Тени Короля

Ad hoc (лат.) - Для этой цели

      С самого начала стало ясно, что эта ночь будет самой долгой и яркой во всем Форсвейне. Слуги еще не успели разнести по городам радостную весть, а замок уже стоял на ушах, заканчивая последние приготовления к празднику.       Подчиненные короля уже привыкли к быстрым сборам, будь то отправление в другой город, или же многочисленные приготовления к празднику, а потому вполне уложились в определенный срок, и к десяти вечера главный зал был празднично украшен и обставлен.       Это огромное помещение со множеством маленьких резных окон, которые тянулись вдоль круглой крыши, было самым главным во всем замке, являвшимся, по большей части, для коронования, и следовательно, использовалось крайне редко, что не мешало слугам провожать заморских гостей именно сюда, дабы те смогли поразиться подобной роскошью.       Шесть огромных люстр, которые скрывались в навесном потолке, сейчас были опущены и зажжены, и от них расходился приятный теплый свет. Ряд величественно огромных колонн, держащих своды здания, были украшены не только королевскими алыми флагами, но и позолоченной лепниной, которая отражала давние великие сражения со злыми силами. Огромные львы, дышащие пламенем вместе с эльфами гор, воевали против жителей подземного мира, убивая одного демона за другим, оставляя их поверженные тела лишь на страницах давно забытой истории и в самом далеком углу тронного зала. Практически живые росписи, были обновлены мелкой резьбой, которая скрывала сцены битв на общем фоне и те постепенно стали забываться.       Восемь колонн с левой стороны и такое же количество с другой, делало помещение довольно просторным, а потому, выложенный мозаикой пол не был простым. И хотя на гладкой поверхности можно было найти отображение воды, которое неизменно проскальзывало в мраморной поверхности, в тронном зале располагались также четыре небольших искусственных озерца, правильной прямоугольной формы. По периметру в каждом из них, располагались по шесть львиных голов, сверкающих золотом и выплескивающих из пасти прозрачно-изумрудную воду. Несколько плавающих лилий на поверхности завершали общую картину, отчего, порой под широкими зелеными листьями можно было увидеть мелькающих рыбок. Кто запустил их сюда, было непонятно, но выловить их не представлялось возможным, те плодились довольно быстро, отчего выходил какой-то замкнутый круг, когда слуги тайно покармливали рыбок, а король забавлялся тем, что предлагал гостям поймать себе ужин.       В центре залы имелся длинный широкий ковер, рисунок которого отображал королевский герб с львиной головой в короне. Моркар выбрал этого животного лишь за то, что тот был царем зверей, следовательно, если он смог обуздать этого царя зверей, то он по праву будет считаться великим королем. Как ни странно, но Моркар в своем превосходстве был прав – он стал великим еще задолго до того, как его признали сумасшедшим, но это никак не повлияло на его властные распоряжения и захватнические манеры.       Король был прав, даже если с этим могли не соглашаться довольно многие, в конце концов, он подарил Форсвейну относительный мир, который держался лишь за счет репутации Моркара. Кто станет лезть к обезумевшему скорпиону, который готов сам убить многих своих жителей, лишь бы не отдавать их другому захватчику. Моркар жил правилом: все или ничего, и был вполне этим доволен, получая все, что он хотел.       Это пиршество должно было стать начало новой эры и подобным представлением он хотел всем доказать, что король может править вечно, он может быть единым не только для всего Форсвейна, но и для других королевств. Это должен был признать и его заклятый враг – Ваэль, который имел не только его сестру, но и достаточно обширные земли, которыми Моркар хотел распоряжаться. Несмотря на то, что Форсвейн был довольно богатым материком, королю казалось, что соседние государства жили по определению лучше, а то, что король Эльсиль Ваэль владел столькими людьми, вызывало в нем черную зависть.       Моркара останавливало лишь одно – его сестра, которую, как ему казалось, он любил, отчего до сих пор ее не убил, Хана отвечала тем же. Именно из-за этого факта, на море не было королевских судов, готовых дать бой, а на суше не дежурила стража, у которой мог быть лишь один приказ – убивать по готовности.       Чего добивались эти родственники, было неизвестно, но со стороны казалось, что они играли в игру, кто кого дольше переживет и в последнее время, Моркар выбился в лидеры. Королева, как бы здорова она не была, и как бы не пыталась выглядеть лучше, все же была стара, в отличие от ее молодого мужа, а потому не могла произвести на свет наследника, да и никогда не стремилась к этому. Как и ее брат, женщина не хотела отдавать престол, а потому они с Моркаром до победного ждали победителя в игре на вечность.       Король знал, когда сестра умрет, Дарунг достанется ему и его не остановит какой-то смазливый Эльсиль, который трепыхается над их временным мирным договором, как бабочка над цветком, не понимая, что над ней уже завис его ботинок.       Моркар улыбнулся своим мыслям и медленно взошел на престол, находясь впереди трона на добрых полметра и смотря за тем, как в одной стороне залы устраиваются музыканты, а в другой слуги накрывают длинный стол, на котором была масса разнообразной еды для прибывших гостей.       Одним положительным фактом довольно скорого проведения мероприятия, было еще то, что враги, желавшие его смерти, но временно находящиеся в другом конце мира, не могли воспользоваться шансом отравить его, впрочем, отрицательным этот факт, к сожалению, тоже был, ведь и Моркар также не мог отправить добрую половину врагов на тот свет.       — Мой король, — какой-то мужчина появился перед Моркаром и склонился перед ним. Мужчина даже не потрудился вспомнить его имя, зачем, если это был всего лишь слуга, отчего быстро поинтересовался.       — Когда все будет готово? — его голос был сдержанным и сухим, но, несмотря на это, властным и жестоким. По сути, его голос не изменился, если сравнивать Моркара в двадцать лет, когда он еще только хотел завладеть троном, и сейчас, когда тот был в его руках. Изменилось лишь время, поменялись числа, да сменилось одно поколение, но Моркар оставался как прежде.       — Через пару мгновений, — ответил слуга. — Когда прикажете запускать гостей?       — Как все будет готово, — ответил тот и махнул рукой, отпуская мужчину.       Он не хотел ждать, в последнее время, он начал ценить время, ибо уже чувствовал приближение старости, которая начала касаться его дуновениями седины на висках, вконец окрашивая его волосы в белый цвет. Руки стали покрываться серыми пятнами и морщинами и королю это совершенно не нравилось, отчего он стал задумываться о том, чтобы еще раз созвать магов и продлить себе жизнь, но что-то подсказывало ему, что молодость он таким способом вряд ли возвратит, если только вновь отсрочит приход смерти.       Главной особенностью, но в тоже время и недостатком человека было то, что он ко всему привыкает. Даже смотря на его народ, который спешил зайти в тронный зал, дабы повеселиться и выпить, может быть, и не за короля, но всяко для себя, требовалось упорство и даже доля смелости, чтобы выносить такого повелителя и уговаривать себя подчиняться ему.       Людям давалось это легче, когда те заглушали порывы совести вином и заедали справедливость вяленым мясом со специями, и такой подход можно было считать повсеместным, чем король и пользовался, устраивая редкие, но яркие праздники во всем Форсвейне, после которых в людях зарождалась приятная Моркару мысль о том, что король был не так уж и плох. Радость в такие дни достигала самих небес, где всю ночь взрывались фейверки, освещая темную ночь праздничными цветными огнями.       Перед тем, как мощные ворота распахнулись, открывая гостям доступ в главный зал, рядом с королем Белой Тенью появился Льюис, застывая от повелителя в нескольких шагах, находясь в тонкой границе между покорным слугой, верным воином и терпеливым другом, умудряясь одним своим видом показывать все это вместе. Рядом с ним был Ласхао, который был одет в привычные черные доспехи, которые иной раз приводили гостей в боязливый трепет перед чем-то непривычным. Но мужчина был таким же воином короля, как и его старший брат, а потому эта парочка была отражением самого короля, точнее, всей его черной сути.       Наконец, когда толпа прибывших гостей рассеялась по залу, облепив стол со съестным, заиграла приятная музыка, которая заглушила топот людей и их громкие разговоры. Пока дело не дошло до драки, король махнул рукой своим придворным и те, громкими звуками труб заставили народ обратить свой взор на главное лицо государства, которое пожелало высказаться перед присутствующими.       Льюис слушал Моркара одним ухом, в основном проходясь пристальным взглядом по гостям, выискивая тех, кто мог бы угрожать Моркару, изредка слыша голос мужчины, который незаметным жестом ушел в свою историю и начал пересказывать ее с того момента, когда к нему пришло «озарение» того, что он должен править людьми и показать им весь мир.       Весь обширный мир он-то показал, только вот мирное сосуществование достигалось путем кровавых компаний, которые откладывали отпечатки в тех людях, чьи семьи потеряли сыновей и мужей. Словами о том, что это были вынужденные жертвы, о которых Моркар очень сожалел, он пытался добиться понимая от людей, ведь он преследовал ту благородную цель, к которой стремился не только он сам, но и все остальные.       Удивительным образом, Моркар вскоре перешел на личности, взращивая в гостях факт того, что если миром правит один бог, то почему бы не оставить одного правителя, который смог бы поддерживать мир, в котором не было бы битв. В частности, ему мешал именно Эльсиль, который противился его кандидатуры, ведь заморскому королю уже давно следовало бы принять тот факт, что сам бог благословил Моркара на долгую жизнь, которой он пользовался во благо всего Форсвейна. Но глупые людишки слишком наивные и недальнозоркие, если так и не смогли разглядеть его великую судьбу и, чтобы доказать это всем жителями не только его столицы, Моркар готов был искупать королевство Дарунг в крови, чтобы омыть его улицы от наивных и беспечных людей, дабы те признали нового короля.       Льюис практически не обращал внимания на эти речи, понимая, что за этими словами кроется лишь кровь и власть. Он знал, как будет на самом деле – Моркар просто пошлет свои войска на Дарунг и уничтожит его, завладев короной. И все. Никакой свободы мирным жителям, никакого желания поддерживать мир, лишь алчность и власть была в голове короля, когда тот рассказывал это гостям.       Больше опьяненные словами короля, чем вином, люди заголосили, оказывая повелителю ту поддержку, которая была необязательна, но приятна, отчего в какой-то момент Моркар улыбнулся и махнул рукой, позволяя людям продолжить веселье. Музыка заиграла громче.        «Он и словом не обмолвился о том, что у него родился наследник», — тихо сказал Ласхао, успевая зацепить взгляд брата, тот шумно выдохнул и кивнул, продолжая осматривать гостей.       Это было так, несмотря на то, что праздник был сделан именно в честь рождения сына, Моркар превратил его в свою честь, и никто уже не смел его в этом упрекать. В конце концов, какая разница была кого поздравлять, ведь его сын был еще маленьким, а значит, что королем, как минимум на пятнадцать лет, останется Моркар. Задобрить нынешнего короля было важнее, чем желать счастливой судьбы будущему, и это понимали большинство ныне присутствующих.       Льюис случайно заметил взгляд короля и тут же сделал к нему один шаг.       — Проверь, у Турсы все готово, — приказал он, отпуская мечника, который быстро кивнул и удалился с пиршества.       Признаться, покинуть тронный зал было даже приятно, отчего Льюис смог глубоко вдохнуть прохладный воздух, лившийся из открытых окон и на мгновение застыть в тени коридоров, наслаждаясь тишиной. Но единственное, что ему претило во всей этой ситуации, это оставлять там Ласхао, когда он был здесь.       Мужчина прошел в покои алхимика и постучался, понимая, что входить без предупреждения было бы неуместно. Изнутри послышалось что-то отдаленно похожее на ответ, и мечник аккуратно приоткрыл дверь, наблюдая удивительную по своей сути, картину того, что творилось в библиотеке-лаборатории Турсы. Все было вверх дном, как будто сначала здесь побывали воры, а потом прошел смерч.       — Эм, Турса? — не сразу различая среди книг, склянок и одежды знакомый капюшон, Льюис услышал тихий ответ откуда-то со стороны, отчего повернулся на звук и тут же шарахнулся в сторону. — Бог мой, Турса, ты выглядишь так, будто тебя пожевали и выплюнули, — выдохнул Льюис.       — Более того скажу, что и чувствую себя также, — прохрипел маг, поднимая руку, отчего мечник тут же схватился за нее и вытащил мага на волю, видя, как тот устало покачнулся, опираясь на стопки книг и глубоко вдыхая. — Что, Моркар переживает за свои яды?       — Примерно, — кивнул мужчина, отпуская его руку и давая возможность немного прийти в себя. — Ты-то как? Выглядишь так, будто траванулся чем, ты точно ничего не пробовал из этого? — Льюис обвел взглядом вывороченные стеллажи и пустые склянки. Ошибиться здесь можно было с легкостью.       — Больно надо, — фыркнул тот, убирая с лица выбившиеся волосы и прикрывая глаза. — Я просто истратил всю магию на яды, отоспаться бы пару дней после такого.       — Будет время, — кивнул Льюис. — Ты мне дай, что сделал, я сам отнесу Моркару. Думаю, остальные маги справятся с тем, чтобы добавить их в еду.       — Господи, хоть бы они ошиблись и вылили все в кубок короля, — выдохнул Турса, оборачиваясь на погром в своей комнате и с ужасом в фиолетовых глазах осматривая все это. — Поможешь, — вдруг решительно сказал он, даже не смотря на Сворда, надеясь на то, что воин согласиться.       — Что нужно? — спросил тот, радуясь тому, что он сможет задержаться подольше. Пахло тут хуже, под ногами валялись книги, злой Турса прожигал взглядом так, будто в одно мгновение стал вампиром, а какое-то шипение, исходившее из склянки, вызывало сомнение. Тем не менее, это все же было лучше, чем море гостей в тронном зале.       — Достань во-он то зелье, красное, в углу шкафа, — маг показал пальцем в нужном направлении, не решаясь идти туда и посылая на поиски вместо себя массивного воина.       Но тот, как ни странно, довольно аккуратно прошел к шкафу, носком ботинка отодвигая книги, освобождая себе место, забирая зелье и складывая то небольшой мешочек, который он добыл по пути к яду.       — А еще вон то, прозрачное такое, — Турса показал рукой в совершенно другую сторону, где стоял мечник, отчего Льюис растерялся.       — Где?       — Да вон же! — маг запустил книгой в нужное место, лишь чудом не попав корешком фолианта в маленький сосуд, отчего его сердце на мгновение замерло, начиная стучать быстрее обычного.       — И еще ты мне заявлял не трогать свои книги, когда швыряешь их направо и налево? — усмехнулся мечник, подбирая нужное зелье и направляясь по указанию Турсы к другому месту.       — Я-то могу делать с ними что угодно, но ты нет.       — Вот оно значит как, — воин только хотел взять яд, как увидел, что заткнутая пробкой прозрачная баночка лежала на боку и из нее вытекала жидкость, которая съедала книгу под ней. — Ого, Турса, это не яд, это кислота какая-то. Я не хочу ее трогать.       — Да все нормально, трогать можно, употреблять нельзя, так что бери и иди к столу, я там вижу что-то фиолетовое, кажется, это тоже нужно, — Турса вновь показал в нужном направлении, вдруг замечая, что воин не двигается с места. — Бери яд, не бойся, - как-то ехидно прошипел алхимик, отчего по коже воина прошлись мурашки и тот обернулся на друга. После этих слов он теперь это точно не возьмет в руки.       — Нет.       — Боишься? — мгновенно усмехнулся маг.       — Да, я жить хочу, — кивнул мечник, не стесняясь этого, а потому увидел, как Турса вздохнул и, отцепившись от косяка, направился к нему, подходя ближе и вдруг начиная смеяться. — Что?       — Ты прав, это кислота, и лучше до нее не дотрагиваться.       — Вот! — Льюис аж рассмеялся, довольный тем, что послушал интуицию, которая орала ему, что трогать шипящие вещи, проедающие пол, лучше не стоит, чтобы ему там не говорили. — Сколько ты вообще ядов сделал?       — Не помню, — маг покачал головой, отбирая у него мешочек и начиная самостоятельно рыскать зелья по комнате.       — А не боишься, что таким способом возьмешь что-то другое?       — Вот уж нет, здесь все яды, сильнодействующие или слабенькие, но от них, во всяком случае, умрешь, — ответил тот, собирая в мешочек все, что попадалось ему на глаза, впоследствии отдавая его Льюису.       — Как понимаю, ты не пойдешь? — спросил воин, с волнением оглядывая алхимика. Выглядел тот устало, ясное дело, вряд ли тот решился бы пойти на пиршество, которое будет чуть позже. Но, кто мог знать наверняка, ведь увидеть то, как действуют яды, тоже было интересно.       — Расскажешь мне, — бросил Турса, понимая, от чего он отказывается. Впрочем, он не слишком долго горевал по этому поводу, застывая на месте и некоторое время смотря в пустоту перед собой, вдруг тихо добавляя. — Надеюсь желудок у тебя стойкий.       — Когда ты так говоришь, я начинаю сомневаться, - Сворд сморщился, выбираясь из завала книг и застывая у двери.       — Льюис, — Турса остановил воина, когда тот уже готов был выйти. — Отправь мне кого-нибудь, вряд ли я сам тут уберусь.       — Допустишь до библиотеки чужого? — усмехнулся Сворд.       — А ты вечно будешь напоминать мне про это? — Турса пронзил его фиолетовым взглядом и махнул рукой. — Вряд ли кто захочет что-то украсть у меня.       Мечник быстро кивнул и вышел из комнаты друга, направляясь обратно в тронный зал. Попавшейся на пути слуга, который был перехвачен с каким-то бокалами, тут же был отправлен в покои мага, а Сворд отправился к королю, обрадовать того, что все готово.