Новый смысл

      Когда Говард впервые зашёл в полицейский участок, где забаррикадировались Дэнс со своим отрядом, паладин лишь отметил, что этот парень отличается от остальных людей, будь то поселенцы или братья. Почему-то Дэнс невольно сравнил его с собой. Такая же кожа без изъянов, красивые чистые волосы, идеальные белые зубы, как и у самого паладина. В тот момент стала очевидна разница между Дэнсом с Выжившим и остальным населением Пустошей. Наверняка, со стороны это было ещё сильнее заметно. Из разговора с Говардом Дэнс понял причину особенности парня. Но не своей особенности. Ведь он то родился не до войны, а уже в разрушенной, зараженной радиацией Столичной Пустоши. Теперь, в 30 метрах под землей в бункере «Браво» все прояснилось. Дэнс дальше и дальше прокручивал в голове историю своих отношений с Говардом. Когда же паладин впервые осознал, что этот парень с зелеными глазами затронул в его душе какие-то потайные струны и заставил почувствовать нечто новое, непонятное, неизведанное и так пугающее поначалу? Наверно, сразу после зачистки Аркжет Системс. В лучах восходящего солнца они, наконец, покинули здание. Говард снял шлем и впервые в жизни Дэнс, сам того не осознавая, залюбовался чужим лицом. Да, парень проявил немалую отвагу. Он перестрелял чуть ли не бОльшую часть синтов сам, сильно рискуя, не будучи облаченным в силовую броню. Что ж, если он хотел произвести впечатление, как боец, ему это явно удалось. Дэнс похвалил Говарда на словах, а сам не мог отвлечься от мыслей, что парень из убежища насколько смел, насколько же красив. На тот момент, паладин пришёл к выводу, что мысли нездоровые, и решил свести общение с Выжившим до минимума, поручив ему помогать в заданиях своим подчиненным Хэйлин и Ризу. Дэнс, наверно, не смог бы ответить, повел бы он себя иначе, если бы знал, что он сам ещё более интересен Говарду, и сухое игнорирование очень расстраивает парня. Но Дэнс не знал тогда об этом интересе, не знал и сейчас в бункере. После прибытия Привдена с командованием в Содружество Дэнс, наконец, получил возможность поспособствовать признанию заслуг Говарда перед Братством. Когда Мэксон назначил Выжившего напарником паладина, Дэнс по-настоящему обрадовался. В глубине души он давно хотел этого, не решаясь признаться сам себе. За несколько недель, проведенных вместе, парни крепко сдружились. Им было, что рассказать друг другу и о чём послушать. Узнать о жизни в довоенном мире и поделиться боевым опытом. Дэнс восхищался способностью Говарда схватывать все на лету, искренней добротой к поселенцам и холодной непримиримостью к врагам. Ну и, естественно, уважением и готовностью следовать устоям Братства Стали. Впервые за долгое время рядом появился человек, с которым хотелось поговорить, как с лучшим другом, и доверить то, что не один год лежало тяжелым грузом на душе. И Дэнс решился. Чуть больше недели назад в Южном Бостоне. После тяжелейшей битвы у одной из станций метро с рейдерами, которых оказалось невообразимое количество, Говард и паладин приняли решение отступать. Боеприпасы заканчивались, оставалась одна единственная доза стимулятора на двоих. Продолжать бой было слишком рискованно, предстояло вернуться на Привден за подкреплением. Никто из парней, изрядно измотанных боем не предполагал, что буквально в трехстах метрах от рейдерской базы, они попадут в засаду к супермутантам. Сражение было скоротечно благодаря VATS-навыкам Говарда, но одно из этих зелёных чудовищ, камикадзе, успело подорвать себя слишком близко. Дэнса отбросило на несколько метров, он упал вниз лицом на бетонное покрытие улицы и отчаянно пытался перевернуться, но ничего не получалось. Сервоприводы брони повредило от слишком сильного взрыва. Первый раз в жизни из глаз катились слёзы, но не от боли. «Говард, нет! Не может быть, только не это… Опять терять лучшего друга, за что?», — пронеслось молнией в голове паладина, когда он почувствовал укол в шею. Говард, почти теряя сознание от боли, истекая кровью, дополз до Дэнса и вколол ему последний оставшийся стимулятор. «Дэнс, ты живой? Хвала небесам, как же я испугался за тебя! Ad Victoriam, брат!», — напарник перевернул паладина на спину и с тревогой вглядывался в его глаза. В тот раз всё обошлось. Дэнс быстро пришел в себя под действием стимулятора, осторожно, как мог, перевязал раны Говарда и, пока ждали винтокрыл, откровенно рассказал другу историю своей жизни. Выжившему было тяжело слушать сидя. Голова его покоилась на коленях паладина и Дэнс понял в тот момент, что относился к парню уже не только, как к другу. Он испытывал такое неизведанное для себя, но приятное чувство, как нежность. Хотелось провести руками по волосам Говарда, почувствовать кончиками пальцев, насколько жесткая чуть подросшая щетина на его щеках и подбородке. Заглянуть в эти зеленые и такие живые глаза на измученном лице и смотреть долго, не отрываясь. Наконец приблизиться своим лицом к лицу друга и попробовать его губы на вкус своими губами. Испугавшись внезапно нахлынувших ощущений, Дэнс одёрнул сам себя, поняв, что слишком увлёкся, и после его откровений повисла пауза. «Почему ты на меня так смотришь, Дэнс?», — спросил Говард. «Зачем ты истратил на меня единственный стимулятор, ведь я в силовой броне, в отличие от тебя. Ты мог погибнуть, понимаешь?», — не мог же Дэнс сказать правду, да и ответ на заданный им вопрос на вопрос тоже очень интересовал паладина. » Я так испугался за тебя, ты даже не представляешь насколько. Я не мог думать в тот момент о себе. Наши отношения с тобой для меня больше, чем просто дружба сослуживцев. Не знаю, братишка, как еще сказать по-другому, прости…», -такой ответ услышал паладин от друга. Послышался нарастающий шум винтокрыла, Дэнс испытал некоторое облегчение от того, что помощь близка, и Говард теперь в безопасности. Пара стимуляторов, ну и доктор чуток подлатает на корабле. Через несколько дней парень будет, как новенький. В то же время слова о дружбе, которая больше, чем дружба, не выходили из головы паладина. Нет, не могло быть к Дэнсу у Выжившего подобного интереса, ведь в прошлой жизни Говард был женат, у него есть сын (взрослый чужой человек, глава враждебной Братству организации), да и жизнь эта прошлая для человека из криокамеры совсем не так далека. Интересно, до войны в Америке считались нормальными отношения между парнями? Эти же мысли не выходили из головы паладина и здесь в бункере. Прервать их течение смог только звук поднимающегося лифта. «Это он, больше некому», — подумал Дэнс — » Ну вот и всё. О, небо! Пусть он будет один, пожалуйста!»