* * *
В родительский дом Курт добрался на удивление быстро. Не было пробок, так как время его прилёта выпало на то, когда все были ещё на работе и дорабатывали свои последние часы перед праздниками. Календарь показывал 23 декабря, что означало, что канун Рождества завтра, но Хаммел решил лететь на день раньше, чтобы не торчать в пробках и не пробиваться сквозь толпы людей. Дома его ждала Кэрол, она как раз готовила ужин и ждала своих мужчин с работы. Она, как и всегда, очень тепло встретила Курта, радостно целуя в щёку и крепко обнимая. Хаммел с большим восторгом принимал всё, что она ему давала, а именно её материнскую любовь, которой никогда у Курта не было. Хаммел действительно считал эту женщину единственным человеком, который хоть и не смог заменить ему маму, но всё же стал ему очень близок. Эта близость с Кэрол была очень важна для Курта, поскольку именно благодаря ей он понимал, каково иметь мать. Оказавшись на кухне, Кэрол не позволила сказать Хаммелу даже слово, прекрасно зная, что тот предложит свою помощь. Она убедила Курта, что всё уже почти готово, и усадила его на стул, решив немного пообсуждать насущные проблемы. — Как твои дела в Нью-Йорке? — поинтересовалась она, одновременно помешивая соус для спагетти. — На удивление, всё идёт просто замечательно, — с улыбкой ответил Курт. — Аделаида беременна, ученики наконец-то решили взяться за учёбу. Несколько их сочинений я даже отправил на конкурс, может, это поможет кому-то при поступлении в будущем. — Это же прекрасно! — обрадовалась миссис Хадсон, поздравляя Курта. — А за результаты в этом конкурсе учителям полагаются какие-нибудь награды? — Не знаю, честно говоря, — ответил он, пожав плечами. — Возможно, мне выдадут небольшую премию. Но я делал это не ради денег. — Я уверена, эти ребята поблагодарят тебя в будущем за это, — с ласковой улыбкой сказала Кэрол. — А как там поживает твой друг? — Друг? — нахмурился Курт. — Да, тот, с которым ты в прошлый раз каждую ночь разговаривал по телефону, — пояснила женщина, увлечённо доставая тарелки с полки. — С ним всё хорошо, — сдерживая улыбку, ответил Курт. Резко соскочив с места, он помчался к сумкам и, раскопав свой телефон, снова спустился вниз на кухню, где оставил удивлённую своим поведением женщину. — Что-то случилось? — Совсем забыл написать ему, что приехал, — ответил Курт, а после этого сразу же напечатал короткое сообщение Андерсону о том, что он уже дома, и убрал телефон на стол, за которым сидел и наблюдал за готовкой Кэрол. — О, так у вас всё настолько серьёзно? — подмигнув парню, поинтересовалась Кэрол. Курт вздохнул, обдумывая ответ. Он не знал, что сказать, ведь они не пара и уже больше чем друзья, но ни один из них не может сделать первый шаг. И как же называются такие отношения? Хаммел понятия не имел. — Не знаю, — честно ответил Курт. — Со временем это во что-то выльется, но пока что мы друзья. Кэрол кивнула и снова окунулась в готовку, задавая вопросы о работе и об Аделаиде. Они и не заметили, как прошло время, и остальная мужская часть их семьи вернулась домой с работы. Остаток вечера и начало следующего дня они провели так же, как и любой другой день, когда Курт к ним только приезжал: Берт рассказывал об успехах в шиномонтаже и выслушивал о работе Курта, вместе с Кэрол вспоминая те времена, когда они сами учились. Они любили слушать истории Курта, поскольку окунались в воспоминания прошлого и поражались тому, как сейчас всё изменилось. По словам младшего Хаммела, теперь стало меньше издевательств, поскольку стал строже контроль над учениками. Берт слушал это, и его сердце обливалось кровью от воспоминаний о том, как во времена учёбы Курта над ним постоянно издевались футболисты-задиры. Конечно, это всё оказало эффект на Курта, и теперь он имел власть над подобными ситуациями, стараясь, чтобы такое не происходило в стенах его школы. Что касалось Финна, он всё ещё находился в поиске своего места на этой земле. Теперь он работал сантехником в крутой, по словам Хадсона, фирме, в которой клиент должен был доплачивать мастеру за скорость прибытия и качественное выполнения заказа. Лишние деньги никогда бы не помешали их семье, но заказов для такой компании поступало значительно меньше. Незаметно, час за часом, во всём мире наступало Рождество и наконец-то добралось и до Лаймы. На улице уже стемнело, что позволяло вдоволь насладиться красотой дома их соседей. Супружеская пара переехала в дом напротив семейства Хаммелов-Хадсонов из соседнего штата совсем недавно, решив остепениться в спокойном городе. В Лайме не было привычным украшать дома снаружи, поскольку многие считали Рождество самым сокровенным и семейным праздником, однако с появлением новых соседей их улица озарилась яркими праздничными огнями. До праздничного ужина Курт сидел на диване, смотрел в окно и наблюдал за забавным Сантой, освещение на руке которого менялось так, что казалось, словно он приветливо махал. Хаммел любил Рождество и был счастлив находиться с родителями, однако всё же переживал из-за того, что не был с Блейном в его первое за несколько лет настоящее Рождество. Вдоволь наговорившись, они решили пораньше лечь спать, чтобы утром встать и начать готовить рождественский ужин. Пожелав всем спокойной ночи, Курт направился в свою спальню. Ему было непривычно каждый раз заходить туда, ведь с ней было так много связано. Он пережил в ней многое, и когда он приезжал домой, видел старые плакаты и разные маленькие вещи, связанные с какими-то событиями, то ностальгия резко накрывала его, и Хаммелу хотелось часами всё это разбирать и разглядывать. Отец предлагал ему сделать там ремонт, полагая, что сыну будет комфортнее в новой комнате, а не в комнате подростка, но на самом деле Курту всё это нравилось, и ему не хотелось ничего менять. Приняв душ и переодевшись, Курт с облегчением лёг на кровать, наслаждаясь приятным запахом чистого постельного белья, которое каждый раз, когда мужчина уезжает в Нью-Йорк, меняет Кэрол. Всё время, пока был дома, Курт не брал телефон, чтобы не мешать времяпровождению с семьёй, и когда он решил посмотреть, есть ли какие-нибудь оповещения, то увидел несколько сообщений от Рейчел, а также от Блейна. Хаммел сразу же ответил подруге, сообщая, что он дома, и поздравляя с Рождеством, а только после этого открыл сообщения от Андерсона. Мужчина отправил ему несколько фотографий их питомцев, которые, довольные, лежали под ёлкой, а после и свою фотографию, подписав, что скучает и ждёт возвращения Курта. Хаммел не мог перестать улыбаться, глядя на фото, и сразу же отправил ответное селфи, написав, что хоть он только уехал, но всё равно совсем скоро они снова будут вместе. Его сообщение сразу же было прочитано, а после через пару мгновений телефон зазвонил. — Уже не можешь прожить без моего голоса? — стараясь не засмеяться, спросил Курт. — Конечно, — ответил Блейн. — Только когда ты уехал, я понял, что мы с тобой разговариваем каждый день, а сегодня практически этого не делали, и я безумно соскучился по нашей болтовне. — Я тоже, — признался Курт, слегка улыбнувшись. — Расскажи мне, как прошёл твой день. — Оливер уронил ёлку всего лишь один раз за сегодня, так что можно считать, что день был отличным, — засмеялся Блейн, но быстро прервался. — Оливер, нет! Даже не думай смотреть на неё. Курт громко рассмеялся, представляя картину, разворачивающуюся перед глазами Блейна: пышная ёлка, мигающая всеми цветами радуги, напротив шестикилограммового пушистого британского кота, который увидел что-то высокое и блестящее и вошёл в азарт. Когда Аделаида впервые увидела ёлку в их доме, наверное, уже тогда в её голове самой первой мыслью промелькнула идея накинуться на этого блестящего монстра, поскольку, стоило Курту закончить её украшать и отойти в другую комнату, через минуту ёлка уже была повалена на бок, а сама кошка расхаживала рядом, упиваясь своим превосходством. Прошло время, и Хаммел научился контролировать свою любимицу, да и та начала смиряться со своим поражением, ведь сколько бы она ни пыталась, блестящий монстр продолжал «восставать из мёртвых». — Это когда-нибудь закончится? — обречённо вздохнул Блейн. — Когда-нибудь, надеюсь, — ответил Курт, всё ещё посмеиваясь. Слыша смех на другом конце провода, Андерсон и сам не смог сдержать лёгкой усмешки. — А ты как? — спросил Блейн, возвращаясь к начальной теме их разговора. — Наверное, наслаждаешься теми моментами расслабления, когда не надо переживать за рождественские украшения, да? — Да, — ухмыльнулся Курт. — У моей семьи нет домашних питомцев, которые смогли бы что-то разрушить, поэтому я спокоен. Наслаждаюсь покоем в своей комнате и рассматриваю плакаты на стене, которые я повесил, когда был подростком. — О, — Блейн тихо рассмеялся, — довольно увлекательное занятие, и кто же на них? Дэвид Бэкхем? — Не-ет, только не он, я никогда не был поклонником спорта, тем более европейского футбола, всё это не моё. Просто плакаты красивых парней, — хихикая над своей же глупостью, ответил Курт. Он и правда повесил несколько плакатов молодых моделей, которых он не знал, но снимать не хотел, часто любуясь их красотой. — Мне уже стоит ревновать? — В голосе Блейна слышался смех, весь их разговор был в шутку, но от такого вопроса в низу живота Курта приятно потянуло из-за мыслей о том, что Андерсон его к кому-то ревнует. — Не думаю, я весь твой, — ответил Хаммел, и на той стороне после этого затянулось молчание. Курт не понимал, что происходит, ведь они просто шутили, почему Блейн молчит? — Правда мой? — наконец-таки ответил Андерсон. — Ведь теперь не отделаешься от меня. — И не собирался. — Курт не мог перестать улыбаться. К счастью, Блейн не видел сейчас его довольного лица. — Я бы хотел, чтобы ты был сейчас здесь, — признался Блейн с нежностью и толикой грусти в голосе. — Я вернусь через несколько дней, — сказал Курт в надежде, что Андерсона это хоть немного успокоит, но понимал, что шанс был мал. — По крайней мере, сейчас я с тобой. Хоть и не физически, но я рядом. — Это Рождество в любом случае лучшее из всех в моей жизни, что я помню. — Хаммел мог услышать улыбку в голосе Блейна и поэтому тоже улыбнулся, чувствуя радость за него. — И всё благодаря тебе, Курт. В последний раз я чувствовал дух этого праздника лет в девять. — Это лишь малая часть из того, что мне стоило бы сделать, — ответил он, после чего воцарилась приятная тишина. — Блейн? — Да? — С Рождеством. — С Рождеством, Курт.Часть 9
11 апреля 2018 г. в 12:56
Последние дни ноября тянулись бесконечно, чего не мог не заметить Курт из своего школьного кабинета. Все обсуждают, как тяжко учеба даётся школьникам в предвкушении праздников, но мало кто задумывается о том, что учителям тоже хочется поскорее уйти на отдых и провести его с близкими.
Однако декабрь мчался с огромной скоростью. Выходные проходили молниеносно, поскольку всё свободное время Курт проводил с Блейном. Они часто гуляли, ходили на предрождественские выставки, ощущая магию, появляющуюся в это время года. За пару недель до Рождества Курт вновь побывал дома у Андерсона вместе с Аделаидой и был крайне поражён, что у того не висел даже праздничный венок на двери.
— Это всё из-за Джеремайи, — пояснил Блейн, пристыженно опустив голову. — Он никогда не любил Рождество, считал, что это праздник лицемеров. Все пытаются быть милыми и показушными друг перед другом, лгут и красуются, а Джер просто не хотел, чтобы и я попал под это «праздничное» влияние.
Курт долго возмущался по этому поводу, пытаясь объяснить все хорошие стороны этого праздника. Тем же вечером они отправились на ёлочный базар и купили самую красивую и не особо дорогую ель, которая бы радовала Андерсона все праздники. Также они купили несколько наборов ёлочных игрушек, хоть Блейн и пытался его уверить, что где-то в далёком углу его дома было всё необходимое. Курт ему верил, но посчитал, что никогда не будет лишним перестраховаться и купить ещё и мишуры. Если порадовать Андерсона этим не получится, то Курт был уверен, что применение этому найдёт Оливер, ведь он же не понаслышке знал, как коты обожают блестящие вещи.
Из своей квартиры Курт подарил Блейну гирлянды, так как у него было их несколько. Сперва Андерсон не хотел принимать подарок, но после длительных уговоров Курта всё-таки дал добро на то, чтобы повесить их на ёлку. Весь вечер мужчины провели за украшением квартиры Блейна, пока их питомцы бродили рядом, мешая им, но они были совсем не против этого и постоянно отвлекались на кошек, умиляясь этой парочке.
— Как дела на работе? — спустя несколько долгих минут тишины задал вопрос Блейн. Хотя они и наслаждались временем, проведённым рядом, даже тишиной, Андерсон хотел чаще слышать мелодичный голос Курта и поэтому не мог долго молчать.
— Всё отлично, — ответил Курт. — Осталось совсем немного времени до каникул, провожу итоговые контрольные и последние уроки, хотя это даётся очень трудно, дети уже с головой ушли в праздник и в предстоящие каникулы, им хочется поскорее покинуть стены школы.
Блейн понимающе кивнул, вспомнив, как сам в подростковом возрасте ненавидел последние недели перед каникулами и как они с друзьями отсчитывали последние дни до отдыха.
Курт задал такой же вопрос, и Блейн немного рассказал о предстоящей ёлке для детей, а потом мужчины снова погрузились в тишину, которая нарушалась лишь звоном игрушек и шуршанием со стороны котов, которые играли с разбросанной по полу мишурой.
Курт чувствовал себя виноватым всю последнюю неделю перед Рождеством, поскольку должен был уехать к родителям и оставить Блейна, прекрасно понимая, что тот забыл о волшебстве этого праздника. Курт понимал это, но не мог отказать Берту, который с нетерпением ждал приезда своего сына. В итоге Хаммел выкроил момент времени Блейна, заехав к нему домой. Последний явно не ожидал увидеть Курта до поездки в аэропорт, да ещё и с маленькой красиво упакованной коробочкой в руках.
— Дарить и получать подарки — одна из самых важных частей Рождества, и мне бы хотелось, чтобы мой подарок был для тебя первым в этом году, — сказал Хаммел чуть ли не с порога, протягивая чудесную коробочку.
— Что ж, ты уже опоздал, — усмехнулся Блейн, наблюдая за появляющимся смятением во взгляде Курта. — Одна девочка из моей детсадовской группы подарила мне конфету после праздника. Было вкусно.
Хаммелу захотелось треснуть Блейна за то, что тот заставил его понервничать, пока тот самодовольно смеялся, а после обнял Курта. Почувствовав чужие руки, столь радостно обнимающие его, всё его желание моментально улетучилось. Хаммел расслабился, обнимая мужчину в ответ, а после всё же вернулся к тому, зачем пришёл.
— Открывай.
Что Блейн, собственно, и сделал. За красивой крепированной бумагой скрывались часы с серебряными стрелками на чёрном циферблате, держащиеся на тёмно-синем кожаном ремешке.
— Я подумал, что они тебе очень подойдут, — сказал Курт, когда Блейн вдруг замер, рассматривая подарок. — Ты часто надеваешь синие вещи, да и всегда будет полезно, если вдруг телефон разрядится...
— Это самый замечательный подарок, который я когда-либо получал, спасибо, — проговорил Андерсон с нежной улыбкой на губах, откладывая коробочку и протягивая Курту свою руку. — Поможешь застегнуть?
— Конечно. — Курт защёлкнул часы и поправил их, замечая, как красиво они смотрятся на руке Блейна. — Тебе они правда очень идут.
— Правда? Спасибо тебе большое, я так благодарен тебе за этот подарок. — Блейн снова прижал Курта к себе, крепко его обнимая. Хаммел, лишь радуясь нежностям со стороны Андерсона, обнял его в ответ. Объятия были такие уютные, что даже не хотелось отрываться друг от друга, но сбоку послышалось громкое мяуканье, и мужчины сразу же отстранились, переводя всё внимание на Оливера.
— Видимо, недоволен, что я пришёл без его невесты, — хихикнув, сказал Курт и, встав с дивана, подошёл к Оливеру.
— Да, тоже так думаю, — ухмыльнувшись, ответил Блейн. — Понимает, что они увидятся нескоро, а он будет очень скучать.
Курт, оторвавшись от поглаживания Оливера, развернулся к мужчине и снова сел рядом с ним.
— Ты мне говоришь сейчас о наших питомцах или о ком-то другом? — Курт усмехнулся, наблюдая за реакцией Блейна, а тот после слов Хаммела сразу же залился румянцем, стараясь не смотреть на друга.
— Кстати, — тут же перевёл тему Андерсон, чтобы не краснеть ещё больше, — у меня для тебя тоже кое-что есть. Подожди здесь.
Блейн вскочил со своего места и вприпрыжку убежал в свою спальню, оставляя Курта лишь удивлённо смотреть ему вслед. Вскоре мужчина вернулся с продолговатой красной коробочкой, на которой красовался золотой бантик.
— Счастливого Рождества, Курт, — произнёс он с улыбкой на губах, протягивая подарок.
Хаммел удивлённо похлопал глазами, после чего опомнился и поблагодарил мужчину, забирая коробку. Он нежно провёл пальцами по крышке, раздумывая, что там может быть. В конце концов он перестал мучить своё воображение и оставил это судьбе, открывая свой подарок. В ней лежал аккуратно сложенный бордовый шарф. Однако первым делом его внимание привлекла записка, лежащая на шарфе.
«Простой и элегантный, прямо как ты», — гласила надпись, заставившая Хаммела незамедлительно улыбнуться.
— Он очень красивый, спасибо, — сказал Курт, доставая шарф и пробуя его на ощупь. — Он такой мягкий.
— Я знал, что ты оценишь, — с улыбкой проговорил Блейн. — Не хочешь примерить?
— Разумеется, хочу, — хмыкнул Курт, тут же направляясь с шарфом в руках к зеркалу. Бордовый идеально сочетался с его чёрным пуховиком: вливался в тон и в то же время был ярким аксессуаром.
Недолго покрасовавшись перед зеркалом, Курт посчитал необходимым вновь поблагодарить Андерсона за столь чудесный подарок и наконец обнял его.
Казалось, что у них всё замечательно. Однако оба ощущали неловкость, возникшую между ними непонятно из-за чего.
После того поцелуя на свидании Курт не предпринимал первых шагов, считая, что теперь очередь Блейна проявлять инициативу. Однако же второй не спешил этого делать, хотя и мечтал о большем, нежели обычные дружеские объятия.
Порой это было настолько нелепо, что хотелось смеяться от горечи. Было понятно, что они уже далеко не просто друзья, но эта нерешительность никуда не исчезала.
Видимо, каждый из них решил, что пусть всё идёт своим чередом и в итоге они всё равно придут к чему-то, но к чему именно, неизвестно. И всё же каждый надеялся, что к чему-то большему, чем дружба.
— Думаю, мне пора идти, нужно проверить ещё несколько стопок тетрадей до завтрашнего дня, — делая неловкий шаг к двери, сказал Курт, непроизвольно проводя ладонью по подарку на шее. Ему и правда очень понравилось, шарф был таким мягким, и, укутавшись в него, Курт чувствовал себя очень уютно.
— Я не хотел бы этого, — вздохнул Блейн, идя вслед за Куртом. — Мы могли бы провести время, например, посмотреть фильм, но понимаю, нужно сделать все дела перед отъездом.
Курт улыбнулся, мысленно благодаря Андерсона за такие слова. Он был рад, что Блейн его понимал и не обижался за столь быстрый уход.
— Ну, значит, встретимся в сочельник? — подойдя к мужчине, спросил Курт.
— Да, заеду за тобой в назначенное время, — ответил Блейн и, потянувшись вперёд, оставил лёгкий поцелуй на щеке Хаммела.
Курт улыбнулся, смущённо опустив взгляд, и быстро пробормотал, что напишет ему; попрощался и выбежал и квартиры, не забыв перед этим обнять мужчину и оставить короткий поцелуй на шее.
Так же легко и быстро пролетело его оставшееся время в Нью-Йорке. В преддверии праздника у Хаммела словно открылось второе дыхание, и поэтому мужчине не составило особого труда проверить оставшиеся работы и собрать все необходимые для поездки вещи. Единственное, что было для него тяжело — это попрощаться с Аделаидой, хоть он и понимал, что оставлял её теперь, наверное, самому надёжному человеку на свете. Блейну.
— Будь хорошей девочкой, ладно? — сказал Курт любимице, уже стоя с чемоданом на пороге и обнимая её.
Кошка печально мурлыкнула, лизнув мужчине ладонь, отчего Хаммел почувствовал себя ещё более грустно. Курт знал, что Аделаида ненавидела с ним расставаться, но и взять её с собой никак не мог, поскольку после их первого и последнего путешествия на самолёте Хаммел сделал вывод, что перелёты — явно не для неё. Он до сих пор помнил, в каком стрессе пребывала его малышка после дороги и как боялась слезть с рук Курта.
При встрече с Блейном Хаммел напомнил ему, что под ковриком возле двери есть отломавшаяся плитка, под которой можно найти ключ от квартиры, чтобы следить за Аделаидой. Но чтобы Блейну не тратить время на дорогу каждый день, мужчины заранее договорились, что Аделаида может погостить в квартире Андерсона, поскольку оба сошлись на том, что беременной кошке сейчас бы очень пригодилось понимание и поддержка Оливера.
По прибытию в аэропорт Курт нервничал. В последний раз Блейн провожал его до такси, что могло демонстрировать всего лишь дружеские намерения, но в этот раз Андерсон был с ним до самого аэропорта.
Хаммел был натурой впечатлительной. Он любил смотреть романтические фильмы, в которых нередко показывали сцены расставания или встреч в аэропорту. И, по закону мелодрам, каждая пара была обязана поцеловаться.
Этот момент настал и для самого Курта. Перед ним был прекрасный мужчина, который явно питал к нему романтические чувства, да и сам он ощущал симпатию к Андерсону. Но, когда уже объявляли рейс Курта, что-то его остановило. Он понял, что это неподходящий момент для проявления своих чувств.
Он крепко обнимал Блейна, простояв в таком положении очень долго, словно вымещая своё сожаление, что это не то, чего, возможно, желал Андерсон.
— Я напишу тебе, когда самолёт приземлится, — напоследок сказал Курт, нервно теребя сумку в руках.
— Я буду ждать, — ответил Блейн и, несколько секунд простояв в тишине, протянул руку вперёд и погладил Курта по щеке, а после быстро отпрянул, будто бы только что осознав, что делает.
Хаммел улыбнулся на этот милый жест и, на прощание помахав мужчине рукой, направился к эскалатору, который вёл к его посадочной точке.