Якорь

Кэролайн несколько раз моргнула, не зная, что сказать, а Кэтрин, чью фигуру окутывали нити тумана, не думала никуда исчезать — она все стояла, прислонившись к стене напротив, и пожала плечами, встретив ее ошеломленный взгляд. — Так можно же? Можно? — требовательный голосок донесся до нее словно из-под толщи воды, и только когда, снисходительно улыбнувшись, Кэтрин указала взглядом на Хоуп, Кэролайн словно пришла в себя. — Что такое, Хоуп? — заставила она себя произнести, медленно разжимая пальцы и опуская вилку зубчиками на край тарелки. — Десерт, — драматично вздохнула Хоуп, вскидывая на нее умоляющий взгляд. — Маааленький кусочек, можно же? — Конечно, — кивнула Кэролайн, только сейчас замечая нетронутую порцию «красного бархата», и Хоуп, нисколько не обращая внимания на недовольный взгляд Ребекки, с радостью принялась за чужую порцию. — Выглядит неплохо, — признала Кэтрин, обходя стол и приближаясь к ней. — Впрочем, в этом доме всегда хорошо готовили. Даже несколько сотен лет тому назад, а тогда, поверь мне, особых изысков не водилось даже при королевском дворе. Огромное количество не самого свежего масла, эти печи, вечная солонина… Про десерты и говорить не приходится. Кэролайн незаметно ущипнула себя за руку, но Кэтрин никуда не исчезла и продолжала разглагольствовать о еде в средние века, в то время как никто, кроме нее, Пирс не замечал. — Кэролайн? — раздалось чуть громче, и она обернулась к Каю, который выжидающе на нее смотрел. — Прости, ты о чем-то спрашивал? — виновато улыбнулась она, пытаясь наконец сосредоточиться на разговоре, что вели другие. — Ведьма-Клаус, — тут же отозвалась Кэтрин, опуская руки на спинку ее стула, и Кэролайн поежилась от холодного дуновения ветра, коснувшегося мурашек. — Как прошел день с Фрейей? — повторил Кай. — Ты выглядишь усталой. — День был долгий, — нервно пожала плечами Кэролайн. — Но все прошло нормально. Мы просто говорили, так, девчачьи разговоры ни о чем. Кай усмехнулся и пригубил вино, не сводя с нее смешливого взгляда. — Надеюсь, не как в прошлый раз, — предположил он, и уголки ее губ дернулись в улыбке. — Что случилось в прошлый раз? — лениво поинтересовался Клаус, переводя взгляд с еретика на вампиршу, которая неловко заерзала на своем месте, игнорируя его взгляд. Кол, которого не обманули ленивые нотки в голосе брата, спрятал улыбку в бокале, наблюдая за тем, как Кэролайн играет в прятки. — Ничего особенного, — наконец произнесла она, с чем Кай спорить не стал, только кивнул своим мыслям, вспоминая, какой ледяной была вода в озере Грюйера, какой мертвой магии она была полна, вспоминая лихорадочный шепот Кэролайн и разметавшиеся рыжие волосы. — Просто несколько новых, немного экспериментальных идей. Все закончилось хорошо. — Она вновь виновато взглянула на Кая, который улыбнулся, соглашаясь с ней — закончилось все действительно хорошо. — Если честно, я правда сегодня устала. Так что извините, но я пойду спать, — выпалила она, и Хоуп слезла с ее коленей, перебираясь ближе к отцу, который мимолетно улыбнулся девочке. — При желании Фрея может здорово утомить даже первородных, — пожал плечами Кол. — Эти ведьмы могут быть такими ненасытными… В магическом смысле, — поспешил добавить он, взглянув на Хоуп и ощутив сильный пинок Ребекки. — Ты уверена, что тебе ничего не требуется, love? Кровь, например? — предложил Клаус, отмечая бледный цвет ее лица и лихорадочно блестящие глаза. — Или кто-то, кто уложит тебя в постель и подоткнет одеяльце? — продолжила Кэтрин, появляясь у лестницы. — Поверь мне, он явно хотел предложить это. — Нет, спасибо, — вымученно улыбнулась Кэролайн, мечтая только о том, чтобы навязчивый голос заткнулся, и прошла мимо Кэтрин, поднимаясь к себе. Она тут же направилась в ванную и, включив холодную воду, подержала руки под струями, а затем прижала ледяные руки к щекам, после чего несколько раз умылась, надеясь прийти в себя. — Это вызывает у меня чувство дежавю, — вновь раздался голос Кэтрин, и Кэролайн отчаянно застонала, присаживаясь на изогнутый бортик ванны. — Ты не собираешься исчезать? — с надеждой поинтересовалась она, на что Пирс лишь ядовито усмехнулась. — Меня только-только услышали, думаешь, я соглашусь уйти так быстро? К тому же я говорила, Кэролайн, у меня большие планы на тебя. — Замечательно. Я окончательно сошла с ума, — пробормотала Форбс и, повернув рычажок, сделала напор воды сильнее. — Единственное, не понимаю, почему ты? Почему фантазия не может быть какой-то приятной? — Сомневаюсь, что ты бы обрадовалась дракону посреди гостиной, — фыркнула Пирс. — Умно придумано с водой, Барби. — В этом доме полно вампиров. Не хочу, чтобы они слышали, хотя вряд ли это действенное средство, — вздохнула она, подперев кулачками подбородок. — Теперь ты будешь все время доставать меня, пока я окончательно не свихнусь? — Заманчивое предложение, но я все же пришла за другим, — Пирс требовательно постукивала носком замшевых туфелек, и Кэролайн отстраненно заметила, что она была одета в ту же одежду, в какой умерла: узкие брюки, черная блузка, кожаная куртка и серебряные украшения с черными агатами. — Смерть — не самое приятное место, особенно когда умираешь на глазах у безучастных к этому людей. Хотя тебе хватило порядочности чувствовать вину, — отметила она, скрестив руки на груди. — Хватило порядочности? — изумилась Кэролайн, чувствуя внезапно вспыхнувшую злость от такой наглости. — Ты себя со стороны слышишь? — Пожалуйста, давай не будем рассуждать о том, что есть хорошо и что есть плохо. Не будь лицемерной особой, Кэролайн, не уподобляйся моему двойнику. Тебя саму нельзя назвать святой, а уж твое окружение… Напомнить тебе, в чьем доме ты живешь? Пять веков назад этот самый первородный психопат убил всю мою семью, наказывая меня за то, что я не хотела умирать, — ядовито выплюнула Кэтрин. — А теперь, когда у меня появился шанс выбраться отсюда, я не собираюсь так просто его упускать. Ты должна мне помочь, Кэролайн. — Ты не… не галлюцинация? — медленно произнесла вампирша, окидывая ее взглядом. — Как, как такое возможно? Той Стороны больше нет. Все, кто там был, исчезли. — Разве Бонни не рассказала вам, чтобы вы могли поглумиться над моими останками? — поинтересовалась Кэтрин, подходя к зеркалу и взбивая кудри. — Как оказалось, Та Сторона — не единственное место, куда можно попасть после смерти. Не сказать, что я попала в лучшее из них, но плюс в том, что это место не так просто разрушить и предать забвению. Так что я все же умею выживать, — она довольно усмехнулась своему отражению в зеркале и повернулась к Кэролайн. — Ты — мой золотой билет, и я намерена этим воспользоваться. — Замечательно, только ты можешь не приближаться так близко? Мне и так не по себе, а от твоего присутствия я вообще начинаю плохо соображать. Фыркнув, Кэтрин отступила назад, и паутина тумана, на несколько секунд окружившая вампиршу, послушно вернулась к призраку, а Кэролайн принялась постукивать пальцами по керамической поверхности ванны, готовая задать тысячу вопросов сразу. — Почему ты уверена, что я могу вернуть тебя? — наконец поинтересовалась она. — Ты ведь чувствуешь, как смерть дышит тебе в затылок, стоит мне к тебе приблизиться, — утвердительно произнесла Кэтрин. — Ты чувствуешь холод, тяжелее дается концентрироваться на происходящем, и реальность начинает напоминать что-то… из сна о сне, — нашлась она со сравнением. — А я рядом с тобой вновь начинаю чувствовать жизнь. — Знать бы только, почему такое происходит, — пробормотала Кэролайн, на что Кэтрин равнодушно пожала плечами. — У тебя есть еретик и ведьма-Клаус, выяснишь это с ними. Я знаю, что я могу выбраться отсюда с твоей помощью, остальное мне неинтересно, — отрезала Кэтрин. — Как же мило ты просишь о помощи, — фыркнула Кэролайн. — Я могу и не помогать тебе. — Давай заключим сделку? — предложила Пирс. — Ты поможешь мне, а я постараюсь помочь тебе. Я могу найти информацию, — заявила она и, пока Кэролайн задумчиво прикусила губу, тревожно оглянулась. — Мне пора идти, Барби, еще увидимся, — пообещала она, нервным жестом отбрасывая копну волос за спину, и исчезла вместе с туманом, который мгновенно растаял в воздухе. — Сделки с призраками. Замечательно, — пробормотала Кэролайн, запуская пальцы в волосы и ощущая, как усталость берет свое, словно разговор с Кэтрин окончательно иссушил ее. Меньше всего сейчас ей хотелось думать о Кэтрин и ее угрозах-обещаниях, и больше всего хотелось закрыть глаза и провалиться в тьму, в которой не будет мыслей, своих и чужих, а только безбрежная и безмолвная лакуна тишины и тьмы. Сил хватило на то, чтобы дойти до постели, сбросить кеды и нырнуть под одеяло. Она поворочалась немного, вдыхая запахи душистой мяты и базилика, мешочки с которыми Ребекка и Фрея хранили в шкафу с бельем, и вскоре провалилась в крепкий, сладкий сон, который ничто не тревожило до самого утра. Потому она и знать не могла о том, что в середине ночи ее одиночество нарушили: дверь в ее спальню приоткрылась, когда макушки платанов, растущих у дома, посеребрила луна. Клаус, бесшумно скользнувший к ее постели, несколько минут наблюдал за тем, как она спит, как мерно вздымается ее грудь, словно не он прислушивался к ее дыханию вот уже несколько часов из своей студии. Она спала, обнимая одну из подушек, словно игрушку, и прядь волос, упавшая ей на лицо, явно щекотала нос, так что Клаус, не удержавшись, заправил волосы ей за ухо, скользнув кончиками пальцев по нежной коже скул, едва задевая теплые губы. В ее сон тут же ворвались запахи льняного масла и растворителя, и гибрид не мог не задаться вопросом, что же могло ей сниться. Пальцы его скользнули к ее вискам, но был ли то внезапный шум с улицы или лунный свет, осветивший ее усталое лицо, но на лице его заходили желваки, и вновь скользнув широкой ладонью по ее волосам, он довольствовался лишь тем, что поправил сползающее с ее талии одеяло. Запахи льняного масла и растворителя оставались в комнате до утра, в них можно было уловить сладкие нотки акварели и горьковатого шипра, но ветер, пришедший с Миссисипи, когда Кэролайн распахнула окна, унес их с собой.

***



Несколько следующих дней пролетели быстро: подготовка к ночи Мабона шла полным ходом, не затронув собой только Клауса, чье пренебрежительное отношение к ведьминским ритуалам было всем известно — хотя на такие заявления Кол только усмехался, — и Кэролайн, которая использовала это время для того, чтобы поселиться в библиотеке первородных. Правда, ее невероятно раздражало отсутствие хоть какой-то системы и порядка, и она совершенно не понимала, как здесь можно найти хоть что-то. — Латынь и санскрит на одной полке? Замечательно, — раздраженно бормотала она себе под нос, ища хоть что-то, что могло бы ей помочь в ее поисках. — Кошмарный фолиант, предположительно из человеческой кожи, и отпечатанная книга на одной… Действительно, все ведь могут читать на древнегреческом, зачем здесь нужны указатели? — Она подвинула стремянку влево и поднялась на несколько ступенек наверх, начиная нетерпеливо постукивать по полкам из вишневого дерева. Она тут проводила второй день подряд, а в итоге нашла только пару сказок даже, не легенд, про призраков. Улов для подобной библиотеки был просто немыслимо ничтожным, и во всем этом она винила царивший здесь беспорядок. — Нельзя же писать книги на нормальном, английском языке, — продолжила она, доставая наугад очередную тяжелую книгу. — Все самые страшные вещи нужно обязательно записать на каком-то страшном и забытом языке, кто такое вообще придумал? Или в курс обучения молодой ведьмы обязательно входит знание старофранцузского? Или предкам там настолько скучно и они подрабатывают переводчиками, — бурчала она, решив, что нужно будет позвонить Бонни и обязательно пожаловаться. Они несколько раз переписывались в эти дни, и Кэролайн просмотрела файлы, которые Бонни ей прислала, но ничего нового в них не нашла, а спрашивать подругу про Кэтрин ей пока не хотелось — слишком много пришлось бы объяснять. — И почему это в магической библиотеке нет магического указателя? — громко поинтересовалась она, убирая ненужную книгу обратно, а затем с тяжелым вздохом оглядела комнату: такими темпами ей тут придется провести несколько месяцев. — Тебе нужно только попросить, sweetheart, — послышался внезапно голос снизу, и Кэролайн едва удержалась от визга, но сдержалась и смерила Клауса недовольным взглядом. — Выглядишь удивленной, — подначил он ее. — Я ожидала оранжевого орангутанга*, — фыркнула Кэролайн, устраиваясь поудобнее и смотря на него сверху вниз. — Ты меня напугал. — Ты была так увлечена разговором самой с собой, что я просто не решился тебя беспокоить. — Внимательный взгляд безошибочно скользнул по книгами, которые она просматривала, и Кэролайн внезапно почувствовала себя попавшей в ловушку хищника, который теперь расхаживал перед стремянкой, заложив руки за спину. — Нужна моя помощь, love? — поинтересовался Клаус, и судя по его ухмылке, он знал, какие воспоминания вызывает этим вопросом. 

Кэролайн прищурилась, взвешивая варианты действия. Она могла бы отказаться и провести еще один день в бесплодных поисках, а могла бы удивить Клауса и принять его помощь. Второй вариант экономил ей время, но вот последствия… Клаус вопросительно выгнул бровь, и Кэролайн решила поддаться импульсивному порыву. — Я искала информацию про призраков, — наконец произнесла она, начиная спускаться вниз. — И что-нибудь про Ту Сторону или другие подобные места, если такие, конечно, есть. — Почему такое тебя заинтересовало? — ожидаемо поинтересовался Клаус, поманив ее за собой в другой отсек. — Мне давно это было интересно, просто времени не было, — пожала плечами Кэролайн, рассматривая выцветшие корешки книг, пока Клаус достал несколько фолиантов и, быстро просмотрев их, убрал обратно. — Я видела во сне тех, кто давно умер, — негромко произнесла она, выдавая ему уже подготовленную версию алиби. — И я хочу знать почему. Клаус ничего на это не ответил, так что она даже не могла проверить, верит он ей или нет, но, когда он наконец определился с книгами и они устроились за столом у французских окон, Кэролайн все чувствовала на себе испытующий, тяжелый взгляд, от которого ей было не по себе. Он сидел напротив, сосредоточенно листая книгу, пока она пыталась просмотреть другую — латынь почти поддалась ей, — и они иногда соприкасались пальцами, когда она тянулась к карандашу или бумаге, что ее жутко раздражало, а Клаус лишь одаривал ее вальяжной ухмылкой. — Так там есть что-нибудь? — нетерпеливо поинтересовалась Кэролайн, крутя в пальцах карандаш, и когда Клаус ответил ей привычной, кривой ухмылкой, ей пришлось бороться с желанием воткнуть карандаш ему в глаз. Он неторопливо встал, обогнул стол и наклонился к ней, придвигая книгу и разворачивая ее так, чтобы Кэролайн удобно было смотреть. Взгляд вампирши вместо этого скользнул по его рукам, замечая пятно синей краски на рукаве хенли и до странного знакомый запах, который ей не удалось идентифицировать. — Вот тут. — На одной странице была выведена гравюра, на которой с изумительной точностью были вырисованы даже мельчайшие детали — то были, скорее всего, живописные холмы, возле которых простиралась широкая, полноводная река, а быть может, и море. Ветки, листья и даже травинки были выведены до мельчайших точек и, казалось, дрожали на ветру, невидимому глазу. А на другой — мелким, убористым шрифтом следовал текст на языке, которого Кэролайн прочесть не могла. — И на каком это? — поинтересовалась она, притягивая книгу ближе и вглядываясь в рисунок, который ей до странного казался знакомым. Где она могла видеть подобное? — Гэльский, — последовал ответ, и Кэролайн, обернувшись к нему, только сейчас поняла, насколько близко к ней оказался Клаус. — Воспользуешься магией интернета? — внезапно поинтересовался он, и Кэролайн, смерив его недовольным взглядом, не выдержав, рассмеялась. — Могу. Или ты можешь помочь мне, потому что у тебя это выйдет быстрее, и тебе явно нечем заняться, раз ты тут, а не строишь коварные планы по захвату Дикси. Она знала, как играть в эту игру: лукаво улыбаться, давать поймать себя за руку и вновь исчезать, как текучая вода сквозь пальцы. Игра в прятки, в догонялки, своеобразная связь между ними, правила которой установились сами собой и которым она скрупулезно подчинялась. И сейчас — сейчас было невероятно легко сделать вид, что не было ничего, не было этих пяти лет, снов и ноябрьской ночи в лесу, и играть так, как она умела лучше всего, чтобы получить то, что ей нужно. Поэтому выдержать взгляд Клауса, заговорив с ним как прежде, вытолкнув наружу Кэролайн, которая любила и умела флиртовать, было проще просто. Берилловый цвет его глаз разбавили золотистые пятна — верный признак ярости и гнева, словно Клаус сумел прочесть ее мысли и увидеть, в какую раковину она спряталась, оставляя ему поверхностную копию, способную лишь на язвительный и колкий флирт. Гибриду захотелось сжать ее за предплечья и встряхнуть так, чтобы эта маска спала с нее сейчас же и оставила ему оголенные, но настоящие чувства. 
— Уже, — нарочито лениво ответил первородный, обхватывая ладонью ее затылок, и Кэролайн ощутила сухой жар его тела, от которого кровь прилила и к ее щекам. — Я с радостью помогу тебе, love. Все, что тебе нужно, — просто попросить, — медленно произнес он, окидывая взглядом бледно-розовые, искусанные губы, вздернутый носик с бледными веснушками и хмурую складку, которая залегла между ее бровей. Он был близко, слишком близко, так, что она едва подавляла желание отстраниться и сбежать отсюда как можно дальше, под защиту Кая или Фреи, на безопасное от него расстояние, где ее не будут мучить ни сны, ни воспоминания о его прикосновениях, ни этот тяжелый взгляд и горький древесный аромат, что оседал теперь и на ее коже, ни горячее дыхание, которое щекотало ей губы и от которого у нее подгибались колени. И все же прежние мысли в такой момент выцветали, как фотографии под южным солнцем, и хотя горечь ее обиды отдавала на языке, Кэролайн никогда не могла отказаться от вызова. — Пожалуйста, — легко выпорхнуло из ее груди, еле слышно, но вполне громко для острого слуха, который перебрал в коротком слове, напомнившем ему о темном лесе, где уже садилось солнце, пряном запахе ее возбуждения и ее шепоте, потому что от стонов саднило горло, давно знакомые нотки не то просьбы, не то требования. Тишину вскоре нарушил бархатный голос Клауса, который неспешно переводил текст древней легенды. Его взгляд, впрочем, так и не коснулся ветхих страниц, ни на мгновение не оставляя ее лица.