Мотылек на снегу

– По второй, – кивнула головой Флай, отщипнув ягодку. Виноград – никакая не закуска. А потом он скажет, что закуска была, а она слабачка? – А теперь за что? – прозвучало это немного задиристо – организм рыжей впервые сталкивался с таким большим числом градусов, и хотя он мобилизовался по полной, но рыжей было ещё слишком хорошо... – Суровый напиток для суровых людей, – рассмеялась она. – Босс, ну почему вы не всегда такой? И да, думаю, я знаю, для кого я буду завтра играть, – тряхнула она рыжими прядями. – Для себя, – подсказал ей "босс". – Сыграй для себя, Флай... И себя. Девушке удалось сосредоточить на Дженаро взгляд. И взгляд был удивлённый. – Себя? Вы хотите сказать, что я должна поставить себя на место Амидалы? – уточнила она.– Но... Я же никогда не была... и не буду Королевой! – рассмеялась Флай. – Да и вы не знаете, как бы повела себя я... Даже я не знаю этого, понимаете? – она сделала крохотный глоток и опять зажмурилась, закрывая рот тыльной стороной ладони. – И играть я хотела для ректора. Он мне стипендию обещал, – выдохнула она, быстро закидывая ягоды в рот. Пусть он так думает... – А вы Амидалу видели? – Только в голозаписях, – Дженаро долил стаканчики до краёв. – Как думаешь, Флай, что такое – быть королевой? – Да ладно вам, босс...– усмехнулась Флай. – Это я в глубоком детстве думала, что быть Королевой классно, что каждый день она ест одни сладости, что у неё миллион нарядов, короче, что она делает всё, что хочет. Всё наоборот, босс. Она самая несвободная из всех на Набу. Скучища... Внушать доверие, давать надежду, даже если страшно самой, и если впору плакать – держать марку. Да ещё предпринимать что-то, чтобы надежды не оказались пустыми... Нет, лучше уж в Орден Магистра... – А ты не думала о том, что государство – это... очень большая ферма? – спросил монах, повернув к ней голову. – Где нужно найти и поддерживать необходимый баланс между тем, что у тебя производится, кем производится, куда девается и из чего создаётся? Рыжая с интересом посмотрела на Учителя. – Какое неожиданное сравнение, босс... Никогда об этом не думала... – повращала она в руках стаканчик. – Но не слишком ли вы упрощаете? Господин Эду Кереш с вашей подачи нанял меня для чего? Чтобы ферма получала прибыль... А как я её буду получать – так ли уж важно для него? Главное, чтобы я не изуродовала его усадьбу. Да, я должна не ссориться с соседями, защищать стадо от гуртанов, развивать ферму, прикупая землю и здания под рестораны.. Пока всё более-менее похожим кажется? – Не так уж важно, говоришь? – безопасник слегка склонил голову набок, разглядывая Флай. – Почему мне думается, что господин Кереш не будет рад узнать, что источником прибыли стала плантация спайса или подпольное казино? Или тайный рынок рабов? – Хм... Плантация спайса, говорите? А это мысль... Как бы он у меня рос! – Флай засмеялась, пригубив из стаканчика. Напиток почему-то перестал так горчить и жечь. – Шучу, босс. Но – да... И тут похоже. Народу, который нанимает королеву для управления, думаю, тоже не понравилось бы такое. Потому что для набуанцев, ну, кроме некоторых – типа меня и Рекса, ещё имеет значение нравственная сторона их благосостояния. О как я загнула... – с иронией подмигнула она безопаснику. – Но играть себя... Из меня управляющая – не очень, признайте, босс. Я не стала бы подпольное казино открывать на ферме... Но выиграть, чтобы привлечь кредиты на дело – уж будьте уверены, такие мысли меня посещали. Знаете, наверное... – она бросила пытливый взгляд на учителя. – Я поставила на бегунца... Я выиграла 5 тысяч кредитов, босс, – она замолчала, отщипывая ягодки от ветки. – Одно время я тоже подрабатывал, делая ставки, – кивнул Дженаро. – Тогда я ещё не был так стар и богат. Но это ненадёжный источник дохода. И очень опасный. – Врёшь! – выпалила рыжая, от неожиданности проглотив ягоду вместе с ядрышками. – То есть извините... – опомнилась она. – Я хотела сказать, что не могу поверить... Чтобы вы?! Вы, босс? Разве это не запрещает Орден? И почему вы завязали тогда? Надо просто в разных местах ставить, и, желательно, менять фейс, – предположила она. – Мне нужно было выполнять своё обещание, – безопасник улыбнулся краешком рта. – Это был самый простой способ обеспечить себе необходимые средства. Но я помнил, что это затягивает, и был осторожен... И не потому, что внешность довольно запоминающаяся, а потому, что... Как ты думаешь, Флай, если в Галактике были настоящие войны Одарённых, и они при всей редкости своего рождения в пересчёте на население галактики были не таким уж малочисленным классом – почему казино и букмекеры ещё не разорились? Рыжая прожёвывала ягодку, слушая Дженаро. – Ха... Они и сейчас, я смотрю, не так уж... Малочисленны, – усмехнулась она, выплюнув ядрышки. – Думаю, все действовали и действуют по-разному. Одни отстёгивают, чтобы их не разоряли, тем, кто умеет выделять Одарённых среди посетителей, другие договариваются с баунтихантерами, чтобы устранить таких. Сейчас – и того легче... Охотники за Одарёнными сами всегда держат ушки на макушке – осведомители и всё такое, – она пожала плечами и сделала маленький глоток. – Но это я так... Думаю, не всем Одарённым нужны кредиты. Да и зачем выигрывать, когда можно просто взять? Банк Муунилинста, например. И на всю долгую жизнь, – улыбаясь, она смотрела на безопасника. – Банки лучше не брать, а использовать, – безмятежно отозвался монах. – Сделать вклад... Понемногу пополнять. И спустя какое-то время – жить на проценты с вклада. Не забывая время от времени передавать его самому себе по завещанию. У людей принято умирать, знаешь ли, не стоит забывать об этом... Банки надёжнее ставок. Они не защищаются от Одарённых так старательно, как это делают казино. – Босс, вы говорите такое?! Это не похоже на вас. Это не похоже на то, что вы говорили мне раньше...– тон Флай был по-прежнему задиристый, обманчиво лёгкий, но тревога в ней вспыхивала, как заряды "красной ковровой дорожки". Все его поведение здесь смутно волновало её своей необычностью, словно... Словно он хотел остаться в её памяти таким... Близким... – И знаете, я не хочу знать, зачем вы мне это говорите... Я хочу узнать – почему, – теперь она смотрела на него без улыбки. – Может быть, потому, что совсем недавно оказался так близко к смерти, как не был ещё ни разу? – спокойно отозвался монах. – Я не боюсь уйти в Силу, Флай. Но я не могу не думать о том, что рано или поздно это произойдёт... А вы останетесь. Мне нужно подготовить вас и к этому. К жизни, которая будет после меня. Так она и думала... Правда, у неё был ещё один вариант. Учитель мог захотеть отказаться от неё, как ученицы. Но всё гораздо хуже... – Я не хочу слушать подобного, босс! – вспылила рыжая и одним махом закинула остатки напитка в горло. – Он не боится уйти в Силу! И плевать ему, что я... Что мы боимся, что он туда уйдёт! – блестящими глазами впилась она в лицо безопасника. – "Я не боюсь!" – передразнила она его. – Это у вас там было две сотни учеников и родственников. А у меня только один Учитель! И выпустите меня сейчас же! – начала она отстёгивать ремни. – Выпустите! Мы уже на месте... – уже почти нормально попросила она... – Вот прямо так и пойдёшь? – негромко спросил Дженаро. – Потрать пару минут на медитацию. Алкоголь нейтрализуется как любой другой токсин. Иначе ты и на сцену выйти не сможешь. Флай отвернулась к окну и не трогалась с места. Босса она тоже, кажется, не слышала. – Вы можете многому научить меня и Шер, – вдруг раздался её бледный голос. – Вы можете подготовить нам жизнь, в которой мне не придется снова шарить по чужим карманам, а Шер будет лечить только того, кого захочет... Вы можете предусмотреть любой обломок терраклита, который может упасть на наши головы... – она обернулась, глядя на него бирюзовыми, как воды Соллеу, глазами. – Но что с того, босс, если не будет вас?.. Как вы ни готовьте нас, жизнь для нас, нас для жизни – один хатт – будет страшно больно... Даже слышать об этом – невыносимо. И потом, мы вас вытащим, босс, – её губы улыбнулись, выпустив слабый выдох. – И пойдемте уже есть – алкоголь нейтрализуется вкусной едой... Дженаро молчал, не пытаясь прервать её. Только когда девушка замолчала, он подвёл спидер к освободившемуся месту на стоянке, вышел из машины, открыл дверцу для спутницы. Но не отошёл в сторону, когда она поднялась. – Вот этим и страшна привязанность, – сказал он негромко, глядя в глаза ученице. – Не любовь, не дружба – привязанность. Она уводит на тёмный путь... Но я ещё не умер, Флай. И постараюсь не делать этого, пока ты не поймёшь разницу... и не научишься отпускать. Ни скользкой задницы он не понимает сам... "Не научишься отпускать..." Она умеет отпускать. Да только не туда! Туда – не умеет! И стоит она такая тупая-тупая... Ученица, которой никак не понять: как это – дружить и не привязываться, любить и не привязываться... – Зато вы, босс, кажется, во всём этом преуспели? – улыбнулась она, не отводя взгляда. Но улыбка была ломкой, как стекло. – Ну, хорошо... Возможно, я не умею отпускать... Не приходилось. И меня не отпускали. Потому что не попадалась! – посмеялась она. – Да ладно, босс, не волнуйтесь... Я с вами всегда была согласна – никаких привязанностей в жизни. Оно всегда себе дороже. Только вы всё равно ни хатта насчет меня не правы. Мне только знать, что вы живы, что у вас всё в порядке. И рыжая как-то пластично, как фелинкс, извернулась, обошла безопасника и направилась к ресторану немного нетвёрдой походкой. Но с прямой спиной. Хатт... Босс не заслужил ни её наглости, ни тем более иронии. Она мрачно смотрела на зеркальную стену ресторана. ...но зачем он все время подчёркивает, что нужно держаться подальше от него? Флай обернулась, сделав несколько шагов. – И чего вы стоите, учитель? Время идёт, скоро на репетицию, а у меня в желудке ни пирожка... Только ваш нарколет плещется. Обед Дженаро заказал сам, выдав отличное знакомство с местной кухней – то ли успел восполнить пробелы, то ли лукавил, когда говорил, что не разбирается в том, что подают на Набу. Достаточно плотный, но не отягощающий, обед оказался вкусным и разнообразным. Монах ел молча, явно погруженный в какие-то размышления. А у Флай аппетит, казалось, пропал. Она молча поплескалась ложкой в супе. Все было очень вкусно. Пришла даже мысль укорить босса, что он намеренно поскромничал... Но язык почему-то не повернулся. Она заставила себя обедать, просто зная, что – нужно. Репетиция отнимет не один час, и будет совсем уж скверно, если костюмерша будет ныть, что она умудрилась за полдня отощать. Но ей хотелось провалиться в подводные моря Набу... Он ей ничего не ответил. Но от этого было не легче. – Босс, – негромко позвала она, сопроводив слова невидимым прикосновением Силой к его плечу, робким и немного виноватым. – Ну не молчите, пожалуйста... Я же сейчас уйду и приду только утром. А потом опять уйду. А потом Бакрана... Когда мы ещё пообедаем вместе? – Я думаю, Флай, – негромко отозвался безопасник. – Над тем, что ты мне сказала. – Извините, босс... – опустила она глаза. – Я... Я погорячилась... Два раза. Было так жутко, когда вы сказали, что тоже можете погибнуть, что, как ребёнку, хотелось спрятаться от этого – не хочу видеть, не хочу слышать... Значит, и не случится...– ковырнула она что-то в блюде. – И спасибо. В том числе – за обед. Дженаро смотрел на неё в задумчивости. Он мог бы сказать ей многое. Что ему пришлось преуспеть, отпуская в Силу всех, кто был рядом, одного за другим. Что это естественный конец одного этапа бытия и начало другого. Что он нечеловечески устал, что вызывающий у неё жуть его возможный конец для него самого будет моментом чистого счастья, заслуженным покоем, радостью встречи со всеми, кого он потерял... Что он по всем правилам Ордена обязан отослать её в горы Андоби, чтобы не дать развиться той привязанности, с которой ему уже приходилось иметь дело, и которая почти неизбежно приведёт девушку на тёмный путь. Что... Но он знал, что не это она хочет услышать, и не это ей нужно. Как знал и то, что не может дать ей то, чего она ищет. Не имеет права... – Всё в порядке, – мягко ответил монах. – Я же обещал, что ты часто будешь меня ненавидеть. Стараюсь выполнять обещание... А если серьезно – причина в том, что ты очень молода. А я очень стар. И мы не можем не расходиться в некоторых вопросах. Мы слишком по-разному смотрим на жизнь... – Ну, молодость – единственная причина, которая отпадает сама, – усмехнулась Флай. ...Не нужно лезть к нему в мысли, чтобы понять, что он не стал вдаваться в те подробности, которые бы вызвали у неё протест. Облегчённая версия, так сказать... Что ж. Она так тоже умеет. – И ста лет не пройдёт, как вы увидите, как я буду ворчать на свою ученицу... Или ученика. За молодость, за эмоции, за вспыльчивость! – рассмеялась она. А это её версия. Тоже – облегчённая... О, она может сыграть хоть кого. Даже Амидалу... Ремесло актрисы, кстати, не самое невостребованное и редкое в Галактике... Не все актрисы – королевы, но все королевы – актрисы. – Как я могу вам помочь с этим чудовищем, босс? – долго молчать, пережёвывая, у неё не получилось. Вот этот вопрос ей хотелось задать давно, ещё в той фешенебельной кантине "Над Соллеу". Но разговор постоянно уходил совсем в другое. – Быть в безопасном месте, и по итогам – подлатать нас, если потребуется, – серьёзно отозвался Дженаро. – Без обид. Он даже мне не по зубам, один на один. А у меня как-никак две тысячи лет опыта... не самого мирного. Флай кивнула, но сейчас это не означало согласия. Это означало, что она так и думала... Ей остаётся почётное место на трибунах – смотреть, словно тогда – в лесу, на заброшенной турбазе – как кто-то рискует жизнью. И ждать... – Босс, а вам в детстве не читали сказку про один прутик и целую связку? – поддев кусочек вилкой, рыжая отправила его в рот, глядя на учителя. – Мне читали другие сказки, Флай, – в голос безопасника вернулась мягкость. – Напомни мне, когда всё закончится, издать сборник сказок моей родины. Уверен, он будет пользоваться большой популярностью. Ещё бы... – Хорошо, босс. Конечно! – с готовностью согласилась она и вздохнула. Может, ну её, эту стену непонимания? – А хоть название вашей родины мне будет дозволено узнать? – без малейшей надежды усмехнулась она. – А то вы мастер уводить разговор за Внешнее кольцо. Да, сказки у них разные... Может, не про прутики, связка которых ломается, если так бывает, гораздо труднее, чем все из этой связки поодиночке... Но что-то подобное есть везде. Или всё он знает, только не хочет продолжать эту тему. "Нас" – это другие. Не она . – Моя семья берет начало на Серенно, – Дженаро смотрел ей в глаза. – Она принадлежала к Великому дому Терамо. Незадолго до нашего рождения части дома пришлось уйти в рассеяние... чтобы позаботиться о тех, кто зависел от нас. Серенно расположена во Внешнем кольце, в секторе Д'Астан, моя родина тоже там... немного поодаль. Я родился на планете Виено, там прошло моё детство. Потом моя семья посетила Андо-Прайм. Я остался там, послушником при монастыре... С Флай сразу слетело все напускное в её тоне, голосе и улыбке. – Вы что – сами остались? – не поверила она. – А как же родители? Сколько же лет вам было? – Мне было восемь лет, и я остался сам, – в синих глазах безопасника стыл глубокий покой. – Графы Серенно рождаются, чтобы исполнять свой долг и заботиться о других. Мне оказалось дано больше, чем прочим – мой долг оказался выше, чем у других. Возраст тут не имел значения.