Ванильное небо

      Миранда и её две близняшки накрывали на стол, а после того, когда они всё сделали, ушли в комнату, для того чтобы приготовиться к скорой встречи.       Миссис Гилберт ушла в спальню, которая находилась на втором этаже, а Кэтрин ушла в свою комнату. Но лишь одна Елена осталась без комнаты, потому что, во – первых, когда – то её комната превратилась в комнату Кэтрин, а во – вторых, тут и так всё понятно..       Дверь открылась, а затем из неё высунулась голова Кэтрин.       – Заходи, – сказала она. – Это ведь и твоя комната тоже.       Кэтрин попыталась улыбнуться, но сделала она это слабо. Она открыла полностью дверь, и Елена, обойдя её, зашла в комнату, не взглянув даже на сестру.       Кэт взяла тушь в руки и принялась красить ресницы. А Елена стояла спиной к ней и надевала платье.       – Ты до сих пор ненавидишь меня? – тихо спросила Кэтрин, закрывая тушь.       Елена вдруг остановилась, а затем так ничего и, не ответив, продолжила надевать платье. Кэт поняв, что сестра до сих пор держит на неё обиду, развернулась, отложила косметичку и ушла на балкон.       Елена, услышав стук закрывающейся двери балкона, развернулась. Глубоко выдохнув, она достала из сумки свою косметичку, достала тушь и принялась подкрашивать реснички. После этого она стала делать себе лёгкий макияж. Когда с макияжем Елена закончила, она стала делать себе крупные локоны, которые уже успели спасть.       Тем времени Кэтрин стояла на балконе, держась за голову, смотрела куда – то вдаль. Прошло уже четыре года, а совесть её каждую ночь грызёт. Она каждую ночь плачет, потому что рядом с ней нет той, которая ей всегда была нужна. Она не может отдать ей сестринское тепло, которое скопилась у неё за всё это время. Она каждую, чёртову, ночь засыпает с фотографией, где она и Елена улыбались и были так счастливы.       Кэтрин всхлипнула, а затем, утерев ладошкой скатившиеся слёзы, поправила платье и ушла обратно в комнату. Елена уже обувала туфли на каблуке, когда Кэтрин подошла к зеркалу и стала делать себе крупные локоны.       Елена была одета в платье жёлтого цвета чуть выше колена. Белый, тоненький ремешочек идеально подчёркивал её талию, а туфли белого цвета, не на очень высоком каблуке только дополняли весь образ. Лёгкий макияж и завитые волосы только делали и без того милое лицо Елены, ещё милее. Из украшений Елена надела серебряный браслет. А Кэтрин же была одета в платье синего цвета чуть выше колена. Оно идеально выделяло её фигуру, а синие босоножки на шпильке хорошенько стройнили её итак красивые ножки. Волосы были в точности, как и у Елены, да и вообще сейчас они были очень похожи, было сразу видно, что они близняшки, но вот только макияж у Кэтрин был броский, а у Елены же наоборот лёгкий. Из украшений Кэтрин надела на свои ушки серьги – кольца.       – Девочки, спускайтесь! – крикнула мама. Это означало, что гости уже пришли и, что пора уже начинать.       Елена посмотрела в зеркало, развернулась и направилась на выход из комнаты.       – Кэтрин, – остановившись, произнесла Елена. Кэтрин замерла на месте. Ведь Елена всё же заговорила. – Не нужно будет за столом проявлять свою сестринскую заботу. Я приехала сюда не за тем, чтобы слушать от тебя историю о том, как тебе жаль, я приехала, только, потому, что меня об этом попросили родители. Я приехала, чтобы увидеть их, а не тебя. Не старайся быть хорошей, когда ты таковой не являешься.       Высказала Елена и, улыбнувшись, подмигнула сестре, а затем ушла. Кэтрин посмотрела на то место, где только что стояла Елена, моргнула, а затем перевела взгляд и посмотрела на своё отражение. Глаза невольно прищурились, для того чтобы слёзы не полились из её миндальных глаз. Эти слова коснулись сердца Кэтрин. Одна секунда и всё, что только лежала на тумбочке, оказывается на полу.       Они даже психуют одинаково.       Сделав несколько вдохов и выдохов, Кэтрин развернулась и ушла из комнаты, закрывая за собой дверь.       Кэтрин спустилась вниз и увидела, что за столом уже все сидели. Елена села рядом с Ребеккой Майклсон, а напротив неё сидел Клаус Майклсон. Все расселись кто – куда, и Кэтрин пришлось сесть рядом с Элайджей Майклсоном. Одарив всех улыбкой в знак приветствия, она села за стол.       Все стали раскладывать по тарелкам всякие салаты и всё, что было вкусненькое. Елена мило беседовала с Ребеккой, сидя рядом с ней, а Кэтрин делала вид, что ей очень интересно слушать разговор родителей. Она налила себе в стакан сок и сделала пару глотков.       – Вы извините за то, что здесь присутствуют не все члены наше семьи, просто мой младший сын - балбес, – сообщил Майкл и улыбнулся. Веселый хохот прошёлся по всему дому.       Раздался стук в дверь.       – Я открою, – поспешила предупредить Елена и, встав со стула, положила салфетку на стол и пошла открывать дверь.       Все продолжили разговаривать. Миранда, Грейсон и Эстер с Майклом попивали из бокалов красное сухое вино.       – Я Элайджа Майклсон, – представился рядом сидящий мужчина и, повернувшись к Кэтрин, протянул ей руку.       – Катерина, но зовите меня Кэтрин, – улыбнулась она и, вложив свою ручонку в его ладонь, получила поцелуй в тыльную сторону руки. – Вас с сестрой и не различить, – улыбаясь, заметил Элайджа.       – Нет, – отрезала Кэтрин. – Мы совсем разные.       А Елена тем временим, подойдя к входной двери, открыла её. Перед её глазами привстал высокий шатен, одет он был в тёмно – синие джинсы, чёрную футболку, которая идеально выделяла его накаченное тело, чёрный, стильный пиджак и чёрные кроссовки.       Он оторвался от экрана мобильного телефона и поднял глаза. Увидев, кто стоит перед ним, он присвистнул, а затем убрал телефон в карман.       – Ого, – удивился он. – Здравствуй, красавица.       Елена улыбнулась.       – Привет, – сказала она, так же улыбаясь. – Ты, наверное, Кол Майклсон?       – Угадала, милая, – улыбаясь уголком рта, кивнул шатен. – С кем имею честь?       – Елена Гилберт III, наследница престола королевства Дании по линии Крон - Принца Рудольфа Австрийского, – отчеканила Елена, внимательно смотря на Кола, а затем засмеялась, когда увидела его лицо. – Ладно, проходи.       Елена отошла, и Кол прошёл в дом. Она указала ему, куда нужно идти. Идя, Кол оборачивался к Елене и улыбался ей, а сама она закрыла дверь и последовала за ним.       Все обернулись на последнего гостя и поприветствовали. Кол всем театрально поклонился и присел на свободное место. А свободное место находилось рядом с его сестрой, Ребеккой. Поцеловав сестричку в щёчку, он присел за стол.       – Но, Кол, здесь сидит Елена, – предупредила Ребекка, смотря на брата.       – Ничего страшного, – не переставая улыбаться, ответил он.       Елена тем времени уже зашла в просторную гостиную и тут же направилась к своему месту. Но её место было уже занято. Елена нахмурилась, смотря на довольно улыбавшегося Кола.       – Здесь сижу я, – заявила Елена.       – Но как видишь место уже занято, – пожал плечами Кол, а затем продолжил: - Но ты можешь сесть ко мне на колени, – его улыбка стала ещё шире, прям как у Чеширского кота.       Елена фыркнула, но улыбка тут же невольно показалась на её губах, а Ребекка толкнула брата локтём в ребро.       Гилберт махнула рукой и пошла на последнее свободное место. Это место находилось как раз таки рядом с Кэтрин. Елена, стуча каблуками, обошла стол и, отодвинув стул, присела. Слегка скосив взгляд, она заметила, что Кэт смотрит на неё, смотрит с тем же самым сожалением и болью.       – Надеюсь, что ты не против, – произнесла Елена, полностью повернув голову в сторону сестры.       – Нет, конечно, я не против, нет, – с лёгкой улыбкой ответила Кэтрин. – Я рада, что ты села рядом.       – Не надо, – отрезала Елена. Она налила себе в стакан яблочного сока и сделала пару глотков.       Весь ужин взрослые разговаривали. В основном они беседовали на тему работы, по которой им и нужно будет заключить договор, а потом они вспоминали, какие у них были хорошенькие детишки в детстве.       Елена всё время встречалась с взглядом карих глаз Кола, а затем, отворачиваясь, невольно улыбалась. Кэтрин замечала «игру взглядов» её сестры и Кола, и одновременно разговаривала с Элайджей, они нашли множество интересных тем. Ребекка и Клаус, не поверите, играли в «Морской бой» в своих телефонах.       Кол сидел вразвалочку на стуле и смотрел на Елену, а в правой руке держал вилку и стучал слегка ею по салфетке. Когда Елена смотрела на него, он хитро улыбался ей.       Гилберт прикрыла глаза и, приложив указательные пальцы к вискам, стала слегка массажировать их. Она встала из – за стола и, когда все отвернулись на родителей, которые стали громко смеяться, она аккуратно успела стащить бутылку белого вина со стола. Почти прижав к себе эту бутылку, она поспешила скрыться на втором этаже.       Поднявшись, Елена зашла в комнату, которая когда – то была её.       Она закрыла дверь, поставила бутылку на тумбочку и, сняв каблуки, села на мягкую кровать.       Елена подняла голову и уставилась на потолок. Глаза стали слезиться, и она издала быстрый всхлип. Глубоко вздохнув и так же выдохнув, она прошлась ладоней по своему лицу, тем самым «смахивая» скатившиеся слёзы.       Она потянулась за бутылкой, и удачно схватив её, открыла. Прямо из горла она стала делать глотки. Но делала она не большие глотки, а маленькие, так как жидкость обжигала её горло. Отпрянув от бутылки, Елена поставила её снова на тумбочку.       Ни о чем не думая дальше, она взяла плед и накрыла себя им. Гилберт услышала шаги по ту сторону двери.       Дверь открылась, она увидела сестру и зашла в комнату, прикрывая дверь.       – Всё в порядке? – спросила Кэтрин, её взгляд стразу же метнулся в сторону бутылки.       – Не нужно этого, Кэтрин, хорошо? – сказала Елена, поднимая глаза на неё.       – Я… я просто…, – Кэтрин растерялась от этого, и ей ничего не оставалось, кроме как уйти из комнаты. Развернувшись, она открыла дверь, как дрожащий голос Елены остановил её:       – Кэтти.       Кэтрин развернулась и со слезами посмотрела на сестру.       – Я не ненавидела тебя, – произнесла Елена. – Я простила тебя уже давно, я… Мне просто было очень больно, когда я увидела это, понимаешь? Я не знала, что делать мне дальше, я не понимала, что происходило тогда вокруг. Тогда я просто собрала вещи и уехала. Я тогда не хотела видеть тебя, да я первое время даже знать тебя не желала, – Елена остановилась и сделала вдох, а затем продолжила: – Всегда, когда я получила твои сообщения, в которых ты говорила о сожаление и о том, что была ошибка, я плакала. Да, Кэтти, я действительно плакала. Но сделать я тоже ничего не могла, потому что я не хотела вновь увидеть тебя и почувствовать всю ту боль по – второму кругу. Я плакала, когда смотрела на наши совместные фотографии.       Слёзы Кэтрин скатывались по лицу всё с новой и новой силой, а Елена утирала их ладошкой.       – Елена, я винила себя за это. Каждую божию ночь я плакала, да что там, рыдала взахлёб. Я была зла на свой поступок, я хотела вырвать своё сердце. А знаешь, что я сделала ещё? Я разбила машину Кая, – засмеялась Кэтрин.       Елена посмотрела в глаза сестры и обняла её, но тут же засмеялась:       – Подожди, подожди, ты сделала, что?!       – Да, – кивнула Кэтрин, продолжая смеяться.       – Прости меня за то, что я сегодня тебе наговорила. Я люблю тебя, Кэтти!