Мотылек на снегу

Шер со страдальческим выражением разлепила глаза и потянулась на диване кают-компании. Кажется, она слишком долго пялилась на звёзды... Или напряжение последних дней дало себя знать каким-то беспробудным сном? Она чувствовала, как спукамас трогал её лицо лапой, сначала с одной стороны, потом с другой, но проснуться так и не смогла. "Ну же, поднимайся, – сказала она себе, – ведь сейчас увидишь Ника!" Сознание тут же возразило, что это не совсем он... Она сразу резко села на диване пригладив вихры, потом встала и потянулась к автоповару. Дверь в каюту Кайласа была открыта... Дарас не дождался взаимности от неё и пошёл искать знакомого человека со знакомым запахом? Док осторожно заглянула в каюту. Заглянула – не как к мужу... И поймала себя на этом, отчего стало тоскливо, будто попала под холодный моросящий дождь, а до ближайшего тепла ещё идти и идти... Дарас спал в ногах её... Любимого? Она тихо задвинула панель до конца. Дверь тут же поехала в пазы, открываясь – сама собой. Только что спавший Кайлас смотрел в открывшийся проём. – Привет, – услышала Шер. – В следующий раз в кают-компании сплю я. Шер с трудом пересилила смущение – она стояла под дверью... Духи Уматэ, что он подумал?! – Привет, – наконец, нашлась она. – Не выйдет. Ты же лечишься? А госпиталем командую я, извини. Я тебя разбудила? – Как можно спать, когда такой свет рядом? – пилот улыбнулся. – Лечусь, вот именно. Поэтому мне нужен отдохнувший врач. Нормально отдохнувший. Что-то ещё стояло за шутливым тоном, сквозило в Силе, будто Кайлас имел в виду не только то, что слышала Шер. Вот, опять... Она опять была готовы вспыхнуть от смятения, хотя что такого он сказал? Сама ситуация была какая-то неловкая. Они оба помнили и свадьбу на Ботавуи, и расставание на Альдераане... Но каждый знал, что и другой это помнит. И теперь – даже взять его за руку, чтобы сосчитать пульс – Духи Уматэ, это тоже было поводом для замешательства... – Я отдохнула нормально, просто дольше, чем нужно, засиделась в кокпите, – мягко улыбнулась она. – Что ты хочешь на завтрак? – Всё, что угодно, – поднялся он не таким текучим движением, какое она помнила, но уже и на едва живого не походил. – Хочешь, я тебе помогу? – Помоги, – неожиданно для себя согласилась она. – Приходи на камбуз... То есть в кают-компанию. Я найду тебе занятие, – пообещала Шер, и всё с той же улыбкой повернулась и ушла умыться. Кайлас явился спустя несколько минут. – Что там нужно делать? – поинтересовался он, заворачивая рукава. – Можешь порезать вот это кубиками? – подвинула она ему большой кусок вяленого мяса банты. – Вручную – вкуснее. Дэй так делала, – она взглянула на него, пытаясь уловить в нём что-то знакомое. И опустила глаза. Кайлас кивнул, выбирая нож по руке, перехватил мясо поудобнее – и сталь застучала о пластик доски. Плотное мясо он резал довольно быстро, что-то едва слышно напевая под нос. Нарезанные кубики сдвигались к краю доски, в ожидании дальнейшей участи. Некоторое время Шер тоже молчала, орудуя у автоповара. И это тоже было странно и неловко, что два близких человека... Или уже – нет? – Кайлас... – не выдержала она, поворачиваясь к нему. – Нам нужно поговорить, не считаешь? Сказала и испугалась. – Нужно, – тот отодвинул к краешку последнюю горсть нарезанного мяса, оседлал табурет и положил нож в мойку, не глядя – Силой. Глядел он на Шер. Едва ощутимо коснулся – не рукой, вдоль щеки словно погладило тёплым ветром. – Я очень скучал без тебя... К такому Шер не была готова... Сердце подскочило куда-то к горлу, скручивая его спазмом так, что она не могла ни слова вымолвить, ни вздохнуть... – Но не больше, чем я... – справившись с волнением, тихо сказала она. – Верю, – тихо и серьёзно ответил Кайлас. – Что ты хотела мне сказать? Шер молча забрала доску с кубиками твёрдого мяса и отправила их в одну из ёмкостей автоповара. Что же она хочет сказать? Какими словами можно подойти к такой странной и невесёлой ситуации, когда любимый – и муж, наконец – становится почти незнакомцем? Хатт, этот сюжет хорош только для голофильмов и романов. Но не для жизни... – Я узнала о тебе много нового, – проговорила она еле слышно. – И это тебя пугает? – спросил Кайлас. – Пугает? – немного удивлённо повторила она. – Нет. Не то... Но мне, казалось, ты не хотел... То есть, ты хотел остаться не Тёмным? – она подбирала слова, переживая, что может обидеть его. – Твоя ненависть... пусть даже к повстанцам, к врагам... Она... за гранью... Она говорила сбивчиво, то и дело теребя короткие льняные прядки волос и очень торопилась сказать всё сразу. – То, что я чувствовала в тебе... Такая ненависть может сокрушить Галактику... – голос упал почти до шёпота, и Шер замолчала, чтобы перевести дыхание и сказать что-то ещё. Серо-зелёные глаза на миг подёрнуло хрустким осенним ледком. – Я столько раз потерял из-за них всё, пока был в коме, что теперь мне порой хочется сокрушить не галактику – всю вселенную, – очень тихо отозвался Кайлас. – Но вселенная пока на месте... да и галактика тоже. – Прости, прости... Я знаю, как тебе было больно из раза в раз... Я не должна была... – Шер, закусив губу, отвернулась к автоповару. Зачем она начала этот разговор? Только опять напомнила о страшной боли. Она на автомате добавляла ингредиенты. Потянуло ароматами кафа, зелени и приправ. А она чувствовала только горечь. ...Хотела объясниться? Вот и объяснилась... Он потерял всё. Всё! Напарника? Друзей? Репутацию? Инквизиториум? И ничего не приобрёл? Ни дружбу Рика, ни экипаж "Случая"? Это всё не в счёт? Нет, она не будет придавать такое значение словам... Как и продолжать разговор, который может только отдалить их... Ник ещё не восстановился. Пусть всё идёт, как идёт... – Да нет, как раз должна была, – он накрыл ладонью её руку. – Если ты не спросишь, и я не отвечу, кто тебе скажет правду о том, что тебя тревожит? К моменту, когда мы встретились на Нар-Шаддаа, я действительно потерял всё. У меня не было ничего, ради чего стоило жить... Ты стала тем, что стоило жизни. Длинные худые пальцы были тёплыми. – Там, в беспамятстве, у меня были только потери – и ничего, ради чего стоило возвращаться к жизни, – тихо продолжил пилот. – Ничего не было. И всё-таки было. Свет. Которого я не помнил, не знал – но к которому шёл, не помня и не зная. Я шёл к тебе. Через все круги ада. Неужели ты думаешь, что я стану рушить мир, в котором есть этот свет? Твой свет. Это была рука Ника... Надёжная и до боли знакомая... И Шер и без Силы будто видела, как он перекидывает мостик между прошлым и вот этим моментом... Он кажется шатким, но если она ступит на него и сделает шаг навстречу... Шер осторожно дотронулась до жёсткого ёжика его волос... – Прости, мой хороший. Я знаю. Просто произошло слишком много всего...– негромко и очень мягко произнесла она. – Тогда мы оба были дезертирами и преступниками... Оказывается - ты Инквизитор... Но я не знала Кайласа Вару... Я знала Ника, понимаешь? Я ищу Ника... В тебе. Ей было очень трудно сказать ему это. Но она сказала. – Я понимаю, – ответил ей Кайлас. – Видишь ли... Это не первая моя амнезия. С одной разницей. Я сам себе выжег память о прошлом. Чтобы никто, даже если меня найдут, не мог ничего узнать от меня о тех, с кем я был когда-то связан. Ты знала калеку, Шерги... Я всё тот же Ник. Просто теперь я... Целый. Но я здесь. – Калеку?! Как ты... Не смей! – Шер ещё сама не поняла, почему её так возмутило, что Кайлас назвал её любимого калекой... Ведь он говорил о прежнем себе? Но ей было нестерпимо больно за человека, которого она любила. Что бы там Кайлас ни имел в виду.... ...Целый... Он - целый? А Николаус Вийяр, который на синем спидере... Который в кресле штурмана и в пещерах Ботавуи, который держал её за руку на Арке – не целый?! Она вытащила на стол исходящее жаром блюдо, стопку лепёшек и каф с замороженными кубиками сока. – Я позову Лахтана, – сказала она и скрылась за поворотом переборки. ...Калеку... В её глазах дрожали панели и датчики " Серенити". Стоит дать волю - и всё поплывёт, как акварельная размывка по бумаге. Одним цветом - серым. Путь до системы-каторги курьер "Серенити" преодолел с существенным опережением графика – Кайлас не был бы собой, если бы не срезал пару поворотов. Никого не поставив в известность, разумеется. В итоге Лахтан, заступив на дежурство, обнаружил, что до прибытия осталось несколько часов. Планета с орбиты выглядела совершенно мирной и безопасной. Зелень растительности, синева морей, золото песков... И проплешина каторжного рудника, над которым едва угадывались контуры орбитальной станции охраны. Передав на станцию коды и получив разрешение на стыковку, Лахтан повёл курьер к подсвеченному узлу. Шер ещё раз оглядела себя в зеркале. Всё в порядке. Серый мундир с пластиной знаков отличия: три квадратика – красный и два синих. Знак имперского офицера на пряжке ремня, кодовый цилиндр, строгие серые глаза из-под фуражки. Сколько же лет она не надевала мундира? Так... Разрешение, "Уравнитель" и... Сумка, медицинская полевая сумка! Она прошла в кокпит, встав за спиной Лахтана и глядя на приближающуюся цель полёта. Планета оказалась на редкость красивой. Или показалась. Только рудник смотрелся отвратительным нарывом на её лице... Но действительность, должно быть, выглядела ещё хуже. Шер тихо вздохнула за спиной пилота. Кайлас, верный обещанию, отсиживался в каюте, и даже не появился в кокпите, взглянуть на стыковку. – В ангар нас не пустили, – заметил Лахтан, прижав тангету, чтобы его не услышали на станции. – Не хотят, чтобы мы увидели погрузку? – Погрузку чего? – быстро спросила Шер, начиная волноваться. Ей казалось, что это не предвещало ничего хорошего. Значит – есть, что скрывать. – А что они тут добывают? – оперативник кивнул в сторону планеты. – Какая-то редкая хрень... Вроде присадок для фриковых сплавов. – Фрик же, кажется, что-то вроде кортозиса, да? Ну да, редкость. Но с чего бы такая тайна от ИСБ? – заинтересовалась Шер. – Если, конечно, редкость эту не сбывают мимо имперской кассы... – взглянула она на затылок Лахтана. – И я о том же, – безопасник с хирургической точностью подвёл курьер к стыковочному узлу. Послышался короткий лязг – сработали захваты. – Прибыли, мэм. Если вы не против, я бы тут покрутился и понюхал, чем пахнет. Где редкость, там деньги, где деньги – там всегда что-то да прилипнет к рукам. Конечно, это было не их дело... Но, с другой стороны, Лахтан прав – оглядеться здесь не помешает... Если такие редкие добавки – предмет злоупотреблений, то... То крутятся большие креды. А где креды - возможно всё. – Хорошо, Лахтан...– кивнула Шер. – Присмотрись... Только очень прошу тебя – осторожнее. Пожалуйста, без фанатизма там. И удачи. И она пошла к трюму, всё-таки бросив напоследок взгляд на каюту Кайласа. И вздохнув. Процедура шлюзования много времени не заняла. У выхода Шер встретил скромный караул из пары штурмачей и офицера. – Командир станции Эдрик, – отрекомендовался офицер. – Цель визита? Девушка держалась относительно Устава безукоризненно, вдобавок в глаза бросалась её аккуратность и чистота, доходящая до стерильности, что всегда отличает хирургов от прочих. – Капитан медслужбы ИСБ Шерги Вийяр, – отрапортовала она. – Имею предписание для освобождения и препровождения к месту жительства бывшей каторжанки Эсты Каррады, сэр. Она протянула офицеру инфокристалл, глядя на капитана большими, но спокойными глазами, хотя сердце всё время трепетало от волнующего ожидания. Шлюз зашипел, выпуская Лахтана. – Пилот и сопровождение, специальный агент Лахтан, сэр, – доложил оперативник. – Разрешите направиться в центр отдыха, мэм? – Вы свободны, агент Лахтан, – подтвердила Шер. – Отдыхайте. И она снова перевела на Эдрика выжидающий взгляд. Туда же посмотрел оперативник, дожидаясь подтверждения уже от начальства станции. – Сэр? Нахмурившийся было капитан кивнул: – Свободны. Прошу, капитан Вийяр, – Эдрик сделал приглашающий жест в сторону выхода из стыковочного порта, заодно забрал чип. – Значит, освобождение и сопровождение. Странно, первый случай за всё время моей службы. Какие-то игры ИСБ? Нет, странным было то, что офицер хмурится. Казалось бы, уж чего проще – получил предписание, выполни, как нужно, и свободен. Какие твои печали в этом деле? "Чёрных, белых – не носить, да и нет – не говорить", – всплыла у Шер в сознании детская игра. – Если это и так, то мы с вами вне этой игры, командир, – направляясь к выходу, усмехнулась Шер, стараясь держаться полуофициально-полудружелюбно. – Нам с вами забыли сообщить. Да, она только врач, которому приказано доставить человека... Почему именно врач? На всякий случай, если состоянием здоровья каторжанка не блещет. Командир неопределённо хмыкнул. От него веяло неким неопределимым напряжением – Шер ему явно не нравилась. Или мешала. Или что-то ещё. Какова бы ни была причина, визит представителей ИСБ командира станции Эдрика очень напрягал. – Здесь у нас офицерский сектор, – информировал он гостью, после достаточно извилистого пути по коридорам и лифтам оказавшуюся перед дверью с замком, открывающимся только по кодовым цилиндрам. – У вас пока гостевой статус, вам придётся перемещаться по станции в сопровождении дежурного офицера. Я посмотрю, кого смогу вам выделить после вечерней смены. – А почему так долго? И почему – гостевой? – сделала наивные глаза Шер. Она уловила и его насторожённость, и досаду на их появление здесь. И проволочка её тревожила. – Разве не достаточно предписания и ай-ди? – Ну, вы же не являетесь штатным сотрудником станции? – кодовый цилиндр Эдрика утонул в замке, дверь тихо щёлкнула и поползла в пазы. – Равно как и этапированным преступником. Следовательно, ваш статус – "гость". Расписание дежурств у нас плотное, мы не можем позволить себе содержать здесь лишних людей. Внесение изменений потребует времени. За дверью открылся холл с претензией на некоторые изыски. Вроде настоящих растений неизвестного Шер вида. Выглядели они не слишком весело. Штурмовики остались за дверью, закрывшейся, когда капитан в сопровождении гостьи переступил порог. Капитана Вийяр сопроводили к одной из гостевых комнат, предложили располагаться и отбыли, сославшись на дела. Шер осталась одна, повернулась, словно рассматривая обстановку, сняла фуражку, тряхнула стриженой головой и, опустив на стол свою медицинскую сумку, присела. Гостевой номер ей не понравился. Равно как и холл. И без Силы можно догадаться, что тут всё напичкано наблюдающей техникой, а может, и ещё какой-нибудь... Она постаралась создать впечатление естественности поведения – беззаботно расстегнула китель, умылась и поудобнее устроилась на диване, закрыв глаза. Надо было прощупать помещение на всякие жучки. И на то, что может представлять угрозу. Взглянуть – как училась у Рика, а потом у Дженаро – на комнату и на то, что находилось за её пределами. На то, что ей не понравилось сразу. Зачем такие уродливые цветы в холле, словно нагнетающие и без того мрачную обстановку станции? Или это просто неуклюжая попытка привнести уют? Неудачная попытка... ...Что ж... Здесь никто её не отвлекал, и мусора в сознании было гораздо меньше, и очертания комнаты стали медленно проступать в белёсом мареве... Из систем наблюдения нашлась только стандартная камера в углу под потолком. Камера работала. Прямых угроз не ощущалось, но сейчас, в Силе, ещё отчётливее чувствовалось – в этой комнате очень давно никто не жил. Шер не могла уловить следов пребывания других людей. Блеклые, чахлые искорки растений в холле вызывали ощущение чужеродности. Общий фон был пронизан некой неопределённой тревогой. Тем контрастнее оказался долетевший до Шер отголосок чьего-то чистейшего, ничем не замутнённого счастья...