Мёртвая королева

Jed Kurzel – Inverness

Последние четыре дня небо над Валлирией было мрачным и пасмурным. Дождь не переставая лил, словно тысяча ангелов скорбели вместе с королем, а их слезы крупными каплями падали на землю и растекались по сочной траве. За все время солнце ни разу не выглянуло из-за туч и ни единый луч не пробился сквозь толщ серого неба. Черный замок с многочисленными остроконечными башнями возвышался над широкой рекой, огибающей его со всех сторон. Густой туман окутывал толстые стены и покрывал поверхность воды, создавая ощущение парящего над землёй замка. Любой путник, проезжавший неподалёку, сравнил бы его с призраком: прозрачным, пугающим и готовым вот-вот исчезнуть. От него исходил могильный холод, словно с королевой в нём умерло все живое, а единственными жителями остались лишь черные вороны, день и ночь кружившие над скалящимися миру башнями. Обеденный зал, в центре которого стоял длинный деревянный стол, украшенный золотыми узорами и росписями, освещался самым малым количеством свечей, расставленных по периметру помещения. Из-за темноты слуги ходили медленно и аккуратно, боясь случайно наступить куда-нибудь и уронить подносы, а приближённые короля, заходя в зал, останавливались у входа и давали глазам привыкнуть к слабому освещению. Во главе стола бледной фигурой сидел король. Длинные волосы его были похожи на запутанную солому, а красная мантия, спадающая с худых плеч, небрежно застегнута. Его подбородок и щеки покрыла щетина — он совсем перестал следить за собой, — а кожа приняла болезненный вид. — Ваше высочество, вы совсем не притронулись к еде, — тихо произнес главный советник, сидящий недалеко от правителя. Он заметил нетронутого ароматного жареного кролика в тарелке, и его густые брови нахмурились, образовав на лбу глубокую морщину. — Я не голоден, Мортимер, — ответил тот низким голосом, обращая взгляд своих мутных и ничего не выражающих глаз на седовласого старика. Мортимер Мордмарт был уже глубоко почтенного возраста, и каждый в королевстве знал, что ему осталось совсем недолго до подведения последней черты. Но впервые старика посетила мысль о том, что молодой король сможет опередить своего главного советника и покинуть жизнь куда раньше. Сердце, работающее уже на износ, забилось быстрей, отчего и без того тяжёлое дыхание сбилось. Дряхлые пальцы Мортимера моментально вцепились в лежащую на столе руку короля, обвив её слово стальной браслет, с силой совсем несвойственной человеку в таком возрасте и потянули вперёд, сам же старик наклонился в сторону своего правителя. — Я много прожил на этой земле, ваше величество, — начал говорить Мортимер Мордмарт, — и многое пережил. Смерть королевы отразилась самым печальным событием во всех сердцах королевства, но жизнь продолжается, и вы должны идти дальше, ведь вы — король и ответственны перед своим народом. Холодный взгляд зелёных глаз устремился на старика с такой ненавистью и презрением, что тот невольно поежился и начал жалеть о сказанных словах. — Мне не нужны твои глупые советы, Мордмарт, — произнёс правитель, вкладывая в слова всю желчь, на которую был только способен. — Я не ищу утешения, и твоя помощь мне нужна в последнюю очередь. Резко выдернув руку из ослабевшей хватки худых пальцев, король встал из-за стола и подозвал начальника своей охраны. — Пейн, я хочу прогуляться в саду, — сказал он молодому рыцарю, облаченному в черные доспехи. — Проследи, чтобы никто меня не потревожил. Коротко кивнув, Лиам Пейн подозвал своих братьев по службе и передал им просьбу, пока тем временем король направился к выходу из зала. Раздражение росло в нём с каждым днём все больше, словно быстроразвивающаяся болезнь. Оно охватывало его с головы до ног, порой доводя до покалывания в пальцах. Все смотрели на него как на маленького ребёнка, которого оставила мать, и никто не хотел видеть в нём обычного человека, потерявшего любимую жену. Гнев, прежде никогда не испытываемый, проснулся, и королю хотелось обрушить его на все несчастные головы королевства. Слабый ветер коснулся его лица, когда высокие двери распахнулись перед ним. Воздух был влажным и душным, а густой туман не позволял видеть дальше вытянутой руки, но несмотря на это, сделав глубокий вздох, правитель ступил на тропинку, ведущую на задний двор, где располагался Королевский сад. Он знал дорогу наизусть и мог спокойно добраться туда вслепую. Сад был любимым местом Изабеллы. Она часто пропадала там, проводя драгоценные часы своей жизни за слушанием пения обитавших в том месте птиц. Это был собственный уголок её рая в королевстве, который по приказу обустроил для неё муж. Раньше его наполняли сотни экзотический цветов, привезенных из-за морей, вокруг бегали животные и летали птицы, когда же королеву одолела болезнь, сад забросили и «маленький рай» превратился в жуткий лес засохших растений. Король неспешно шел мимо облетевших кустов и сгнивших цветов, совесть стала гложить его за то, что он не присмотрел за садом и допустил его до такого состояния. Пальцы касались сухих листьев, еще оставшихся на ветках, которые терялись в тумане, с каждой секундой становившегося все плотнее. Он углублялся все дальше, глаза, словно зачарованные, рассматривали окостенелый сад, пока не наткнулись на большую черную птицу, сидящую на неработающем фонтанчике. Глаза-бусинки были обращены на него — он был уверен. Когда тот подошел чуть ближе, длинный клюв ворона открылся, но ни единого звука не вышло наружу. — Пошла вон! — крикнул король и махнул рукой, надеясь прогнать птицу, которая вызвала у него странные и непонятные чувства. Та даже не шелохнулась. Правитель фыркнул, продолжая наблюдать за существом, пока не заметил напротив тени, двигающиеся на него из густоты тумана. Мелкие мурашки пробежались по спине, заставляя поежится. Сглотнув слюну, король прокричал: — Пейн, я просил оставить меня одного! Слова эхом разнеслись по саду, но ответа не последовало, лишь ветер пронесся холодной волной по месту, где он стоял, заставляя опавшие литься противно зашуршать по земле. Король сделал шаг назад и, прикоснувшись к острой ветке, отпрыгнул обратно, заставив сердце застучать с силой подобной молоту в руках кузнеца. Птица громко закричала, заставляя его закрыть уши мокрыми ладонями, и, взмахнув своими огромными крыльями, улетела прочь, оставляя после себя противное эхо, напоминающее дикий смех. Он посмотрел туда, где недавно видел тени, и понял, что они приближаются и вот-вот выйдут из своего укрытия. «Гарольд.» Его собственное имя, произнесенное тихим шепотом, заставило оцепенеть от ужаса, охватившего все тело сразу. «Она придет. Будь осторожен.» Тени принимали очертания и вскоре из тумана вышло три женщины, облаченные в длинные серые лохмотья, их головы были накрыты плащем. Бледные голубые глаза смотрели на него, заставляя пальцы дрожать от страха. — Она вернется, — сказала одна мертвым голосом. — И ты окажешься в опасности. Крики ворон стали разносится над головой. — Кто? — заставил спросить себя король. В горле пересохло. — Изабелль, — ответила вторая, её черные зубы скрежетали, когда она говорила. — Не приближайся близко, иначе погубишь себя и всех, кто тебя окружает. Туман снова стал сгущаться. Голова правителя пошла кругом. — Вороны, — произнесла третья, отступая назад. — У них есть глаза. Гарольд сделал шаг, но тут же пошатнулся и упал на землю. — Она следит за тобой. Женщины расплылись в тумане, снова превратившись в тени. В глазах правителя всё плыло. Он опустил веки, позволяя себе упасть во мрак.