***
Ирина сидела в небольшой кафешке в ожидании отца, хотя и не сильно надеялась на его приход. Вчера же не явился. Девушка нервничала. Успокаивало только рисование, которое она очень любила. Ирина достала из сумочки блокнот и карандаш и приступила к творчеству. На уже начатом рисунке красовалась девушка в платье, которому требовалось добавить еще деталей и доделать рисунок на подоле. Ира не мыслила себя художницей, просто считая, что рисует «как все», но всегда оставалась верна любимому занятию. — Все своими картинками занимаешься, — спустя некоторое время послышалось знакомое ворчание. Отец всегда считал, что «марание» бумаги — это пустое времяпрепровождение. — Хоть бы делом путным занялась! — Привет, пап, — Ирина покраснела и тут же убрала блокнот. — Ну что, давай зачетку, — потребовал Александр и посмотрел на часы. Торопился куда-то. — Зачем? — удивилась девушка. До сих пор отец не интересовался ее учебой, да и вообще ее делами. А теперь вдруг интерес проявил. — Как зачем? — не понял удивления дочери мужчина. — Должен же я знать, заслужила ли ты той суммы, которую я тебе даю. Значит, так. «Отлично» прибавляет к имеющейся сумме пятьсот рублей, «хорошо» — триста рублей, «удовлетворительно» — ты лишаешься тысячи. Это за каждую отметку, — он протянул руку. Ирина со вздохом облегчения вложила в отцовскую длань «студенческий дневник». Хороших результатов экзаменов у нее было куда больше, чем удовлетворительных, но все же одна тройка была. — А за зачеты? — робко поинтересовалась она. — Мало — иди работать! — отрезал отец, внимательно изучая зачетную книжку. — Могу уборщицей к себе взять. Кажется, всего одна «удовлетворительно» разочаровала мужчину: он бы с удовольствием урезал содержание дочери еще на пару тысяч. Словно нехотя, он отсчитал девушке положенную сумму, вернул документ и покинул заведение общественного питания. Дочь его не остановила, да и ничего не ответила на предложение о работе — значит, не так уж сильно она и нуждается. Ирина пересчитала купюры: кошкины слезы, но хоть чуть больше обычного. Она вышла из кафе и присела на скамейку — домой идти пока не хотелось. Обычно в это время на детской площадке гуляет соседская семья: мать, отец, двое детей. Пока младший из них, трехлетний карапуз, копается с мамой в песочнице или катается на качелях, старший, по виду школьник, гоняет с отцом мяч или играет в другие игры. До тех пор, пока на улице не появятся другие дети. И они были куда счастливее, чем Ира в то время, когда ее семья еще была полной. А ведь их доход довольно низок, по меркам Ирины и по сравнению с доходами отца. Видеть их счастливые лица не хотелось. — Мяу! — у ног Ирины возник рыжий котенок и стал тереться о щиколотки, требуя внимания. Резким движением ноги животное было отброшено в сторону. Котенок ударился о мусорный бак и, слегка прихрамывая, ушел. Ирина не любила кошек. Вернее, не так: они напоминали ей о предательстве матери, ассоциировались с ней. Девушка решила поскорее уйти.***
— Дэвушка! — послышался сзади голос с сильным кавказским акцентом. Ира обернулась. К ней спешили два крепких парня, так называемые лица кавказской национальности. Ирина прибавила шаг — мало ли что в голове у этих личностей. — Эй, красавица, постой! — кавказцы догнали студентку. Тот, что был выше и крепче, схватил ее под локоть. — Что вам надо? — резко спросила Ира, пытаясь освободиться из захвата. — А то ты не знаешь, что мужчине нужно от женщины, — насмешливо ответил тот, что пониже ростом, и кивнул своему другу куда-то в сторону. Ирина вздрогнула, заметив мимолетные переглядки этих парней. Сейчас они находились в небольшом сквере, чуть поодаль начинались гаражи и лесополоса. Но позвать на помощь она не успела — ей в спину уперлось нечто твердое, а хватка стала еще больнее. — Будешь рыпаться — пристрелю, — проговорил противный голос прямо в ухо. — Только пискни — и получишь пару новых дырок. Ирина боялась даже пошевелиться. Она сильнее сжала свободной рукой сумку с деньгами, но, кажется, незнакомцев деньги не интересовали. Пока не интересовали. Немногочисленных прохожих не слишком-то волновала компания из двух мужчин и одной девушки. Как и предполагала Ирина, они свернули к гаражам и устремились к автобусу, который уже несколько лет ржавел без дела недалеко от последнего гаражного бокса. Крепыш втолкнул девушку в салон и сам залез следом. Другой же что-то там мудрил с дверью, чтобы ее нельзя было открыть быстро. Ирина ощутила себя в ловушке. Она пятилась задом в самый конец автобуса, надеясь хоть как-то спастись. Крепыш, оказавшись рядом с ней, легко бросил девушку на сиденья когда-то общественного транспорта. Второй кавказец, заскочив на соседние, находившиеся впереди, прижал руки жертвы к обивке. Страх полностью охватил девушку, парализовал голосовые связки. Она понимала, что ей никто не поможет. Только чудо. Но Ира не верила в чудеса — они все закончились в раннем детстве.