Якорь

Глубинный страх наполняет ее изнутри, и Кэролайн чувствует, как трясутся руки. Дыхание ее рваное и тяжелое, а в серой промозглости не видно ничего, кроме густого и тяжелого тумана. — Я же говорила тебе, Барби, — раздается ленивый голос, и кошачьей походкой Кэтрин подходит к ней. Кэролайн устало прикрывает глаза, пытаясь собраться с мыслями. — Я… умерла? — Ей страшно, отчего так страшно, что дышать больно, в груди рвутся всхлипы. — Он убил меня? — Нет, — Кэтрин невесомо проводит рукой по ее светлым волосам. — Еще нет. Но ты близко, Кэрри, слишком близко. Кэролайн откидывает голову к теплому стволу дерева, чувствуя, как волоски цепляются за кору, и обреченно прикрывает глаза, в очередной раз ощущая, как смерть улыбается ей и касается пальцев, отчего холод, смешиваясь с ядом оборотня, течет по ее венам, замедляя биение сердца. Небо над ними темнеет, и Кэтрин, хмурясь, обеспокоенно поднимает голову вверх, вглядываясь в безумный танец ветра в тяжелых кронах. — Уже, Кэролайн.

***


Сентябрь 2016 Восемь часов назад, «Бойня». Их встретили звенящей тишиной, и во взглядах, направленных на нее, Кэролайн могла прочесть непонимание и осторожный интерес, глубокую озабоченность и недовольство. Интуитивно она до последнего избегала смотреть на Клауса, а посмотрев — вздрогнула, отступая на шаг назад, ощущая внезапно, какую ошибку совершила. Даже тогда, в гостиной Гилбертов, впиваясь в ее шею укусом, он не смотрел на нее с таким гневом, такой яростью. Страх шевельнулся в ней, и она обняла девочку на руках крепче, чувствуя себя последней трусихой. — Я же говорила! — Хоуп словно не замечала напряжения, что царило в комнате, в ее голоске скользнули нотки превосходства, она счастливо улыбалась, вздернув носик. — Я же говорила, моя Кэролайн самая настоящая! — Конечно, волчонок, — Клаус перевел взгляд на дочь, и его взгляд смягчился на мгновение, хоть голос и звучал тяжело. — Я должен был догадаться, о какой Кэролайн ты говоришь. В его голосе скользнула мягкая угроза, и Форбс судорожно выдохнула, встречаясь с ним взглядом. В конце концов, чего ей опасаться? Она же не сделала ничего плохого, если только… О, нет. Нет-нет-нет. — Ты же не думаешь, — ее голос зазвучал неожиданно хрипло, и она прочистила горло, неловко продолжая дальше: — Ты же не думаешь, что я это специально? Клаус усмехнулся, чуть склонив голову и подходя к ней ближе, и она буквально кожей прочувствовала, насколько он зол под этой маской насмешливости. — Расскажи мне об этом, love, я с удовольствием послушаю. Он забрал Хоуп из ее рук, и она, внезапно ощутив пустоту, скрестила руки на груди, слабо улыбнувшись девочке. — Ты знаешь моего папу? — Да, милая, что-то в этом роде, — пробормотала она, и Хоуп обернулась к отцу. — Тогда почему ты не поверил мне? — обиженно произнесла она, и Клаус мягко поцеловал ее в лоб, передавая Ребекке. — Поговорим потом, волчонок. А пока я переговорю с твоей… подругой, — сухо произнес гибрид, взглядом веля Кэролайн следовать за ним. Почувствовав, что сейчас лучше подчиниться, она шагнула за ним. — Надо же, а я надеялся на десерт, — послышался голос Кола, и это было последнее, что она слышала: тяжелая дверь кабинета отсекла от них лишние звуки, глухо стукнувшись за их спинами. Взгляд ее скользнул по обстановке комнаты, а затем вернулся к напряженной спине гибрида, который все еще стоял к ней спиной, наливая себе алкоголь. — Ты же правда не думаешь, что я каким-то образом специально забралась в голову твоей дочери? — она нарушила тишину, чувствуя, как нервно отстукивает ритм ее сердце. — Что мне думать о тебе, Кэролайн? — он обернулся к ней, опираясь на стол, и в глазах его мелькнули оранжевые всполохи. — Ты не раз демонстрировала мне свою великолепную способность манипулировать во имя каких-то высших целей, ставя на кон все. Ты не раз показывала мне свое собственное желание манипулировать мной, — он медленно подходил к ней, а голос его стал ниже. — В какой-то момент мне даже показалось, что ты ощущаешь удовольствие от этого, верно, Кэролайн? Она прикрыла на мгновение глаза, пытаясь справиться с раздражением, и сама сделала шаг к нему, скрещивая руки. — Во-первых, она ребенок. Ребенок, Клаус, я бы никогда не стала использовать ребенка ради каких-то целей. Во-вторых, я даже не знала, что она твоя дочь до сегодняшнего дня. Ты правда думаешь, что я потратила бы год, в миллионный раз слушая про кролика Питера и пересматривая в сотый раз «Золушку»? Я не контролирую этот процесс. Я не контролирую собственные сны, — четко произнесла она. Губы его дернулись в ухмылке. — Ты этим объясняешь то, что так часто приходишь в сны ко мне? — Что? — ее глаза расширились, и она похолодела при мысли о том, что все то, что видела она с Клаусом, видел и сам… Клаус. Но разве это не логично? Хоуп помнила все то, что происходило в сновиденческом пространстве, она помнила ее саму, и если все ее сны подобны снам с Хоуп, то… Кэролайн растерянно посмотрела на Клауса, запуская пальцы в волосы. — Боже мой… Ты видел! Ты тоже это видел! — Достаточно часто, love. — Боже мой, — повторила она, начиная ходить по комнате, прикусывая нижнюю губу. Ситуация на глазах ухудшалась все сильнее. — И теперь я должен поверить в то, что все это вышло случайно? — уточнил он, с удовольствием наблюдая за ее метаниями. — О нет, нет-нет-нет! Какие бы параноидальные мысли ни возникли в твоей голове, не смей применять это ко мне! — яростно возразила она, тыча в его сторону пальцем, а затем остановилась, внезапно улыбаясь. — Знаешь, почему Хоуп видела меня? Потому что она позвала меня к себе. Просто одной ночью я заснула и увидела маленькую девочку, которой отчаянно требовалось внимание. Она не принимала меня, но я продолжала видеть ее во сне ночь за ночью, потому что она продолжала меня звать, она хотела меня видеть. — Кэролайн перевела дыхание и облизала сухие губы, смотря на него. — Если я в твоей голове, Клаус, то только потому, что ты хочешь, чтобы я там была! Это был вызов, эта бесконечная игра в кошки-мышки, в которую она привыкла играть с ним, дерзя и не боясь переходить черту. Он скользнул к ней быстрее, чем она успела моргнуть, становясь за ее спиной, сжимая ее плечи в железных тисках. — Только потому, что ты позвала меня, Кэролайн. Клаус запустил одну руку ей в волосы, накрывая другой губы, и склонился к ее уху. — Ты ведь думала, что так ты в безопасности? — он практически промурлыкал это, заправляя прядь волос ей за ушко и обнажая шею. — Видишь ли, Кэролайн, когда дело касается безопасности моей дочери, я доверяю только одному человеку. Самому себе, — выделил он слова интонацией, продолжая говорить почти не повышая голоса. — И если я мог позволить тебе думать, что твоя очаровательная улыбка позволит тебе управлять мной, я не могу допустить и мысли о том, чтобы твоя предприимчивая натура позволила себе затронуть Хоуп. Так что… Ты больше не в безопасности, love. Клаус молниеносно впился в ее шею, чувствуя, как она изогнулась в его руках, шипя от боли, но не отвлекся, наслаждаясь ее сладкой кровью. Постепенно она обмякла в его руках, и он обнял ее крепче, удерживая ее в своих объятиях. Оторвавшись от ее шеи, он встретился с ее взглядом, в котором кроме боли и страха читалась разочарованность. Гибрид мимолетно коснулся губами ее виска, чувствуя, как она вцепилась пальцами в его руки, пытаясь удержаться на ногах. — Ты же обещал… — тихо прошелестел ее голос, но она не закончила предложение, прикрывая глаза. Все обещания разлетелись яркими листьями в осеннем лесу, оставляя после себя глухую пустоту. — Ты просто сопутствующий ущерб. Я защищаю свою семью, — усмехнулся он, опуская ее на кожаный диван, и она дернула плечом, высвобождаясь из его рук, и коснулась рукой шеи, отстраненно думая о том, что судьба ей явно на что-то да намекает. Четвертый укус гибрида… Впрочем, это никогда не было случайностью. — Я так и думала, — отозвалась она. Испуганной она не казалась, и Клаус понял почему, присаживаясь у нее в ногах. — Ты же думаешь о том, что еретик излечит тебя, — произнес он, внимательно оглядывая ее усталое лицо. — Боюсь разочаровать тебя. — О чем ты говоришь? — нахмурилась она. — Я встречал таких, как он, не раз за свою жизнь, — Клаус откинулся на спинку дивана, спокойно начиная свой рассказ, словно она не умирала сейчас перед ним. — Любопытные создания, правда выживать им не удавалось. Ребекка однажды случайно обратила юную ведьму, пытаясь излечить, а получился этот плевок в лицо магии. Еретиками их назвал Кол, которой был просто восхищен возможностями, которые открывались перед ними. Но ковены безжалостно охотились на своих же детей, истребляя их повсеместно. Последний раз я слышал о них в начале двадцатого века, но они пропали, найденные собственным кланом. — Очень своевременный экскурс в историю, — пробормотала Кэролайн, чувствуя наваливающуюся слабость. Клаус чуть приподнял брови, но не прокомментировал ее фразу. — Могу лишь сказать то, что хоть они и способны излечивать укусы оборотней и, возможно, моих гибридов, но яд первородного гибрида излечить не удастся. Кэролайн сжала кулачки, отчего-то веря ему. Как ни прискорбно было это признавать, но он никогда не врал ей — умалчивал, да, — но не врал, и она буквально ощутила, как смерть задышала ей в затылок. Собравшись с силами, она опустила ноги на пол, заставляя себя встать с места. — В таком случае, я не горю желанием провести свои последние часы в твоем обществе, — отрезала она, направляясь к двери. Ей бы дойти до Кая, а дать волю собственным страхам можно будет позже, подальше от этого дома и Клауса в частности. Она замерла, цепляясь за холодную ручку двери на пороге, и обернулась, бросая последний взгляд на него. Клаус ответил ей тяжелым, но уверенным взглядом и пригубил виски. — Сладких снов, Кэролайн, — бросил он ей, и она умудрилась раздраженно закатить глаза в ответ. Но кажется, свою проблему она все же решила — смерть точно лишит ее снов.