my kind of love

Беликов и представить себе не мог, что очередное задание по доставке обратно в Академию вампиров двух сбежавших девушек-подростков станет началом конца его четко выстроенной схемы межличностных отношений и сосредоточенной работы среди стражей-дампиров. Что встреча с Розмари Хэзевей заставит его разрываться между душевными переживаниями и здравым смыслом, все чаще оказываясь на поводу у собственных желаний, следуя зову сердца, а не разума. Это нельзя было назвать любовью с первого взгляда. Дмитрий даже не помышлял ни о чем подобном, поставив за первоочередную цель защиту моройской расы от всякого рода опасностей и посягательств со стороны стригоев, обучая себе подобных дампиров-новичков приемам самообороны. Вампиров-мороев, тем более представителей знатных семей, нужно было защищать ценой собственной жизни. И о чем же думала эта малолетняя пигалица Хэзевей, когда один на один осталась со своей подопечной принцессой Василисой Драгомир и вот теперь пыталась оказать Беликову весьма жалкое сопротивление, приняв его за врага. Девочке повезло, что на ее пути оказался именно он, а не здоровенный стригой, способный покончить с Розой и ее подругой одним махом. Беликову трудно не думать о глазах цвета корицы и волосах черного шоколада, шелк которых хочется пропустить сквозь пальцы. Он невольно замечает, что Роза столь же дика, необузданна, сколь и прекрасна, что подобно цветку с тем же названием влечет к себе красотой и изысканным ароматом, пряча за листьями острые иглы. Ему одновременно хочется холить и лелеять этот молодой побег и в тоже время исколоть в кровь ладони, пытаясь сорвать шипы. Доставив девушек обратно, Дмитрию бы снять камень с души, забыть об этом странном наваждении и взбалмошной семнадцатилетней девчонке Хэзевей. Так нет же, словно пытаясь доказать самому себе, что это ничего не значит, он заступается за нее перед руководством Академии и предлагает Розе дополнительные занятия по обороне и силовой подготовке. «Димка, что ты творишь?! – кричит внутренний голос. – Связался черт с младенцем!» Между ними семь лет разницы и целая пропасть всевозможных различий. Беликов – скромен и тих, суров и требователен. Роза шумная, дерзкая и любит быть в центре внимания. Она молода, ей хочется быть беззаботной, игривой, встречаться с парнями ее возраста, обжиматься в укромном уголке, позволяя себя целовать. Дмитрия она в шутку называет «товарищ» и «дедушка», когда тот пытается помимо силовых приемов учить ее жизненной мудрости. Это чертовски раздражает Беликова. Раздражает еще больше, когда он слышит в ее адрес «кровавая шлюха», когда видит моройских парней и нескольких дампиров увивающихся подле нее, словно пчелы возле мёда. И он сам, взрослый мужчина и опытный боец, подобно этим зеленым юнцам, подпал под чары маленькой ведьмы. Кажется, что внешне Дмитрий спокоен, тогда как в душе происходит извержение вулкана, и он готов рвать и метать, застав однажды Розу сидящей на коленях у Джесси Зеклоса с задранной до неприличия юбкой и пышной грудью, прикрытой лишь чашечками лифчика. – Что, нравится? – почти нагло спрашивает она, когда оба остаются тет-а-тет и Дмитрий с угрожающим блеском в глазах долго и сосредоточенно ее разглядывает. Роза отчетливо распознает злость и осуждение в этом взгляде, но потом все резко меняется, словно вид полуобнаженной Хэзевей застал Беликова врасплох. Этот заинтересованный взгляд заставляет Розу почувствовать жар во всем теле, словно поцелуи Зеклоса минуту назад были холодными и бесчувственными. Ей хочется ощутить вкус других губ, силу рук и мощь тела Дмитрия на себе, но этот ее развязный тон и дерзко заданный вопрос разрушает возникшую между ними магию чувств. – Одевайся! – грубо кидает он, возвращая своему взгляду прежнюю твердость, а голосу привкус металла. – Никакого самоуважения. Что, так нравится выставлять себя дешёвкой? Розе хочется тут же возразить, но вместе с осуждением в голосе ее наставника сквозит и разочарование. На глаза наворачиваются слезы, и Хэзевей еще выше вздергивает голову, начиная спешно натягивать на себя блузку. – Мне семнадцать. Что в этом плохого… немного развлечься? – цедит она сквозь зубы тоном обиженного ребенка. – Роза, пойми, – говорит он чуть мягче, беря в чашу ладоней ее лицо, – у таких, как мы дампиров, стражей-телохранителей в большинстве случаев не может быть личной жизни. Морои важнее. Их защита. Те, к кому мы прикреплены, а для тебя, в частности, твоя подруга Лисса. Беликову хватает всего мгновения, чтобы увидеть в глазах Розы Хэзевей ранимость и беззащитность. Потом ее глаза вновь наполняются решительностью, она до крови кусает губы, не позволяя предательской влаге проложить две блестящие колеи на ее бледных скулах. Роза еще так молода, но у нее есть боевой дух, а опыт обязательно придет после многочисленных и усиленных тренировок. Вот для чего розе нужны шипы. Для Хэзевей это своего рода защитный механизм. В своей наглости, дерзости, горячности, возможно, излишней самоуверенности она черпает бесстрашие и силу, пытаясь не оказаться уязвленной и слабой. А что, в таком случае, можно сказать о самом Дмитрие? Лишь то, что вопреки убеждениям и возложенной на него миссии, ему хочется любить эту девочку душой и телом, крепко обняв и прижав к сердцу, назвать ее своей Розой. И если возникнет такая необходимость именно ее, а не подопечного мороя защитить ценой собственной жизни.