my kind of love

«Господи, ну почему ты помогаешь этому кретину, а не мне?!» – мысленно вопит Питер Хейл, глядя как его молодой племянник одного за другим штампует оборотней из подростков, толком не зная, как их обучать и что с ними потом делать в полнолуние. Зато все четверо его, практически при нем, трое из которых определенно волки, а четвертый с непонятным изъяном. Не то, что у Питера – Скотт МакКолл да Лидия Мартин. Одного зови-не зови все без толку. Вторая вообще не при делах, поскольку в ней столько же волка, как в Хейле-старшем совести. Питер начинает считать себя бракоделом, полагая, что ему на роду написано быть одиночкой и жить без стаи. Словно сука-судьба, проходя мимо и видя его дикое желание упрочить свои позиции среди волчьей братии, положила руку на плечо и тихо сказала: – Хейл, оно тебе надо? И так намаялся, поди. Враги сожгли родную хату, пять лет пластом, потом еще год сиднем. Не с твоим счастьем, чувак. А Дерек, спустя время буквально кончается со своим выводком и готов выть на ту самую луну от безысходности. Наступив своей волчьей гордости на хвост, он вынужден просить дядю о помощи. – Забери! Возьми хотя бы одного! Я тебе даже платить стану! А хочешь, живи в моем лофте сколько влезет! Вот, что бывает, когда предлагаешь свой дар кому ни попадя, словно конфетку. «Ты будешь ловким, сильным, красивым, бла, бла, бла, а в придачу ко всему НЕУПРАВЛЯЕМЫМ, чтобы потом залезть мне на голову и свесить ноги. Ага, щас!». В данном случае на бедном Дереке повисло сразу четверо. – Я не нянька! – хмуро цедит Хейл-старший, блеснув льдом голубых глаз. Потом, глянув на умоляющий взгляд оливковых, смилостивился. – Ладно, только блондинку и ящерку оставь себе. Верзилу, пожалуй, тоже. – Хорошо, бери Айзека, – с долей облегчения, выдавил Дерек. – Он тихий, послушный, трудное детство, тяжелая рука старины Лейхи и все такое. До сих пор не знаю, кто умудрился отправить его к праотцам? Вот увидишь, с парнем не будет проблем! Вначале так и было. Сказывалась многолетняя привычка Айзека к послушанию и порядку. Комната Питера была чисто убрана, а вещи выстираны и аккуратно разложены по полочкам, даже исподнее. Видимо, несмотря на жестокое обращение родителя, Лейхи в какой-то степени нуждался в твердой руке и более взрослом наставнике, на роль которого Дерек явно не подходил. Затем долговязый парнишка стал таскаться за Хейлом-старшим, как за соломенным бычком - смоляным бочком, внося в планы Питера свои коррективы. Почувствовав вкус вольной жизни и практической безнаказанности, черти, водившиеся в тихом омуте Лейхи, стали всплывать на поверхность и мутить воду, причем не только Айзека, но еще и Питера, пытавшегося наладить свою личную жизнь. – Извини, дружок, твоему наставнику надо наверстывать упущенное, – роняет Хейл, приметив на улице симпатичную барышню и желая ее закадрить, – так что не ходи за мной все время, будь умницей. Питер сперва нахмурился, завидев Лейхи за соседним столиком кафе, куда пришел с этой самой фифой, дабы приятно провести вечер и урвать кусочек своего полового счастья, а потом тихо подозвал официанта, велев тому принести парню огромную порцию мороженого. Подумал, пока он там как мумия лежал в больнице, это синеглазое чудо, скорее всего, было лишено маленьких радостей и сладких удовольствий. Скрыв удивление, Айзек и в самом деле набросился на мороженое, пристально наблюдая за Питером и его спутницей. Как та стала жеманно улыбаться, кокетливо хлопать ресницами, мимолетно касаться его руки. Лейхи жадно сглотнул, а Хейл и виду не подал, когда носок женской туфельки медленно пополз вверх от щиколотки по его ноге, одетой в брюки. Почувствовав необъяснимый приступ ревности и непонятно откуда взявшийся собственнический инстинкт, Айзек схлестнулся глазами с Питером, стараясь более развязно и вызывающе слизать очередную порцию мороженого с ложки, потом медленно облизать губы и всосать до средней фаланги один из пальцев. Затем все это повторить, еще и еще, удерживая взгляд Хейла на своих манипуляциях. Сидящая с ним дама уже добралась до колена и, судя по всему, готова была устремиться дальше, а Хейл все глядел и глядел в эти блядские глаза, на алый рот, ловкие пальцы, бледную молочную массу, которую этот наглец размазывал языком по губам и перекатывал по нёбу, прежде чем глотнуть. Питер никогда еще подобного не испытывал. Казалось, в кафе никого больше не было только он и сидевший напротив, заигрывающий с ним волчонок, взглядом и жестом излучавший неприкрытую похоть. Затем Лейхи резко встал, отчего Питера слегка передернуло, и вразвалочку направился к его столику, капризно выдавив: – Пап, я домой хочу. Обещаю, маме ни-ни. Хейлу пришлось быстро расплатиться, буркнуть дежурное извинение и покинуть ошарашенную дамочку, последовав за Айзеком. – Стервец мелкий, что это сейчас было?! – Да так, прикольнуться решил, – пожал плечами Лейхи, не скрывая победной улыбки. На этом приколы Айзека не закончились. Сидя за общим столом в лофте Дерека, Лейхи попытался повторить ножной флирт, заскользив резиновым кедом по ноге Питера. – А что? – удивленно спросил волчонок, увидев озадаченно-хмурый взгляд Хейла. – Тёлке можно было, а мне нельзя? Дальше-больше. При каждой последующей встрече Питера с кем-либо, Лейхи неизменно появлялся там же, путая тому все карты и доводя до зубового скрежета. Завидев однажды Хейла в обществе мужчины лет шестидесяти, этот долговязый оболтус не придумал ничего лучше, чем подойти к своему наставнику, обнять за плечи и томно, но достаточно громко выдохнуть в ухо: – Милый, мне скучно. Пойдем домой, покувыркаемся в кроватке. Потом я сделаю тебе массаж. Жду тебя на улице, – игриво добавил Лейхи, стрельнув глазками в сторону перекошенных лиц обоих мужчин, слегка огладив колючую скулу Хейла изящной рукой. – Какого хрена, идиотина ты кудрявая?! – рвет и мечет Питер, покинув спустя время кафе. – Ты хоть понимаешь, кто это был?! Мой бывший преподаватель из университета! У нас был обыкновенный бизнес-ланч! – объясняет он, а у самого руки так и чешутся съездить по ухмылявшейся физиономии, что вмиг вытянулась от удивления, становясь до комичности смешной. – Извини, я не знал. – Слушай меня внимательно, мальчик, - цедит Хейл, недовольный тем, что вынужден задирать голову, разговаривая со своим подопечным, – я тебе не старина Лейхи, не пап и не милый! Мы не пара! – отрезает Питер, начиная ускорять шаг. – Почему?! – в тон ему вопрошает Айзек, пытаясь догнать. – Почему мы не можем быть парой?! – А с чего ты взял, что можем?! – Я убираю твою комнату! Стираю твое белье! Я ведь тебя… Да я практически живу с тобой! – орет Лейхи, прямо посреди улицы. – Я тебя об этом не просил! И вообще, хватит совать свой нос в мою личную жизнь! Отъ-е-бись! – Ладно, Питер! Но зачем тебе кто-то, еще?! Я ведь тебе нравлюсь! Вижу, как ты на мой рот смотришь и на задницу облизываешься! – Что ты несешь?! Дать бы тебе по этой самой заднице! – раздраженно бурчит Питер, скрещивая руки на мощной груди, а то ведь может не сдержаться. – Согласен, – ответил Лейхи криво улыбнувшись, – если после этого трахнешь. Потом я тоже тебя отшлепаю, если захочешь. «Господи, ну почему…» – желает заорать Хейл, в конце концов признавая, что Айзек прав. Он безумно, сладко, до одури и нервных судорог хочет мальчишку. Что давно уже проиграл и готов сдаться этому синеглазому чуду со всеми потрохами. «А как же «не с твоим счастьем, чувак»?! – мысленно напоминает себе Питер, хватая Лейхи за затылок и жадно набрасываясь на его рот. – Да к херам все! Вот оно счастье! Привалило!»