Якорь

Июль 2016 Вечернее небо над головой сияет пронзительно ежевичным цветом, и редкие звезды, вспыхивающие на небесном полотне, разбавляют густой цвет своим сиянием. Прозрачный балдахин мягкой тахты колыхается от ветра, и совсем близко океан: Кэролайн различает белую пену от накатывающих волн. Место кажется истинным раем, но ветер здесь слишком колючий, песок обжигает нежную кожу ног холодом, а океан оказывается аспидно-черным. Кэролайн не любит это место, но и бывает здесь крайне редко. За последние полгода это всего лишь третий раз. Она опускается на тахту, подбирая под себя ноги и чуть ежась. Должно быть тепло, но холодные ярость и гнев затопляют пространство до самого горизонта, и она дрожит, хоть эти эмоции и не направлены на нее. Ей не страшно, никогда рядом с ним не было, просто несколько не по себе. Но когда горячие мужские руки обнимают ее со спины и привлекают к себе, она облегченно выдыхает его имя. — Клаус… Горячее дыхание обжигает ее шею, и она дергается, пытается повернуться назад, лицом к нему, но он не дает, крепко держа ее. В конце концов ей ничего не остается, кроме как попытаться расслабиться в его объятиях. Штормит океан и небо окончательно чернеет, когда Кэролайн удается повернуться к нему лицом. В глазах Клауса янтарем горит ярость, и все лицо покрыто сеткой черных вен, что, впрочем, ее совсем не пугает. Она осторожно касается руками его лица, проводит пальцами по скулам и прикасается лбом ко лбу, смотрит все время в глаза, будто пытается укротить дикого зверя. — Что случилось, Клаус? Кто на этот раз погладил тебя против шерсти? — Она запускает пальцы в жесткие волосы, нежно гладит его затылок, ощущая легкую дрожь его тела. Такая немудреная ласка нравится Клаусу, и он прикрывает глаза, буквально на мгновение, но Кэролайн кажется, что в них мелькнули синие искры. — Дай угадаю, — шепчет Кэролайн. — Ведьмы? Оборотни? Все вместе? Кто-то не рад тирании и требует демократии? Мужчина усмехается, а потом запрокидывает голову и смеется. — У тебя интересные методы, милая. Кэролайн прижимается к нему сильнее, касается губами соленой кожи на шее, обнимает и тоже улыбается. Океан за ее спиной постепенно утихает, а свет звезд становится ярче. — Все в порядке? — тихо спрашивает Кэролайн. — Нет ничего, с чем я не справлюсь, — ответ Клауса уже почти беспечный, и он одним движением опрокидывает ее на спину, отчего Кэролайн звонко смеется, притягивая его к себе ближе. Клаус склоняется к ней в поцелуе, а она замечает, насколько яркими стали звезды и как они мигают на антрацитовом полотне… ...мигают навигационные огни, и Кэролайн нехотя распахнула глаза. Мягкий приглушенный свет в салоне самолета сменился ярким, и она, застонав, уткнулась снова лицом в подушку, пытаясь снова найти удобное положение для головы на мужских коленях. — Что же тебе такого снилось, что ты отчаянно пытаешься вернуться? Ты не только проснулась без моей помощи, но и пытаешься заснуть обратно, — раздался задумчивый голос, и она недовольно посмотрела на него одним глазом. — Сублимация, — сообщила она, недовольно морщась и пытаясь поймать отголоски сна. — Мы уже прилетели? — Идем на посадку, так что тебе лучше сесть и пристегнуться. Я, конечно, не против, ты так сладко спала, использовав меня, но не ты ли запретила мне внушать стюардессам? Кэролайн закатила глаза и приподнялась, возвращаясь в свое кресло. — Ты совсем не спал? — Не хотелось, — пожал он плечами. — Опасался за свои глаза и твои фантазии. Кэролайн раздраженно фыркнула в ответ, заправляя волосы за ушки, и прикрыла глаза, восстанавливая картину сна. Чертов Клаус, чертовы его поцелуи и чертовы их беседы! Спрашивать себя, почему ей снится первородный, Кэролайн прекратила уже давно. Видимо, со своим подсознанием даже не стоит и пытаться спорить. Пока сознание все яростно отрицало и внушало себе влюбленность в лучшего друга, подсознание упорно показывало ей по ночам ярчайшие сны, в которых непременно присутствовал один невыносимый гибрид. Спорить сама с собой Кэролайн прекратила после того, как вновь включила эмоции: несмотря на все байки Деймона о том, что в выключенном состоянии абсолютно ничего не чувствуешь и даже сны не видишь, мир будто выцветает, сны Кэролайн в этот период стали еще… агрессивнее, если такое определение можно им дать. Видимо, это и дало толчок всем последующим событиям… Кэролайн помассировала виски и глянула в окно иллюминатора, наблюдая за приближающейся землей. В конце концов, может быть здесь она наконец найдет ответы на все свои вопросы, а ее голову оставят в покое все эти безумства. — Ну вот мы и на месте, — беззаботно заявил Кай, поднимаясь со своего места. — Давай, малышка, вперед. Пришло время пить виски и видеть эльфов, раз уж мы в Ирландии.