Побег с Татуина

      Все знали, что наследная принцесса Алдераана — особа деятельная и, чего греха таить, отчаянная. Особенно в ситуациях, которые она считает несправедливыми. Хотя со стороны заподозрить хрупкую, женственную девушку с огромными выразительными глазищами в белой сенаторской тоге в том, что она уже с малых лет устраивает «веселую» жизнь своим родителям и учителям, было практически невозможно. Впервые встретившись с новым сенатором Алдераана, собеседники считали ее наивной девочкой, которую легко можно обвести вокруг пальца, и с чьим мнением считаться не обязательно, так как оно непременно будет глупым. Но когда наследница вставала во весь свой рост, едва достававший собеседникам до плеча (а представителям некоторых рас вообще дышавшей в пупок), и открывала рот, то становилось понятно — эту девушку не склонить к тому, что противоречит ее взглядам и убеждениям.       С самого детства Лея отличалась живым умом, четкими представлениями о справедливости, а также абсолютно неуправляемым поведением, которое совершенно не вязалось с королевским троном и древним именем. Она любила летать, осваивать приемы самообороны и, к вящему страху Бейла, — ремонтировать механизмы. Она дерзила тетушкам, которые пытались воспитать из нее принцессу, но в то же время неистово защищала тех, кто был ей дорог. Она любила и ненавидела открыто, не скрывая своих чувств, она радовалась солнцу, небу, новому кораблю…       Так было до… До того, как она увидела беззаконие, творящееся в Империи. Может быть, она так и осталась бы видным деятелем движения помощи беженцам, если бы на одной из планет не столкнулась с несправедливостью — такой, какой она себе представляла.       Предложение Вейдера она восприняла, конечно, не сразу, да и не с радостью, чего греха таить. Скорее, с опаской и недоверием. Но произошедшее на Татуине и еще на нескольких планетах, где начальники гарнизонов промышляли подобным, показали серьезность намерений Вейдера в обеспечение достойной жизни обычным гражданам. И, она была точно уверена, что продажа части жителей планеты в рабство, устроенная высокопоставленной группой лиц, не самая лучшая характеристика для сектора. Но ей нужны были надежные доказательства. И отчаянная принцесса лично полезла в самое логово.       Информация о том, что группа богатых жителей Джабиима заключила сделку с губернатором сектора Филлиим, пришла от одной из ячеек Сопротивления на планете. И Лея понимала, что рискует, намереваясь поставить в известность лично Вейдера, но что-то заставило ей поверить этому человеку. Он ни разу ее не предал и оставался верен своему слову — пресекать беззаконие. Предыдущие сообщения приходили от Имперского Движения Помощи Беженцам, через которое Лея и получала доказательства беззакония, творящегося на местах.       Когда на Алдераане получили эту информацию, Бейл Органа, впервые на ее памяти, пришел в ярость. Он сжимал и разжимал кулаки, дыша так шумно и прерывисто, что Лея испугалась за его здоровье. Сама Лея, в отличие от отца, не демонстрировала свои чувства столь явно, хотя внутри все полыхало огнем праведного гнева. Впрочем, она понимала, что реально Повстанцы сейчас сделать ничего не могут. «Только пакостить по мелочи, а как до серьезного дошло — попрятались. И только руками разводить, да кудахтать»… Так размышляла сумасбродная принцесса, поднимая в воздух свой челнок и беря курс на Тантив.       Дипломатический корвет остался на попечение капитана Раймуса Антиллеса, которому было сказано, что принцесса должна встретиться с одним человеком в соседней системе, чтобы проверить кое-какие данные, как члену Имперского Сената ей было все же несколько проще. Кроме того, Лея обещала отправить сообщение капитану, едва появиться возможность урегулировать. — Ваше высочество, позвольте вас сопровождать, — Корла Метонай, племянница капитана, и родственница Леи по матери, подошла к принцессе и улыбнулась.       Принцесса, застегивая у горла неброский удобный комбинезон, только покачала головой. — Ты же понимаешь — чем меньше людей, тем выше шанс, что меня никто не заметит, — никто не должен был знать того, кому она будет отправлять послание.       Если Корла и осталась недовольна, но промолчала, принимая приказ.       Мало кто знал, что наследная Принцесса одного из Древних Домов умела летать сама, хотя по статусу ей полагался целый штат пилотов. Но ощущение полета… в этом было нечто дикое, необузданное, и оттого очень близкое ей и понятное. Только в редкие минуты одиночного полета она становилась свободной, становилась самой собой, позволяя себе на краткие мгновения избавиться от пут церемоний и правил.       Маленький старый грузовик отделился от Тантива. Лея направила его в соседнюю систему, к планете Налдар, королевскую семью которого неплохо знала. Денин и Вила — наследники короля — были примерно ее возраста, поэтому столкновения в Сенате и на празднествах, организуемых Имперским Двором, были неизбежны. Но, в отличии от большинства королевских отпрысков, наследники Налдара не отличались чванливостью. Порой Лее даже казалось, что они не прочь поискать настоящих приключений. Однако, несмотря на знакомства, тесных контактов с флотом Сектора все же следовало избегать, поэтому, вопреки всем правилам, Лея сделала микропрыжок, выскальзывая в опасной близости от планеты. О том, как именно к ней приходило понимание, где следует вывести корабль из прыжка, Лея старалась не думать. Интуиция. Пусть будет интуиция — так проще. Обычно, если кто-то оказывался рядом, она подобных трюков старалась не демонстрировать — все равно объяснить их природу ей всегда было не под силу.       Спустившись по указанным в сообщении координатам, принцесса осмотрелась. Несмотря на то, что Налдар находился во Внешних Территориях, он был весьма развит. Но это не помешало многим регионам сохранить нетронутой первозданную природу — именно в таком месте Лея и приземлилась. С наслаждением вдохнув чистый воздух, который своим вкусом разительно отличался даже от алдераанского — и это несмотря на то, что население планеты крайне бережно относились к экологии, Лея достала комлинк, передавая короткий сигнал для своего контакта.       Через двадцать минут из леса вышел мужчина, в потрепанной одежде которого угадывались части от стандартной имперской, кореллианской и даже старореспубликанской формы. Поверх всего этого великолепия был накинут видавший виды дождевик. Выглядел связной не слишком довольным встречей и смерил Лею презрительным взглядом. — Ты слишком чистенькая для нашей грязи, девочка. Не боишься испачкаться? — он жевал какую-то траву и сплюнул ей под ноги. Однако Лее доводилось общаться и с куда более раздражающими типами — взять того же Таркина. Манеры, конечно, получше, но отношение… Так что принцесса понимала, что все это — не более, чем проверка. Глянув на сгусток чего-то обильно смоченного слюной около ее сапог, принцесса даже не скривилась, а просто перешагнула и протянула руку: — Данные? — И что ты с ними сделаешь, девочка? Очаруешь тех ребят своими глазищами и вежливо попросишь не трогать людей? — горестно усмехнулся собственной шутке собеседник. — Это уже мое дело. И я его выполню. А как — вас не касается… — Лея взяла чип, даже не поморщившись от прикосновения к узловатым грязным рукам связного.       Он тут же ушел, пробормотав напоследок: «Ага, как же… мы тоже так думали…». А Лея немедленно подсоединила чип к своему датападу и сжалась, просматривая полученную информацию. Рациональность говорила, что Вейдеру доверять нельзя, что, передав эту информацию, она только подставит оставшихся на Джабииме людей, но та самая интуиция трубила, что Вейдер — единственный, кто реально может помочь. И она фактически заставила Лею вставить чип в коммуникатор, отбить код адресата и отправить сообщение на зашифрованный личный сервер Главнокомандующего.       Ей бы следовало немедленно улететь на Тантив, но что-то внутри заставляло остаться тут — любоваться прекрасными пейзажами. Именно здесь, среди первозданной природы, она как никогда раньше чувствовала единение со своим внутренним «я» — с той частью себя, которая жила интуицией. Натянутые линии света, опутывающие всех и вся, сегодня проявлялись как никогда сильно. Она позволила этому странному свету коснуться ее, забирая куда-то в межзвездный туман — туда, где рождаются солнца, где рождается сама жизнь. Почти сутки наследница одного из центральных миров и одной из самых древних семей галактики сидела около источника тепла посреди девственного леса планеты внешнего края, впитывая в себя ее чистоту и первозданную силу, названия которой она не знала. Но на исходе второго дня в идеальную чистую картину вмешалась черная струна, диссонировавшая с гармоничностью окружающего мира.       Лею словно подхватило, потянуло невидимыми канатами на корабль, давая понять, что ее присутствие уже требуется в другом месте. Внутри крепло ощущение неправильности происходящего и уверенности, что если она послушается, то галактика потеряет нечто необходимое для существования, а она потеряет что-то важное лично для нее.       В момент взлета над поверхностью Налдара принцессе показалось, что все это она видит в последний раз, но чувства, что она должна остаться, не возникло. Она обязана быть в другом месте, потому что кто-то остро в ней нуждается.

***

      Сила как могла предупреждала одного из своих самых сильных адептов, своего возлюбленного сына о том, что его ожидает, но почему-то именно сегодня он остался глух к ее крикам, ведь что-то неизмеримо большее стояло на кону. Что-то настолько огромное, что не объять даже Галактике. Он чувствовал напряжение, клокотавшее в Силе, чувствовал, что опасность рядом, но в то же время знал, что именно в этой поездке его ждет чудо. Как описать по-другому это состояние, он не знал, в последний раз такое покалывание он чувствовал за день до того, как Квай-Гон зашел в лавку Уотто…       Сообщение от Принцессы Алдераана его не только потрясло, но и оскорбило до глубины души. Он помнил планету, которую им пришлось оставить во время Войн Клонов. «Мне пришлось оставить…» — напомнил сам себе Вейдер. Того, что случилось тогда, он так и не смог себе простить. А теперь богачи этого и без того натерпевшегося мира делают то, что невозможно представить! Они продают свободных жителей Империи в рабство. Рабство само по себе — погань, но подобное — дикость за гранью понимания. Ему не хотелось верить, что подобное могло происходить в ЕГО Империи. Очень не хотелось. Но факты, упрямые, как некая Принцесса, твердили обратное. В том, что информация пришла от повстанцев, сомневаться не приходилось. Да и в наличии повстанцев при таком раскладе ничего не было странного. Чего уж там, он сам бы добровольцем записался в ряды Восстания, происходи подобное с его миром, его семьей. Мысль о семье заставила Вейдера подобраться. Нет, Люк никогда не почувствует на своей шкуре, что значит быть рабом.       Сам факт того, что алдераанка прислала ему эти данные, говорил либо об отчаянном положении Принцессы, либо о том, что она начала ему доверять. И он ведь в самом деле поможет. И даже не из-за слова, которое дал. Дело просто в этой пресловутой справедливости, желании сделать Империю государством по-настоящему для всех. Возможно, позже он и воспользуется этим фактом, чтобы доказать связь Принцессы Леи с Восстанием, но сейчас им руководили иные мотивы.       Он не стал использовать Девастатор для прибытия к месту сделки, указанному в принятом сообщении, лишь небольшой челнок с охраной. Отрядом командовал Рекс — тот, кому Вейдер доверял. В душе крепла уверенность, что одно их появление напугает губернатора до икоты. Именно поэтому Главнокомандующий позволил себе быть безалаберным. Вообще, чего греха таить, в последние годы он почувствовал себя слишком самоуверенным — страх и преклонение окружающих сделали свое дело. Вейдер забыл об осмотрительности, он считал, что может один разобраться со всеми врагами, которых и за врагов-то не считал, так, досадная мошкара, слабая и глупая.       Ощущения его не обманывали — он заставил трястись поджилки всех и каждого на корабле губернатора. Причину визита он так и не озвучил — не посчитал нужным. Впрочем, его и не спрашивали, слишком хорошо понимая, что этот человек (ли) может задушить, не прикасаясь. За этим фоном всепоглощающего страха было трудно уловить что-либо еще, но если бы Главнокомандующий был немного более параноиком, он бы отметил некоторые странности в поведении членов экипажа корабля, следовавших рядом. Оставив сопровождавших его штурмовиков у своего личного шаттла, Вейдер в свойственной только ему одному манере устремился к «апартаментам» губернатора — месту, где на обычных разрушителях располагались палубы для отдыха экипажа. Внутренне морщась, Вейдер краем глаза осматривал интерьер знакомого класса Император и пришел к выводу, что тут всего слишком: слишком много аляповатого декора, слишком много дорогих безделушек и украшений, слишком лоснящиеся рожи командного состава, которые формально ведь военные, как и этот корабль, а у него ощущение, что он — в борделе! Нет, с этим пора заканчивать!       Именно эта раздражительность, а еще страх окружающих притупили его бдительность и слегка размазали ощущения в Силе. Так что грозящую ему опасность он почувствовал слишком поздно — он успел лишь поднял голову, чтобы увидеть как на него летит сетка-статис — отреагировать уже не успел. И ведь будь он просто человеком, форсъюзером — ему бы это было нипочем! Подумаешь, легкое снижение чувствительности кожи — для одаренного его уровня — не больше, чем надоедливый комариный укус — зудит, но не мешает. То ли дело его искусственное тело. Разряд статиса вызвал сбой в работе электронной начинки его тела — от дыхания и визоров до моторики. Боль, что прошлась по оголенным нервам, ощущалась сродни пламени, но даже она не сломила бы его, будь его тело в состоянии двигаться.       Автоматика, конечно, начала диагностику и попытку самовосстановления, но на это требовалось время. Время, которое ему явно не дали бы два вооруженных охранника губернатора с хищными улыбками. Да, никто еще не видел Вейдера в столь жалком виде. Пытаясь переплавить злость в Силу, ситх призывал Темную сторону, но нехватка воздуха из-за отключения системы искусственных легких, привела к тому, что он с трудом мог сконцентрироваться, а дикая агония во всем теле лишь усугубляла ситуацию. Непривыкший сдаваться Главнокомандующий все еще искал выход из данной передряги, прокручивая в пытавшемся каждое мгновение отключится мозге варианты, вызывая то и дело к образу сына — ведь если с ним что-то случится, о Люке некому будет позаботиться. Он должен, просто обязан жить! Какая ирония… Он хотел умереть с момента окончания Войн Клонов, но судьба-злодейка решила исполнить его желание именно теперь, когда он жаждал жизни как никогда прежде!       Испытывая дикую боль и немыслимые перегрузки системы жизнеобеспечения брони, Вейдер попытался встать. Рациональной частью сознания ситх прекрасно осознавал, что его убьют до того, как он успеет хоть что-то предпринять, но упорство и упрямство, доставшееся ему от прежней личности, воспитанной на треклятом Татуине, твердили: выход есть, всегда есть. Главное, искать до последнего. Сдашься — и ты точно проиграешь, а пока ты можешь сделать хоть крошечный вздох, хоть крошечное движение — еще не все потеряно.       Внезапно на него нахлынула волна странных ощущений. И знакомая, и нет одновременно. Это невесомое прикосновение дало силы, уменьшило боль, и он всем естеством ощутил чье-то теплое присутствие рядом, а посмотрев в сторону охранников, увидел, как их практически разрывает изнутри выстрел тяжелого многозарядного бластерного дробовика. За ними стояла хрупкая фигурка в странной для этого места белой куртке и выделяющимися на бледном лице огромными карими глазищами, в которых плескалось беспокойство. Губы двигаются, двигаются — только он ничего не слышит. Фигурка в мгновение ока оказалась рядом, чуть морщась, стащила с него эту ситхову сетку — видимо и через перчатки дрянь пробивает, — но он был уверен, что эта девушка жаловаться не будет. В какой-то невероятный миг его не до конца восстановившему контроль над визором мозгу показалось, что он видит Ангела, своего Ангела…       Вейдер быстро отодвинул видение на задний план — это бред! Да, они немного похожи, примерно одного роста, карие глаза, каштановые волосы, но у Падме никогда не было таких огромных глазищ, которые, кажется, пол-лица занимают, скрадывая под собой остальные черты. Он только эти глаза и видел. Впервые за всю его новую жизнь кто-то смотрел на него с сочувствием, горя желанием помочь, протягивая руку. Чего он хотел перед прилетом сюда? Сдать Принцессу за связи с Восстанием, когда она станет ему не нужна? Да плевать, будь она хоть их лидером, сейчас это не играло никакой роли. Она ему помогала. Хотя, по идее, должна была бы стоять рядом и наблюдать его гибель с улыбкой, а потом еще и потанцевать на костях! Так бы поступила даже большая часть высшего командования Имперского Флота — слишком его ненавидели и боялись, но он без претензий.       Пока они вдвоем плелись в направлении транспортного отсека (благодаря Силе и его нехитрым манипуляциям по дороге им никто не попался), ему пришлось опираться на плечо этой хрупкой на вид девушки, в который раз убеждаясь в том, что она сильнее, чем кажется, даже не столько физически, сколько по духу. Вейдер понимал, что сообщение она передавала явно не с этого корабля, а значит… Что это значит, он постарался не думать, но ощущение никак не отставало. Она использовала Силу. Сознательно или нет, он до конца так и не понял, но все же перед ним не слабый форсъюзер. Факт, конечно, примечательный, но не сказать, что выходящий за рамки нормы. Главное, что в этом случае он обязан сообщить о ней Императору или привезти к инквизиторам, именно в этом его долг… Только он не станет этого делать. Ни за что и никогда.       Она слишком теплая, чистая и светлая, чтобы ее ломать. Она пришла ему на помощь, следуя за своими идеалами, за своим взглядом на жизнь. И он не станет тем, кто сломает и извратит эту сияющую сущность.       Лея не повела Вейдера к транспортному отсеку, свернув в один из технических коридоров корабля. Направилась принцесса к дополнительному шлюзу. Откуда эта девочка знала о местах швартовки беспилотных дронов, он так и не понял — эти шлюзы рассматривались как технические и грузовые и не предназначались для людей, и потому их не рассматривали, как места проникновения диверсантов. А зря, судя по тому, что принцесса умудрилась пристыковать какую-то грузовую развалюху точнехонько к люку. И это в ручном режиме-то! Сам он, естественно, смог бы это сделать одной левой, причем так, что никто и не догадался бы, что рядом есть корабль, и, кстати, делал уже в свое время нечто подобное. Но ожидать таких умений от политика, да еще и молоденькой девчонки… сколько ей? Вроде около девятнадцати стандартных. «Почти как Люку», — мелькнула в голове мысль, почему-то показавшаяся почти сакральной, но он так и не уловил намека Силы и просто постарался как можно быстрее оказаться внутри малюсенького суденышка, которое казалось скорлупкой рядом с громадой разрушителя. Знакомая планировка всколыхнула еще несколько давным-давно погребенных воспоминаний. Примерно на таком же он долгое время колесил по Галактике во времена Войн Клонов.       Что-то сегодня слишком много вещей, которые выталкивают из его памяти события тех лет: Падме, Сумрак… Рекс… Рекс! Он же остался в транспортном отсеке вместе со штурмовиками, его охраной. Вейдер добрался до кресла второго пилота, — основное заняла принцесса, ловко готовившая грузовик к отстыковке и быстрому побегу. Голосовые модули еще не до конца восстановились. Спасибо, хоть слух заработал — правда, немного более громко, чем он привык, но это, как говориться, мелочи. Пришлось набирать на лежащем рядом планшете фразу: «В грузовом отсеке шаттл с моими людьми, их надо забрать».       Лея чуть нахмурилась, но кивнула: — Постараюсь, — перед тем как положить пальцы на пульт управления, она сжала и разжала кулаки. Она впервые управляла кораблем в чьем-то присутствии, за исключением разве что инструктора в автошколе, но даже тогда она уже умела летать, поэтому старалась демонстрировать лишь необходимые для сдачи экзамена навыки, не выходя за рамки. А сейчас нужно было забыть об игре, забыть, что рядом сидит один из лучших пилотов галактики. Это не экзамен, где можно просто перезапустить симулятор. От нее зависят жизни не только ее и Вейдера, но и штурмовиков, пусть она к ним и относилась как к пушечному мясу Империи, но у них ведь тоже были семьи и любимые… — Не старайся, делай, — тихо произнес Вейдер, глядя на то, как принцесса отстыковывает грузовик от разрушителя, и вновь дивясь тому, как хитро она проникла на корабль.       Принцесса выдохнула, чуть прикрывая глаза, и все вокруг затопило Силой. Настолько Светлая, что хотелось зажмуриться, настолько многогранная, что вызывало даже не интерес, удивление — Инквизиция выискивала Одаренных, причем притаскивала всякий сброд, который раньше годился только для Сельхозкорпуса, а пропустила столько редкостный самородок. Только сейчас он начал осознавать, по тому, как его спасительница манипулирует Силой, что она делает это абсолютно подсознательно, без специального обучения. «Почти как я в детстве», — проскочила мысль, заставившая еще раз приглядеться… — Значит, сделаю, — тихие слова резанули по нему своей целеустремленностью.       Вейдер понимал, что план идиотский, но поделать ничего не мог — это были его люди и он за них отвечал.       Новая волна Силы — и они резко развернулись, припустив к грузовому отсеку и огибая разрушитель по самой короткой дуге, на которую способен транспортник. Совершая этот маневр, они попали в поле действия сканеров крейсера, который не преминул ответить залпом турболазеров.       Тонкие пальцы уверено сжимали штурвал. По мнению Вейдера, слишком сильно, что мешало более точной координации. Но он понимал, что слишком придирается к девочке — это все-таки не истребитель, грузовик не реагирует моментально на малейшее колебание управления. Тонкие нити Силы начали закручиваться вокруг юного пилота, напоминая что-то знакомое. Хотя она оставалась чистой и светлой в общем восприятии, он видел и темные нотки в ее ауре, но это были, скорее, нотки силы, собранности, строгости проявившиеся именно в момент огромного ментального напряжения. Ему пальцы сводило от того, что он не мог сам управлять этим суденышком, позволяя это делать неопытной, как ни крути, девице-сенатору, пусть и талантливой. Но его костюм до сих пор коротило, в том числе, и мелкую моторику протезов.       Наблюдая за тем, как небольшой грузовик уворачивается от выстрелов, он ничего не мог с собой поделать — в голове постоянно шли картинки о том, как лучше поступить в той или иной ситуации. Эх, ему бы пару рук — и он бы без проблем ушел из-под обстрела, по ходу дела вытащив и своих людей! Но ведь принцесса Одаренная! А значит, можно попробовать… «Тьфу ты, сделать!»… Можно использовать Силу, чтобы помочь этой смелой девочке.       Лея вздрогнула, стискивая штурвал еще сильнее, и слишком резко его потянув на себя, из-за чего внезапно ушла чуть выше, чем планировала, но именно благодаря этому избежала залпа турболазерной батареи. На мгновение представив, что с ней могло бы стать, не сделай она этого, Лея пропустила другой момент и едва увернулась от следующего выстрела. В это мгновение ее затопило странное чувство и чей-то мягкий баритон проговорил: «Расслабься, позволь Силе управлять, все будет хорошо…». Этот голос Лея уже слышала. Когда — она и сама не помнила, но именно с ним были связаны самые спокойные и теплые воспоминания, которые жили в ее подсознании там, где хранился и образ матери, родной. Ей говорили, что мать умерла сразу после родов, но Лея была уверена, что прекрасное грустное лицо женщины с мягкими карими глазами и копной каштановых волос — не плод ее воображения! И этот голос, пусть и незнакомый ее сознанию, подсознанием воспринимался как исключительно знакомый и родной, которому ей стоило доверять. «Закрой глаза…» — прошелестел голос, и Лея подчинилась. Картинка вспыхнувшая перед внутренним взором была… странной: замедленные картинки выстрелов, траектории зарядов — ощущение, что она видела будущее. Новая волна коснулась ее, направляя корабль, словно чьи-то руки коснулись ее и стали помогать направлять штурвал.       Вейдер и сам оказался поражен тем, что девочка не сопротивлялась ментальному вторжению, как и тем, что ее психика приняла его легко и спокойно. Более того, она показалась ему знакомой, родной: с той же почти маниакальной тягой к справедливости, сдобренной налетом перфекционизма и долей эгоизма, стремлением стать лучшей. Самой лучшей. Он словно увидел себя самого еще до Империи и Палпатина. Любознательность, альтруизм и желание познать весь мир, хотя, это было скрыто внутри, под здоровенным слоем этикета, правил и хороших манер, стиснувших природные задатки в рамках скучной политики.       Вынырнув около транспортного отсека, Вейдер понял, что забрать своих людей уже не выйдет — навстречу им из ангара вылетала пара истребителей. Все, что он мог сделать в этот момент, — передать экстренное сообщение Рексу и надеяться, что старый служака сможет в очередной раз выкрутиться из передряги, а затем отдать приказ Лее разворачиваться, но было поздно…       Одно мгновение промедления, одно мгновение задержки, какие-то миллисекунды и выстрел истребителя повредил один из двигателей. Хорошо, хоть, спасибо мастерству пилота, не разнесли вдребезги. — На планету, — коротко проговорил Вейдер, чуть хмурясь. Вокодер заработал, но нестабильно.       Лея спорить не стала, лишь заложила вираж — их чуть занесло из-за повреждений, но именно это и спасло их от следующего выстрела. Дальше шла абсолютно непредсказуемая по своей траектории спираль с резкими провалами и такими же резкими подъемами. Шум в ушах, заглушавший все звуки, и огонь, вспыхнувший вокруг корабля, говорил о том, что они слишком резко входят в атмосферу. Но это был единственный шанс уйти от менее маневренных в атмосфере СИДов, вовсе не предназначенных для подобных полетов. Увлекшись погоней, один из истребителей словно мячик подпрыгнул в воздушной яме, оставленной спутным следом фрахтовика.       Перед самым столкновением с поверхностью джунглей Джабиима Лея резко задрала нос корабля и почти плюхнулась в непроходимую чащу, скрывшую их поврежденную колымагу полностью.       Снаружи нещадно лил дождь — нормальное состояние для этой планеты. Не худшее, если уж на то пошло. Хотя и малоприятное… Но как бы ни было тепло и уютно в кабине, нужно было уходить от корабля подальше — с разрушителя за ними точно пошлют команду. Попадаться местным тоже было нельзя… — Вам нужно идти, — проговорил Вейдер. — Вам, скорее всего, удастся спрятаться среди местных. Все же имперское у них вызовет явный приступ агрессии. — А вы? — Лея деловито отстегивала ремни безопасности, осматриваясь и прикидывая, что же ей брать с собой. — Выкарабкаюсь, не впервой, — усмехнулся Главком. — Вдвоем у нас больше шансов, к тому же я не уверена, что и меня тут ждут с распростертыми объятьями. Надо захватить передатчик, может можно будет связаться с Тантивом… — Так и представляю рожу Раймуса, когда он столкнется со мной, — вся эта история была странной до безобразия, но внезапно вытащила его из серости будней. — Вы знакомы с капитаном Антиллесом? — удивилась Принцесса. — Не поверите, с каким количеством народа я знаком, — с личным пилотом Органы он сталкивался еще давно, можно сказать в прошлой жизни. — Верю, — она припомнила слова Вейдера о Бейле Органе, которые поначалу показались ей бредом, но затем, узнав ближе главкома, она поняла, что просто так тот не очерняет людей. Неужели у ее честного, правильного отца есть какие-то темные тайны? — Так, аптечку захватим по дороге, как и запас еды, в воде нужда вряд ли будет, — намек на непрекращающийся дождь, тем более, что прибор для очистки воды практически ничего не весил. — А вам что из еды нужно?       Вейдер понял, что отговорить девчонку оставить его не выйдет. Откуда? Да сам не знал, но уверенность в этом крепла. Он начал ее понимать, но этот недополитик, оказавшийся внезапно неплохим пилотом и форсъюзером, все еще способна была его удивить. — Запаса костюма еще на неделю хватит, — врал, максимум на пару дней, особенно после нападения и частичной разгерметизации, но зачем девочке это знать.       Принцесса, не оправдывая стереотипов, собирала рюкзак. Один, довольно большой и взвалила себе за спину. Что-то давно позабытое взыграло в Вейдере — он мужик все-таки, а тут хрупкая девчонка тяжести таскает… Он поднялся, желая перехватить ее ношу, но пришлось сделать шаг назад, чтобы не упасть — часть систем все еще сбоила. Костюм напомнил о своем весе, и хотя к боли Вейдер был привычен, сейчас она выбрала не самый подходящий момент, чтобы напомнить о себе. — Я понесу, не развалюсь, — понимание от этой девочки выбило его из колеи. Неужели его так легко прочитать? Он проверил ментальные щиты — все на месте, но почему-то вследствие того непродолжительного слияния, которое имело место быть около часа назад, он не смог полностью избавиться от ее присутствия в своей голове.       Накинув непромокаемую куртку, Принцесса, захватив универсальный ремонтный набор, выбралась наружу, не оставив Вейдеру иного выхода, кроме как идти следом.