Вижу чужие во сне небеса, Но иногда вижу твой порог. Мельница
Клаус опустил Кэролайн на низкий диванчик в мастерской Фреи, под внимательным взглядом сестры расправил тонкий бежевый плед, укрывая им белокурую вампиршу. Фрея на мгновение замерла, желая что-то сказать, но вместо этого отвернулась к окну, раскрывая шторы. Комната теперь освещалась десятком восковых свеч на ее столе и лунным светом, что крупными брызгами цветов лег на стенах. — Возможно, она даже не чувствует сейчас боль, — нарушила тишину Фрея, поворачиваясь к брату, который сидел в ногах Кэролайн, рассматривая узоры на ее браслете, усмехаясь собственным мыслям. — Она видит сны. — Сны могут быть опаснее любой реальности, — отозвался Клаус, перемещаясь к Фрее и рассматривая начертанные ею символы. — Сколько времени это займет? — Я не могу сказать точно, — ответила Фрея, в нервном жесте касаясь кулона на шее. — Несколько часов у нас точно есть. Надо будет поймать момент кризиса, мгновение, когда она будет стоять на пороге между миром живых и царством мертвых. И тогда все будет кончено. Для вас троих все будет кончено, она не будет представлять опасности. — Зыбкий момент, когда тьма удивительно близко окажется к ней, — послышался разъяренный голос Кола, и мгновением позже он очутился у диванчика, касаясь пальцами висков Кэролайн, однако старший из братьев оказался быстрее, отшвыривая его к стенке. Тонкая паутина трещин зазмеилась по стене, а Кол, что-то недовольно шипя, вновь бросился вперед. Каю хватило мимолетного взгляда на Кэролайн, и его магия, подчиняясь ему, забурлила в воздухе, заставляя задрожать стекла французских окон. Фрея вскинула руки пытаясь сотворить заклинание, на что еретик усмехнулся и внимание сосредоточил на Клаусе, заставляя взорваться его голову от боли. Воспользовавшись заминкой, Кол вновь очутился рядом с Кэролайн, пытаясь проникнуть в ее разум. — Можешь продолжать, Фрея, ты только делаешь меня сильнее, — произнес Кай, ломая обе ноги Клаусу, заставляя его рухнуть на колени. — Мы просто пытаемся помочь ей, — возразила Фрея, пытаясь воззвать к Каю и бросая взгляд на Кола. — Кол, пожалуйста! — Однако первородный даже не обернулся к сестре, сосредоточившись на Кэролайн. — Укусив ее?! — Кай перевел разъяренный взгляд на нее, и она начала задыхаться, вцепляясь пальцами в горло. Глаза Клауса окрасились золотистым цветом, и он зарычал, чувствуя, как кости встают на место. Кай отвлекся на Фрею, и Клаус отточенным движением отломил ножку от стула и метнул ее в еретика, заставляя его рухнуть на пол, а затем так же быстро он сломал шею Колу, который был слишком увлечен своими бесплодными попытками. — Ты в порядке? — поинтересовался Клаус у Фреи, и она согласно кивнула, приводя дыхание в норму, растирая тонкими пальцами шею. — Да. Что будем делать с ними? — поинтересовалась она, взглядом указывая на двух временно мертвых вампиров. — Сможешь запереть их в ограниченном пространстве? — усмехнулся Клаус, возвращая себе лицо. Фрея кивнула, доставая необходимые ей ингредиенты, и гибрид опустился на диван, в ногах Кэролайн, устало потирая переносицу. — Это все равно ненадолго их задержит, — предупредила Фрея, сооружая барьер, на что Клаус лишь пожал плечами, кивая в сторону сломанного стула. — Стрельба по живым мишеням отлично скрасит мой досуг. — Ну конечно, — пробормотала она, возвращаясь к своему столу и опускаясь на пол, скрестив ноги. Ей не привыкать было ждать, но именно этой ночью спокойствие отказалось составить ей компанию: на пороге появилась растерянная Ками. — Клаус, Ребекка просила передать, что они уехали… Что здесь случилось?! Клаус на мгновение прикрыл глаза, словно пряча глухое раздражение глубоко внутри, но не успел и ответить, как раздался голос Кола, потирающего шею: — Darling, Ник решил сыграть роль рыцаря, помогающего прекрасной деве в беде, но, кажется, перепутал действия рыцаря с действиями чудовища. Впрочем, у него всегда были альтернативные способы помощи, — зло произнес он, бессильно пиная ногой по невидимому барьеру. Фрея послала ему извиняющийся взгляд, на что Кол ответил кривой ухмылкой. — Ты никогда не ценил, насколько я о тебе заботился, Кол, — усмехнулся Клаус, откидываясь на спинку диванчика и разводя руки в стороны. — Вероятно, именно потому, что ты никогда не видел дальше своего носа. — Или, может, потому, что я не такой параноик, как ты? — предположил Кол, заметив браслет на руке брата. — Азурит, надо же, ты никогда не изменяешь себе, Ник. — Хватит, — повысила голос Фрея, переводя взгляд с одного брата на другого. — Кол, это все ради Хоуп. Младший Майклсон нахмурился, потирая пальцами переносицу, и в конце устало махнул рукой, прислоняясь к стене и бросая мимолетный взгляд на Кая, который начинал приходить в себя. — Мне кто-нибудь объяснит, что произошло? — повторила Ками и прикрыла ладонью рот, увидев уродливую рану на шее Кэролайн, после чего перевела ошеломленный взгляд на Клауса. — Что это значит, Клаус? — Я думаю, тебе сейчас лучше уйти, Ками, — отрезал Клаус, совершенно не имеющий желания объяснять и оправдывать свое решение. Взгляд его полыхал таким огнем, что Камилла отступила на шаг назад. Послышался довольный смешок Кола, а Ками, чувствуя, как начинают гореть щеки, развернулась и резким шагом покинула мастерскую. — У-у-у, кажется, в сладком раю начались проблемы, — пропел Кол, как деревянная ножка стула пришпилила его к стене.***
Это была осень — самая настоящая, золотая до невозможности. Она шла за волком, запрокинув голову и наблюдая за тем, как покачиваются кроны деревьев и как кружатся золотые листья, медленно опадая на влажную черную землю. Солнце уже садилось, и редкие лучи мелькали между ветками, заставляя Кэролайн чуть щуриться. Она шла за волком уже почти полчаса и опустила взгляд на землю, сплошь покрытую опавшими листьями, солнце отдавало на них глянцевыми бликами. Здесь было до странного тихо и спокойно, и Кэролайн ощутила умиротворение, внезапно понимая, что с каждым ее шагом укус болит все меньше. Это открытие должно было напугать ее, но она лишь приняла это как данность. Когда подъем закончился, Кэролайн увидела небольшой, крепко сбитый дом из дерева. Волк, оглянувшись на нее, скрылся в доме, а Кэролайн подошла, неуверенно замирая у порога. Она коснулась двери, удивляясь тому, что дерево было теплым, и оглядела небольшую гостиную, представшую перед ней. Чуть тлел камин, поодаль стоял массивный деревянный стол и два грубых стула. Свет проникал в дом через небольшие окна, потому было немного сумрачно. — Здесь приглашение не нужно, — раздался мужской голос, и перед Кэролайн появился тот самый мужчина, который тогда помог дойти ей до озера. — Входи, Кэролайн, — пригласил он. — Откуда вы меня знаете? — поинтересовалась она, переступая через порог и оказываясь в доме. У незнакомца было обветренное лицо и сильные руки с мозолистыми ладонями. В темных волосах белела седина, а глаза были темно-синего оттенка, с расходящимися лучиками морщин. Он излучал странного рода силу и спокойствие, и Кэролайн поняла, что ее умиротворенность была вызвана не столько этим местом, сколько его присутствием. — Почему вы мне помогаете? Вы мне и тогда помогли, — рука ее взметнулась к шее, и она с удивлением обнаружила тот самый медальон, но изображение все равно плыло перед глазами. — Как это вообще возможно? — растерянно пробормотала она. — Присаживайся, — предложил ей мужчина, подбрасывая в камин поленья и зажигая свечи. — Я знаю тебя, Кэролайн, потому не мог не помочь. — Да, но откуда вы знаете меня? И как вас зовут? — она медленно опустилась на стул, сложив руки на коленях, с нескрываемым интересом наблюдая за ним. — Меня зовут Ансель, — представился он с легкой улыбкой. — Я бы хотел, чтобы наша встреча прошла в других обстоятельствах, но увы. — Приятно познакомиться. Наверное, — добавила она, не в силах вспомнить никого с подобным именем. Ансель усмехнулся, присаживаясь напротив, и Кэролайн на мгновение стало неловко от такого изучающего взгляда. — Тысячу лет я наблюдал за течением жизни собственного сына, Кэролайн, и знаю тебя благодаря ему. Она изумленно вскинула брови, внезапно понимая, кто сидит перед ней. — Вы настоящий отец Клауса, — прошептала она, пораженная своей догадкой, и прижала ладони ко рту. — У меня столько вопросов, — пробормотала она. — Но они могут быть весьма бестактными, — поспешно добавила девушка, пристально изучая Анселя и находя схожие черты лица с Клаусом. — Могу себе представить, — согласился оборотень, в его голосе звучала улыбка, и Кэролайн смутилась. — Я наблюдал за ним тысячу лет и видел те редкие моменты, когда он был счастлив. Когда путешествовал, когда рисовал, когда танцевал с тобой. Кэролайн открыла рот, пытаясь что-то сказать, а затем вновь закрыла его, пытаясь уложить в голове все то, что говорил ей этот человек. — А потом он укусил меня и я оказалась здесь, — пробормотала она наконец. Где-то внутри глухо шевельнулась обида, и она нахмурилась, пытаясь подавить это. — Он защищает свою дочь, — просто ответил Ансель, на что Кэролайн кивнула, слабо улыбнувшись. — Я знаю, — глухо отозвалась она, не в силах возразить хоть что-то. Было у нее на это право? Могла она требовать что-то? Или все, чем она обладала, были поврежденные, странные чувства и образы в голове? — Это до необычного странно, Кэролайн. Ты понимаешь и удивительно ясно видишь мотивы его поступков и умеешь прощать. Настоящий дар в нашем мире. — Разве кто-то говорил о прощении? — отозвалась она, на ее лбу пролегла складочка. — Я не склонна к всепрощению, особенно если меня только что убили. — Понимание — уже приличный шаг к этому. Если бы он хотел твоей смерти, ты бы сейчас была мертва, — добавил оборотень, и она удивленно вскинула голову. — Но я здесь… — И это еще ничего не значит, — мягко возразил Ансель, сложив руки вместе. — За тысячу лет, что я был с ним рядом, я видел, какими методами он пользовался и что он делал, — в голосе его не было даже намека на осуждение. — И ты можешь справедливо считать, что он жестоко поступил с тобой, но даже сейчас я вижу, как в его поступке сквозит мягкость. — Вы всегда будете на его стороне, — поняла Кэролайн, чуть придвинув свой стул к столу и подперев кулачками подбородок, и он согласно кивнул. — Конечно. И я понимаю, почему он сделал то, что сделал. Он прекрасный отец, Кэролайн, куда лучший, чем я когда-либо был. И это не отменяет того факта, что ты все еще остаешься своего рода… слабостью для него. — Даже не знаю, это должно испугать меня или все же обрадовать? — Кэролайн встретила его взгляд и чуть встряхнула волосами, чувствуя, как напряжение закручивается узлом в животе. — Возможно, это должно и испугать тебя, и обрадовать, — предположил Ансель. — Это будет долгий путь. — Если вообще будет. — Ты давно сделала свой выбор, Кэролайн, — мягко пожурил он ее, и когда она ошеломленно вскинула брови, приоткрывая рот в букве «о», пояснил: — В тот самый день, когда ты позвала его, потому что только рядом с ним ты чувствовала себя в безопасности. — Откуда вообще вы это знаете? — алая краска залила бледные щеки, и она откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. — У мертвецов есть свои преимущества, — усмехнулся Ансель, наслаждаясь разговором с ней. — И это жутко, — пробормотала она в ответ. — Можно спросить? Вы когда-либо разговаривали с ним вживую? Видели его? — Каждый раз, в полнолуние, когда я оборачивался волком, я приходил в поселение, чтобы понаблюдать за ним, — медленно произнес Ансель, смотря куда-то мимо плеча Кэролайн, будто видя перед собой видение из прошлого. — Наблюдал за тем, как он рос, что ему нравилось. Кэролайн прерывисто вздохнула, подавляя все те осуждающие и бестактные вопросы, что вертелись у нее на языке, и он перевел взгляд на нее. — Я говорил с ним однажды, несколько лет тому назад. Слова, пропитанные странной грустью, упали тяжелыми камнями, и Кэролайн ощутила легкую дрожь, внезапно поняв, что скрывалось за ними. — Когда Та Сторона пала… — медленно произнесла она, наблюдая за Анселем, словно ища подтверждение своим словами в его глазах. — Клаус убил вас. — Да. Предложения, сказанные им ранее, обрели другое значение, и она, сжимая внезапно похолодевшие ладони, ощутила непередаваемую гамму чувств, не в силах понять, что думать. — И все же вы простили его, — прошептала она, пытаясь уложить в голове все это. — Потому что он поступил так, как должен был поступить отец, защищающий своего ребенка. Как вожак, защищающий свою стаю. Как мой сын. Кэролайн лишь кивнула, не в силах что-либо произнести еще в данный момент. Золотистые волосы рассыпались по плечам, и она с удивлением поняла, что ощущает острое сочувствие не только к Анселю, но и Клаусу. Миллениум преследуемый Майклом, в один день встретивший человека, которого он, вероятно, хотел знать, и вынужденный убить его ради своей маленькой дочери… — Мне жаль, — тихо произнесла она, и оборотень улыбнулся ей. — Не стоит. Смерть здесь далеко не конец, Кэролайн. — Да, возможно, — не стала она спорить, наблюдая сквозь открытую дверь за тем, как лиловые сумерки укрывают собой лес, и внезапно вздрогнула: на мгновение ей показалось, что она увидела Клауса, стоящего в дверях. Но стоило ей моргнуть и мираж пропал, и она вновь повернулась к Анселю. — Значит, я сплю сейчас? — Да, — кивнул он. — Волчий яд специфично действует на таких, как ты, а здесь имеет место быть укус гибрида. У Клауса всегда были своеобразные понятия о том, как стоит помогать людям, так что возможно... — На таких, как я, — медленно повторила она, догадка мелькнула в ее глазах. — Сны лишь кажутся безобидными, Кэролайн, — произнес Ансель. — Они чрезвычайно близки к смерти, их от нее отделяет лишь тончайшая завеса, а для тебя ее и вовсе не существует. Возможно, контролировать сны ты бы могла еще, но контролировать смерть? Увы. Она кивнула, сцепив пальцы вместе и наблюдая за пляской огня в камине, что отбрасывал длинные тени на дощатый пол. На улице уже стемнело, и сквозь небольшое окно был виден тонкий серп серебристой луны. — Уже пора, — негромко произнес Ансель, и она вскинула взгляд на него, прикусывая губу. — Тебе пора. — Сколько времени прошло? — удивилась она, вставая со своего места и подходя к порогу, откуда простирался вид на ночной шумящий лес. Ветра не было, но кроны продолжали покачиваться, а листья вторили им, кружась в воздухе и медленно опадая. — Время здесь течет по-другому, — напомнил он ей, веля идти за ним. Он провел ее до холма, откуда простиралась узкая тропинка, петляющая и скрывающаяся между огромными валунами камней. — Мне нельзя дальше, — сожалеющим голосом произнес он. — Не бойся и иди вперед, Кэролайн. Не оборачивайся назад, хорошо? — Хорошо, — она кивнула и одарила его теплой и солнечной улыбкой. Ансель, не удержавшись, провел рукой по светлым волосам, сияющим в свете лунных и звездных лучей, и знакомо улыбнулся ей, чуть подталкивая вперед. — Подождите, — она замерла на месте, вглядываясь в него. — Мне сказать что-нибудь?.. Оборотень в ответ лишь усмехнулся и исчез в мгновение ока, превратившись в огромного зверя. Кэролайн улыбнулась ему вслед и обернулась к своей тропинке, делая шаг вперед. Боль в шее моментально взрывом отдалась в голове, а яд заполонил собою ее тело.***
Бело-розовые яблоневые лепестки кружатся в прозрачном воздухе и медленно опадают на землю, чуть искрясь в солнечных лучах. Кэролайн глаза слепит яркое небо, и она чувствует, как горячие руки крепко держат ее в своих объятиях, чуть поворачивая ее лицо, держа за подбородок. Пальцы шероховатые и мозолистые, в нос ей бьет запах красок, а затем она губами касается солоноватой кожи на шее, где так умопомрачительно бьется жилка, и у нее десны болят от желания впиться в это место зубами. — Давай, sweetheart, — слышит она тихий голос, и горячая, невероятно сладкая кровь, вкус которой она никогда не забывала, заполняет собой ее рот. Жадно хватается ледяными пальцами за амулеты на его шее, чувствует, как отогревает ее это изнутри — кончики пальцев начинает колоть, и они медленно теплеют, в то время как Клаус продолжает держать ее в своих объятиях, прижимая к себе. Он гладит ее по спутавшимся волосам, в которых застряли листья и легкие веточки, и что-то шепчет, только она почти не слышит, увлеченная кровью. Ее самоконтроль дает о себе знать даже здесь, и она судорожно отстраняется от него, облизывает губы и шумно дышит, пряча лицо где-то в изгибе его шеи. — Пора возвращаться домой, sweetheart.