***
Фэанаро сидел в удобном кресле, держа в руках «блокнот» — многостраничный свиток, прошитый с одного края прочной нитью. Глава Первого Дома внимательно слушал альва, стоявшего у стены, которая совсем недавно была превращена в огромную картину, и иногда делал пометки карандашом в блокноте. Светлый наставник одним взмахом руки менял изображение на стене: то приближая одну из частей, чтобы крупнее показать какую-нибудь мелкую деталь, то возвращая картину в исходное положение. Пока глаза новоприбывших не привыкли к яркому свету Суни-Солнца, хозяева старались рассказать о своём мире с помощью таких оживающих картин. В Льюсальфхейме было очень мало постоянных и неизменных вещей. Карты мира не существовало, потому что жители непрерывно меняли облик своего края. В Льюсальфхейме было несколько больших участков суши — «материков», на поверхности которых Герцоги, под чьим покровительством находились эти земли, устанавливали свои порядки, свой «климат». Климат? Да, обстановка, условия окружающей среды для живущих именно на этом материке. Кто-то из правителей любил погорячее, кто-то — похолоднее, а остальные жители сами выбирали, на чьих землях им больше нравится. — А кто решил, почему тот или иной участок земли должен принадлежать именно этому правителю, а не иному? И есть ли вражда между Герцогами, и споры за тот или иной материк? — сразу спросил Фэанаро, вспоминая, как валар отдалили Валинор от остальной Арды. — У нас никогда не было и нет вражды между правителями, — альвы удивлённо переглянулись и отрицательно покачали головами. — Деление земель между Герцогами произошло давным-давно, по взаимному согласию. Правитель, чей разум может контролировать в неизменном виде большую часть земель, правит большей частью. Если не хватает сил, то меньшей территорией. — Контролировать? — глава Первого Дома в раздумьях отложил свои записи на стол и покрутил в руках давно опустевший кубок. Если всё в этом мире зависит от силы мысли и умения подчинить себе магию, то? Нолдо мысленно дотянулся до одной из невидимых струй, что пронизывали Дворец Туманов, и попытался наполнить свою чашу. Почти мгновенно в емкости заплескалась вода. Но что имели в виду светлые, говоря о том, что Герцог должен уметь удержать свои земли в неизменном виде? То есть чаша не должна опустеть, даже если из неё постоянно отпивать жидкость? Интересное условие хорошего правления. Получается, что если бы Манвэ мог контролировать большую часть Арды, то он бы не стал прятать Валинор? А если обширные земли, про которые рассказывал в детстве отец, захвачены Морготом, то получается… Ерунда какая-то! Фэанаро раньше и в мыслях не мог допустить, как слабы айнур, что отдали огромное Эндорэ на откуп Чёрному Искаженцу. Что же там сейчас творится, когда Моргот заполучил камни и имеет теперь никем и ничем неограниченную власть? Пламенный Дух на миг забыл о данном владыке Льюсальфхейма обещании не вспоминать про чёрного валу. В голове нолдо вдруг пронеслись картины, связанные с покинутым миром: Моргот величественно прошествовал в тронный зал, в его венце сияли сильмариллы. Какие-то длинноухие уродцы приволокли к нему на толстых цепях закованного в кандалы рыжеволосого эльду. Вала склонился к пленнику так низко, чтобы тот мог видеть сверкающие камни на расстоянии вытянутой руки. Мрачные стены чертогов сотряс ликующий хохот Моргота, когда эльф рванулся к его короне, потянув за собой на цепях своих охранников… Фэанаро провёл ладонью по лицу: это не может быть происходящим сейчас в Валиноре! Вспомнил про обещание Фрейру и постарался немедленно отогнать от себя кошмарное видение. Это всё морок, навеянный воспоминаниями! Этого не может быть! Такое никогда не случится!***
Мудрые наставники ни в чём не ограничивали нолдор и всё ради того, чтобы они могли как можно быстрее освоиться в новом мире. В Зелёном Доле не было крупных хищников, лес был безопасным для прибывавших в Льюсальфхейм. Одну половину дня новички обычно отсыпались, вторую половину - посвящали обучению, а ночи напролёт гуляли по окрестностям при свете Луны-Муни. И чем привычнее становился яркий свет дня, тем быстрее им хотелось покинуть чертоги Дворца Ожидания и начать освоение своего нового края. У главы Первого Дома вдруг появилось свободное время, которого ему так раньше не хватало. Фэанаро словно на крыльях поспешил в мастерскую, которую он видел в покоях Куруфинвэ-младшего. Когда Пламенный вошёл в комнату, Атаринкэ сидел за рабочим столом, уже привычно заваленным лежавшими в творческом беспорядке инструментами, бумагами и материалами. Сын обернулся, заметил входящего и вскочил со стула. Шагнул навстречу отцу. — Ты? — Я, — Пламенный кивнул, похлопал подошедшего принца по плечу и направился к стеллажам. Удивлённо повернулся к сыну, потому что многие работы оказались давно законченными. — Ты? — Я, — Куруфинвэ-младший смущённо отвёл взгляд. Замер, следя за придирчивым взглядом отца, с интересом разглядывавшего вещи, которые за него завершил сын. — Молодец! — похвалил его Пламенный, но взяв резец, покрутил статуэтку в руке и прошёлся по ней инструментом. — Посмотри, вот. И тут… — Согласен! — кивнул головой, смотря, как от нескольких движений руки Мастера вещь становится лучше. Ах, если бы у отца было больше времени… — Постараюсь, — вдруг кивнул ему Фэанаро и быстро взглянул на сына. — Отец, ты прочитал мои мысли? — недоверчиво покосился на него Атаринкэ. — Да, привыкай. Такова природа этого мира. Я ещё сам многого не понимаю, но мне нравится этот мир. А тебе? Или скучаешь по дому? — Постараюсь, — улыбнулся отцу Куруфинвэ-младший. — Мне тоже понравился новый мир! Отец, ты не знаешь, когда нам разрешат и днём выходить из чертогов? — Всё зависит только от нас, Курво. Скорее всего, мы ещё не готовы, — пожал плечами Пламенный и засмеялся. — А теперь показывай, какие у тебя незаконченные работы? — Ты хочешь помочь? Интересный поворот, — Атаринкэ потёр переносицу, невольно повторив жест отца, и радостно засмеялся. — Так-с, с чего бы нам начать…***
Тьелкормо слонялся по чертогам, не зная, чем себя занять. Хуан куда-то пропал, причём одновременно со светлой альвой, что развлекала принца по ночам своими танцами и пением. Она что, увела у Охотника пса и сбежала? Искупавшись и позавтракав, Туркафинвэ заглянул в покои Амбаруссар, но близнецов там не было. В комнате Макалаурэ тоже было подозрительно тихо. Или спит после ночной гулянки, или сочиняет, но в обоих случаях соваться к старшему не стоило. Тьелкормо сбежал по лестнице и смело шагнул к дверям, ведущим во внутренний двор. Приоткрыл створку и мгновенно захлопнул — свет Суни больно резанул по глазам. Нолдо со злости приложил кулаком по косяку дверей, но выйти не рискнул. Задумавшись о скучных буднях в новом мире, принц побрёл обратно и, сам того не заметив, оказался у себя в покоях. Подошёл к штуковине, которую альвы назвали «мольбертом», провёл рукой по чистому полотну холста. Открыл краску и сунул в неё палец. Попробовал рисовать пальцами по холсту. Неудобно. Зарычав и выругавшись, ожесточённо обтер пальцы о какую-то валявшуюся рядом тряпку и потянулся к набору кистей. Оглянулся вокруг в поисках какой-нибудь плошки, чтобы использовать её для смешения красок. Подходящая миска нашлась в куче хлама, лежащего посреди комнаты. Туркафинвэ на мгновение задумался, откуда вдруг там взялась «палитра»? Но решил оставить такую ерунду без ответа. Принц вскрывал по очереди разноцветные банки, кидая кистью на палитру одну краску за другой. Ожесточённо смешивая цвета, мысленно представлял себе окрестности Форменоса. Для него было сильнейшим потрясением, когда свет Лаурелина внезапно погас, а вставшие на дыбы кони сбросили своих всадников наземь. В память врезалось всеобщее смятение и дикая скачка враз обезумевших животных. Свора псов с громким воем металась по полю, которое накрывала быстро приближавшаяся к Форменосу туча, зловеще клубившаяся в усеянном звёздами небе и сверкавшая молниями. Принцы в отчаянии колотили по земле кулаками, но ни один из них не мог подняться. Налетевший ураганный ветер вжимал эльфов в траву до тех пор, пока со стороны крепости не раздался торжествующий хохот Моргота.***
Майтимо проснулся. Старшего разбудило хихиканье близнецов. Опять шалят? Сначала принц отбросил покрывало и хотел соскочить с постели, но в последний момент передумал. Лениво потянулся, в который раз напоминая себе, что Амбаруссар уже не малыши, и теперь за их проделки перед дедом оправдывается не он, а отец. Дед… Лежа в постели, Нэльяфинвэ лихорадочно вспоминал, сон это или не сон? Гибель Древ и погасший свет. Нападение чёрного валы на крепость. Гибель деда. Исход в новый мир. Ночные танцы под Луной?.. НЕТ! Этого не может быть! Принц крепко зажмурился, мотая головой из стороны в сторону, и закрыл руками лицо. Сейчас вокруг него всё было как прежде, дома, в Форменосе. Перед его мысленным взором возник окровавленный Финвэ на руках у обезумевшего от горя отца. Майтимо вздрогнул, вновь увидев перед собой бешеные, налитые кровью глаза бледного как полотно отца. Зажмурился, в ярости стукнув кулаками по постели, и накрыл голову подушкой: это ему приснилось! Это всё Ирмо! Сейчас Нэльо проснётся, откроет глаза и окажется в своей постели в родительском доме… Шуршание и сдавленное хихиканье за дверью повторилось. Близнецы с помощью озорных фэйри зачаровали вход в покои старшего брата, заставив побеги колючего тёрна пробиться сквозь порог и опутать зелёной сетью полотно створок дверей. Питьяфинвэ заставил тёрн зацвести душистыми красными и розовыми цветочками. — Мне нравится! — хлопнул по раскрытой ладони брата Тэльво. Близнецы переглянулись. Малыши-фэйри кружились над рыжими макушками принцев в ожидании нового баловства, но к близнецам внезапно подошла светлая альва. — Амбаруссар! Вы проявляете большие способности к покорению Магии! — Здравствуйте! Добрый день! — быстро стерев с лиц озорные улыбки, принцы скромно поклонились деве. Откуда она так некстати появилась? — Дорогие мои! Вам пора обедать и приступать к занятиям! — светлая лучезарно улыбнулась юным эльфам и повела их за собой.***
Близнецы широко распахнули створки дверей и одновременно вбежали в учебную комнату. Куруфинвэ и Морифинвэ недовольно обернулись на грохот двери и звонкий смех. — Амбаруссар! Тихо вы! Не мешайте! — удобно устроившись в мягких креслах, принцы внимательно слушали наставника. Светлый чинно прохаживался между рядами кресел, наглядно демонстрируя использование магии. — А можно использовать огненные шары, чтобы прибить кого-нибудь? — плюхнулся в свободное кресло Питьяфинвэ. — Что? — альв невольно сжал в кулак раскрытую ладонь, над которой беспечно парил феникс. Пламенная птица исчезла. — Что я такого спросил? — нахмурился, видя недовольство наставника и окружающих, Амбарусса. — Можно, — светлый улыбнулся и раскрыл ладонь: из кучки пепла вновь возник феникс. — Но я думаю, ты сам вскоре поймёшь, почему можно, но не нужно.***
Шесть принцев сидели на подоконниках окон рядом с выходом в атриум и следили, как диск Суни медленно сползает к линии горизонта. Один Тьелкормо неприкаянно бродил по коридору, продолжая расспрашивать о пропавшем псе всех встречных. Но никто не видел Хуана, и уже давно не слышал его громогласного лая. Едва стало темнеть, как братья повскакивали со своих мест — по лестнице к ним вниз сбегали принцы Второго Дома, и эльфы шумной толпою рванули к дверям во двор. С весёлыми шутками про тех, кто последний, принцы двух Домов наперегонки помчались к конюшне, которая находилась в дальнем углу, за фонтанами. Нэльяфинвэ седлал вороного, когда к нему подошёл Финдекано, всё ещё держа в руках седло. — Майтимо, как договаривались? — У тебя что-то успело измениться? — эльф тряхнул головой, мельком взглянув на кузена и убирая со лба непослушную прядь. — Нет, — двоюродный брат прищурился как довольный кот, с улыбкой покачав головой. — Так догоняй! — Что ему надо? — Тьелкормо, ведя в поводу своего скакуна, подошёл к старшему. — Как обычно, просился с нами, — отвернулся от брата Майтимо, поправляя упряжь. — Ты Хуана не видел? — в очередной раз спросил Охотник. — Нет, не видел! Тьелко, сколько раз тебе повторять! — буркнул старший. — Вот же дрянная псина! Куда он мог сбежать с этой девчонкой! И по осанвэ не могу его дозваться, — Туркафинвэ повёл своего коня на выход.***
— Айя Фэанаро! А что, если сегодня ночью мы с тобой поедем посмотреть окрестности Зелёного Дола? — Нолофинвэ решительно подошёл к старшему брату, который сидел в кресле и изучал толстый манускрипт. Все три стены в помещении библиотеки были заняты полками, заставленными фолиантами — печатными книгами, почти всю четвёртую стену занимало огромное семистворчатое окно с живописными красочными витражами, посвящёнными истории Льюсальфхейма. Посредине, на круглых низких столиках лежали свитки и письменные принадлежности. Вокруг были расставлены резные деревянные этажерки со рукописями. Наставники создали все условия, чтобы новоприбывшим эльфам было удобно и приятно получать новые знания. От светильников под высокими потолками шёл неяркий белый свет, его дополняли лампы на тонких ножках, расставленные на столах. — Здравствуй, брат. Вместе? Куда? — удивлённо поднял взгляд на вошедшего Фэанаро. По его глазам было видно, что Пламенный всё ещё увлечён текстом. — Светлые говорили, что когда наши глаза привыкнут к свету дня, можно будет выбрать место для проживания. Фэанаро, неужели ты ещё ничего не выбрал? — Нолофинвэ не сводил серых проницательных глаз со старшего. Он хотел поехать на прогулку вместе с главой Первого Дома, чтобы наедине узнать о планах на будущее. Как же ты похож на отца, подумал про себя нолдо, но вслух сказал. — Ах, ты про это... — Насколько хорошо ты овладел магией? — эльф ожесточённо потёр уставшие от продолжительного чтения глаза. — Магией? Не знаю, я не оценивал свои способности, — пожал плечами Нолофинвэ. — Пф, брат, в этом мире всё зависит от твоих и только твоих способностей! Наставники говорят, что правитель должен именно магией удерживать свои земли в неизменном виде. — Это как? Брат, ты не ответил, мы с тобой вдвоём можем поехать? — Сегодня не получится, — Фэанаро каждую ночь предпринимал попытки найти ту таинственную беседку у озера и маленький домик, где осталась Нэрданэль и где должны лежать его доспехи. — Извини, у меня другие планы. — Фэанаро, у тебя всегда дела! — помрачнел младший и развернулся, чтобы уйти. — Постой, Аракано! — Пламенный вскочил с места и с улыбкой хлопнул братишку по плечу. — Я тебе обещаю, что завтра мы с тобой обязательно поедем искать место для нашего народа! — Ты не забудешь? — Нолофинвэ недоверчиво покосился на старшего. Как часто он слышал обещания, которые Фэанаро ему торжественно давал, но всегда забывал о них, погружаясь в работу в кузнице или в библиотеке. — А ты не бойся напомнить! — Пламенный Дух громко расхохотался. — Ноло, я не кусаюсь!