***
Луи гонял мячик по залу, радуясь хотя бы тому, что мог наконец-то этим заняться. Вокруг не было никого, кроме него и Зейна, в итоге, они оба часто прогуливали вместе пары. — Профессор будет в ярости, — Зейн устало улыбнулся, пытаясь отобрать у Томлинсона мяч, но явно безуспешно. Луи увернулся, смотря как друг вразвалочку следовал следом за ним. — Когда нас это волновало? — Луи хмыкнул, подцепляя мяч носком и набивая. — Ты прав. — Как дела с беременной девушкой? Зейн вздохнул, строя страдальческое лицо и присаживаясь прямо на пол, начиная перебирать пальцами свои браслеты. — Ничего путного, угрозы, слёзы и просто кучка дерьма. Придётся просить у отца денег, чтобы отправить её к черту, хотя я не уверен, что, в итоге, она отстанет. — Это жестоко… Брюнет пожал плечами, выглядя крайне не заинтересованным в обсуждении этого вопроса. — Как у тебя дела? Ты рассказал матери про Джемму? Луи с силой ударил по мячу отправляя его в дальний угол зала и тоже присел на пол, распластываясь словно морская звезда. — Я не должен был этого делать, это привело не к самым лучшим последствиям. Она хочет найти их, и я не знаю, для чего ей это нужно. А ещё я признался и поговорил с Гарри. — Погоди, что? Что ты натворил? Зейн мгновенно подобрался к нему. — Ну, я сказал, что у меня есть чувства к нему, а он сказал, что гей, и у него чувства к его дружку. Зейн присвистнул, ложась рядом и шокировано смотря в потолок. — Он сказал, что он гей? — Если быть точным, то об этом сообщила мама, а мне просто нужно было уточнить. Хотя бы теперь всё более-менее встало на свои места, хотя много вопросов всё ещё висит в голове. — Боже… Он наврал, Луи. В плане… Ему точно не нравится Найл. Блять, вы оба влюблены друг в друга, очевидно. — В любом случае, мы не можем быть вместе и мне просто нужно выбросить всё это, наконец, из головы. — Ну, или… Зейн закусил губу, замолкая с мыслью, что его идея точно не понравится Луи. — Или что? — Или ты добиваешься от него точного признания, говоришь ему, что он приемный, и если повезет, то Гарри усыновляют его настоящие родители, а вы больше не братья. Луи прикрыл глаза, растирая пальцами переносицу. — Если Гарри узнает, что он приемный, вряд ли ему вообще захочется быть со мной после этого, да и быть в чужой ему семье. Он очень любит Джей, очевидно, и думаю это счастье ему дороже возможности быть с каким-то там Луи. — Ты не можешь быть точно в этом уверен, приезжай домой через несколько дней, посмотри его реакцию. Скорее всего, он знатно будет скучать по тебе. Если этого не заметишь, то я сочувствую тебе, но если да, то… — Нет, нет, я не хочу рушить его мир, Зейн, я не должен делать этого. Это эгоистично. Луи поднялся, чувствуя, как злится. Злился на то, что эта идея опять разожгла в нём надежду, злился на то, как сильно он любил этого кудрявого придурка. Скучать по нему… Да он сам быстрее свихнётся и приедет домой, чтобы хотя бы увидеть его, трудно было передать то, как уже сильно он скучал по нему. — Понимаю, это очень правильно, но при этом… Томмо, когда-нибудь он это точно узнает, рано или поздно. — Одно дело узнать, другое — предлагать стать частью чужой семьи. Зейн поднялся, кивая и мягко проходясь рукой по спине друга в приободряющем жесте. — Ты прав, ладно, это ужасная идея. Пойдём, покурим.***
Гарри сидел в школьной столовой, ковыряясь в кексе, который он заставлял себя съесть, ведь последний раз он ел только вечером предыдущего дня. Было пусто и одиноко, Найл писал ему сообщения, что очень сожалеет и договорится с учителем, чтобы Гарри не ставили неудовлетворительно. Честно говоря, ему уже было всё равно. Грусть опять накатывала волнами, как буря, в которой он захлёбывался, живот сводило и крутило. А думать о тяжести в грудной клетке он и вовсе не хотел. — Привет, — знакомый голос вывел из раздумий, хоть что-то за сегодня заставило его слабо улыбнуться. — Лиам, это ты! Я думал, не увижу больше тебя… — В этом есть доля правды, — парень присел рядом, растирая кончиками пальцев свою отрощенную щетину и выпуская неловкий смешок. Он выглядел встревожено. — Я хотел сказать, что поступил по отношению к тебе крайне несправедливо, мне очень жаль, что я довёл тебя до такого состояния. — Перестань, это моя вина. И в каком плане «доля правды»? — Нет, ты младше, намного младше, а я должен был следить за тобой, поступил как скотина, — Гарри отложил кекс в сторону, чувствуя, что разговор приобретал напряженный окрас. Лиам выглядел каким-то резко повзрослевшим, осунувшимся, наверное, как и сам Гарри сейчас.- Я уезжаю в Америку, сбегаю почти что, хочу начать карьеру музыканта, хотел извиниться перед тобой и попрощаться. Кудрявый слегка расстроено, но при этом понимающе кивнул, его глодало ощущение, что он терял только-только приобретенного друга, который хорошо его понимал, это было грустно, и отдавалась вновь тем же неприятным и колким, как мороз, чувством в груди. — Вот пришёл закинуть последние вещи, сегодня вечером рейс. Хотел узнать, как твои дела, увидеть перед отъездом. — Классно, Лиам, главное, чтоб это делало тебя счастливым… — А ты я смотрю, снова поникший. Проблемы с Луи? — Мы… Мы, наверное, чувствуем что-то друг к другу и, в общем… — У тебя разбито сердце. Гарри усмехнулся и кивнул, поднимая взгляд и глядя в шоколадные глаза Пейна, которые тоже заполнила дымка грусти. — Понимаю тебя, это нелегко и, наверное, безумно. Но, знаешь, что я тебе скажу, чтобы прозвучать полным отчаявшимся психом? — Лиам вздохнул и взял руку Гарри в свою, грустно улыбаясь. — Если это взаимно, и ты действительно счастлив с ним, то борись, потому что… Если ты влюблён в него с детства, то вряд ли ты когда-нибудь его забудешь, ты всё равно будешь видеть его, потому что он часть твоей семьи, и вероятность, что ты убежишь от этих чувств почти ничтожна, но есть. Гарри, просто будь счастлив, я уверен, что всё будет хорошо. Лиам говорил это, потому что знал, что у них есть шанс. Он знал, что Гарри не связывали реальные кровные узы с Луи, и что проблема фактически оставалась одна: чтобы тот узнал, что это не так. Он не знал, как точно сложится судьба кудрявого в дальнейшем, станет ли поступать по, казалось, безумному пути, или решит забыть, он лишь был уверен, что тот будет счастлив, в любом случае. Возможно, ему даже не придётся убегать от токсичных родителей и любви, как делал сам Лиам. В итоге же, Зейн не чувствовал то же, что и он, до сих пор.***
Луи собирался съездить домой. Наступили выходные, а Луи был одолён звонками сестёр. Ну как бы, обещание есть обещание, плюс, ко всему оставалась часть вещей, в которой парень очень нуждался. Он не планировал остаться на ночь, просто думал, что закинет вещи в багаж и поедет с сестрами гулять. И всё. Он, честно, надеялся, что даже не заметит мистера Кудрявая голова. За несколько дней жизни в одиночестве он понял, что есть что-то прекрасное в проведении вечеров за грустной мелодрамой в слезах, и что-то ужасное в звенящей тишине ночью и по утрам. Он так сильно привык к постоянным разговорам, шуму, что новая обстановка слегка давила на его и так расшатанную нервную систему. И, да, он скучал, это чувство выло в душе, как волк, голодное, готовое разорвать его на куски, поэтому он не хотел видеть его, вдруг, под итог, оно бы прошло. Он не мог знать точно. Погода разыгралась совсем весенняя, снега уже не было, остались только лужи, слякоть, сырость, которые готовы были в ближайшую неделю исчезнуть, наверняка, чтобы появиться затем вновь. Дыхание при подъезде к дому начинало сбиваться, волнение прямо давило на мозги. — Соберись уже, боже, — шатен пробубнил себе под нос, когда родной дом показался на горизонте и размял шею, выходя из своего автомобиля. У него слегка болела голова от волнения, и, верно, плюс, ко всему дрожали руки. Дело парочки минут, всего лишь. — Привет? — Луи повесил курточку на крючок, закрывая дверь и вслушиваясь в звуки дома. Почему-то он молчал. Хмыкнув, Томлинсон прошёл вперёд, заглядывая в пустую кухню т гостиную. — Девочки? Мама? Ни звука. Почти такая же звенящая тишина, как в его квартирке. Лишь спустя несколько минут раздался лай и комочек шерсти выскользнул, показавшись на лестнице. Следом за ним появились девочки, радостно восклицая и спускаясь вниз, подгоняя комочек. Луи улыбнулся в ответ, слегка грустно, но явно с намеком на то, что он счастлив видеть именно своих девочек-сестричек. — Лу! Мы не можем пока никуда идти, мама уехала, сказала, что скоро вернется и завернет нам ленч. Без неё сказано не уезжать! Лотти с Физзи пытались перекричать друг друга, но, в итоге, встали прямо перед ним, широко улыбаясь, это выглядело безумно забавно, с учётом того, что пара молочных зубов у них отсутствовала. Брат мягко приобнял обеих, потрепав щенка за ухо, но затем вопросительно поглядел на них. — Уехала? Куда? — Она не сказала, знаем только, что она должна скоро вернуться. Девочки пожали плечами, новости его не радовали. — Чёрт, — Томлинсон вздохнул, почесывая челюсть. — Ладно, может, пока я закидываю вещи, она приедет. Идите пока собирайтесь, играйте. Лу отпустил девочек, которые обсуждая что-то, умчались обратно наверх. Да, ему тоже предстояло это сделать. Подумаешь, всего лишь подняться, забрать вещи и уехать. Что сложного? Парень расправил плечи, наконец, поднимаясь, и заходя в комнату. Он молча прошёл внутрь, оглядываясь вокруг с явным замиранием сердца. Никого. Только ровный луч света, который проглядывал сквозь щель в шторах. В комнате явно витал дух какой-то тягостной напряженности со вкусом мёда и на ощупь, как шелковое постельное бельё. Это чувствовалось странно, но знакомо… Гарри привезли его кровать, которая была ровно застелена, словно на ней никто и не спал. Это заставило старшего хмыкнуть, плюс ко всему, его кровать была в полном беспорядке. В полнейшем. Простыни скомканы, подушки валялись на полу, покрывало скрывало рядом с кроватью груду одежды… И что же тут вообще происходит? — Ладно, мне это неинтересно… С трудом сдерживая желание разглядеть всё поближе, он раскрыл дверки шкафа, подтягивая к себе свой чемоданчик и убирая туда вещи, быстро, но аккуратно. Неожиданно дверь скрипнула, оповещая о прибытии долгожданного гостя. Окей. Просто поздороваться и уйти. Вещи-то уже почти в сумке. Раздался щёлчок дверного замка, тихий шуршащий звук, видимо, Гарри прошёл вперёд. Сердце пропустило удар. Блять, да что же это. Это просто брат, братишка, черт его дери. Луи выглянул, застыв с раскрытым ртом, который распахнул, чтобы сказать «привет». Гарри удивленно смотрел на него, абсолютно не моргая, словно бы не веря собственным глазам. На его бедрах низко сидело полотенце, оголяя выступающие тазобедренные кости, и, блять, конечно же, по его торсу стекали одинокие капли, прячась где-то там, в самой запретной зоне, что была почти на всеобщем обозрении. Ага, всё хорошо. — Привет, эм, — Луи подал голос первым, отводя взгляд в сторону, куда угодно, только не на то, что он видел прямо перед собой. — Да, — кивнув в ответ, младший, наконец, отмер, двигаясь в центр комнаты, не забывая придерживать полотенце. Неловко было даже стенам в этот момент, иначе что-то бы уже давно рассеяло это поганое чувство. Сердце старшего забилось чаще. Он не видел его почти неделю, он скучал, а теперь видел его почти голым в этой комнате с чертовой энергетикой секса… Так вот что это было. Старший постарался продолжить спокойно искать и закидывать вещи. Да, но не тут-то было. Позади послышались тихие шаги, приближение ощущалось каждой клеточкой тела. Кажется, по спине пробежали мурашки. — Мне нужно кое-что взять, — пронеслось прямо над ухом шатена, горячее, какое-то мокрое дыхание. Неделя. Они не виделись неделю. Неделю. Луи сжал челюсти, видя как протянулась вперёд рука брата, задевая его собственную, в которой он держал подтяжки. Ток проскочил на долю секунды, рассеиваясь в виде мурашек по всему телу. Всё хорошо, всего лишь прикосновение. Кудрявый, чувствуя непреодолимое желание коснуться шеи Луи, потянулся вперёд дальше, почти нависая над ним. Ему были нужны его чертовы боксеры, он понятия не имел, что его причина бессонных ночей решит заявиться именно в это время домой… Когда он находился на стадии полного отчуждения и голых танцев перед зеркалом. А ещё его брат явно не хотел бы знать причину скомканных простыней на его кровати и причину, по которой Гарри принимал душ. Точно нет. — Почти, — Гарри склонился сильнее, напряжение только сильнее звенело в ушах. Из тяжелого пунцового облака вот-вот готова была вырваться змейка молнии, ослепив своим неминуемым появлением рассудок. Влажная кожа коснулась тонкой футболки. Кудрявый вошёл в облако запаха Луи, концентрированного и яркого.Разряд. — Блять, да к черту, — Луи не выдержал первым, поворачиваясь и хватая с силой Гарри за вытянутую руку толкая на полочки шкафа, которые мгновенно впечатались младшему в поясницу и область плеч. С остервенеем впиваясь в отросшие кудри свободной рукой, Луи прильнул к губам напротив, не чувствуя и не видя ничего кроме «гарри.гарри.гарри». Это ни в коем случае не был мягкий и робкий поцелуй, настойчивость проявлялась в каждом движении, особенно в до боли сжатом плече. Робости не было, потому что оба знали чего хотели прямо сейчас, может, впервые за всю их прожитую жизнь. Может, поэтому Луи чуть ли не сошёл с ума, чувствуя с каким жаром он получал ответ от губ напротив. И не только губ. Язык уже через секунду пробрался в его рот по-хозяйски скользя по его собственному, который не долго ожидая, ответил тем же. Тело кудрявого подалось вперёд, руки вцепились в мягкие, но упругие бёдра, чуть шире его собственных. Ослабляя хватку на плече, Луи принялся за хаотичные движения по ещё влажной шее и зоне вдоль затылка. Можно было бы сказать, что во всем этом проскальзывала какая-то дикость и страсть, и лишь движение Луи с целью быть чуть выше, это поднятие на носочки выглядело мило и немножко забавно. В головах не было мыслей, гром заглушал возможность услышать голосок разума, который, если уж быть совсем честным, сидел на стульчике в дальнем углу сознания, попивая коктейль тихо шептал, наслаждаясь тем, что видел. — Луи! Это слово раздалось эхом в голове шатена, нарастая по звучанию с каждой секундой, пока его бедра прижимались к бедрам брата, связывая узел сладкого чувства внизу живота. — Луи, Гарри! Это раздалось уже боле четко, более близко и… О боже, мама! — Блять, — старший разорвал поцелуй, но не поспешил отпрянуть, только смотрел на дверку шкафа, ожидая, вдруг мама войдёт. — Мы заперты, — в ответ на размышления в голове шатена ответил Гарри, слишком расслабленный, возбужденный, чтобы начинать паниковать, и слишком готовый для продолжения. Он уткнулся носом в шею напротив и проскользил чуть вниз, вдыхая запах кожи и парфюма, а также оставляя мокрую дорожку языком. — Луи, вы чего там? А Луи только поджал губы, сдерживая стон и еле находя в себе силы, чтобы оттолкнуть от себя такое желаемое тело. — Я иду, — почти что хрип раздался в ответ матери, старшему пришлось прокашляться, отходя от Гарри на безопасную зону.- Собирай девочек, хорошо? -У вас там точно всё хорошо? — Да, мам, я просто спал, а Луи был в наушниках, — Гарри подал свой так же охрипший голос, но явно довольный этим больше, чем сам Луи, потому что на его губах расплылась самая хитрая улыбка. На его чертовых алых губах, к которым прилила кровь, делая их магнитами из другой вселенной, к которым хотелось прикоснуться против воли. В ответ только удаляющиеся шаги и голоса. А в комнате осталось напряжение и давление. Да, кажется, всё пошло не по плану. — Кхм, — Луи прокашлялся, кидая взгляд на Гарри, который продолжал стоять вжатым в шкаф с улыбкой, самодовольством и… упавшим полотенцем. — Господи, храни меня Иисус, — шатен бубнил себе под нос, заламывая собственные руки, чтобы удержаться от движения потрогать себя через ткань одежды. — Надень хреновы штаны, и не тряси передо мной своими метрами. Луи тяжело вздохнул, прочесывая дрожащими руками свои волосы, уже в потерянности с трудом отводя взгляд от причинного места человека, по которому он пиздец как скучал, скучал до боли в груди и всё, что ему хотелось — его. Сейчас. Тут. И без вопросов. Гарри словно бы очнулся, довольно резко и рассеянно метаясь к нужной тряпичке и натягивая её на себя, а затем ещё и оборачивая вокруг бёдер полотенце, не желая, чтоб Луи видел до какого состояния он его довёл. Хоть это уже было очень даже замечено. — Я делаю вид, что этого не было, ты делаешь вид, что этого не было — и мы все живём в мире и спокойствии, — Луи попытался успокоить хотя бы самого себя, игнорируя как дергался его член в штанах от фантазий, которые расцветали как сад весной. Гарри не ответил, кивнул и прошёл к кровати Луи, лёг, раскинув ноги от того же напряжения, что и брат. Это и было прощание до следующей недели.***
— Если мама узнает, что Гарри нашёлся, то это может снести ей голову. Мне было шесть, когда пришлось с ним попрощаться, я мало что помню о нём, однако… Я тоже очень скучаю, — девушка поправила выехавший локон за ухо, смотря на женщину перед собой предельно внимательно. Женщина вздохнула, кивая. — Но почему пришлось с ним попрощаться? Гарри был чудесным мальчиком. — Поймите, в жизни происходит много всего такого, что выводит из строя. Я не хочу оправдываться, потому что мне действительно стыдно за нас обеих, но при этом, я понимаю, что у нас не было особо выбора. — Можешь рассказать, что случилось, если тебе… не тяжело. — Да… Моя мама, Энн, была беременна Гарри от нашего отца, который погиб в автокатастрофе, по-моему, она была на втором месяца, и у неё были… проблемы. Она очень восприимчивая, она почти съехала с катушек уже тогда, ей встретился мужчина, который показался галантным, обходчивым, короче, ей было хорошо с ним, ей не хотелось чувствовать боль. Когда подошёл срок родов, он… показал своё настоящее лицо. Он начал угрожать нам, избивал и, — девушка отпила из стакана сок, тяжело вздыхая, видя в жидкости собственное отражение, - говорил, чтоб мама избавилась от ребёнка, иначе он убьёт…нас.Он был шишкой в преступном мир … Он знал, о чём говорил. Он, пожалуй, был больной. Мама не хотела терять Гарри, и, в общем, нам пришла в голову только одна мысль, отдать его в детдом ещё малюткой, а потом, если нам удалось бы сбежать, мы бы забрали его. Это было ужасное время, самое ужасное. Но через три или четыре года его убили. Мы смогли, наконец, сбежать… И Гарри пропал. Детдом, в котором он был, сгорел, большая часть документов на детей пропала… Некоторые погибли. Мы искали его, долго искали, но он исчез без следа, мы склонялись к самому худшему варианту… Скорее всего, к тому моменту Вы его уже усыновили.