Обет Дракону

Pov Шинака       «Плохое предчувствие…» Меня буквально крутило, выворачивало внутренности, недобрым холодком пробегая от макушки до пят и обратно, и так было всё время, пока не закончили сборы с Аларией. Да, именно сборы: мы готовились ко всему. Минимум вещей, которых можно унести в небольших рюкзаках, большую часть из которых мы могли надеть на себя.       Пик предчувствия настиг в столовой. Слишком гладко всё шло. Ну и момент, когда из портала вышла матушка… Хуже могли быть только драконы в сезон спаривания. Она и так не блещет добротой в последнее время. А когда мы с ней увиделись… Знаю я этот огонёк. Страх сковал. Кажется, я даже дышать не могла. Наверное, странно бояться свою мать, дети у Благородных весьма ценный ресурс… Многие именно поэтому делают что хотят, зная, что они в относительной безопасности. Да, их потом используют на благо рода, но за всё же в этом мире надо платить. Я тоже так думала… Лет до двенадцати. Как же я ошибалась. Сам Дьявол ей не друг. Вызвать на бой Благородного, который сильнее раз в пять, и при этом победить, сбежать с мужем в караван кочевников на целый год, оставив единственного ребёнка выживать одного в доме, как умеет.       Изучать разные направления векторов, при этом скрупулёзно добиваться покровительства и доверия у разных титанов нашего мира… Если она чего-то хочет, то получит. Это удивительно, так как доступ к векторам у неё весьма и весьма ограничен. Манипулировать, подстрекать, воровать секреты, тайные наработки и разные амулеты. Она прекрасно компенсирует свою слабость.       Как я слышала в определённых кругах, её называют разными не самыми лестными словами. Думаю, до меня дошли только синонимы, но я не уверена, что они передадут и половину тех чувств, которые вкладывались изначально.       Что можно сказать о моём отце… Всегда улыбается, выглядит как торговец, прекрасный оратор и такой же прекрасный лжец. Будь его воля, вы станете убийцей, вором или шлюхой после разговора с ним. Расположить к себе, влезть в вашу голову и перестроить всё по своему усмотрению. Он мастерски это провернёт. Как защититься от того, что не имеет природу вектора? Никак. Можете догадаться, откуда у нас деньги, чтобы спокойно отправить ребёнка в Академию, содержать несколько старинных замков, в которых уже никто не живёт, при этом не иметь проблем с деньгами. Да, мы не имеем статус, мы проклятые и падшие. Род, которого больше нет. Только кровь не водица. И эти двое яркий пример. «Если хотите быть в безопасности, уничтожайте каждого, кто носит кровь ваших врагов…»       Как я и думала, тренировка под их началом началась с удалённого контроля над материальными существами. Это что-то вроде проверки. Пока бежала в удобное место для наблюдений, смогла сделать некоторые выводы. Во-первых, они готовились к нашему приходу: такие заклинания достаточно энергоёмкие, а учитывая, что нас тут не мало, времени было потрачено больше, чем один день. Второе, активировать привязку можно первой атакой — это стало понятно, когда ребята пытались поменяться врагами. В-третьих, у заклинания узкий радиус действия: около трёх десятков метров. Учитывая, что за мной погнался теневой волк и растворился, когда я уже почти смирилась с просьбой о помощи…       Сидя на одной из мощных веток дерева, я с высоты наблюдала за боем. Ребятам явно пришлось тяжело. Кто-то справлялся лучше, кто-то хуже. Но был один большой минус. Каждый был сам за себя. Каждый из них боялся за свою жизнь, страх и неуверенные заклятья. Где-то слишком сильно вложились в вектор, промахивались, и на новое более успешное заклятие уже не хватало сил.       От размышлений меня отвлёк хруст веток и мощная оплеуха. Мир предательски пошатнулся, я честно пыталась ухватиться за ветку и восстановить равновесие, но не получилось. Пока летела, пыталась хоть немного сгруппироваться, чтобы снизить урон от падения. Встреча с землёй выбила весь воздух из легких, мир полыхал красными кругами и яркими звёздочками. Не могла дышать, подавляя панику, пыталась сделать хотя бы маленький глоток воздуха.       Адреналин гонял по крови, боли почти не было, так что долго я не провалялась. Кое-как поднявшись, узрела мать. Она стояла напротив, как ни в чем не бывало. Осматривала с ног до головы, не говоря и не делая ничего. Это как бы напрягало. Расстались мы на очень напряженной ноте. Скандал, срезанные в знак протеста волосы, сожжённые в огне на заднем дворе дома, маленький чемодан и побег в Академию. Головой я понимаю: то, что меня не забрали в первый же день со скандалом, означало принятие моего решения. Но страх всё равно остался.       — Ужасная стрижка, и ужасно отросли. Садись, — она кивнула на холмик возле дерева, доставая блестящий кинжал из-за спины. Я молча подчинилась.       Лицо саднило, рёбра и рука уже начинали давать о себе знать неприятной болью. На каждый удар сердца бухало в те места, где болело. Подозреваю, видок у меня тот ещё. Лицо расцарапано в кровь. Губа разбита, я чувствую во рту кровь, одежда в некоторых местах порвана, неприятный ветерок обдувает раны. Мать с ножом, ровняющая мне прическу и напевающая незатейливую мелодию, — прям семейная идиллия.       Когда боль достигла пика, я уже не замечала ничего, просто сидела, закрыв глаза, стараясь не выть от боли. На глазах уже выступали слёзы. Честно скажу, не заметила, когда над моей головой перестали возиться, только почувствовала на себе взгляд и открыла глаза. Лицо матери было передо мной, она сидела на коленях на земле. Смесь грусти и нежности, кончиками пальцев она прикоснулась к расцарапанной щеке.       — Неужели этого того стоит, ребёнок? — тихо-тихо спросила мама.       Я не знала, что ответить. Этот вопрос вызывал целую гамму эмоций, которую выразить в простом «Да» или «Нет» не получится. Вместо этого:       — Мам, я хочу снять печать.       Я ожидала упрёка, усмешки, но не горькой улыбки. Знаете, эта такая улыбка, за которой скрывается что-то ужасно болезненное для человека.       — Ребёнок, если бы одного желания было бы достаточно, наш клан давно бы правил.       Неприятные мурашки побежали по телу. Не люблю эту тему. Каждый раз, когда мы изучали с ней историю рода, а меня заставили очень многое изучить из архивов, такая реакция была постоянным спутником.       — Ты обладаешь желанием силы, но не представляешь, зачем она тебе. Ты взываешь к ней всем естеством, но она тебя не слышит. Таково проклятие. Проклятие, ради которого были принесены в жертву многие жизни наших коровников. Тебе не сломать, не обойти его и не превзойти. Векторы для тебя закрыты.       — Мама! Но ведь у тебя есть хотя бы часть силы! Ты не беззащитна, ты можешь хотя бы попытаться себя защитить! — слёзы обжигали, боль, страх и обида раздирали меня изнутри. Чувство беспомощности — самое худшее, что ты можешь испытать в мире, где сила решает всё.       Мама опустила глаза на землю.       — Прости… — очень тихо прошептала и, оставив меня одну, ушла в сторону лагеря.       Я рыдала взахлёб. Унижение в Академии, боль от падения, понимание, что я ничего не могу сделать. Всё, что я никому не показывала, наконец, вылилось в поток истерики. Сколько я там пробыла — не знаю. Когда слёзы кончились, осталась только мелкая дрожь и бессилие. Ничего не хотелось. Было настолько всё равно, что даже если бы мне сейчас угрожала смертельная опасность, было бы плевать.       Я шла по следам в сторону лагеря и не знала, что всё это время за мной наблюдали…