Мотылек на снегу

– Зараза упёртая, – удивительно спокойно отметила Айрен, окончательно сдаваясь. Оставаться она не собиралась, спорить дальше тоже смысла не было. Кивнула Винсенту, чтобы тот двигал за ней на корабль. Шер, стоя у аппарели помогала женщинам с детьми подниматься быстрее, следила, чтобы никто не остался. Потом она окликнула Нарина. – Сначала вы, Кел! – Я последний, – отозвался старик, тоже организующий посадку. – Мужчин – только молодых, – отрезал аколит. Всего вместе с детьми и женщинами в трюме уместились полтора десятка. Ни Кайлас, ни Лахтан не собирались впускать чужих во внутренние помещения. – Лахтан, взлёт по готовности. Агент кивнул и исчез за дверью трюма. Которую тут же заблокировал. Теперь никто, кроме Шер и Лахтана, не смог бы её открыть. – Кайлас! – оглянувшись, Шер не увидела его седую голову в трюме. – Кайлас! – протолкнувшись сквозь толпу, она выбежала на аппарель. Он стоял на поляне среди оставшихся колонистов, и по его виду было понятно, что он не торопится. – Кайлас, Нарин! Вы что – остаётесь?! Хотя она догадывалась, что он ответит... Поэтому спрыгнула с аппарели. – А кому ещё оставаться? – философски отозвался старейшина. – Шер, на борт, – остановил её Кайлас. – Не задерживай Лахтана. И не рискуй остальными. – Кайлас Вару, ты не можешь командовать мной – у нас разные службы! – запальчиво выкрикнула Шер, и обернулась к "Серенити". – Взлёт, Лахтан! "Забыл, да? Вместе! Всегда! Мне это обещал Зал, понял?" Кайлас тихо зарычал... и ушёл было под Логику – но тут же сбросил технику. – Шер, у нас на троих один комлинк, и нельзя пользоваться связью! Засекут же! Мне нужны глаза наверху! Твои глаза! Эту связь никому не засечь! Шер несколько секунд смотрела на него... "На Альдераане ты говорил про будущее детей... А потом чудом не погиб, потому что я согласилась быть далеко... А теперь – связь..." – Принято, – тихо выдохнула она, сразу как-то тускнея лицом, и пошла прочь, похожая на поникший цветок из-за опущенных плеч. Лахтан дождался её. Как только Шер шагнула в трюм, аппарель поднялась, и курьер начал взлёт – на репульсорах, прямо вверх, чтобы не сломать нависшие ветви деревьев и проскочить в то окно, которое нащупал хаттов Инквизитор. Едва "Серенити" пошла на взлет, Кайлас повернулся к старейшине. – У вас тут есть хоть какое-то укрытие? – Есть. Идём за мной, – и Кел повёл всю группу за собой – но сначала они минуту потратили на то, чтобы взять с собой немного еды и воды. Через несколько минут они вошли в пещеру, которую Нарин осветил факелом. В пещере находилось множество бурдюков, бочек и других ёмкостей. – Вино, – коротко сказал старейшина, кивнув головой на них. Кайлас выразительно присвистнул при виде запасов вина. – Есть чем закрыть вход? А то как бы не... – Закрыть вход? А в этом есть смысл? – удивился старейшина, – запоры и двери для местной флоры и фауны обычно не помеха... но можно попробовать привалить какое-нибудь бревно или камень. Рядом должно же что-то такое быть... – Считай, что я параноик, – Кайлас оглянулся. Бревна, камни... – Вот это подойдет. Бочка с вином, сделанная из цельной скорлупы ореха, у которого срезали макушку, выбрали мякоть, а оболочку просушили и использовали как тару, шевельнулась, поднялась в воздух и поплыла к входу в пещеру. В узости она проходила с трудом – там её аколит и оставил. Вторая бочка подперла её сбоку, третья – рядом со второй. Сдвинуть три полных до краев сосуда в человеческий рост теперь смог бы только кто-нибудь вроде недавно спасенной Айрен и Шер самки. – А теперь ждем... Время тянулось невыносимо медленно в грозном молчании. Повинуясь наитию, Кайлас вдруг протянул руку к Нарину: – У тебя ещё осталось что-нибудь в том бурдюке? Нарин молча достал бурдюк и чашки. Налив напиток, одну чашку он дал Кайласу, из второй отпил сам и предложил ближайшему поселенцу. Внутреннее напряжение подавить не удалось, но аколит всё же сделал несколько глотков. Его вела интуиция. Чувство молчания мира пришло, когда они с Келом пили... И было ли видение связано с его прошлым – или сознание оформило в более привычные образы нечто, чему не нашлось соответствия в прежнем опыте? Что там ещё было? Он пролил вино... Сделав очередной глоток, Кайлас протянул руку с чашкой и медленно наклонил сосуд. Вино струйкой потекло на каменный пол... Старик с удивлением посмотрел на Кайласа. Мол – что проливаешь драгоценный напиток? На всю планету... нет – на всю галактику всего несколько десятков литров этого пой... чудесного напитка. Зачем так переводить? Или он его так в жертву приносит? Непонятно... Заманиха. Крупные, похожие на розовый жемчуг ягоды. Основа биоценоза, идеальный наркотик. То, что Фурия предлагает чужому, чуждому для нее виду, перебрасывая мост. Разведка не нашла здесь разумных существ, но просмотрела разум... Этому разуму Кайлас сейчас предлагал всё те же ягоды, измененные человеческим разумом. Перед лицом неведомой угрозы – предлагал помощь. Предлагал разделить грядущее... Молчание не нарушилось, видений не возникло, но что-то сказало аколиту, что он услышан. Кайлас протянул чашку, в которой ещё оставалось вино, старейшине. – Сделай глоток. Пролей немного – предложи Фурии... союз и помощь. И передай дальше. – Хм... – Кел с подозрением посмотрел на чужеземца. Почему он решил так сделать – если он, Нарин, тут столько прожил и даже не подумал об этом? Решив, что хуже не будет, он всё же последовал его совету. ...Небольшой глоток... ...Фурия... планета... дом... ...Я – часть тебя... и ты – часть меня... ...Мы – едины... И перед лицом неясной угрозы – ты не одна... ...Ты живёшь миллиарды лет... Но теперь у тебя есть мы... ...Мы поможем тебе... только скажи, как... Чашка шла по кругу. Каждый из оставленных на поверхности, сделав глоток, как умел, повторял про себя обещание помощи, ронял несколько капель на пол и передавал дальше. К Кайласу чашка вернулась пустой. От вина слегка кружилась голова и шумело в ушах. Люди и алиены ощущали странное чувство единения, словно вступили в Круг Силы. Мир качнулся и замер, на бесконечно долгое мгновение. ...а потом прозвучал крик. Безмолвный, безголосый вопль ужаса и отчаяния, крик обречённости, муки и гибели. Фурия подхватила его – но в её вопле, сокрушающем любую волю, звучали скорбь и гнев. Спрятавшихся в пещере людей могла и не спасти ненадёжная защита из бочек – но хотя они и не смогли удержаться на ногах, ярость планеты их миновала. Они уцелели. Словами невозможно было описать то, что вслед за этим обрушилось на них. Тысячи голосов одновременно вскричали прямо в уши, сметая волю и силы. Когда вернулась способность ощущать, Нарин обнаружил себя на полу пещеры – как и остальных. Мутило. Рядом лежал предусмотрительно закрытый пробкой бурдюк. С трудом вытащив пробку, он сделал большой глоток. И протянул бурдюк Кайласу. – Что это, сит Галактику раздери, было?! – слова давались с трудом. В голове гудело, – мы – часть планеты... она гневается, но нас не трогает... я чувствую это... что произошло? И... что сейчас с рудником?!.. На этот раз отказываться от выпивки Кайлас не стал. К подобному никакая выучка не могла подготовить... Не глядя сунув бурдюк в чьи-то руки, он потянулся к Шер. "Как ты?" Поняв, что Кайлас пытается установить связь с супругой, старик сел, скрестив ноги и закрыв глаза. Несколько глубоких вдохов помогли успокоиться и сосредоточиться на происходящем вокруг. И тут Нарин почувствовал Это... Побуждение. Вектор Силы и гнева. Направленный на... рудник. Всё живое вокруг, похоже, отозвалось на этот призыв. И он сам осознал желание идти туда. Убрать чужое. Убрать то, что может принести _такие_ страдания... С отсутствующим видом аколит просидел недолго. Скоро он открыл глаза, в свете факела стала видна мелькнувшая на лице недобрая улыбка. Кайлас повернул голову к старейшине. – Пора выполнять обещание... Нарин тоже открыл глаза. – Да... Думаю, нам нужно на рудник. Поднялся. И негромко добавил: – Если там ещё будет хоть кто-то жив к нашему приходу... – Да вы просто сумасшедшие, – голос Айрен звучал почти спокойно, тихо – только для Шер. Разве что шипящие нотки слышались более отчётливо. А вот в Силе читалась ярость. Не ледяная, как у Кайласа – чёрное пламя. Для человека это было бы страшно. Но эта женщина не была человеком, для неё злость была оружием, доспехом, но не хозяином. Она не мешала ей думать. И даже вести себя почти равнодушно. – А ты не знала? – огрызнулась Шер. Да, хатт, она всё равно не имела права оставлять курьер – она тут как никак официальное лицо! И Лахтана - одного с трюмом, полным чужаков - не имела права! И Кайлас пытается помочь оставшимся... Но... Но ведь он совсем недавно чудом не ушёл в Силу! – Пойдём внутрь, – уже совсем другим тоном обратилась к подруге Шер, выискивая в толпе Эсту и Филь с её матерью. У неё были ещё дела, посерьёзнее, чем ужасаться молчанию в Силе и приходить в отчаяние от того, что Кайлас остался на планете. Эста нашлась у контейнера с заморозкой, в котором Кайлас проник на борт. На нём устроили больную девочку, остальных детей разместили на втором – с продуктами уже для людей. Так можно было гарантировать, что даже в случает отказа компенсаторов при маневрах малышня не пострадает, придавленная взрослыми. Фалиенке было что сказать. Притом в деталях, по пунктам, с рисованием плаката и прочими доказательствами. Но она молчала – слишком много лишних ушей. К тому же страшная тишина никуда не девалась, и она упорно прислушивалась к ней. Шер стала осторожно протискиваться к контейнерам. Как зовут женщину – мать Филь – она не знала, поэтому просто дотронулась до её плеча. – Вы и Филь. С нами, – тихо сказала она женщине. – Мама... – показала она глазами на дверь, ведущую на палубу "Серенити". Эста кивнула, подняла девочку на руки. Мать Филь пошла следом – её сейчас вообще ничего не интересовало и не удивляло, всё занимал один вопрос: им помогут? Этот манёвр не остался незамеченным: на женщин обратили внимание. Трое мужчин переглянулись... Занис как-то незаметно встал так, что оказался между двух контейнеров, лицом к своим вынужденным соплеменникам, спиной к двери внутрь курьера. Сложив руки на груди, он опустил голову, исподлобья глядя на мужчин. Острые забрачьи рожки уставились на них. Айрен оглянулась на всю эту толпу. И задержала взгляд на тех, кто просто задумался о том, чтобы сделать глупость. Тяжёлый взгляд. Злой. Внешне – она лишь женщина, пусть и высокая и сильная. Но этот взгляд словно приспускал маску, показывая лик настоящего чудовища, которое с огромным удовольствием не просто убьёт любого, кто ей помешает, но и сделает это крайне мучительно, наслаждаясь их болью и страхом, и заберёт не только их жизни, но и души. И её не остановит вообще ничего. На мгновение это чудовище задержало своё внимание на каждом из тех мужчин. А потом отвернулось. Пока они вели себя тихо – проблем у них не будет. Если же что-то изменится – кому-то будет очень и очень весело. Но не им. Тревогу Шер почувствовала, казалось, не Силой, не спиной, а всеми клеточками своего тела. И взгляды, которые она перехватила, ещё раз напомнили ей, что это всё же каторжники. На случай, если она об этом забудет, питая какие-то иллюзии... "Серенити" – не Фурия, здесь их не сдержит ничто... Кроме... Да, вот именно. Айрен была слишком... прямолинейна, зато очень убедительна – Шер чувствовала её тёмный фон. А у неё самой с такими умениями было плоховато. "Прикрой, пока открываю..." – попросила она Айрен, касаясь ладонью контактной пластины. Пластина засветилась мягким зелёным, дверь начала отходить в сторону, и Шер подтолкнула к двери Эсту, Филь и её мать. "А я уже думала, решила оставить в компании с уголовниками..." Голос в Силе звучал насмешливо. Айрен ждала, пока они все выйдут, улыбаясь ласковой улыбкой, которой завидовали бы древние хищные ящеры. "Ты меня явно переоцениваешь... – в Силе дохнуло ответной улыбкой, но лицо Шер было серьёзно. – Ещё чуть-чуть..." Она поманила к себе малышей. К Занису неожиданно присоединились женщины. Каждая из них попала на каторгу за очень серьезные преступления. Но на Фурии можно было выжить, лишь разбудив в себе звериные инстинкты – и перед колеблющимися мужчинами встали три самки, готовые рвать зубами тех, кто угрожает их потомству. Они не сомневались – малейший намёк на попытку захвата, и их всех вышвырнут вон с корабля. И хорошо, если при этом сначала приземлятся... Дети робели – но всё-таки пошли за Шер. "Айрен... Уходим. Всё..." – пропустив малышей, Шер напряженно ждала, когда войдет подруга, чтобы задраить вход. Айрен улыбнулась ещё раз, прямым текстом намекая, что в случае чего – всё узнает и всех найдет, и тоже скользнула внутрь. Дверь немедленно закрылась за ней и Шер, и идентификатор, покраснев, погас. Те, кто были в трюме, и те, кто прошел на палубу, были теперь разделены. Определив малышню с женщинами в кают-компанию, загрузив работой автоповара на предмет сладкой выпечки и напитков, док устроила Филь в медблоке, и только тогда выдохнула. Насколько это было возможно... Гнетущее состояние Силы не оставило и на "Серенити". И Ник остался на планете... – Мамочка, ты побудешь с ними? – на пару секунд Шер привлекла к себе Эсту и заулыбалась, глядя куда-то вниз. – А вот прошу знакомиться! Откуда-то из недр корабля выбрался здоровый кореллианский чёрный котище, не очень доброжелательно глядя на чужаков. Он сел и не сводил с детей гипнотизирующего взгляда. – Это Дарас... – попробовала погладить недовольное животное Шер, а потом взглянула на Айрен и улыбнулась с лёгкой грустью. – Помнишь его? ...Ещё немного – и полное ощущение "Случая"... К тому времени фалиенка хотя бы перестала беспокоиться о том, что этот хаттов корабль к тем же хаттам собьёт охрана соответствующе хаттового рудника. Могли бы – уже бы сбили. А спокойствие Шер было заразительным. Но недостаточно. Тишина всё так же давила. На краю сознания возникал образ – гигантская тёмная тварь, разворачивающая крылья. – Почему он остался? – вопрос её прозвучал резко. – Если там опасно – почему он оставил тебя в компании уголовников? Если же там не опасно – чего ради было поднимать корабль? Почему. Он. Остался? Шер вздохнула, выпрямляясь. Она так хорошо занимала себя насущными делами, чтобы не думать о том, что Ник там, а она здесь, чтобы не чувствовать этого ощущения Смерти, преследующего везде... – Думаю, он не знал, где именно будет опасно... – лицо её опять стало усталым. – Чтобы была возможность манёвра. Если там - то у нас с ним связь, и мы вернёмся за ними. Он остался помочь... А если здесь, то мы сядем... А здесь есть ты, я и Лахтан... – не очень уверенно ответила она. – А может быть, он ещё не всё для себя решил... Айрен, сама не зная того, своими вопросами бередила сразу все раны в её душе. – Ладно, я понимаю, почему ты здесь... – Айрен устроилась в углу дивана, потирая виски пальцами, так словно у неё разболелась голова. – Я могу понять, если бы ты потребовала собрать всех на корабле, но.. Великая Тьма, вы точно ненормальные! Не укладывалось в её голове, что человек, способный так по-тёмному огрызаться, был способен на такую заботу о других. Увы... В одном Айрен точно ошибалась. На самом деле, она, Шер, должна быть не здесь. Она должна быть там, с ним. Или он – здесь, с ней.. Она же поклялась себе после того, как его привезли на Бакрану, буквально собранного по кусочкам, что больше никакие доводы не заставят её оставить Ника, хоть ненадолго! И вот.. Тяжесть этих мыслей давила не слабее, чем мёртвое молчание в Силе. И в обоих случаях – оставалось ждать. И чем-то отвлечься, иначе тяжесть неминуемо раздавит её сердце, как скорлупку. Шер ушла в медблок – у неё, слава Силе, было дело.