Бессилие

Она все-таки в итоге решилась. Найдя дверь кабинета директора, она постучалась в нее, чувствуя слабый приток решимости. Судя по поведению сфинксов, Сарданапал был там. Директор распахнул дверь и благодушно уставился на ученицу белого отделения Татьяну Гроттер. — Татьяна? Проходи… — улыбнулся он. От него не укрылась некоторая нервозность, которая сквозила по лицу девочки. — Что привело тебя сюда? Та перешагнула порог. — Одно дело… Только, наверное, вы сможете мне помочь. — Она робко села на место перед столом академика. — Говори… — Вы ведь знаете, что я прилетела из Англии, где меня… к-хм, приютили лопухоиды. Но я была там не одна. Со мной был сводный брат, Гарри, Гарри Поттер. Я хочу наладить с ним связь… Почему-то его сюда не взяли, хотя он явно… не той породы, и тоже владеет волшебством. Он стал мне настоящим братом. Он защищал меня… Я пыталась найти его следы, пыталась разыскать, но тщетно… Помогите мне, пожалуйста! — жалобно вырвалось у нее. — Брат мне единственный близкий, родной человек. Сарданапал Черноморов кивал как китайский болванчик. — Так вы поможете мне? — тихо спросила она. Маг кивнул: — Разумеется. Я привык помогать всем нуждающимся. Я направлю запрос в Англии и поищу по своим каналам чтобы найти твоего названного брата… — Спасибо, — с благодарностью откликнулась девочка, быстро вставая со своего места. Она покинула кабинет в приподнятом настроении. Сарданапал наоборот грустно поглядел ей вслед, и проговорил: — Ты сама только что, не ведая, сделала первый шаг к пропасти… Не искала бы ты его себе на горе… *** Измученный очень мелким шрифтом очередной древней книги, Гарри потер глаза, сняв при этом очки — все вокруг казалось теперь мутным и расплывчатым. Таяли надежды отыскать названную сестру, так как упоминания о магических школах находящихся в России скатывались только в общие характеристики. И ни одна книга не знала ни адреса, ни их местоположения. Он рылся в книгах уже полгода… Букля наверняка опять не найдет Таню, и вернется ни с чем… Слишком тяжело было сжигать очередной белый конверт с письмом, в котором был весь смысл жизни — найти родного и дорогого сердцу человека. Мальчик закрыл глаза, потом вновь открыл и водрузил очки обратно на нос. Разум уже отчаянно шептал о том, что ничего он не найдет снова — и в той, и в этой и в других книгах. Он отодвинул тома и вышел из библиотеки немного погодя. День был солнечный, светлый. Но на душе медленно разрасталась тьма отчаяния, так сильно контрастирующая со всем находящимся. Одноклассники смеялись, поедая какие-то сладости; Рон и Гермиона махали ему чтобы он присоединился к ним, отдыхающим на свежем воздухе и ветре. Он сжал медальон так, что тот оцарапал ему ладонь. Но он, отобразив какое-то кривое подобие улыбки и изобразив радость на лице, уже шагнул друзьям навстречу. Было очень больно… *** Сарданапал, как ни ожидала его вызова Татьяна, все не звал ее в кабинет. Она терпеливо прождала неделю, потом другую, третью, при этом успокаивая себя тем, что почта и письма обычно задерживаются, что бумажная волокита, что попросту не до нее… Но на исходе третьего месяца у нее кончилось терпение. Она долго не решалась постучать, боясь плохих вестей, но лучше уж узнать правду сейчас, чем еще долго мучится неизвестностью. Но академик открыл ей и запустил в кабинет молча. И закрыл за нею входную дверь. — Академик Сарданапал, — начала Таня робко, — вы… Вы что-нибудь узнали о Гарри по моей просьбе? Академик Сарданапал Черноморов не спешил с ответом. Он то поигрывал с черномагическими книгами, кидая им кусочки мяса, то со вздохом рылся в своих бесконечных бумагах, то деловито отводил взгляд от тихо сидящей перед ним на стуле девочки, и с удивительным рвением принимался смотреть на многочисленные фолианты, стоявшие на своих полках в шкафу около стенки позади Гроттер, то пытался усмирить (утихомирить) свои усы. Но когда стало ясно, что та никуда не уйдет, и молчание немного затянулось, он все же сымитировал кашель и перевел на нее взгляд. — Таня? Я кое-что нашел по твоей просьбе… Он замолчал, словно что-то прикидывал сейчас. Таня терпеливо ждала, но и ей это тоже надоело. Руки, сложенные на коленях дрожали, и она убрала их в карманы. — Я нашел, но боюсь это тебя не слишком обрадует, даже опечалит… — Что-то с братом? С ним все в порядке? .. — сразу затараторила Татьяна, но Сарданапал взмахнул рукой обрывая ее на потоке вопросов. — С ним все в порядке. Но… Он учится на первом курсе в магической школе Хогвартс, на факультете Гриффиндор… — начал говорить директор. — Это же здорово! — …но написать письмо или послать ему весточку не представляется возможным. На школе мощнейшие, как и обычно бывает, отталкивающе чары, чары морока и щиты. Боюсь, что купидон не найдет к нему дороги. Все письма досматриваются. Местонахождение магической школы скрыто… — Но, — девочка решительно не хотела расстаться с мечтой найти своего брата, — можно же как-нибудь дать знать… сделать что-нибудь? — Нет, если у тебя нет личного приглашения директора школы со специальными чарами. Мне жаль, Татьяна. Мне очень жаль. — А английские маги? Посольства? — нет, этого не может быть, нет… — Англичане почти никогда не идут на контакт. Запросы (а их было написано мной целых три!) они отвергли. — Покачал головой академик. — А в твоей ситуации — тем более. У вас с Гарри не прямое кровное родство, как брат-сестра, а через Леопольда и Джеймса… Доказать — ввиду отсутствия документов и ныне живых родственников и опекуна… это будет сложно. Твоя тетя Нинель не даст никаких разрешений, сама знаешь что обращаться к ней бессмысленно. То, что я смог узнать по своим каналам, и то большая удача… Понимаешь меня? — Да, — Татьяна Гроттер с трудом сдерживалась слезы, сидя напротив. Каждое слово академика резало ее словно ножи. Академик встал, понимая ее внутреннее состояние, и подошел к ней, успокаивающе опустив руку на плечо. Слезинка скатилась с лица Тани и упала на пол. Ей стало очень больно. — Как же так, — прошептала она, глотая слезы, — как же все так? Почему? — Никогда не теряй надежды, Татьяна. Никогда не теряй веры… — Сарданапал немного потер ей плечо. — Быть может, спустя годы, обстоятельства позволят вам встретиться снова… — Я только теперь на это и буду надеяться, академик… И Таня постыдно спрятала свое лицо в ладонях и зарыдала.