Тогда поздравляю! До Флай долетело несколько завистливых вздохов. – Ну, да... – приходя в себя, ответила Флай, очень мягко отстраняясь от Кела. – Поставила. Выигрыш-то не самое главное, хоть и приятное. Главное – она знала, что он придёт первым! Значит, не совпадение? Значит... Но этой радостью ей поделиться было не с кем. Босс бы её понял, наверное. Но он далеко, и ему не до неё. И вряд ли он одобрил бы. А прилл-то красава... – Пойдём, поблагодарим Подорожника? – улыбнулась она немного смущённо. "Повисла на шее... "Невеста"... Зато округа будет довольна. Всё как у людей..." – Пойдём, – не спуская Флай с рук, Кел направился туда, где бегунец тряс потной гривой, прижимая длинные уши и пританцовывая. Зрители расступались, пропуская их со смехом и шутками. – Отпусти меня сейчас же! – отчаянно прошептала Флай, все-таки стараясь кривиться в улыбке. Взрыв своего ликования прошёл, и теперь она уже ощущала и прикосновения, и со всех сторон направленные на неё эмоции зрителей. И там был такой коктейль, что ей хотелось сейчас же убежать отсюда, улететь в Вышенки и нырнуть в Плесковицу поглубже... Рыбы – они тише. Но Подорожник... Вблизи, ещё не остывший от гонки, с горячим блеском в глазах, помахивающий молочно-белым хвостом, он показался ей ещё красивее... – Вот донесу – и поставлю, – весело пообещал Кел. Впрочем, нести оставалось недалеко – через несколько шагов Флай наконец оказалась на собственных ногах. Сердце её тут же мучительно заныло, когда она дотронулась до гривы игреневого, а его ноздри дохнули на неё горячим жаром. Но нет. Нет. Ему будет лучше с этим, как его... Бунги. Он будет участвовать в заездах, тренироваться... Вот она раздобудет денег, тогда... тогда и помечтает. – Спасибо, Подорожник... – Флай ласково похлопала его по длинной шее, ещё немного погладила и отвернулась. – Пойдём, пойдём, Кел, – потянула она парня за рукав. – Эй, а выигрыш? – упёрся оперативник. – Ты же говорила... – Эй, а ты думаешь – я куда? – удивилась Флай. – Чтоб я ушла без кредитов?! Фигушки! – с жаром выговорила она и отпила из запотевшей бутылки. Кел озадаченно хмыкнул, но упираться перестал. На лугу тем временем готовились к новому забегу. Рыжая на ходу обернулась, взглядом окидывая табун и уже чувствуя подступающее ощущение при взгляде на... Нет, нет... Только не сразу сейчас и не здесь... Её тонкие ноздри дрогнули, словно она взяла верный след – след своего выигрыша, неуловимый отпечаток в Силе, очень хорошо знакомый отпечаток кредитов, со всей палитрой чувств и эмоций, которые тянутся за ними, как хвост кометы... И она поспешила на их зов. На скамье поодаль сидел бакранец довольно преклонных лет, в простой одежде. К бегам он проявлял мало интереса – зато к нему проявляли интерес зрители. Возле него толпилось десятка два человек, не очень довольных, но никакой угрозы от них Флай не ощутила. Они злились на себя. – Надо было пропустить ставку, – проворчал один из фермеров, проходя мимо девушки. – На Подорожнике много не возьмёшь... Он всегда первый, и на него всегда ставят. – А на этот все новые, молодняк привели, – вздохнул его сосед. – На кого ставить, и не понятно. То ли выиграешь, то ли проиграешь... "На Подорожника ставят всегда, и он всегда первый?.." – Флай остановилась, будто ее ударили пыльным мешком по носу, ну или как там правильно говорится... Все её оживление и радость как шаак языком слизнул. Так значит, ещё не факт, что она... Так значит нужно повторить! С этим молодняком! И скорее. – Кел, сколько у тебя денег? – не отрывая взгляда от нового табуна, быстро спросила Флай "жениха". Впрочем... Зачем? Ей же только понять! Да, но тут пахло кредитами. И вполне приличными... – Кажется, у меня и впрямь азартная невеста, – рассмеялся негромко Кел. – Держи, – он достал из бумажника сто кредитов, передал Флай. Потом подмигнул: – Говорят, уЭкса новый производитель. И все потомство в него – длинноногое... Даже не оборачиваясь, Флай безошибочным, быстрым движением выдернула деньги из пальцев Кела – не отвлекаться же ради всяких церемоний. Пусть себе думает, что азартная... Разговоры потом. Сейчас всё средоточие – это бегунцы. "Я знал, что вы любите жизнь, но не знал, что настолько..." Жизнь, жизнь... И вот в том буланом, почти золотистом двухлетке, от взгляда на которого уже защекотало где-то внутри, чуть пониже горла – её просто фонтан... Золотистый – он и в Силе словно светился. Особенно – ногами... Флай открыла глаза. Длинные они или нет – не суть. Может быть, он Эксов бегунец. Может быть – нет. Но это именно он... "Неплохой выбор – жизнь..." – вдруг всплыли в памяти слова Дженаро. – Ставлю на этого, буланой масти! – объявила Келу рыжая. – Как там его объявили? Я прослушала. Безопасник вразвалочку направился к седому брокеру. Тот было напрягся, но Кел махнул рукой: – Я тут не по делам, расслабься. Вон того, золотистого, как зовут? С черной гривой и ногами? Фермер сощурился, выглядывая на линии старта примеченного Флай бегунца. – С резаным ухом? Горицвет, Эксовский бегунец. Не лучший выбор, заносится. – Горицвет? А красиво... – усмехнулась Флай, выкладывая стокредитовку перед букмекером. – Тогда – на Горицвета! – и рыжая подвинула деньги к фермеру и вдобавок хлопнула по ним рукой, словно давая понять, что решение окончательное и пересмотру не подлежит. Брокер аж крякнул. – Сильно... Ну, на удачу. Он дал Флай билетик с отпечатанным на нём номиналом уплаченных денег, и Кел предложил девушке руку: – Пойдём, я знаю местечко, откуда видно лучше. Ей было странно цепляться за руку мужчины – что она, больная разве, сама дойдёт! Но замялась она на секунду-другую, не больше, и все-таки взяла Кела под руку. Да и вообще... Он классный какой-то сегодня. – Добрый ты сегодня, – ухмыльнулась она. – Это потому, что босс в самоволке? – Это потому, что я не на службе, – поправил ее "жених". – На службе я добрым не бываю. Нам сюда. Они проскользнули между палатками торговцев и оказались на холмике, который был до этого не виден за самодельными лавочками. Оттуда действительно был как на ладони луг для бегов. Флай могла видеть всё – и приллов, готовых к забегу, и волнующееся вокруг людское море. Всё было, как на ладони... И приллы, и люди с их эмоциями, вскипающие волны, которых подстёгивали и её волнение... Нет-нет, она не будет никаким образом воздействовать на Горицвета... Она просто уверена, что он победит. Она даже видит, как он на последнем круге пересекает линию финиша первым, почти на корпус обставляя прочих... Иначе она задолжает ещё и Келу... Наездники-мальчишки с трудом сдерживали приллов, да и Флай сама была готова сорваться с места, когда открылись ворота и табун рванулся вперёд. Но рыжая только сильнее схватилась за руку безопасника. Кел не возражал – он и сам не отрываясь смотрел на забег, в какой-то момент слегка притянув девушку к себе, словно давая ей опору. Бегунцы месили ногами воздух и рыжую пыль, в плотном облаке было не разглядеть, кто ведёт, пока табунок не обогнул дальний конец круга и не пошёл навстречу ветру. Пыль потянулась за ним длинным шлейфом, и Флай увидела, что приллы начали растягиваться по беговой дорожке. Впереди уверенно шёл гнедой бегунец, за ним плотной группой ещё четверо, остальные начали отставать. Золотисто-буланого не было видно. Флай не верила своим глазам. Разочарование было не предусмотрено ею. И тем сильнее оно казалось. "Ну, где ты, Горицвет?! – еле сдержалась она, чтобы не крикнуть в полный голос. Потому что там, внутри неё, все кричало об этом. – Давай, давай же, золотистый Горицвет, ну, не подведи, голубчик... Догоняй и побеждай!" Она даже зажмурила глаза – так ей хотелось донести до прилла желание победить. И руку Кела бессознательно она сжимала, как тисками... У скамьи брокера возникло оживление – фермеры делали ставки. Можно было не гадать, на кого – гнедой оторвался уже больше, чем на пять корпусов, и хода не сбавлял. – Что делает, дурак... – расстроенно выдохнул Кел. – Загонит ведь... Ещё два круга, а он так гонит... Кто? Флай открыла глаза и взглянула вперед. Наездник фаворита этой скачки, гнедого. Хатт, она бы зауважала сейчас Кела... Им движет не азарт, не те сто кредитов, которые он может легко потерять. Он просто любуется этим зрелищем и приллами, их неподражаемым бегом... Красоту и стать которых она сейчас просто перестала замечать в пылу погони за победой. Да, она бы зауважала. Но она поставила не на Горицвета... Она поставила на себя. А гнедой был хорош... "Что ж. И это тоже опыт, – подумала она, проводив удаляющегося на гнедом мальчонку пронзительным зелёным взглядом. – Ты же не хочешь его загнать, парень..." Всадник не хотел загонять своего бегунца – он хотел победить. Настолько, что забыл обо всем. Шесть корпусов. Семь... У скамейки брокера стало шумно – к нему проталкивались сквозь толпу, чтобы получить заветный билетик. Восемь корпусов, и новый поворот. Остался только один круг, когда гнедой вдруг сбился с чёткого ритма. Несколько прыжков вместо стремительного бега, и он начал заваливаться набок. Стало тихо. В этой тишине вдруг очень явственно стал слышен слитный топот тонких ног, бегущих по кругу. Группа, идущая за лидером, рассыпалась, обходя упавшего, кто-то не успел и споткнулся, теряя драгоценные секунды... Тогда вдруг стало видно, что золотистый прилл всё это время шёл среди них – весь покрытый пылью, он был сейчас скорее бурым – но не узнать его отблеск в Силе девушка не могла. Горицвет растянулся над дорожкой в размашистом, пожирающем пространство беге – Кел не соврал, потомство бегунца Эксов было длинноногим. Чуть иные пропорции – и совсем иная манера бега, более размашистая, более резкая, но такая быстрая... За ним пытались угнаться, но быстро отстали – пример гнедого охладил излишний пыл. Терять молодняк так глупо не собирался никто. А вырвавшийся наконец на свободу Горицвет не бежал – он летел, словно за ним гнались долгоногие гураны – травяные волки. – Понёс... – обронил Кел. – Не справится пацан... Снимут с бегов. Но всадник справился. Когда распалённый бегунец перемахнул финишную черту, щуплый подросток обхватил шею прилла и слетел с его спины, поджимая ноги. Горицвет прыгнул в сторону, взбрыкнул – и остановился, тяжело водя потными пыльными боками. – Поздравляю, – усмехнулся оперативник. – Теперь у меня не только азартная, но и богатая невеста. После второго круга ставки уже не принимают. Вряд ли на него поставили многие – ухо драное, дурной нрав... Флай чувствовала себя очень странно... Она видела и слышала. Она видела буланого в его вихревом беге... Он и в Силе выглядел сияющей золотистой молнией. Одного этого ей должно было хватить, чтобы пережить это ощущение счастья и красоты свободного приллова полёта... А торжество победы? Её победы! Что даже ценнее выигрыша... Хотя целая куча бабок – это для неё тоже счастье! Но какая-то часть сознания осталась глуха и к красоте, и к успеху... Там было больно и страшно, и мир темнел... Гнедой! – Кел, что будет с гнедым? – она вскинула на безопасника взволнованный взгляд и, не дожидаясь ответа, выдернула руку и побежала с холма. Оперативник был рад, что ему не пришлось отвечать. Приллы были выносливы, но их выносливости был предел. И когда этот предел переходили... Лёгочные пузырьки, растянутые слишком частым и сильным дыханием, лопались, заполняя лёгкие медленно сочащейся кровью. Гнедой захлёбывался ей, и всё, что можно было для него сделать – это прекратить его мучения. Кел надеялся, что к тому времени, когда Флай добежит, он уже не будет страдать. Мальчишка, загнавший бегунца, сидел рядом с ним в пыли, обнимал длинную шею и плакал, пряча лицо в пышной гриве. Его никто не утешал – всадник не мог не знать, чем опасен такой бег за пределами возможностей. Знал, но забыл – и погубил молодое, сильное животное, слишком кроткое, чтобы протестовать, защищая собственную жизнь. К нему подходили, останавливались чуть поодаль, с жалостью глядя на умирающего прилла. Ярмарка – не то место, куда ездят с оружием. – За мясником уже послали, – сказал кто-то в толпе. – Сейчас придёт. Мясника?! Флай словно споткнулась на бегу и остановилась от ужаса, вязкого запаха смерти и собственной беспомощности. На какую-то секунду растерянности. И тут же сознание обожгло: "Дженаро же говорил... Я же могу... Я должна суметь!" Рыжая с разбегу хлопнулась на колени в грязно-бурую пыль перед умирающим приллом. Нет, ещё не всё, не всё! Жизнь – хороший выбор для всех... И для этого гнедого... Со стороны могло показаться, что жалостливая, впечатлительная девушка так сострадает бедному животному в его последние минуты, что обнимает его и молит Звезды и какого-то приллова божка...