Бессилие

Они оба не могли друг на друга наглядеться. Гарри, плюя на все правила приличия, вел ее за собой в Большой зал. Казалось, только сейчас они очнулись, впервые очнулись словно бы от долгого сна… Таня ловила взгляды Гарри, Гарри жадно вглядывался в ее лицо, пытаясь узнать, насколько она поменялась. Но все равно он чувствовал себя в руках той самой Тани, что была с ним тогда, до своего отбытия. Это казалось таким правильным, словно это было всегда… *** Таня не могла нарадоваться нахождению рядом с ней своего родного «брата». Его глаза, его лицо, очки… Все казалось таким родным и таким своим… Его зеленые глаза смотрели в её, и ничего ей больше в этой жизни было не надо. Они оба с ней не могли наговориться. Безумное счастье захватило их обоих целиком. Им словно чего-то будто бы недоставало, и сейчас, в этот вечер, наконец-то недостающая часть заняла свое законное место, и все стало наконец целым и единым. — Сейчас наш директор, Альбус Дамблдор, расскажет нам всем о Турнире Трех Волшебников, — тихо говорил на ухо Тане склонившийся к ней Гарри. Наконец все заняли свои места, и к профессорскому столу потянулись преподаватели, шествие замыкали профессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим, а еще и академик Сарданапал Черноморов. Увидев своего директора, шармбатонцы поспешили встать. За соседними столами раздались смешки. Но подопечные мадам Максим невозмутимо оставались на ногах, покуда великанша не опустилась в кресло по левую руку от Дамблдора, стоявшего за столом в ожидании тишины. — Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, — наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка! Гермиона, севшая совсем рядом с Гарри, мрачно глянула на хихикнувшую за соседним столом девушку-шармбатонку, которая еще даже не сняла шарф. — Официальное открытие Турнира, — как ни в чем не бывало продолжал Дамблдор, — состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома! Блюда, как всегда при приказе директора, начали наполняться едой. На этот раз эльфы-домовики превзошли себя. Каких только кушаний не было, в том числе и заморских! Таня с удовольствием попробовала английские кушанья, потом разъяснила Гарри и про некоторые русские блюда из тех, что стояли на столе. Гарри представил Тане и своих лучших друзей, Рона и Гермиону. Наконец все золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. Гарри почувствовал легкое волнение и переглянулся с Таней. — Торжественный миг приблизился.— Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. — Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец… — Что-что внесут? — не понял Гарри. — Ларец это что-то наподобие сундука или чемодана, — шепнула ему Татьяна на ухо. — Спасибо за разъяснения. —… я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. — Слушатели вежливо похлопали. — А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта. Бэгмену достались щедрые аплодисменты, наверное благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен оценил аплодисменты, осклабившись и помахав залу рукой, а хмурый Бартемиус Крауч и бровью не повел, когда Дамблдор назвал его имя. — Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, — продолжал Дамблдор. — И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания. При слове «состязания» весь зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло. Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Директор открыл его и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. И аккуратно положил наверх, на ларец, на самую крышку. Зал синхронно вытянул шеи, внимательно рассматривая Кубок. — Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность… В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня. — И директор взмахом руки указал на Кубок, что стоял сейчас перед ним. — Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи. Гарри обернувшись к друзьям и своей сестренке, проговорил: — Да, Запретная линия… Думаете, многих она остановит? — Не знаю, — честно сказала Гермиона. — Все равно участвовать в Турнире таким как мы опасно. Наших знаний за четыре курса может и не хватить… — Гарри, — мягко проговорила Таня, прерывая ее, — мне пора… Гарри совершено по-детски недовольно надул губы: — Пока, сестренка… Таня, хихикнув, быстро чмокнула его в щеку и побежала догонять своих, остальных. — Забавные у вас отношения, — заметила со смешком Гермиона. — Вы друг друга очень и очень любите… — Мы с детства друг друга очень ценим, Герм. Я ее защищал от дяди, а она меня — и кормила, воруя из холодильника и кухни еду, и, когда надо, приводила в порядок — замазывала и закрывала раны и синяки от драк. Мы действительно родные брат и сестра, через мужскую ветку Поттеров. Джеймс Поттер и Леопольд Гроттер — были друг другу братьями. — Ого, а как же она тогда попала в российскую школу магии, а ты — сюда? — Ее родители заключили со школой магический контракт на обучение, и его нельзя было нарушить. За ней прилетели из школы и забрали раньше, чем я оказался здесь, на год раньше. А потом, в свою очередь, мои родители тоже заключили контракт с Хогвартсом. Со смертью наших родителей контракты стали действовать, и я, в итоге, учусь здесь, а она — там, в Тибидохсе… — Вот как, — задумчиво проговорила Гермиона. *** Гарри с Таней до объявления участников волшебного Турнира почти не разлучались. Она терпеливо ждала его после каждого занятия, он, в свою очередь, рассказывал и показывал школу и окрестности. Они разговаривали исключительно по-русски, чтобы никто, на всякий случай, не мог их подслушать. Друзья отнеслись к этому с пониманием, и не ставили условий или препятствий к этому общению. Таня, вслушиваясь в голос своего брата, рассматривала замерзающее хогвартское озеро, и иногда спрашивала его о его друзьях и о школе с преподавателями, рассказывая в свою очередь о своих, и о Тибидохсе. Гарри понравилось описание острова Буяна и моря вокруг, и он, когда-нибудь, сам для себя, твердо решил побывать на нем хоть раз. Зашел разговор и о более личных вещах. — У тебя девушка есть? — хитро улыбнувшись спросила Татьяна брата. Тот отрицательно покачал головой: — Я и не думал еще… гулять как-то… — Известность — это еще не все… — толкнула она его плечом в плечо. Гарри звонко рассмеялся, но не стал ей говорить, что она в точности повторила слова наименее «любимого» преподавателя в Хогвартсе. — А ты? — А я… Все сложно, честно, — вздохнула она, на миг закрыв глаза, и ясно представляя себе, за закрытыми веками, Глеба Бейбарсова и Ваньку Валялкина. — Никак не могу выбрать… — Как это — выбрать? — спросил Гарри непонимающе. — Разве любовь — это не спонтанное чувство? Разве можно заставить себя полюбить того, кого ты не любишь или ненавидишь? — Я не знаю, — ответила ему так Таня, — за мной ухаживают двое, и я не могу выбрать, кто действительно мне дорог, и кто любит меня… — А ты? Кого любишь ты? — спросил он требовательно. — Мое сердце молчит при взгляде на обоих. Я абсолютно нечего к ним не чувствую. — Тяжело вздыхает девушка. — Так зачем ты тогда обоих держишь? Скажи им просто… — начал было говорить Гарри. -… что я их не люблю? — вопросом на вопрос ответила Татьяна. — Но как? Глеб очень настойчивый и, к тому же, опасный, а Ваня… Ваня… Я боюсь разрушить дружбу между нами. — Тебе все равно придется это сделать, объяснить это им. Не считай меня экспертом в области отношений, но лучше бы тебе сейчас разорвать обе нити, пока ты между ними не запуталась как в паучьих сетях… Дальше — будет только хуже… Девушка, поддалась слабости и прилегла к нему на плечо головой: — Ты такой хороший… Я знаю, что ты прав. — Ее зеленые глаза посмотрели в такие же зеленые, но за стеклами очков. — Я тебе очень благодарна — за советы и наставления. Ты действительно мой брат… Гарри довольно зажмурился как кот, чувствуя в глубине души радость от ее похвалы. Он сам давно понял, что к своей сестре испытывает отнюдь не просто дружеские чувства, и даже не семейные узы тут были виной… — Пошли на пир, — сказал парень. — А то все пропустим… Они оба поднялись со скамейки, где и сидели вместе почти с самого обеда. *** После того, как был выбран Виктор Крам, директор, искренне полагая, что все, все чемпионы выбраны, начал произносить было речь, но осекся… Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент. Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал обгорелый кусочек пергамента: — «Гарри Поттер». Что-то с грохотом упало на стол, заставив всех окружающих вздрогнуть. Это Татьяна Гроттер уронила свой кубок с соком на стол и в упор уставилась на белого как бумага, испуганного и ничего не понимающего, Гарри Джеймса Поттера…