***
Гарри возвращается домой с нехорошим предчувствием. Он не любил это чувство, потому что всегда что-нибудь, да случалось с ним. Чаще всего это что-то был Луи. Гарри разувается и осторожно ступает в гостиную, оглядываясь по сторонам. С каждым шагом его сердце стучало все сильнее и сильнее. Плюс ко всему, в доме не было признаков жизни. — Привет, — Гарри скидывает рюкзак с плеча и вновь оглядывается, будто бы за какую-то минуту тут мог кто-то появиться. Тишина. Гарри не нравилась эта тишина. Подозрительная и напрягающая. — Дома кто-то есть? — кудрявый вновь спрашивает непонятно у кого. Скорее всего, у стен. Не совсем понимая, почему дома никого нет, Гарри направляется наверх в его с Луи комнату. Скрип лестницы разбавлял тишину, а сердце Гарри готово было вылететь из груди. Ему все это не нравилось. Почему вся семья куда-то пропала? Учитывая, что Джоанна и девчонки никуда не хотели уходить. Насчет Луи и отца Гарри мало беспокоился. Он привык, что папы постоянно нет, а Луи он старался просто не замечать. Рука кудрявого скользит по дверной ручке и, как только дверь распахивается, из комнаты раздаются восклицания и взрывы хлопушек. Кудрявый в испуге отскакивает от двери, но его голова начинает смутно соображать после того, как он видит всю семью в праздничных колпаках и с хлопушками в руках. Точнее, Джей, Лотти и Физзи стояли прямо около двери и орали во все горло поздравления, отец с серьезным лицом сидел на кровати с коробкой в руках, а Луи с самым безразличным лицом сидел на стуле, размахивая флажком с поздравлением и бубня себе под нос еле слышные поздравления. Вообще-то Луи было не все равно и он хотел бы быть "в первых рядах", но он знал, что все испортит. — С днем рождения, Гарри! — Джей подходит к Гарри, который в ступоре смотрел на свою семью, медленно приходя в себя. — Зачем все это? — Гарри широко улыбается, чувствуя внутри себя тепло и уют, потому что его семья устроила для него такой сюрприз. Сейчас он был счастлив видеть абсолютно всех, даже Луи. Он обнимает Джоанну, у которой в голове не укладывалось, почему так быстро растут дети? — Мы решили поздравить тебя вот так, солнце, — Гарри улыбается еще шире, а Джоанна поправляет его кудри. — Ура-а, — вяло восклицает Луи, продолжая размахивать флажком, но Гарри пропускает это мимо ушей. Луи это замечает и закатывает глаза, смотря, как родственники вручают Гарри подарки. — Спасибо, это было… неожиданно, — Гарри принимает подарки и поочередно обнимает каждого члена семьи. Кроме Луи, который достает свою крошечную коробочку и встает с места, дабы получить свою порцию обнимашек. — Не за что, Гарольд, — Гарри ласково улыбается, глядя на мать и принимая от Лотти и Физзи стеклянный шар, внутри которого была маленькая копия Лондона, а еще там летел искусственный снег. Гарри обожает такие вещи, поэтому от души обнимает сестер, которые хихикают и ерошат его волосы. Гарри знал, что Луи сейчас стоит рядом. Он догадывался, что сейчас придется обнять этого придурка, иначе Джоанна очень расстроится. Он отстраняется от сестер и медленно поворачивает голову в сторону заждавшегося Луи, принявшего скептическое выражение лица и сложив руки на груди. Гарри не понял, хотел ли тот казаться таким образом круче или что-то еще, но понимал, что ему теперь точно не обойтись без обнимашек с этим козлом, потому что у того в руках подарок и, если он не обнимет его, то получится, что он его обделил. Кудрявый поднимается так как сидел на корточках, и смотрит в упор в глаза своего брата. У Луи на устах медленно расплывалась ухмылка. Он протягивает руку с подарком, делая губы трубочкой, но при этом продолжая ухмыляться глазами. Гарри неловко принимает подарок и думает около минуты, обнимать его или нет? Лицо у Луи такое, будто он собирается задушить младшего брата в объятьях, поэтому Гарри и медлил, не уверенный полностью, нужно ли это делать. — Ну же давайте быстрее. Мне еще нужно накрывать стол, — Джей подталкивает Гарри и он по-медвежьи обнимает старшего, сжимая челюсти, будто бы это доставляло ему столько неудобства, что он не мог терпеть. А Луи, улыбаясь, обхватывает талию кудрявого, поглаживая его по спине и вдыхая чертов запах Гарри, который так и заставляет сильнее прижимать кудрявого к себе. Гарри, чувствуя, что Луи сейчас действительно удушит его, пытается оттолкнуть, на что Луи резко реагирует и, одергивая руки от Гарри, задевает именно ту, в которой у именинника находился стеклянный шар. Гарри не удерживает его и шар вылетает из руки и будто в замедленной съемке разлетается на мелкие осколочки, ударившись о пол. В этот момент, похоже, затаили дыхание все. Этот разбитый шар становится последней каплей для Гарри и он, смотря на осколки стекла и Лондона, перемещает взгляд ненависти на брата. Тот же стоит с поднятыми руками и удивленно смотрит на осколки от шара, даже не представляя, что в следующую секунду произойдет с ним. Гарри же вымещает всю свою злость, и толкает Луи прямо в сторону осколков. Старший, не ожидая такого, мгновенно теряет равновесие и падает на пол, натыкаясь ладонью на острое стекло. — АУЧ, — Луи вскрикивает и резко убирает руку от стекла, смотря на окровавленную ладонь. Он поднимает свой взгляд на младшего, который тяжело дышал и сжимал в руке подарок Луи, борясь с желанием бросить этот подарок прямиком в Луи. — ЛУИ, ГАРРИ! ЧТО ЭТО ТАКОЕ?! — Джоанна обходит прикрывающих рты девочек и мужа, который был уверен, что эти парни ни за что в жизни не поладят. Это лишь начало долгой войны, потому что раньше Гарри не толкал Луи при семье, потому что шар — это последняя капля. Возможно, во всем виноват еще переходный возраст, но знание этого не спасает ситуацию. — Он. Разбил. Мой. Подарок, — сцепив зубы, цедит Гарри, тяжело дыша и смотря самым ярым взглядом на Луи. — Господи, Гарри, это же не повод толкать его на стекло? Он поранился! — Гарри не слышит. Он бросает последний взгляд на столь ненавистного братца, который любовался злым Гарри, затаив дыхание. Ему нравилось, как грудь Гарри вздымается, а ноздри раздуваются. Ему нравилось, что это он делал с ним. Ему безумно нравилось все это, но он также безумно сожалел о случившемся. Луи не мог вымолвить и слова. А вот Гарри совсем не нравится это. Он резко разворачивается и бежит в мансардную, где он мог остаться один. Запереться и просто успокоиться. Просто смотреть в огромное окно на зимний сад, на падение маленьких снежинок, сжимая в руках своего старого, потрепанного мишку Тедди, в шерсти которого пропадали его горькие слезы. Он просто хочет, чтобы Луи не мешал ему жить. Разве это настолько трудно? Джей знала, что Гарри уходит туда, когда ему действительно нужно побыть одному. Ему нужно перезагрузиться. Ей не нравилось, что ее любимые сыновья постоянно ссорятся, но больше ей не нравилось то, что Гарри страдает. Это было так. Она видела в его глазах усталость. Ему надоело это, ему надоел Луи. Джей долго не хотела говорить со старшим сыном на эту тему, но ситуация в день рождения Гарри просто выбила почву под ногами. Она должна серьезно поговорить с ним. Сейчас же. — Физзи, принеси аптечку, а ты, Лотти, готовь стол, — девочки выбегают из комнаты, а отец, печально оглянув сына, недовольно разглядывающего кровь на ладони, выходит из комнаты вслед за девочками. Он не мог помочь этому. Он знал, что это не в его силах. А еще у него было слишком много дел, чтобы возиться с подростковыми заскоками. — Луи, нам нужно серьезно поговорить, — Луи поднимается с пола и шумно выдыхает, чувствуя напряженность ситуации. Физзи вбегает в комнату с аптечкой, и Джей начинает обрабатывать рану, ведя свой медленный, тягучий разговор. — Луи, ты же понимаешь, что Гарри нелегко? Зачем ты ему докучаешь? — Луи хныкает от щиплющей боли и одновременно от темы разговора. Он сам не понимает зачем делает это. Просто ради забавы? Неизвестно. Но ясно одно — Луи без ума от злого, яростного Гарри, мечущего глазами молнии. Он не скажет это маме, потому что она не так это поймет. — Я не знаю, — выдыхает Луи, пока мать бинтует ему руку. — Луи, ты уже взрослый и сообразительный, а Гарри, он… Он, во-первых, младше, а во-вторых, он приемный. Ему сложно, потому что он не Томлинсон по крови, понимаешь? Если кто-то другой и может вытерпеть твои выкрутасы, то только тот, у кого фамилия с рождения Томлинсон. Он не такой, солнце, пойми, — Луи знает, что Гарри сложно, но он ничего не может поделать с собой. — Да, я знаю, ма… — Слушай, Луи, просто попытайся, хорошо? Не делай ему больно. У него день рождения, а он плачет, сидя в этой пыльной мансарде, обнимая облезлого мишку. Перестань так делать, а иначе я приму меры. Жестокие меры, Луи Уильям Томлинсон, — голос Джоанны становится все жестче и жестче, пока Луи смотрел в пол, нахмурив брови. Ему жаль, очень жаль, но он не может. Черт побери, он уже зависим от того, как Гарри злится на него. От того, как тот орет на него, краснея при этом и размахивая длинными руками, он… он ненормальный, да. — Я постараюсь, мам, — Луи слабо улыбается, а мать хлопает его по плечу, искренне надеясь, что их дружба вернется. Их давняя, ничем не омраченная дружба. Но Луи кажется это абсурдом, учитывая, что Гарри полностью пропитан ненавистью к Луи. Как тут вообще говорить о дружбе? Но он попробует. Попытается, ничего не обещая.***
Гарри чувствует себя одиноко. Сердце болезненно сжималось, даже от мысленного образа Луи. Ох, как же он бесил его, как же ему надоело. «Надеюсь, ты не съел весь торт, потому что я уже на подходе :) :)» Гарри, грустно улыбаясь, смотрит на сообщение, пришедшее от Найла. Вот это и есть родной человек. Гарри любит Найла, он отличный друг и никогда его не обижает. Никогда. Он его всегда крепко-крепко обнимает и готов помочь в любую минуту. Найл — его спасательный круг, в море из наглого Луи. Он бы не выжил без него. С первого этажа раздается громкий звонок в дверь, оповещающий о новом госте. Гарри дергается с места и бежит со всех ног, чувствуя, что это точно Найл, и сейчас он крепко-крепко обнимет его, успокаивая, и говоря, что он лучший. Но это не Найл. Гарри, с широкой улыбкой, красными щеками и не менее красными глазами открывает дверь, но перед ним встает не Найл, а смуглый брюнет, который, похоже, был пакистанцем. А еще Гарри не знает кто это. — О, принцесса, это у тебя сегодня день рождения? — брюнет делает шаг через порог и в оба глаза смотрит на удивленного Гарри, пряча что-то за спиной. Гарри отмечает про себя, что от парня несет запахом сигарет и дорогого парфюма, а внешне он напоминал недоделанного байкера, в массивной черной кожанке, черных джинсах, солдатских ботинках и, с уложенной огромным количеством геля, прической. На вид ему столько же, сколько и Луи, и это не может не настораживать. — Эм… да, — Гарри подозрительно прищуривается, оглядывая парня с ног до головы. — Ну, тогда, с днем рождения, кексик, — брюнет протягивает ему упакованную в фиолетовую бумагу коробку и дружелюбным жестом хлопает кудрявого по плечу. Гарри морщится от прозвища и скромно принимает коробку, произнося благодарности, все еще недоумевая кто это. — Я Зейн, а ты Гарри, так? — этот самый Зейн протягивает руку вперед и Гарри неуверенно пожимает ее, все так же подозрительно оглядывая парня с ног до головы. Он не понимал, почему этот парень пришел именно сегодня и почему он знает, как его зовут. Но все его вопросы отпадают с появлением старшего Томлинсона. — Зейни!!! — Луи появляется из неоткуда и налетает на брюнета, который тут же сжимает его в крепких объятьях. Ладно, теперь Гарри вообще ничего не понимает. — Я скучал по тебе, детка, — старший Томлинсон на секунду отстраняется от Зейна, но для того, чтобы наградить того смачным поцелуем, после которого Гарри шокировано глотает воздух, пытаясь успокоиться, потому что он сейчас в сильнейшем шоке, а парень, как он теперь понял, его ненавистного брата, подарил ему подарок. Что за чертовщина? Кудрявый морщит носик, чувствуя, как горлу подступает тошнота. Он, конечно знает, что его брат гей, но, черт, он впервые видит его целующимся с парнем и это немного отвратительно. — Ой, Гарри, ты тут, — Луи отскакивает от довольного Зейна, который не намеревался отпускать его и крепко прижимает к себе за талию. Гарри от всего этого откровенно тошнило, а особенно от физиономии Луи, будто он только что не целовал при нем парня. Гарри уже хочет сказать что-то едкое и отдать обратно подарок этому брюнету, но он замечает за спиной брюнета Найла, такого безумно противоположного Зейну. Он в белой футболке с надписью "Crazy Mofos", синей джинсовке, бежевых скини-джинсах и в голубых кроссовках. Гарри забывает о прибывании Луи и о всем, что хотел сделать. Он бежит со всех ног к Найлу, чуть не сбивая с ног Зейна, который внимательно следит за направлением Гарри, пока его взгляд не касается Найла. Найла, который сейчас улыбался самой солнечной улыбкой. Найла, с его тонкими ножками и белой головой. Найла, такого противоположного самому Зейну. — На-айл! — Гарри крепко сжимает Хорана в своих объятьях, облегченно выдыхая. Ему все равно на Луи и его парня. Пусть придуривается дальше. Главное, рядом с ним Найл, а значит вечер обещает быть не таким грустным. Найл в это время звонко смеется, пока не встречается взглядом с кареглазым брюнетом, который, также как он, с любопытством разглядывал его. Никто из них не понял, что происходит, но они были абсолютно уверены, что обожглись взглядами друг друга. Луи же закатывает глаза, смотря, как Гарри с Найлом кружатся в объятьях и как Гарри принимает от Найла золотую коробочку. Луи не любит Найла. Найл неправильный. Гарри с Найлом направляются в гостиную и кудрявый рассказывает о всем, что произошло, а Найл все крепче обнимает его, хотя не может скрыть, что бросает краткие взгляды на такого идеального Зейна, который заинтересованно смотрит на Найла, улыбаясь своими карими глазами. За столом полная тишина, иногда нарушаемая звонким столкновением бокалов, пожеланиями и поздравлениями имениннику. Гарри краснеет от каждого слова, пряча горящие щеки в ладошках. Пусть ему совсем не нравится, что Луи пристально смотрит на него и, что он привел на его день рождения своего парня, он счастлив. Он пытается не думать, что завтра или уже сегодня Луи вывернет что-то в своем духе, он просто наслаждается моментом и французским шампанским, которое будоражит его мозг и заставляет щёки краснеть. Он счастлив, что Найл довольно улыбается, ни разу не замечая его настороженного взгляда в сторону Зейна. Это и замечали, похоже, только они одни, будто бы находясь в другом мире. Парни совершенно не слышали о чем идет речь, когда их глаза сталкивались, а сердца бились вдвойне чаще. — Найл, ты не останешься на ночь? — Гарри надувает губы, словно пятилетняя девочка. Они с блондином только что посмотрели комедию, а на улице уже смеркалось и Найл собирался уходить. — Да, Гарри, не хочу вас стеснять, — Найл пожимает плечами и надевает джинсовку, глубоко вздыхая и чувствуя что-то непонятное внутри себя. Это что-то заставляло его сердце как-то болезненно сжиматься, что же это? — Ты не стесняешь, честно, — Гарри умоляюще смотрит на Найла, но это не проходит, и блондин отрицательно мотает головой. Найла трудно переубедить. — Ну-у-у хорошо. Пошли, я провожу тебя. Гарри не хочется расставаться с другом и, как только тот уходит за порог, ему становится необъятно грустно. Грустно, и все, что связанно с Луи, рушится на его плечи, а его глаза жжет от непрошеных слез. Но воспоминания о том, как они с Найлом весело провели время и, как Найла одолели сестры, не дают ему заплакать. Он должен быть сильным, пусть и вся эта ситуация безумно вымотала его. Он поднимается в комнату с одной мыслью — заснуть. Но вместо этого он застает в комнате нагло целующихся Зейна и Луи, которых десять минут назад здесь не было. Ему действительно противно смотреть на них. — Фу, можете заняться этим не здесь? — Гарри включает свет и проходит в глубь комнаты, резко выдыхая, потому что его бесило это. Потому что парочка даже не расцепляется. Луи лишь что-то простонал в ответ и крепче сжал ткань футболки на спине брюнета. Кудрявый скрещивает руки на груди и "любуется" этим, пока ярость не выходит, и он кричит на них, потому что он не позволит дальше портить им свой день, пусть он уже и провален. — СВАЛИЛИ ОТСЮДА! — Гарри указывает пальцем на дверь, и Зейн резко подскакивает. Луи же самодовольно облизывает губы и смеривает Гарри одним из своих взглядов, когда в его глазах искрилась мальчишеская дерзость. — А то что? Выгонишь сам? — Луи играет с ним, сбивчиво дыша и любуясь злым Гарри. Зейн же медленно, пробираясь за спиной Гарри, идет к выходу. У него нет времени на разборки этих двоих, его голова забита белокурым парнем, и это, похоже, не замечает никто из них, теперь эти двое в своем мире, наполненном яростью и жгучей ненавистью. — Ты вылетишь отсюда и пойдешь искать себе квартирку в закоулках Лондона, потому что ты меня безумно достал, — Гарри сжимает челюсти и кулаки, смотря на то, как Луи поднимается с постели и подходит к нему. Кудрявый борется с желанием ударить старшего, но вместо этого смотрит молча на него, лишь на один момент заостряя взгляд на том, как Луи облизывает свои розовые, распухшие губы, а так же на бинте на его руке. — Слушай, Зейн только что беспалевно свалил, а я не хочу ссориться, окей? Да, я тебя достал и все-такое, но нам надо как бы попробовать подружиться, потому что маме не нравятся мои тонкие шутки, — Луи ухмыляется, будто речь идет не о их отношениях, а о каких-то до безумия веселых вещах. Гарри закатывает глаза. Он так же, как и Луи, не верит в это. — Слушай, мы никогда не подружимся, — кудрявый отрицательно мотает головой и равнодушно смеривает Томмо взглядом, разжимая кулаки. — Ну и живи в своем мире, напыщенный индюк, — фыркает Луи, расплываясь в широкой ухмылке. Гарри делает шаг к нему, потому что он хочет ударить его. Прямо сейчас. Они будут играть в догонялки. Во взрослые догонялки на выживание. — Хочешь побегать? — Луи еще больше ухмыляется и встает в оборонительную позу, сверкая все теми же голубыми задорными глазками. Гарри щурится и делает резкое движение, из-за которого Луи дергается назад, наступает на игрушку, которая издает странный звук и, громко вскрикивая, падает на кровать Гарри, которая тут же рухает на пол. Он сломал кровать Гарри. И он смеется. А Гарри, распахнув рот и сжимая кулаки из-за внутренней борьбы, громко стонет и борется с тем, чтобы не заплакать сейчас. Он сломал его кровать и ему негде спать. Он сломал его кровать своей огромной задницей! Как же его бесит. — Ты сломал мою кровать, идиот, что ты ржешь! — Гарри садится на пол и обхватывает голову руками. Он сейчас заревет. Громко горько заревет. Держаться Гарри, главное -держаться. — Мальчики! — Джей из-за криков влетает в комнату и в ужасе смотрит, как Гарри еле держится, чтобы не заплакать, а Луи лежит на разрушенной кровати. У них действительно все плохо. Очень плохо. — Он сломал мою кровать! — Гарри вскрикивает и весь из себя дергается от безграничной злости. Слёзы уже текут по щекам, а руки дрожат. Луи же поднимается и с замиранием сердца смотрит на кудрявого. — Она сама, честно! — Заткнись, придурок! — Так, все. Вы оба будете спать в кровати Луи и никаких возражений. Это поможет помириться. Если я через пять минут не увижу вас лежащих в одной кровати, я отниму у тебя, Луи, машину, а тебя, Гарри, накажу. Сколько можно! Оба парня в ужасе в унисон стонут, в предчувствии самой «необыкновенной» и «чудесной» ночи. Только один кричит искренне, а другой с жуткой ухмылкой: — НЕ-Е-ЕТ!