***
— Уже, Кэролайн, — тихо произносит Кэтрин. — Это даже жаль, на тебя у меня были большие планы, — двойник прикусывает губу и отбрасывает льняные кудри с плеч Кэролайн, рассматривая уродливый укус. В глазах белокурой вампирши блестят слезы, и она упрямо вздергивает подбородком, пытаясь не дать им воли. — Я не хочу умирать! — яростно заявляет Кэролайн, сжимая кулачки. У нее в крови бурлит волчий яд вперемешку со злостью и разочарованием, глубокой обидой и болью, вызванной отнюдь не укусом. Сама того не желая, она привыкла доверять ему, привыкла к безопасности в его присутствии, и хоть подсознательно она понимала, почему он так сделал, принять это не могла. — Никто не хочет, — усмехается в ответ Пирс, оглядываясь назад, на туманную тропу, и задумчиво наматывает тугой локон на палец. — Это странно слишком выглядит… Кэролайн не слышит странных ноток в ее голосе и прикрывает глаза. Цветные круги продолжают взрываться под веками, а затем она чувствует, как внезапно тихо все становится, и заставляет себя приоткрыть глаза. Кэтрин больше рядом нет, как нет и тумана, и травы, и деревьев — есть абсолютная и холодная тьма, в которой она едва видит собственные пальцы, которые прижимает в ужасе к губам. У нее было действенное средство против этого, только вот теперь у нее нет даже этого. Ей страшно от того, что там дальше, кроме этой кромешной тьмы, но в тот момент, когда ей кажется, что ее сердце прекращает биться, в чувство ее приводит тихий шелест. Кэролайн запрокидывает голову: в прозрачном воздухе кружатся бело-розовые яблоневые лепестки.***
Восемь часов назад, «Бойня» Клаус передал Хоуп на руки Ребекке, и Фрея, незаметно кивнув ему, поспешила подняться наверх. Незамеченной она не осталась, но Стефан, встревоженный поведением Клауса, ничего не сказал ей, а попытался пойти следом за гибридом. — Я бы на твоем месте не рисковал, — Кол не дал уйти Стефану, заставляя того сесть обратно. — Если бы он хотел ее убить, уже убил бы, а не разводил бы церемонии, — отрезал первородный. — Ты уверен, что он не тронет ее? — голос Ками зазвучал встревоженно, и она оглянулась на Кола. — Насчет «трогать» я ничего не говорил, — усмехнулся Кол, взъерошив свои волосы, на что девушка раздраженно закатила глаза. — О чем папа будет говорить с Кэролайн? — громко поинтересовалась Хоуп, придвинув к себе вазочку с мороженым. — Я не знаю, волчонок, но думаю, они скоро выйдут к нам, — ответила ей Ребекка, поглаживая ее по спинке. — Кэролайн же останется с нами? Я поделюсь с ней своей комнатой, — продолжила Хоуп, устраиваясь в объятиях Ребекки поудобнее. — Кэролайн пока живет в отеле, — осторожно начала первородная. — Может, ей там нравится больше… — Так значит, тебе все это время снилась Кэролайн? — Ками искренне хотела помириться с девочкой, не зная, как подступиться к ней. — Да, — кивнула Хоуп, вылавливая из вазочки ягоды и отбрасывая их на тарелку рядом. — Она классная. — Не сомневаюсь, — улыбнулась Камилл. — Хоуп, ты же знаешь, я не хотела тебя обижать, потому и не поверила сразу… Хоуп удостоила ее снисходительным взглядом, копируя мимику отца, и пожала плечиками, а затем перевела любопытствующий взгляд на Кая и Кола, которые тихо о чем-то спорили со Стефаном. — А откуда Кэролайн знает папу? — поинтересовалась она, привлекая к себе внимание, и Стефан немного замялся. Кай усмехнулся и кивнул ему, предоставив возможность ввести малышку в курс дела. — Твой папа как-то приезжал в город, где жили я и Кэролайн. Вместе с Ребеккой и Колом. — Правда? — Хоуп завертела головой и, получив кивок от Ребекки, радостно взвизгнула. — А что потом? — Ну… Можно сказать, что однажды, в день своего рождения, Кэролайн попала в беду, — Стефану пришлось на ходу придумывать приемлемую ситуацию, которая была бы понятна Хоуп: судя по взглядам, Кол и Ребекка не были настроены ему помогать, первородный так вообще получал удовольствие от этого шоу. — И твой папа помог ей. — А как? — потребовала объяснений Хоуп. — Кэролайн… Ее укусил оборотень, — медленно начал Стефан. — А Клаус пришел и… — Убил оборотня? — восторженно предположила Хоуп, забыв про мороженое. — И спас Кэролайн, да? — Почти как в твоих сказках, да, волчонок? — усмехнулся Кол, подливая масла в огонь, и девочка радостно закивала, сложив ладошки вместе. — Я имел в виду не совсем это, — запротестовал Стефан, чувствуя себя почему-то виноватым перед Ками, но Хоуп уже что-то лепетала, совсем не слушая его. — Ну просто потрясающе, — пробормотала Ребекка, откинувшись на спинку стула. — Стефан, сделай одолжение, просто заткнись.***
Фрея отложила ступку, принюхалась к запаху травяной смеси, что у нее вышла, и добавила в нее несколько капель крови Кэролайн, не переставая шептать заклинание. Свечи на полу, повинуясь ее взмаху, зажглись, и она опустила медную чашу между ними, прикрывая глаза и прислушиваясь к тому, что происходило в кабинете через дверь от нее. Она знала, что шанс у нее будет только один. X век, остров Мэн — Ты опять бегала к ручью? — пожурила ее Далия, стоило Фрее явиться в дом. Фрея лишь передернула плечами в ответ и, отряхнув от травы руки, взяла в руки одно из темно-красных яблок, что чистила Далия. — Там интересно было, — наконец ответила она. — Мы не пересекали ручьи, так что все в порядке. Просто слушали то, что говорит Лира… — в голосе девочки скользнули завистливые нотки, и она вздохнула. Фрея знала, что они с Далией находятся в шатком положении, прохладное отношение к ним своих же сестер-ведьм было ощутимым. В это же время к шестнадцатилетней Лире, которую ковен приютил всего несколько месяцев назад, относились с таким благоговением, что девочке обидно становилось. Далия насмешливо улыбнулась племяннице, видя куда дальше, чем десятилетняя юная ведьма. — Через три дня Самайн, Фрея. Думаю, тогда ты все и поймешь, — сухо бросила она, откладывая нож. — Лучше иди, помоги мне, — велела она, и Фрея молча повиновалась. Через три дня смешливую и веселую Лиру, что навевала младшим девочкам сказочные сны и рассказывала про то, как прекрасен Сид в звездных лучах, что по слухам иногда делила свои сны с сыном друида, Бранном, — об этом тихо шептались ее подружки, Фрея услышала как-то случайно их сплетни — в ночь Самайна, когда колесница Дикой Охоты прогрохотала в ночном небе Мэна, а сын Локи затянул свою песню, в ту ночь ковен пожертвовал ей в угоду своим амбициям. Далия вцепилась длинными ногтями в плечи Фреи, заставляя ее смотреть, и девочка навсегда запомнила медленно потухающие глаза Лиры, светлые волосы, окрашенные кровью, и раскроенную грудную клетку, в которой еще слабо билось сердце. Алтарный камень с благодарным и жадным шипением втягивал в себя каждую каплю крови, а ее сердце стало подношением старым богам. — Твоя зависть стоила этого? — поинтересовалась Далия, впиваясь ястребиным взглядом в детское личико. — Почему… Почему ее убили? — тихо прошептала Фрея, сглатывая слезы. — Она же не сделала ничего плохого! — Она ценный дар, особенно в такую ночь, — просто ответила Далия, в ее глазах не было ни капли жалости. — Сегодня ты можешь увидеть саму Морриган во плоти, Фрея, можешь услышать звуки музыки из холмов. Без этой жертвы это было бы невозможным. Кроме того, теперь она вернулась в тот мир, которому изначально принадлежала, — жестко отрезала Далия, ни на секунду не щадя детские чувства. Ведьма наклонилась вперед к Фрее, поймала за подбородок, не давая отвести взгляд. — Кто знает, с чем ты однажды столкнешься, Фрея? Только жалеть всех не получится. Выбирать всегда ты будешь саму себя.***
Годы спустя Фрея оценила слова Далии. Выбирала она себя, даже когда пыталась отравиться зельем, а позже, когда братья и сестра приняли ее в семью, выбирать стала их. Вот и сейчас ее выбор обуславливался Хоуп, не Кэролайн, которая ей хоть и была симпатична, но могла нести определенную угрозу. Выброс магии Хоуп она ощутила, более того — увидела тонкие нити, что связывали их друг с другом. Тоненькие, едва мерцающие и видимые, они могли стать куда сильнее, а допустить это не мог ни Клаус, ни она сама. Сид, или Ши, как его называла Далия, в Кэролайн постепенно набирал силу, Фрея подозревала о том, что Кэролайн уже начала видеть тех, что был за чертой этого мира. Это постепенно начало бы влиять на юную вампиршу, а следовательно — влиять и на малышку Хоуп, а этого она допустить не могла. У Клауса были свои причины. За день до ужина, дом на плантации — Я думаю, я заслужила хоть каких-либо объяснений, Клаус, — Фрея встала перед ним, скрестив руки на груди, и сузила глаза. — Что все это значит? Клаус наклонился к низкому деревянному столику, украшенному резьбой, и, сдвинув столешницу, выдвинул ящик, из которого достал цепочку из белого металла с нанизанными на него зеленовато-синими блестящими бусинами. — Это азурит, — пояснил гибрид, вскидывая рукав своей серой хенли и показывая браслет с такими же бусинами. — Весьма хрупкий минерал, как ты, наверное, знаешь. Фрея медленно кивнула и, протянув руку, взяла в руки цепочку, поглаживая пальцами неровные минеральные капли. — Друиды королевского ковена использовали его во время некоторых ритуалов, — негромко произнесла она. — У Далии была подвеска из него, но когда нам пришлось покинуть ковен и остров, они отобрали ее. — Кол в свое время водил дружбу с «летучим эскадроном» Катрин Медичи, — Клаус улыбнулся собственным мыслям. — Называл эскадрон лучшим, что флорентийка когда-либо придумывала, и это, заметь, он был в восторге от резни в Варфоломеевскую ночь. Лу дю Руэ, его любовница, познакомила его как-то с самой младшей принцессой дома Валуа, и Кол достал эти бусы для нее, когда узнал о ее проблеме. Маргарита видела сны, Фрея, сны, которые иногда сбывались, как, например, кровавая бойня в день ее свадьбы. Но чаще всего это были сны, от которых она не хотела просыпаться. — Она была сильфидой, — догадалась Фрея. — А азурит сдерживал ее силы и давал возможность ей спокойно спать. — И это тоже, — кивнул Клаус. — Кроме того, азурит защищал окружающих от ее вторжения в их сны. Фрея скользнула взглядом по его браслету, позволяя себе усмешку. — Жаль, что в таком случае я просто не могу посоветовать Кэролайн надеть украшение из такого минерала, — вздохнула она. — Было бы намного проще. Клаус не ответил, пригубив виски, и отошел к окну. — Маргарита едва не сошла с ума. Темпераментная и взрывная, слишком эмоциональная и неуправляемая… Безумие Медичи, что отметило и сводного брата ее матери, не обошло ее стороной. Эти сны лишь усугубили ее положение, а затем начали влиять на всех тех, кого она коснулась своими снами. Тех, кого она связала с собой. — Причина, по которой оборотням нельзя ступать на остров Мэн, — пробормотала себе под нос Фрея, накручивая прядь волос на палец. — Сильфида — почти что фея, а яд оборотня попросту превращает их в пепел. Отголоски проклятья. Вы убили в ней сильфиду? Клаус кивнул, оборачиваясь к ней и прислоняясь к стене. — Частично. Она продолжила видеть сны, но они больше не несли такой разрушающей силы тем, в чей разум она проникала. Кол, правда, был в ярости. — Ты никогда не пытался узнать, почему Кол так одержим магией? — внезапно поинтересовалась Фрея. — Я знаю, что он никогда не сможет вернуть себе то, что так желает, — раздраженно бросил Клаус. — Он просто ребенок, что просто пытается верить в фей. — И одна из них только что сидела в моей гостиной полчаса тому назад. — Она просто вампир, — отрезал Клаус. — Вампир, который умудрился во что-то впутаться, как обычно. — Сестра вскинула брови, удивившись скользнувшим в его голосе гневным ноткам. — Откуда был дар у Маргариты? — вздохнула Фрея, скрещивая руки на груди. — Кол считал, что в этом виноват Руджиери, чернокнижник при дворе Катрин, — последовал ответ. — У него были распри с королевой, и вполне вероятно, что он проклял ее дочь в ответ. — Или же это могло быть в ее крови, — возразила Фрея, указывая на гримуар, что он читал ранее. — Ты сам искал информацию о них, — она взяла книгу в руки, перелистала страницы, дошла до нужного фрагмента текста и чуть нахмурилась. — Ты правда думаешь, что она есть, эта связь? Между тобой и Кэролайн? Клаус ответил сестре нечитаемым взглядом, не собираясь обсуждать с ней свои сны и Кэролайн в частности. — Я могу отравить ее своим ядом, а ты можешь произнести заклинание, — наконец произнес он. — Ты не можешь просто «отравить» ее, — покачала головой Фрея. — Она должна действительно верить в то, что умирает, иначе толку не будет. Нам придется подвести ее к самой черте между этим миром и тем, что за гранью. Все дело в воображении сильфиды. И это чрезмерно жестокий план, — она пыталась возражать, уже понимая, что ей придется подчиниться его решению. — Кроме того, это ведь вполне решит ее проблему, — Клаус подошел к креслу, поднимая свою кожаную куртку. — До встречи на ужине, сестра.***
«Бойня» Кэролайн замерла, тронув металлическую ручку двери. Клаус звучал… странно? — Что ты только что сказал? — поинтересовалась она, оборачиваясь к нему, и сжала ручку, обозревая пустой кабинет. — Клаус? — тихо позвала она, делая несколько шагов вперед, к дивану, где гибрид сидел мгновение назад. Голос ее эхом разнесся по кабинету, и она сжала кулачки. Он точно был здесь, она видела и слышала его и… Кэролайн быстро провела рукой по шее, зашипела от боли, рассматривая капли крови на руке. Укус был, укус болел как настоящий, вполне вероятно, что таким настоящим он и был, но все остальное? Форбс ущипнула саму себя, но это ничего не дало, как обычно. Она прошла к книжным полкам за столом и достала наугад одну, раскрывая страницу. Буквы смешивались в странные символы, вели себя подобно муравьям, разбредаясь по странице, и она отложила книгу, уверенная теперь, что вероятно… спит. Сны наяву, следующая ступень ее апгрейда, по всей видимости. Она припоминала, что Уна что-то говорила о них, но теперь даже представить себе не могла, как ей вернуться в прежнее состояние. Из-за чего это вообще произошло? Был ли Клаус игрой ее подсознания или нет? С какого момента их разговора она вообще очутилась во сне и что теперь случится с ее бренным телом? Растерянная, она вышла из кабинета, смутно улавливая изменения в окружающей обстановке. Лестница, по которой они поднимались с Клаусом, утопала теперь в тумане, и Кэролайн растерянно опустилась на ступеньки. Она жалобно застонала, уткнувшись лицом в колени, совершенно не зная, что предпринять. Знал бы кто, насколько сильно она устала от всего этого! И сейчас, укушенная, слабая и без единой конкретной мысли о действии, она почувствовала себя такой жалкой… Мысль обожгла сознание, и она подняла голову, упрямо вздергивая подбородок. — Я не жалкая, — тихо произнесла она, становясь на ноги. Эта фраза словно придала ей сил, и Кэролайн еще раз оглянулась, понимая, что особняк начал меняться. Она поспешила сойти с лестницы вниз, в густой туман, который плотной стеной сомкнулся за ее спиной, и очутилась на лесной тропе, уже знакомой ей, а на ней ее встретил уже знакомый ей оборотень. — Хейльхейм, — вспомнила она и поинтересовалась у оборотня: — Я умерла? Кэролайн была готова поклясться в том, что оборотень усмехнулся ей. Зверь подошел к ней и потянул за край платья, на что она вскинула руки. — Слишком много оборотней за день, если честно. Но если ты говоришь идти за тобой, то вряд ли будет хуже, верно? Укусить меня уже укусили… Зверь что-то проворчал и быстро ринулся в сторону леса, так что Кэролайн пришлось поспешить, чтобы не потерять его из виду. Она оглянулась только раз: очертания особняка медленно таяли в тумане.***
«Бойня» Связь Кэролайн с Хоуп стала для Клауса той последней каплей, что определила его дальнейшие действия. Майклсон был готов подставить себя под удар, но осознание того, почему сознание Хоуп было закрыто от него, что его дочь была под ударом подобной связи, привело его в бешенство, и одного его взгляда было достаточно для того, чтобы Фрея отправилась готовить заклинание. Признаться, он не хотел, чтобы все случалось таким образом, но кажется, у Кэролайн Форбс появилась дурная привычка отвлекать его и путать все планы. И даже сейчас, стоя в его кабинете, она умудрялась бросать обвинения ему в лицо. Это чуть не заставило его улыбнуться, и на мгновение даже стало жаль, что в итоге ее приезд в Новый Орлеан превратился в это. — О нет, нет-нет-нет! Какие бы параноидальные мысли ни возникли в твоей голове, не смей применять это ко мне! — яростно говорила она, тыча в его сторону пальцем, а затем остановилась, внезапно улыбаясь. — Знаешь, почему Хоуп видела меня? Потому что она позвала меня к себе. Просто одной ночью я заснула и увидела маленькую девочку, которой отчаянно требовалось внимание. Она не принимала меня, но я продолжала видеть ее во сне ночь за ночью, потому что она продолжала меня звать, она хотела меня видеть. — Кэролайн перевела дыхание и облизала сухие губы, смотря на него. — Если я в твоей голове, Клаус, то только потому, что ты хочешь, чтобы я там была! Клаус слушал ее, чуть склонив голову и скрестив руки на груди, и часть него была готова согласиться с ней. Сны с ней стали частью его жизни, неотъемлемой ее частью. Кэролайн была там, когда он был в ярости и в бешенстве, она была там, когда он был доволен, и если бы он не настолько увлекся собственными миражами и химерами… Если бы он не дал ей отравить самого себя… Клаус скользнул к ней быстрее, чем она могла моргнуть, и крепко обхватил за предплечья, вглядываясь в аквамариновые глаза. Удивительно, но даже сейчас она не боялась его. — Ты настолько очаровательна, насколько безрассудна, Кэролайн, — тихо произнес он и заправил волосы ей за ушко, обнажая шею. — Ты позвала меня, love, я откликнулся на твой зов. Возможно, потому, что я едва мог отказать тебе, я вынужден сейчас так поступить. Хотела ты этого или нет, но ты пересекла черту, а теперь мне придется пересечь ее по отношению к тебе. — Хоуп… — начала было Кэролайн, но он покачал головой, прикладывая палец к ее губам, приподнял ее лицо за подбородок, начиная внушать. — Я использую наше воспоминание для того, чтобы ранить тебя, Кэролайн. Ты знаешь, что ты больше не в безопасности рядом со мной, — с этими словами он впился в ее шею, транслируя нужную ему картину событий в ее разум. Она обмякла в его руках, а он, проникнув в ее разум, закончил диалог с ней и покинул ее сознание. — Сладких снов, Кэролайн, — не удержался он, проводя рукой по светлым волосам, и, подняв ее на руки, вышел из комнаты, направляясь к Фрее. У него был единственный шанс обезопасить Хоуп и вечность, чтобы Кэролайн могла понять такой поступок.