Чем я могу помочь?

Ранним утром Леонардо проснулся и на автомате отправился умываться. Сегодня ему предстоит побывать у троих заказчиков и набросать эскизы для каждой из картин. Возможно, какая-то его сможет увлечь, и он засядет с вином и кистями возле мольберта. Да Винчи любил встречать рассвет, наблюдая из своего маленького окошка за тем, как в город проникают утренние лучи солнца. Даже усталость не мешала ему в такие моменты. Сейчас, в его новой мастерской, окна побольше и рассвет встречать стало интереснее, потому как можно заметить больше деталей. Винчензо жил неподалёку от мастера, но посещал свой дом только для того, чтобы выспаться. Так что Леонардо сейчас был один на один с тишиной и своими работами. Хотя одиночество ему никогда не мешало. Наоборот, оно придавало ему стимул работать дальше: выводить новые линии на своих картинах и заполнять свой дом людьми, пусть и нереальными. Казалось бы, он сходит с ума, но парень никогда так не считал. Закончив утренние процедуры, да Винчи отправился к шкафу, в котором висела его одежда. Он надел на себя длинную рубашку и начал завязывать верёвочки на рукавах, но в этот момент услышал стук в дверь. Натянув штаны, он отправился к двери в всё ещё растрёпанном виде. – Здравствуйте, чем я могу помочь? – спросил Леонардо, открыв дверь. На пороге стояла миловидная старушка маленького роста. – Милочка, подскажи, как мне дойти до рынка? – спросила она, не разглядев да Винчи. Видимо, у бабушки со зрением было совсем всё плохо, раз она посчитала, что перед ней стоит девушка. – Конечно, – с улыбкой ответил парень. – Смотрите, сейчас идёте по этой улице, затем первый поворот налево и прямо несколько минут. Справа от вас вы заметите большую площадь. Там будет стоять много прилавков. Это и будет рынок. – Спасибо, доченька, – сказала бабушка и медленно пошла по направлению, которое ей дал блондин. «Почему она подумала, что я девушка?» – закрывая дверь думал Леонардо. – «Возможно, у неё проблемы со зрением, но разве она не смогла отличить мой голос от женского?..» Блондин подошёл к шкафу и закончил одеваться. Только он взял в руки расчёску, чтобы привести в порядок волосы, как тут же вновь услышал стук. На пороге стояла всё та же бабушка. – Здравствуйте, чем я могу помочь? – вновь спросил парень, будучи немного в шоке. – Слушай, дочка, а где здесь рынок? – снова спрашивает старуха. Леонардо собрал свои последние силы для того, чтобы ответить культурно. Он тихо сделал глубокий вдох и выдох, и вновь объяснил бабушке как дойти до рынка. Бабушка пошла по тому же направлению, а да Винчи закрыл дверь и вернулся к утреннему марафету. Волосы наконец-то были аккуратно расчёсаны. Поверх он надел свой любимый берет и пошёл собирать ящик со своими «нужными» вещами. Кисти, мелки, несколько углей, пару картин и две-три книги – всё это он запихнул в ящик и уже собирался уходить, но в дверь вновь постучали. «Она издевается?» – подумал блондин, подходя к двери. Он даже не удивился, когда за дверью оказалась та же самая старушка с тем же вопросом. В этот раз он вышел к даме, закрыл за собой дверь и решил попробовать ей помочь по-другому. – Я проведу вас и помогу сделать покупки, – сказал парень и взяв под руку женщину, отправился с ней за покупками. Рынок сегодня, как и в любой день, был шумным и суетливым. Люди бродили между прилавками, как люди в муравейнике. Товар быстро разбирали и на столах в тот же момент появлялась замена прежним вещам. Бабушка медленно бродила между рядами, рассказывая Леонардо свои истории, которые он не мог расслышать из-за громких разговоров людей вокруг. Она купила что-либо почти с каждого стола. Хотя связи между куском баранины, куклой, двумя мисками, декоративными перьями павлина и старухой почти не было. В итоге у художника в корзине было много хлама, который он еле удерживал. Дом старухи оказался на самой площади. Там же, где и рынок. Да Винчи оставил корзину, попрощался с бабушкой и отправился домой. «Какого чёрта?! Ей нужно было просто выйти, и она была бы уже на месте! Я не понимаю…» – думал мастер, пока в лёгком шоке топал домой. Придя домой, парень выпил стакан воды, умылся и вновь услышал проклятый стук. – Да сколько можно уже?! Бабушка! Если у вас проблемы с памятью или вам недостаточно внимания, это не моя проблема! – начал кричать парень. В этот раз он не собирался открывать дверь, а решил подождать, пока женщина не уйдёт. Леонардо раскинулся в кресле перед камином и шумно выдохнул, потирая глаза. Дверь тихонько открылась. Настолько тихо, что блондин этого не заметил. И так же тихонько закрылась, пропуская кого-то внутрь. – Что же это за старушка, что смогла тебя настолько вывести? – ухо художника обжог знакомый шёпот. Рука вошедшего умостилась на плече да Винчи. Блондин медленно повернул голову и встретился с любимыми карими глазами. Эцио мило улыбался, отчего Леонардо немного покраснел. – Чем я могу помочь? – промямлил тот, расплывшись в улыбке. – Да у меня тут… – ассасин не смог закончить своего предложения. – Слава богу ты жив! – мастер вскочил и обнял гостя. – С этим безумием между Пацци и Медичи… – Аудиторе первый раз за долгое время обнял художника в ответ. У да Винчи аж дар речи пропал на несколько минут, но всё-таки он собрался и продолжил разговор. – Ты поэтому преследовал Франческо? – Не совсем, – видно было, что Эцио не хотел объяснять, почему именно он убил тамплиера. Вместо этого шатен провёл кончиком носа по шее Леонардо, из-за чего у оного пошли мурашки по телу. Ассасин вдохнул запах блондина, на пару секунд задержал дыхание, чтобы его запомнить, а затем шумно выдохнул, вновь уткнувшись носом в шею художника. Да Винчи в это время стоял полностью красный, от Эцио несло его любимым вином и чем-то неописуемым. «Видимо это и есть та самая реакция, которую люди называют любовь…» – подумал мастер, и в этот момент оттолкнул Аудиторе. – В общем, какие бы не были причины твоей слежки, город сейчас в безопасности. А сейчас скажи мне, чем я могу помочь? – резко перевёл тему Леонардо в попытках успокоиться. «Чёрт подери, ему же нравится! Какого хрена он меня тормозит?!Чёрт, ничего не могу понять из его лепета… В жопу это всё!» – примерно с такими мыслями ассасин молча положил на стол станицу кодекса, а сам свалился в кресло да Винчи. – О, ещё одна страница! Чтож, посмотрим… – Эцио не слышал, о чём бубнил себе под нос художник. Парень был пьян и очень устал за последние несколько дней. В мастерской он чувствовал себя, как дома – в безопасности. Леонардо уже три раза просил ассасина снять клинок, но тот не отвечал. Лишь только тогда мастер заметил, что его гость уснул. Подойдя ближе, блондин аккуратно забрал то, что ему нужно, и вгляделся в лицо Аудиторе. Да Винчи решил, что если шатен не проснётся даже после того, как мастер закончит с клинком, тогда он сможет закончить картину, которую начал пару лет назад. Ведь когда-то давным-давно, Эцио так же долго ждал, пока Леонардо закончит работу и так же уснул в его кресле. Наконец, клинок улучшен. Да Винчи спокойно выдохнул, потому как пусть работа была и не сложной, но приходилось каждое движение делать очень осторожно, чтобы не повредить сталь или саму конструкцию. Аудиторе всё ещё спал, поэтому художник решил найти и продолжить ту самую картину. Примерно через час в мастерскую зашёл Винчензо. Мальчик принёс букет полевых цветов своему дорогому учителю. Он тихонько подбежал к Леонардо, держа за спиной букет и хотел поцеловать художника в щеку, но в этот момент Эцио проснулся и со злостью бросил в ученика метательный нож. Тот, слава богам, успел отклонится. Оружие накрепко застряло в одной из деревянных балок. Винчензо посмотрел сначала на нож, а затем на ассасина. Шатен кипел от злости. Ему хотелось избавиться от своего конкурента. Сжечь, утопить, удушить, переломать все кости, порезать на мелкие кусочки, уничтожить – вот, что можно было прочитать во взгляде Эцио. Казалось, он бы свернул шею мальчику при первом удобном случае. Леонардо решил отправить ученика в другую комнату, пока Аудиторе не натворил глупостей. Винчензо оставил букет на столе и буквально сбежал к своему мольберту. Да Винчи отложил картину, которая уже точно давала понять, кто на ней нарисован. Сам мужчина встал и взял букет, легко улыбнувшись. Это был не просто набор цветов и листьев. Именно эти растения художник использует для того, чтобы сделать краску. Блондину было вдвойне приятно, поэтому он поставил небольшой букетик в стакан с водой. Эцио всё ещё был зол. Он ревновал и где-то в глубине души признавал это. Парень уставился на дверь за которой скрылся ученик. Он сверлил бедную деревяшку взглядом, потому как думал, что конкурент сейчас вернётся. Если этот мальчик хотя бы покажется из-за угла, ассасин прикончит его на месте. Почему? Потому что он жуткий собственник и не собирался делить своего драгоценного мастера с каким-то юнцом. – Он готов, – тихо сказал парень, держа клинок в руке. Эцио перевёл свой взгляд на блондина. – Я добавил немного яда для начала. Если закончится, просто купи ещё у докторов. – Яд? У доктора? – В больших дозах то, что лечит, может и убить. – Похоже, я вновь у тебя в долгу… – Обращайся, – с еле заметной улыбкой промямлил Леонардо. Эцио направился к выходу, но мастер остановил его. – Постой! Слушай, могу я попросить тебя об одолжении? – Конечно, в чём дело? – спросил ассасин. – Пожалуйста, – художник выдержал паузу, – не убивай Винчензо. «Чёрт… Как он догадался?... Почему он решил, что именно этого сопляка я выберу как жертву для того, чтобы опробовать клинок? И почему он вообще его защищает?..» – все эти мысли не давали нормально ответить. – С чего ты взял, что я… – Эцио, пожалуйста. – Неужели ты к нему так привязался? Или тебе просто нужен кто-то, кем можно воспользоваться? – каждое слово давалось убийце нелегко. – Да, я привязался к нему… Может, даже полюбил… – решил соврать мастер. Ведь ассасин не будет делать плохо своему другу, а значит не вгонит его в траур. И Винчензо скорее всего останется жив. – Вот оно как, – у Эцио очень сильно заболело в груди. – Ясно… Я... Ай, к чёрту... – убийца натянул капюшон и вышел за дверь, громко хлопнув ею. Оба сейчас чувствовали себя разбито. Леонардо прекрасно видел, что Аудиторе не равнодушен к нему, но не хотел его держать. Ведь жить с человеком, которого ты любишь, будучи ассасином, это постоянно его подставлять. Тамплиеры могли бы запросто убить да Винчи, если бы узнали, что он дорог Эцио. Да и к тому же, ассасины не могут надолго задерживаться на одном месте. Эцио уже бегает по всей Италии, лишь бы отловить этих гадов, а что будет дальше? Может, ему и вовсе придётся путешествовать по всему миру? Леонардо не готов к такому, поэтому решил не мучить как себя, так и своего любимого. Перед глазами Эцио пронеслась дорога домой. Он не помнит, как он добрался к вилле, сколько у него заняло это времени и кого он видел по дороге назад. И даже когда он говорил с дядей о поиске Якопо, он не был больше похож на себя. Будто бы из него вытянули душу. Холодный пустой взгляд, немое выражение лица, короткие ответы, состоящие из «да» или «нет», скованность движений, и не только это. Дядя подумал, что Эцио так переживает из-за того, что натворил в городе. Слухи говорили о том, что хладнокровно были убиты десятки людей. Поэтому Марио решил просто дать племяннику время. Клаудия же, наоборот, не хотела терять ещё одного дорогого ей человека. Она проследила за братом. Оный собирался принять ванну. Девушка решила, что может позволить себе потерять немного времени и подождать его в коридоре. Эцио даже не заметил её, когда вышел из ванной. Парень направился к себе в спальню, чтобы уснуть. Или хотя бы просто дать отдохнуть своему телу немного. Клаудия вошла за братом и присела рядом с ним на кровати. – Эцио, расскажи мне, что с тобой произошло? – Всё нормально. – Не ври! Я прекрасно вижу, что с тобой что-то не так! Ты становишься похожим на маму. Расскажи мне, что произошло, пожалуйста! Я не хочу, чтобы и с тобой стало то же… Эцио лишь покачал головой и закрыл глаза. Он слышал, что Клаудия до сих пор в комнате и пытается узнать, что именно случилось с братом. Он слышал, как девушка плакала, и как ушла. Только сейчас он открыл глаза и посмотрел на открытое окно. Облака медленно плыли по небу и Аудиторе, похоже, считал себя за одно из них. Он также сейчас плыл, но не по небу, а по потоку жизни. В нём исчез огонь управлять этим руслом. Теперь он уже и сам плыл по течению и, казалось, будет плыть ещё долго и нудно. Кто-то постучал в дверь, но Эцио даже не повернул головы. Облака в любом случае интереснее. Дверь тихо скрипнула и внутрь вошёл Марио. – Nipote (Племянник), мои помощники докладывают о том, что они нашли одного из людей Якопо и ждут лишь нашего сигнала. Иди, Эцио. За городом тебя ждут мои наёмники. Проследите за лакеями Якопо. Вдруг они приведут вас к нему. Будь осторожен. Он может ждать тебя. Ассасин услышал только задание и больше не нуждался ни в чём. Он отправился за город с всё тем же каменным лицом. Наёмникам не пришлось долго ждать своего капитана. Эцио быстро добрался к ним на лошади. Парень слез и подошёл к мужчине, с которым когда-то тренировался. Марио доверял ему больше всего, поэтому поставил приглядывать за наёмниками. – Нам пора, Эцио. Мы нашли Бернардо Барончелли. Несколько дней назад люди Лоренцо арестовали его, но он сбежал. По нашим расчётам, он может быть где-то около Сан Джиминьяно, – Аудиторе дослушал до конца и отправился искать свою жертву. На улицах было много людей, а возле Сан Джиминьяно особенно. Все о чём-то болтали и ждали чего-то. Многие стояли кучами, поэтому Эцио мог просто слиться с людьми и выпустить дротик с ядом в шею Барончелли, но сейчас он не искал незаметных путей, поэтому набросился на охранников, которые сопровождали тамплиера. Пока ассасин разобрался с теми, что сопровождали Бернардо, подбежало ещё трое караульных, а сама жертва бросилась наутёк. Быстро и хладнокровно Эцио убил ещё троих у всех на глазах, а затем погнался за тамплиером. Барончелли был полненьким, поэтому далеко убежать не смог. Аудиторе догнал его и вонзил клинок в спину. Бернардо свалился на землю, истекая кровью, но убийца приподнял его голову для последнего разговора. – Я знал, что ты придёшь… – Где он? – И ты сделаешь с ним то же, что и со мной? – Эцио занёс руку над умирающим. – Мы встречаемся сегодня в церкви. – Mi duole dover giungere a tanto. Requiescat in pace. (Прости за то, что всё пришло к этому. Покойся с миром.) – даже если Аудиторе не мог заставить себя говорить полными предложениями с обычными людьми, то хотя бы с умирающим стоило вести себя подобающе. Оставив своего бывшего врага на земле, Эцио вернулся к наёмникам. – Эцио! Антонио Маффеи закрылся в убежище в самой высокой башне города. Он разбрасывается проклятьями и стрелами. Полностью слетел с катушек. Хуже того, он поставил вокруг себя кучу лучников. На твоём месте я бы сначала разобрался с ними, перед тем как приближаться к нему. Больше слов не нужно было. Убийца получил цель и даже знал, куда идти и как убить жертву. Антонио стоило запереться на миллионы замков, укрыться за сотнями людей, поставить вместо себя кого-то на приманку, но ему ничего не поможет, и никто не спасёт. Маффеи охраняло около 50-ти лучников, которые были расположены на каждом этаже башни. Все держали оружие наготове, и Эцио не был исключением. Как-только он взялся за нож и приготовился метнуть его прямо в голову одному из стражников, его рука дрогнула. Он вспомнил как чуть не прикончил Винчензо в мастерской у Леонардо. Аудиторе закрыл глаза, сделал глубокий вдох и выдох. На его лице впервые за долгое время появилась хоть какая-то эмоция, пусть даже это была ярость. Лучники заметили, что-то блестящее в небе, но не успели сообразить, что произошло, потому как это были ножи, которые летели в них. Убийца забрался на первый этаж и забрал свои клинки. Когда он вытаскивал последний из чьей-то головы, к нему из-за поворота вышел лучник. Бедняга сразу же получил мощный удар по голове, а затем почувствовал вкус крови, заполняющий его изнутри. После этого мир погряз во тьме, и он свалился на землю. Аудиторе зачищал этаж за этажом. Хладнокровно. Безжалостно. Беспощадно. Бессердечно. Кровожадно. Жестоко. Он не пощадил даже самых «зелёных» лучников. Наконец, он добрался до главной цели. Эцио бесшумно вылез на крышу и застыл, чтобы понаблюдать за своей жертвой. Антонио тоже застыл и не знал, что делать и куда бежать. В итоге ассасин медленно подошёл к врагу и, держа одной рукой его за плечо, проткнул его клинком второй руки. – Убирайся, демон! – выкрикивал умирающий на руках Аудиторе. – Chet tu possa alfine trovare riposo nel corpo e nella mente. Requiescat in pace. (Пусть твои тело и разум найдут покой. Покойся с миром.) Аудиторе соратников Якопо за другим, пока не узнал все, что ему нужно. На удивление, тамплиеры мгновенно предавали его, как-только понимали, что больше нечего бояться. Эцио проводил одного за другим, говоря несколько слов, чтобы упокоить их души. Его роба была залита кровью. Эмоции вновь исчезли с лица ассасина. Сейчас он стоял на крыше одного из домов и издали выслеживал, куда направляется Якопо. Скорее всего, этот старик выведет Аудиторе к остальным. Улица за улицей, Пацци оглядывался всё больше и больше, но никак не мог найти своего преследователя, хотя чувствовал, что кроме охранников его сопровождает и недоброжелатель. Через минут 20 Якопо наконец пришёл на место встречи и Эцио вместе с ним. Его уже ожидало двое: испанец и незнакомый до сих пор человек. Ассасин смог незаметно оглушить одного из охранников и переодеться в него. Таким образом он сможет стать ближе к тамплиерам и услышать все детали их разговора. – Простите, магистр! Я сделал всё, что мог, но ассасин оказался очень сильным. – Очевидно. Другие тоже пришли с тобой. Не говоря о том, что Флоренция сейчас в руках Медичи. – Это вина Франческо! Его нетерпеливость заставила его пойти на безрассудство. Я пытался его образумить… – Скорее ты пытался спасти свою шкуру, – прервал его незнакомый Эцио человек. – Кто бы говорил, Синьор Барбариго. Это вы должны были прислать нам качественное оружие, а не тот мусор, который вы, венецианцы, зовёте ору… – Хватит! – перебил магистр Якопо. Оный сразу же заткнулся и поник. – Мы положились на вашу семью, а вы отвечаете нам бездействием и некомпетентностью. И сейчас, когда вас просят объясниться за ошибки, вы разбрасываетесь извинениями и оскорбляете нас? Как тогда вы хотите, чтобы мы отвечали? – Якопо сверлит взглядом землю, потому как ему нечего сказать. Он был не прав, и согласен с этим. – Всё в порядке. Я всё понимаю, – спокойно говорит магистр. Якопо подымает на него глаза, полные надежды. Он надеялся, что его простят, что он начнёт работать лучше, ради общей цели, но это лишь мечты. Магистр достал нож и вонзил его в грудь Пацци. Испанец не попал между рёбрами, поэтому Якопо ещё жив. Он упал на колени и начал умолять о пощаде. Магистр не захотел даже и слушать. Он проткнул шею мерзавцу своим мечом. – Какой беспорядок… – сказал испанец, убирая меч в ножны. Затем повысил голос и продолжил. – Так жаль, что я своровал твою добычу, ассасин! Стражники обезоружили Эцио и в крепкой хватке подвели к магистру. – Ты действительно надеялся, что я не буду рассчитывать на то, что ты будешь следить за ним? Что это всё не часть плана? Это всё продумывалось гораздо дольше, чем ты можешь себе представить! – испанец не подходил близко, так как предполагал, чего можно ожидать от Аудиторе. Эцио смотрел в глаза своему главному врагу с ненавистью. Примерно с такой же, как и на Винчензо. Только тот ученик вызвал у шатена ревность, а магистр пробудил жажду мести. Долго смотреть в глаза убийце, мужчина не смог, поэтому решил покинуть это место, приказав убить парня. Якопо истекал кровью, но всё ещё был жив. Наверное, ни одна из жертв Эцио так не боролась за жизнь. Пацци видел, как Аудиторе убил всех и каждого, кто пытался на него напасть. Теперь он понимал, почему же никто из тамплиеров не выжил. Он подумал о том, что и магистр не выживет, пусть сколько людей будут под его началом. Тем временем парень заметил, что Якопо ещё еле дышит. Он подошёл к умирающему и перевернул его лицом к небу. Только сейчас Пацци заметил насколько красивы звёзды на ночном небе. Он давно уже не обращал внимание на что-то столь обыденное. – Vai, amico, libero da fardelli e paure. Requiescat in pace. (Можешь уходить, друг, облегчи душу и не бойся. Покойся с миром.) – после этих слов Якопо закрыл глаза и Эцио закончил работу магистра. Аудиторе вернулся в Монтериджионни, но пусть Пацци и мертвы, он не счастлив и не грустит. Ему всё равно. Несколько месяцев он оставался с родными. Утром помогал Клаудии в саду. Днём за деньги помогал местным со стройкой, животными, и даже детьми. Вечером старался помочь дяде с бумагами, но сестра наловчилась справляться с бухгалтерией получше. Ночью ассасин долго смотрел на плывущие по небу облака, мерцающие звёзды, или манящую луну. Лоренцо не терпелось узнать, смог ли Эцио выполнить поставленную себе цель, но оный не хотел видеться с Медичи, да даже просто покидать виллу. Поэтому решил отправить ему письмо. «Пацци мертвы. Все и каждый. Хочу признаться, никогда бы не подумал, что буду кому-то так сильно желать смерти.» «Эцио, благодаря тебе, моя мечта о мире и спокойствии сможет прожить немного дольше. Что же ты теперь будешь делать? Куда ты собираешься отправиться?» «L'onore è mio, Signore. (Это честь для меня, Господин.) Есть люди, которых я должен преследовать. Они уже вонзили свои когти в само сердце Венеции.» «Нет…La bella Venezia…(Прекрасная Венеция…) Тогда, желаю хорошего пути. Но перед тем, как ты покинешь нас, я хотел бы кое-что тебе подарить. Знак на накидке, которую я тебе дарю, даст всем понять, что ты друг моей семьи. Пока ты её носишь, городские стражники будут более снисходительно относиться к твоим действиям. Но помни, она не сможет защитить тебя от закона.» – вместе с письмом Эцио получил аккуратно упакованную посылку, в которой была та самая накидка. Аудиторе, конечно, благодарен, но сейчас всё равно не собирается покидать родные стены. Робу ассасина он сейчас также не носит, потому что она была полностью в крови и пришлось отдать знакомой бабушке, которой Эцио не раз помогал. Она обещала вывести все пятна. За долгое время парень так и не изменился. Он был всё с тем же каменным лицом. Не показывал ни усталости, ни боли, ни удовольствия, ничего. Сестра очень боялась и старалась быть рядом как можно чаще. Клаудия пыталась выведать у него причину такого настроения, но ничего не получилось. Дядя Марио тоже начал нервничать, но не крутился вокруг Эцио. Пару раз и старший Аудиторе пытался узнать, почему племянник так изменился, но даже он не смог прояснить ситуацию. Мария, как и сын, не говорила, но в отличии от работоспособного Эцио, она всего лишь день за днём молилась за своих погибших сыновей и мужа. От Леонардо вестей не было. Хотя, с чего бы вдруг? Если и раньше он не писал, то после того, что между этими двумя произошло, он вообще не захочет видеть Аудиторе. Так считал сам ассасин. Он думал пару раз о том, чтобы отправить письмо да Винчи, но решил не обременять художника своими чувствами. К тому же, ему ещё предстоит расправиться со своими врагами. Его ждёт Венеция.