Memento mori (лат.) – Помни о смерти
14 сентября 1157 года
Иногда, чтобы увидеть смерть, нужно гораздо большее, чем смелость. Что-то за гранью человеческих чувств и эмоций, что-то совершенно другое, непостижимое. К этому нельзя подготовиться, нельзя привыкнуть, нельзя настроить себя на то, что через пять минут ты увидишь, как человек напротив просто умрет. Потеряет жизнь, данную кем-то свыше, в нем исчезнет искра и уже больше ничего не останется от того, кто имел голос. Льюис знал это чувство больше всех остальных свете. Знал смерть, видел ее холодное дыхание за пару секунд до того, как стекленели глаза и мог сказать, что к этому он не привык. Он лишь свыкся с теми ощущениями, которые приходят с чужой смертью, как страх, отчаяние, печаль и тоска. Он даже знал, что именно он будет ощущать, когда видел человека с крылом Смерти над головой. Кому-то он даже мог посочувствовать, проявив милосердие, но когда он знал, что это заслужено, он забывал про это и просто смотрел. Мечнику казалось, что любой человек достоит того, чтобы на него смотрели, на кого-то больше, на кого-то меньше, на кого-то взглядом любящим, на других упрекающим. Но чтобы смотрели, пусть и в последний раз в жизни. Хотя бы этого они были достойны – знать, что они уходят не в одиночестве. Ведь самое ужасное было именно это, и те люди глупцы, которые думают, что это не так. В одиночестве нет ничего, лишь ты и твои проблемы, моральные, физические и любые другие, все, которые возникают в жизни. Льюис не хотел быть один, не хотел даже мыслить об этом, хоть и показывал, что это для него не будет проблемой. Только вот мало кто знал, что он был не один, с ним был его брат, а большего ему было и не надо. Ласхао был для него всем, и если бы того не было, Льюис уже давно решился бы на какое-нибудь безумство, большее, чем он делал сейчас. И это было единственное, что держало его на плаву. Ради того, чтобы брат был рядом, чтобы тот жил, он свыкся со многим, даже свыкся с тем, что каждая смерть забирала у него кусочек души. И, кажется, сейчас, той осталось слишком мало. Моркар громко рассмеялся, когда один из гостей, расцвел цветами. Это было бы даже красиво, если бы не одно но – те выросли прямо из его тела, тараня внутренности и вырываясь из всех щелей человека вместе с брызгами крови, заливая небольшие бутоны багровым цветом. Цветы наслаждались кровью, они питались ею, отчего тут же с тихим шумом раскрывались, выпуская удивительный аромат. Растения, выращенные на крови, всегда были поразительно красивыми, это знали не только алхимики королевства, но и даже обычные жители, и только лучшие, такие как Турса, могли сделать такой яд, отчего Моркар был доволен одним лишь этим представлением. Чтобы король не пообещал Турсе, он это устроит сразу же, как закончит смеяться. Льюис с усилием отвел взгляд с ярких цветов, на другого мужчину, который дергался от каждого движения. С ним происходило что-то страшное, но он не понимал, что именно, потому что всякий раз, когда он двигался, он рассыпался. Просто распадался пылью, показывая, деяния вечности. Мужчина встал и закричал, бешеными глазами смотря на свое тело и несясь прямо на Моркара, который замер, но, к его счастью, гость не успел добежать до него, обратившись в пыль прямо у его ног, разлетаясь серым песком, большим похожим на пепел. Другие яды были не так хороши, как этот, но действовали безотказно, убивая остальных гостей быстрее или медленнее, но во всяком случае, оставляя после себя лишь трупы. Льюис тяжело вздохнул, опять выносить мусор, отчего его удрученный вздох все-таки услышал Моркар, спрашивая. — Либо ты меня презираешь, либо ты восхищен тем, что здесь твориться, — рассмеялся он, не поворачиваясь к мужчине. — Все вместе считается? — Еще как, — кивнул Моркар. — Одно без другого не бывает, но посмотри! Турса превзошел себя! Ха-ха, нет, ты взгляни! — королю настолько нравилось это зрелище, что он решился встать с трона и подойти к длинному столу, за котором сидели его почетные гости. — Я прикажу высадить это в мои сады, не должны все старания пропадать зря. В этот момент, мужчина показался сумасшедшим, с трепетом оглаживая лепестки роз, цветы которых решили ожить и щелкнуть пастью рядом с пальцами Моркара. Тот успел отдернуть руку и залиться таким хохотом, отчего даже цветы чуть не завяли от звука, который больше напоминал скрежет по стеклу. — Ну, кто еще меня сегодня удивит? — спросил он, обращаясь к мертвецам. — Никто? Что ж, очень жалко, мы отлично провели этот вечер, Льюис, ты так не считаешь? — Да, — скупо кивнул мечник, завидуя Ласхао, от которого не ждали ответов, отчего он тут же заметил взгляд брата. «Это уже перебор», — сказал воин и Сворд едва заметно кивнул, стараясь не чувствовать этот дурманящий аромат смерти, которым, судя по всему, надышался Моркар, потому что его глаза начали блестеть безумством и Льюис решил, что нужно заканчивать это представление. — Позвольте, я уберу трупы, — мечник дернулся к столу, но его оборвал решительный жест короля, который остановил его одной рукой, не позволяя сделать и шагу к его собственности. — Только посмей! — практически зарычал он. — Местью нужно наслаждаться, оставьте меня! Все вон! Моркар закричал, как безумец, хватая со стола бокал и замахиваясь им, думая кинуть в Сворда, но светло-голубой взгляд воина неожиданно заставил его передумать, отчего мужчина выбросил бокал в сторону, который тут же разлетелся мелкими осколками. — Как прикажете, повелитель, — Сворд поклонился и, кинув взгляд на брата, махнул рукой на выход, выбираясь из этого душного помещения, в котором воняло смертью. От этого ощущения хотелось отмыться, оттереть эти болезненны хрипы гостей и больше об этом никогда не вспоминать. Но игры разума всегда были ему неподвластны, как невозможно было легко смыть кровь, так и не возможно было забыть случившееся здесь. «Надо с этим что-то делать, и срочно, брат», — Ласхао решительно дернулся к Льюису и обогнал того, дергая его за локоть и заставляя остановиться. — Что? — Сворд поморщился, он знал, чем грозит его неповиновение, более того, он догадывался, что будет ему за исполнение всех приказов короля. «Я не знаю, хоть что-нибудь!» Сворд резким движением отодвинул брата и направился дальше по коридору, не слыша бряцания доспехов воина, который то ли остался позади него, то ли все-таки шел следом. Но он не хотел оборачиваться, зачем, он все равно не знал что ему ответить, не знал, что сказать. В груди сидело слишком многое, и слишком отчаянное, чтобы он мог про это говорить. «Льюис! — голос Ласхао практически завибрировал в его голове, заставляя сморщиться от громкости, но он даже не шелохнулся. — Льюис взгляни на меня!» — Что? — он обернулся на Ласхао, видя, как тот снял шлем и взглянул на него отнюдь не рассерженным взглядом, как Сворд думал, а… волнением, сквозившем в красных глазах. «Я не могу, Льюис. Ты знаешь, есть другой король, а я не могу уже выносить Моркара. Как и ты. Нужно действовать, послушайся Дарика и убей его. Только ты можешь это сделать, и у тебя это получится!» — Нет. «Льюис почему? Что тебя останавливает? Скажи мне, брат!» — Ласхао начал нервничать, сжимая пальцы в кулаки и переводя взгляд по лицу брата, пытаясь зацепиться хоть за одну мысль, которая выдала бы мысли Льюиса. — Я не могу. «Я не понимаю… не понимаю, что с тобой твориться. Ты же не такой, Льюис, ты ведь не приносишь смерть, ты защищаешь, но тогда почему же ты поступаешь так. И не говори, что ты привык! Не лги мне! Просто скажи, брат, что тебе мешает поднять на Моркара меч! Что мешает тебе убить его! Брат, что? Ответь мне!» Ласхао сделал к мужчине два шага и схватил того за плечи, сжимая его со всей силы. Он не понимал, это было то, что он не спрашивал у Льюиса очень давно, фактически… никогда в жизни. Он не спрашивал у него «почему», просто послушался совета старшего брата и принял многое в своей жизни. Принял подчинение безумному королю, принял должность палача и принял деятельность брата, которой он не гордился. Кем же они стали, собачками на поводках, покорными слугами, которые не могли даже тявкнуть в ответ. И если до этого они все ждали нужного момента, ждали то, что должно было произойти, то теперь это было у них под носом. У них был Дарик, будущий король Форсвейна, тот, кто сможет заменить Моркара и кто по определению будет лучше него, но… Льюис словно чего-то ждал. Просто ждал, когда впервые за всю их жизнь, нужно было действовать. «Льюис, почему?» — отчаявшись найти в глазах брата ответ, Ласхао отпустил его плечи. — Ты многое не понимаешь, — медленно начал мечник, отводя взгляд. «Я не маленький, чтобы ты говорил мне эти слова. Не унижай меня еще больше, брат, даже не смей думать об этом!» — в голосе воина слышалось неприкрытое раздражение, отдававшееся рычанием, отчего Льюис еще больше скривился. — Это сложно. «Это не оправдание», — Ласхао покачал головой, выдыхая из себя синеватый морозный воздух и шумно вдыхая обратно. — Ты живешь благодаря королю, — все-таки ответил Льюис, видя, как мечник напротив дернулся от этих слов и отступил на шаг, словно не хотел принимать этот ответ. Так оно впрочем, и было, кто захочет услышать такое. «Что ты… имеешь в виду?» — Пойдем, это не то место, — Сворд быстро развернулся и пошел по коридору дальше. Он знал, что сейчас здесь практически и не было шныряющих в беспокойстве слуг, ведь те уже отдыхали после долгого дня, тем не менее, это время нужно было ему для того, чтобы собраться с мыслями. Он не хотел это говорить Ласхао, никогда не хотел, но он обманывал себя, что сможет просуществовать с этим грехом на душе, пусть тот казался ему не таким уж и тяжким. Но ведь и скрывать это было ужасно от того, кто должен был знать правду. Все это было отвратительно. Все, от самого Моркара, до его прогнившей души, и от этого он начинал сходить с ума. Добавляло еще то, он слышал дыхание брата за спиной, Ласхао не намерен был отпускать его, когда он практически сознался в том, что сделал. Наконец, когда они достигли его покоев, он быстро открыл дверь и зашел туда, не имея желания останавливаться, отчего начал в некотором беспокойстве ходить по комнате, проходя стол, огибая стул и замирая около окна, чтобы бросить взгляд на черное небо, а потом пройти обратно до диванов. Взгляд Ласхао следовал за ним, даже из-за его светящихся глаз не нужно было зажигать фонари, гневно настроенный младший брат освещал помещение не хуже зажженного камина. «Так что? Уже передумал мне рассказывать?» — Тебе это не понравится, — быстро предупредил Сворд. «Знаешь, мне уже это не нравится. Не нравится то, что ты посмел это скрывать и не рассказывать это мне, посмел утаить это от меня. От меня! А теперь ходишь тут, надеясь, что я отстану. Даже не мечтай, брат, я все равно узнаю правду, от тебя или от самого Моркара, ведь, я жив благодаря нему. Он явно должен знать все подробности этого дела». — Стой, — Льюис с ужасом замер, не зная что можно делать в этой ситуации, отчаяние сковало тело и он боялся только одного, что Ласхао так и сделает. — Я расскажу, но и ты должен понять, что меня побудило это сделать. «Сначала расскажи, а потом я подумаю над этим», — мужчина свел брови вместе и уставился на Льюиса пронизывающим немигающим взглядом. Таким взглядом еще смотрят змеи, наметившие жертву. — Помнишь тот ритуал, который проводил Сабар вместе с тобой? Этот идиот думал, что он чистокровный горный эльф, раз у него есть эти ненужные длинные уши, в отличие от нас. Он думал, что ему будут подвластны те заклинания, но он ошибся и случилось непоправимое. «Да, я заморозился на целых два года», — Ласхао кивнул. Он помнил это смутно, но выспросить у брата все подробности подобного он так и не решался. — Сабар ушел не сам, это я его выгнал. Как я мог жить в одном доме с тем, кто погубил тебя! — Льюис неоднозначно покачал головой. «Но все же стало нормально». — Я не говорил тебе, но я обратился к королю, еще к отцу Моркара. Но он ничем не мог мне помочь, тогда ко мне подошел сам Моркар и предложил одну сделку. Я согласился. В комнате повисла тишина, которую смело можно было резать мечом, даже поднять руку было затруднительно, будто кто-то окунул их в желе, где каждый позыв тела двинуться, отдавался обратным эффектом. «На что ты согласился?» — хриплый голос Ласхао, раздавшийся в голове Льюиса, заставил того вздохнуть. Мечник знал одно, в прошлый раз он поступил так, пусть поменяется ситуация, пусть они будут другими и будет другой мир, он все равно поступил бы так же, ничего не изменилось бы. — Моркар созвал всех доступных ему алхимиков, магов, всех умов королевства, чтобы оживить тебя, а я… взамен стал ему подчиняться. Он сдержал клятву, как и я. Ласхао дернулся, о чем-то таком он уже давно догадывался, а потому терпеливо вздохнул, это было не все, глаза брата говорили ему, что послужило лишь поводом к тому, что произошло позже. «Что еще?» — О чем ты? «Не дури меня, Льюис. Ты сам сейчас сказал, что моя жизнь зависит от жизни Моркара. Это не пустые слова. Объясни мне». Понимая, что ему уже некуда деваться, мечник вздохнул. Казалось, единственное, что они могли делать, это просто дышать. Но даже это давалось с неким трудом, для каждого из них. — При ритуале, нужна была кое-какая символическая жертва. Я хотел дать себя, но Моркар настоял на том, что будет лучше, если он примет связь с тобой. Он сказал, что тогда я не предам его, покуда ваши жизни будут связаны. Я не могу убить его, ведь если я сделаю это, то и твоя жизнь оборвется. «Стой… так вот почему ты… его защищаешь». Ласхао дернулся от этого знания как подкошенный, отступая назад и сталкивая со столиком, отчего стоящий на нем пустой графин упал на пол и разбился, практически оглушив их этим звуком. Волнение стало больше, но хотя бы время больше не застывало перед ними. — Если он умрет, ты тоже. Я не хочу подчиняться Моркару, но у меня нет выбора, а за тебя, Ласхао, я сделаю все, что угодно. Я буду убивать других, если Моркару так будет угодно. Я буду травить других, если он прикажет, я даже буду делать все остальное, мне плевать, я просто не хочу потерять тебя. Я не Сабар, я не отвернусь от тебя и никогда не оставлю! Слышишь, никогда, Ласхао, — Льюис подошел к брату и теперь уже он сжал его плечи, видя, как тот отвел красный взгляд в сторону. Такое было трудно принять, и он это понимал, знал, что брат будет сердиться на него. Он предполагал, что это будет, даже надеялся на это. — Ласхао… — теперь уже Льюис пытался найти его взгляд и прочитать его мысли, но тот смотрел в сторону. Было тяжело осознать то, что твоя жизнь тебе не принадлежит, и более того, зависит от того, кого хочет убить весь Форрсвейн. — Прости, но я должен был сделать это. «Ради кого? Ради себя или меня?» — тихо спросил мечник, все-таки бросая на брата недовольный взгляд и отбрасывая его руки. Он еще не понимал, можно ли это было считать предательством, или же причислить к каким-то другим не самым лучшим чувствам. — Ради тебя. «Разве? — Ласхао глубоко вдохнул и его выход заморозил половину книжного шкафа, стоящего по левую сторону от него. Переливающийся белый лед светился едва заметным голубым светом, и не думая таять, лишь выпуская из себя белые облачка холода, которые начали стелиться по полу. — Лучше бы ты меня не размораживал. Оставил бы все, как было». — Ты не переубедишь меня в том, что я поступил неправильно, — Льюис решительно покачал головой. Было видно, что он обдумывал это много лет подряд и уже утвердился в мысли, что это был единственный достойный поступок. Он не хотел терять семью, и младший брат ему был дорог и ради того он готов был пойти на такой шаг, только вот, тогда он даже не догадывался, что из этого выйдет. «Скорее всего, но Льюис, разве мне это помогло? Я уже не человек и вряд ли смогу им стать, я даже говорить не могу, не морозя всех вокруг. А из-за службы королю я изменился еще и внутренне. Я не хотел такой жизни. Лучше бы у тебя осталась светлая память обо мне, чем все знали меня, как Черную Тень короля, которая убивает всех вокруг. Это ты виноват…» Младший Сворд не успел закончить, как получил резкую пощечину от брата, который стрелял в него разъяренным взглядом, сжимая челюсть, отчего губы превратились в одну белую полоску. — Не смей говорить такое! Я поступил так, как должен был, вини Сабара, а не меня в том, что с тобой случилось. Я добивался для тебя жизни, достойной жизни и я сделал все, что было в моих силах. Да, это жизнь не такая, какая была у нас прежде, но мы хотя бы живем. Вспомни, что стало с нашими братьями, их истребили! И с нами сделали бы то же самое, но Моркар оставил нам это, он помог тебе и взял на службу. «Как будто я этого так желал. Знаешь, лучше умереть, чем служить такому королю!» — Ласхао резко ударил подошедшего брата в плечо и, пользуясь тем, что тот отступил от него на шаг, резко вышел из его комнаты, с силой хлопая дверью, отчего от шкафа отвалился огромный кусок льда и, упав на пол, разбился в мелкие осколки, от которых побежал холод. — Я знаю. Льюис глубоко вдохнул. Черт, он знал, что такое случиться. Знал, но верил, что брат поймет, зачем он это сделал. Войдет в его положение и догадается, что жить одному в этом мире было бы просто невыносимо. Все те два года, когда Ласхао был заточен в не тающем вечном льде, он только и искал способ, чтобы оживить брата. Он хотел это больше всего на свете, даже больше того, чтобы убить Сабара за такой поступок. А теперь брат говорит ему, что он поступил зря, дав ему жизнь. Может быть, он и был прав, но только в одном, вместе с его жизнью, на свет появился монстр, который погубил столько невинных жизней, что счет шел не на десятки или сотни, а на тысячи. Этот Моркар, король, место которому было только в Аду жил здесь и надеялся на то, что он будет править вечно. Какое самомнение, какие амбиции. Почему кто-то недостойный хотел жить, а кто-то достойный этого, должен был отдавать свою жизнь в руки этому королю. Льюис не понимал. В этом мире творилось что-то непонятное и началось все это с того момента, когда Моркар взошел на престол. Что ж, он сам его посадил на трон, ему и изгонять его.