Мотылек на снегу

Добежавший до стаи Джос отчаянно ругался, скаля зубы на свою степную родню. Один, маленький, против стаи... Он-то не знал, что их разделяет поле... Стая остановилась, как врытая в землю. Бег вдоль невидимой ограды прекратился, гуртаны сгрудились против щенка. Вожак зарычал, тихо, но страшно, жёстко встопорщив верхнюю губу и обнажив длинные, острые клыки. Телята были забыты, у стаи появилась новая цель. Несколько ворчащих и лающих звуков – волки рассыпались, обходя огороженный участок и залегая в траве. Огонёк снова занервничал, и никакой силой Флай не смогла бы заставить его скакать туда, где отчаянно защищал их маленький Джос. Нагнать на гуртанов страху, вселить ужас в их сознание, заставить их отступить? Но она понимала, что ужас испытают все. И волки, и прилл, и телята, и маленький Джос... Она и так старалась удерживать от паники Рыжего, да ещё теперь без зазрения совести играла на чувствах Джоса, заставляя его вернуться к ним с Огоньком. Но ей не отогнать хищников... И что значат амбиции "королевы скота", когда на кону эти жизни... "Неразумных", как сказал бы Кел. Она смотрела на ощерившегося вожака, на его подрагивающую губу дикого зверя, слушая ворчание, растерянно и беспомощно. Они в ловушке. И вдруг поняла, что это уже было с ней. Хатт! Твою гунганскуюмаать! Как она могла забыть! Снег, похрустывание ледяных грибов в пакете, тропинка над бездной, зверь и... И босс... Его первый урок! – Спокойно, – очень тихо и очень убедительно шепнула она Огоньку, слезла с него и пошла вперёд. Не может она повлиять на них всех. Но на всех и не нужно. Вожак – её цель... ...Она была гуртаном. Чудовищно большим. С шерстью зелёного цвета. С очень длинными зубами. С очень мощным, сильным и мускулистым телом. Присев в траве, она смотрела на вожака и порыкивала, только очень уверенно и спокойно, низким голосом, которого не подозревала в себе. Словно она была на недосягаемой для вожака высоте и это было всё её. И что у его стаи – свой путь, а у её – свой. И она, Флай, терпит, пока ещё терпит их присутствие... Она за то, чтобы разойтись мирно, но если кто-то против... Кому-то нужно беречь шкуру, потому что у её стаи есть чем её потрепать. И в подтверждение полнейшего превосходства Флай зевнула, как все псовые – широко и сладко.... Гуртаник сначала затих, услышав звуки. которых никак не мог ждать от человека. Потом Флай ощутила, как он сунулся ей под локоть лобастой головой. Расставив тоненькие лапы, волчонок стоял, опустив голову почти к земле, старательно щерил молочные клыки и горбил холку, стараясь казаться большим и страшным – чтобы вожак не чувствовал себя одиноким. У него была стая... Взрослый волк уступил далеко не сразу. Поединок двух воль длился довольно долго, прежде чем гуртан наконец замолчал. Внутри ещё клокотало рычание, он видел перед собой не равного – человека и щенка, прилла и бант – мясо. Много мяса для своей стаи. Но инстинкты говорили, что перед ним – тот, кто забрал его землю. Тот, с кем тягаться слишком опасно для сохранения стаи. Он отступил на шаг, потом ещё на один. Потом повернулся и потрусил прочь, уже не оглядываясь... Откуда-то из травы выныривали одна за другой стремительные зелёные тени, присоединяясь к уходящим волкам. Скоро в степи не оказалось никого, кроме животных, Флай и её маленькой стаи... Она сидела в траве, крепко прижав к себе Джоса, и почёсывала его за ушком. Волчонок сопел от удовольствия, а Флай привыкала к тому, что зелёной волчьей шкуры и длинных клыков у неё все же нет. У неё получилось отогнать такую стаю... "У нас", – поправила себя Флай, с нежностью взглянув на своего защитника. У них получилось. И у Дженаро... "Ах, босс, босс..." – вздохнула она про себя, но это было всё. Продолжить и понять, почему "ах", она не могла. Просто именно те слова звучали и многократно, как эхо, отдавались в её душе. Посидев ещё несколько минут, "королева скота" встала и, прижимая к себе гуртаника, пошла ловить Огонька. Дни потащились одинаковые и длинные. Флай не высовывалась, сидела себе в Вышенках тихо, копалась в земле, помогала ставить сыроварню, ночью не вылезала из голонета, изучала сдаваемые на аренду помещения, планировала, искала... Во время работы думалось хорошо. Кел... С Келом она избегала оставаться один на один, оживлённо разговаривая, лишь когда их компания состояла хотя бы из троих. Самое интересное, что она смотрела и думала о нём с теплом, переживая его домашний арест, может быть, даже больше, чем сам внук Ильдико, она готовилась отстаивать его даже перед самым холодным взглядом Дженаро, но... И дело было даже не в той "трещинке". Она ему отвечала только тем, чем могла ответить. И страшно боялась причинить боль или спровоцировать. Поэтому сидела затворницей и вела себя так прилично, что даже Лахтан был бы от неё в восторге. Или решил бы, что она готовит очередную "бомбу", на худой конец – "термальный детонатор" для спокойствия Бакраны. Ну... Вряд ли участие Флай Кавальерри в вечеринке на верфях так взрывоопасно. Только вот знать об этом заранее никому не обязательно... И она сама знать ничего не знает, работает себе, окапывает приствольные круги, таскает тележки в навозную кучу, вся из себя такая управляющая-управляющая... Ну, пригонят приглашение. Так ведь официальное мероприятие – что она, враг Вышенкам? Конечно-конечно... Непременно. Будем. В смысле – совсем одна... ...Солнце палило так, что хоть и час был ранний, но в теплице с неё сошёл не один пот. Сейчас бы ей на заснеженную турбазу, туда, где в горах растут ледяные грибы... В пушистый снег. Упасть... А потом можно и дорожки расчистить. И опять "но"... Нечего себя травить впустую – ей ещё выдёргивать и выдёргивать мелкий зелёный мусор, а потом подвязывать длинные стебли – грядка ещё не пройдена даже до половины. Отец... Да, её отец, гунганамать, как ни странно это звучит. Он не разрешил ей говорить Зиме об их встрече. Но совсем ничего не сказать она, Флай, не смогла бы. Нет, она не запалила ни отца, ни себя, она даже не назвала её Винтер – как отец... Она просто сказала Зиме, что ей кажется, что они когда-нибудь всё же должны снова встретиться. Во всяком случае – ей хочется в это верить. И потом слушала тишину, наступившую после своих слов... Джос заворчал. Тихо, предупреждающе. То, как Флай обошлась с вожаком, произвело на щенка неизгладимое впечатление – при ней он на чужих не лаял, только ворчал, глухо и низко, предоставляя своему вожаку разбираться с пришельцами. – Мэм? – услышала Флай в нескольких шагах от себя незнакомый мужской голос. – Мисс Флай Кавальерри? Мне сказали, я найду вас здесь... – Даа? – отозвалась Флай, слегка отводя пышную ветку сочной зелени, чтобы посмотреть, кому она ещё понадобилась. – Это я. Свои, свои... – это уже предназначалось ее четвероногому бодигарду. А она уж подумала – какой-нибудь фермер с больным приллом. Теперь она почему-то всегда ждала именно этого... – Мэм... – человек в серой имперской форме скосил взгляд на конверт у себя в руке, снова посмотрел на Флай. – Вам пакет. Распишитесь, пожалуйста, о получении. Ух, ты... Имперский курьер... Вот было бы прикольно, если бы он её застукал за уборкой хлева. Посмотреть, как он бы сморщил нос... – А что в пакете, вы знаете? – Флай ополоснула руки под тонкой струйкой воды оросительной системы и разогнулась, поводя затёкшими плечами. Ну, раз с хлевом не вышло... И, подходя к имперцу, она вытерла руки о рабочие штаны. А что, что-то не так? Так она девушка простая... – Нет, мэм, – вежливо ответил курьер. – Мне приказано доставить, что именно – вы сами узнаете. Он вручил ей пакет и деку со стилом для подписи в уже открытом файле. Ох уж эта имперская выучка – ничем-то их не смутить... Флай хмыкнула, взяла стило и чиркнула свою подпись, держа пакет подмышкой. Интересно, он потом стило продезинфицирует? – Спасибо, – кивнула она курьеру, и тут же с нетерпением распечатала послание. Посыльный убрал деку в подсумок, кинул два пальца к виску и удалился. В пакете оказалось официальное приглашение на приём. "Уважаемая мисс Кавальерри... бла-бла-бла... который состоится..." Ну, хоть не прямо сейчас и даже не сегодня... "На одно лицо, или лицо с сопровождающим..." А вот это уже лишнее... Не нужно ей там никаких сопровождающих. Флай осторожно убрала приглашение в карман штанов и запоздало подумала, что курьера надо было, хотя бы из вежливости, пригласить в дом, напоить чаем со льда... А она так схватилась за этот пакет... Спокойнее надо. То, что этот приём для неё – нечто большее, чем приём, знает только она одна. А глазами других – официальное мероприятие, на котором она, как поставщик Имперских верфей, просто обязана отметиться. Из вежливости хотя бы. И для... Как там это? Продолжения взаимовыгодного сотрудничества, вот! Только не перестараться с унылым лицом, и не бежать сейчас же в панике к Ильдико с вопросом – что ей туда надеть?! У неё ещё теплица не вся прополота... Флай потрепала по зелёной шкурке Джоса и вышла из теплицы. Подставить влажную кожу ветерку, который, по сравнению с воздухом теплицы, казался даже прохладным, дыхнуть им, зажмурив глаза... Ещё пару минут... Но этим же вечером, когда ужин был закончен, Кармо отправился к себе домой, ребята-соседи к себе, а Джос, убедившись, что чужие здесь не ходят, успокоенно дремал в вольере, Флай за мытьём посуды и уборкой приступила к Ильдико с вопросами. – Бабушка... – набрав воздух в лёгкие, начала она. – Тот курьер, который утром... Это он приглашение на приём привёз. С верфей. И завтра вечером мне нужно там быть... Но я ни хатта не знаю, как одеваются на такие приёмы, да и вообще на приёмы! Не, я, конечно, могу... – тут же опровергла она саму себя. – Но боюсь эффект будет не тот... Ильдико только вздохнула. – И почему я не удивлена?.. Один день – это мало, но мы что-нибудь придумаем. Ну-ка, повернись... Флай повернулась, но взглянула на Ильдико вопросительными зелёными глазами. – А зачем? Вы мне столько всяких платьев надарили... Ну, правда, они все слишком шикарные... и очень... – у рыжей на языке вертелось "голые", но она не могла этого сказать доброй женщине. Ещё обидится... – Ну... слишком... – вывернулась она. – Они для наших, – спокойно ответила экономка. – А там всё-таки не Бакрана... Обойдутся. Видела я на днях один костюмчик... Она протянулась к проектору, набрала номер. Ответил женский голос. – Милочка, помнишь, ты мне показывала зелёный костюм? Он ещё не продан? Кажется, ей никогда не разобраться в этой девчачьей одежде... Что значит – "для наших"? А для верфей не годится? Хатт, какой же трабл, однако... Да, карманницу никогда бы не пригласили ни на какой приём, и ходила бы она всегда в том, в чем легче линять в случае чего. А теперь – такая заморочка... Поэтому Флай полностью доверилась Ильдико. И даже не мяукнула, когда та с кем-то про зелёный костюмчик заговорила. Собеседница экономки оказалась модисткой. В следующий час Флай пришлось выслушать несколько оживлённых споров о собственной фигуре, волосах, о том, что такую красавицу совсем почти испортили работой, что надо оживить тон волос, что-то сделать с руками и самое главное – с причёской, и наконец её оставили в покое, велев явиться не позднее чем к обеду на примерку и приведение себя в подобающий случаю вид. Флай была совершенно подавлена этим разговором о ней. Она даже и не представляла, какая, оказывается, у неё внешность и фигура... Ей страшно хотелось взглянуть на свои волосы – эй, а что с ними не так?! Они такие же рыжие, как и раньше, такой же яркий сплав меди с чем-то там... И теперь не знала, куда деть руки – они, оказывается, самое в ней ужасное. А "приведение в подобающий вид" её уже тоже пугало. Ну нет, королеву на Набу разрисовывали по полной – мать родная не узнает. Но то – королева. А ей никогда ничего такого не нужно было... И вот! – А может быть, сойдёт и так? – робко вставила она в разговор двух женщин. "Так" не сошло. Когда Флай попала в цепкие руки миссис Магды и её помощниц, выпустили ее только четыре часа спустя – и выпустили преображённой до неузнаваемости. Оттенок волос не стали менять, но хитрыми процедурами дали волосам мягкое сияние, и уложили в причёску, которая придавала чертам девушки спокойное достоинство. Кожа на лице и руках, загорелая и обветренная, посветлела и стала мягкой и нежной. Макияж в естественных тонах, почти незаметный, выделил глаза, приковывая к ним взгляды. Обрушив на Флай струящуюся ткань костюма, и дополнив образ тоненьким, почти невесомым колье с прозрачными кристаллами цвета морской волны, и туфельками в тон, девушку наконец подпустили к зеркалу. Для Флай, до этого обречённо терпевшей все манипуляции над собой, взгляд в зеркало стал сюрпризом. И она пока не поняла – каким. Кто это? Это – она?! Ничего похожего! Ничего... На ту рыжую, что ступила на эту планету в первый раз в бандане и штанах. Это была леди, которая никогда не скакала на прилле, никогда не копалась в земле, тем более – в чужих карманах... Она была... так, очень даже ничего себе... Такой изысканной и... И почти незнакомой, если не знать, что на дне её глаз – один к одному цвета кристаллов колье, всё равно таится что-то живое и... Взрывоопасное. Хотя отцу, наверное, будет даже приятно видеть её такой... Она покачала струящимся от горловины воланом, заметила, что у прямой, немного зауженной юбки подол отстёгивается, и высказалась, улыбаясь: – Встретила бы себя такой – не узнала бы... А теперь же – всё? – с плохо скрываемой надеждой в голосе спросила рыжая. – Вот именно, – серьёзно сказала Магда, поправляя какую-то складочку. – Встретят тут, на планете – не узнают. Теперь – всё. Флай бросила быстрый взгляд на модистку. Уж больно серьёзно это звучало в исполнении Магды, словно провожающей девушку не на приём-вечеринку с танцами – пусть это даже и приём на Имперских Верфях, а на дело. "Не узнают..." Это что, самое важное? Почему она так сказала? Но, невольно задержавшись, Флай сделала вид, что задержалась-то она у зеркала. – Спасибо! – ослепительно улыбнулась она Магде и её сотрудницам, но в глубине этой улыбки таилась другая, искренняя и благодарная. Ей пожелали удачи, выдали несколько пробников духов, и Флай осталась один на один с собственными мыслями... и уже знакомым спидером неподалёку на стоянке. Она сделала несколько шагов, вдыхая попеременно ароматы. И остановилась. Вот шаги у неё были слишком просторными для зауженной юбки. Недолго думая, она одним движением отделила съёмную часть подола от юбки. И только тогда увидела спидер со знакомой эмблемой. "Гунганамать..." – простонала она про себя, подходя – Рейбан... – А я тут случайно мимо проезжал, – сообщил ей Бруно. Судя по слегка остекленевшему взгляду, он совершенно не думал, что говорит. Потому что думать был не вполне способен. – Да? – переспросила Флай, застуканная на месте преступления – она пыталась куда-то спрятать полоску подола и не смотрела на снабженца. – Как кстати... – наконец она просто перекинула зелёную ленту через руку. – Вас подвезти? – Рейбан открыл дверцу. В руки он себя взял быстро. – Честное слово, чуть не решил, что обознался. Избавившись от компромата в руках, Флай немного приободрилась. – Ну, если вы случайно в свой ангар Космопорта, – она улыбнулась почти так же ослепительно, как модисткам, – то... Валяйте, – незаметным жестом она запихала полоску в маленькую сумочку, которая прилагалась к костюму. И вздохнула с облегчением, сверкнув коленками и усевшись в спидер. – Я случайно хоть в соседнюю галактику, если вам туда зачем-то нужно, – заверил её Рейбан, снимая спидер с места. – Надеюсь, нас не арестуют ещё раз. На этот раз за то, что привёз не ту девушку. – После вашего выходного костюма меня не узнают в любом случае, – не осталась в долгу рыжая, чтобы у Бруно прошла охота напоминать ей, что она так не похожа на себя. Это не она, это образ, сотворённый Магдой... Но похоже, Бруно он нравится больше... – У моего костюма было серьёзное преимущество, – возразил Рейбан. – В нём можно было удирать от погони, кататься на приллах и лазать на яблони.