Чем я могу помочь?

Рано или поздно это должно было случиться. Ассасину нужно было продолжить свою миссию. Венеция, как и Флоренция, заслуживает стать свободной от тамплиеров. Эцио уже месяц обещает себе забрать робу и отправиться в путь, но ему никак не хочется покидать обжитое родное место. Хочется остаться здесь и забросить путь, который Аудиторе перенял от отца и дяди. Хочется стать прилежным семьянином, обзавестись женой, детьми. Хотя, кого тут обманывать? Скорее, хотелось просто закрыться в вилле и помогать сестре по саду, дяде с тренировками, а местным жителям с их обыденными заботами. Но время настало. Пришёл тот час, когда Эцио понял, что от его действий будет зависеть не только его жизнь, и даже не жизнь его семьи. Целый город может попасть в руки узурпаторам, и он не должен этого допустить. Вечером ассасин забрал свою робу, а ночью собирался сбежать, не сказав никому ни слова. Аудиторе уже надел робу, и, когда затягивал крепления на клинках, услышал, как по коридору кто-то медленно идёт. Этот человек остановился возле двери Эцио и через мгновенье медленно приоткрыл дверь. На пороге парень увидел Марию, чему весьма удивился, потому как мама редко выходила из своей комнаты. Им не нужно было слов. Мария прекрасно поняла, что сын собрался продолжить дело мужа. Она видела, как он упорно тренируется, чтобы усовершенствовать свои навыки, как его сила и знания росли с каждым днём. Но она всё равно переживала за него. – Всё будет хорошо, – ответил на немой вопрос в глазах матери ассасин. – Береги себя, – мама подошла к сыну и обняла его. Эцио почувствовал радость, смешанную с удивлением. Он уже давно не слышал, как мама произносила хоть какие-то слова. За последние пару лет она только шептала молитвы. Парень крепко прижал к себе женщину, уткнувшись носом в её волосы. Днём следующего дня Эцио решил исчезнуть бесследно, поэтому даже не взял лошадь. Именно об этом он жалел больше всего. Уже который час в пути под палящим солнцем. Парень делал несколько остановок для того, чтобы посидеть под деревьями и отдохнуть. Прохладный ветерок еле был слышен. Издалека были видны облака. Казалось, что они никогда не догонят Аудиторе, но во время следующего привала парень уже мог рассмотреть их поближе. Белокурые плотно застелили голубое небо и, наконец, захватили солнце. Но оно не сдаётся и пытается пробиться через щели в облаках. Ассасин подумал, что примерно такие же события ожидают его в незнакомом городе. Солнце – Венеция, а облака – тамплиеры. Враги захватили этот город, полный счастья и веселья, а Эцио придётся искать единомышленников для того, чтобы очистить город от тирании магистра и его подопечных. Жаль только, что нельзя добиться этого мирным путём… Парень решил, что достаточно отдохнул и пора вновь отправляться в путь. Стоило Аудиторе пройти буквально пару километров, как за поворотом он увидел повозку, у которой отпало колесо. Обойдя её, ассасин заметил того, с кем не очень хотел бы сейчас встретиться. – Леонардо? – почти шёпотом произнёс Эцио, но достаточно громко для того, чтобы мастер услышал. – Эцио? – спросил художник ещё даже не посмотрев на своего собеседника. Блондин встал и развернулся к ассасину, а затем улыбнулся. – Это и вправду ты! Как же мне повезло. Я тут… Эм... У меня тут возникла небольшая проблема, – Аудиторе молча присмотрелся к месту, где должно крепиться колесо. – Я знаю как его починить, но не могу это сделать сам. Можешь поднять тележку? – Эцио выполнил просьбу без единого слова. Такая тишина немного насторожила мастера. Внутри повозки лежало какое-то очередное изобретение Леонардо. – Что это? – наконец заговорил Аудиторе. – Ничего особенного. Просто идея, над которой я работал. Я не смог оставить этого позади, – Леонардо отошёл от повозки. Эцио поставил её на землю, а затем посмотрел на художника в ожидании подробностей. – Слушай, я вообще-то не должен об этом говорить, – но ассасин продолжил сверлить взглядом да Винчи. – Beh, al diavolo! (Ай, к чёрту!) Не могу больше этого скрывать. Эцио, мне кажется, я понял, как заставить человека полететь, – изобретатель казался немного сумасшедшим, если посмотреть на него со стороны, но Аудиторе так не считал. – Поехали, – только и сказал ассасин, слегка улыбнувшись. Он умостился на сидении и взял в руки вожжи. – Но я же даже и не сказал, куда я еду, – Леонардо заметил, что шатен изменился. Очень сильно, поэтому решил не донимать его расспросами. Какое-то время парни ехали молча, но если убийце этому не привыкать, то на мастера эта тишина давила. Он уже рассмотрел все облака на небе, осмотрелся вокруг миллионы раз, но Аудиторе привлекал его внимание больше всего. – Чем занимался всё это время? – Ты и сам знаешь, – Эцио не был в этом уверен, но так на самом деле и было. Об убийствах он узнавал всё одним из первых, ведь именно ему власть разрешила изучать человеческое тело, используя трупы. Многие из последних тел привозили с одной и той же раной – глубокий и аккуратный порез на шее. Без сомнения, это был клинок ассасина. – Прости… Я не знаю, что ты скажешь, но… – Леонардо шумно вдохнул и задержав дыхание на пару секунд, выдохнул. – Винчензо больше не будет со мной работать. – Ты ему больше не учитель? – спросил Аудиторе не поменявшись в лице. – Нет. – А кто? – В каком смысле? – Парень, муж? – Эцио отвернулся от друга и ещё тише добавил. – Кто? – Он уехал на дальний восток. Больше мы с ним никогда не увидимся, – решил уточнить да Винчи. То ли ассасин не поверил этим словам, то ли он был действительно морально убит, но даже такая радостная новость не изменила выражение боли на его лице. – Послушай, Эцио, я давно хотел тебе сказать кое-что важное… Я надеюсь ты меня не осудишь, особенно после того, что уже произошло… Я… – Аудиторе шикнул на блондина и пришпорил лошадей. Через пару минут Леонардо заметил, что за ними погоня. – Кто это?! – Люди Родриго Борджиа. Спрячься в повозке, – мастер без вопросов просто выполнил то, о чём его просил ассасин. Погоня была длительной. Лошади уже были порядком истощены. Люди, которых наняли убить шатена, использовали все свои возможности для того, чтобы остановить его. Всадники пытались настигнуть Эцио, оставляя лошадей позади. Лучники атаковали парня горящими стрелами, несмотря даже на то, останутся ли в живых их союзники. Они преследовали телегу до самого города. За два-три километра до въезда в город, Аудиторе скомандовал Леонардо взять вожжи в свои руки. – Уезжай как можно дальше отсюда и береги себя. Я обязательно тебя найду, чтобы ты сказал то, что хотел, – с этими словами ассасин спрыгнул с повозки. В городе на улицах не было ни одной живой души. Это насторожило Эцио. Как только повозка Леонардо скрылась за домами, парень начал кричать, вызывая стражников выйти к нему. Сработало. Его действительно ждали враги, и их было не мало. Улыбка была на лице шатена, когда он наконец обнажил меч. Он уже давно не практиковался с живыми людьми. За последнее время он тренировался только в Монтериджионни с деревянными манекенами. Но это на значило, что его навыки или сила притупились. Наоборот, сейчас у него был прилив энергии, ведь ему сообщили прекрасную новость. Ассасин двигался быстро, а его меч ещё быстрее. Стражники не успевали сообразить, что произошло, когда видели, как один за другим падают на землю. Оставалось только трое врагов посильнее. Они все были вооружены боевыми топорами. Такими штуками управляться было сложнее, но те, кого Борджиа нанял, отлично наносили удары. Один даже смог ранить Эцио, оставив на его животе средней тяжести порез. Из раны сразу же полилась кровь, и, если присмотреться внимательнее, можно заметить рваные края раны. От такого зрелища последнего стошнило и ему пришлось отвернуться, чтобы не вырвать на себя. Аудиторе подошёл к бедному стражнику, который стоял в кустиках на четвереньках, очищая желудок. Шатен погладил противника по спине и подождал, пока тот закончит. – Не думал, что среди вас будут те, кто не сможет справиться с таким зрелищем. Позор, – стражник упал лужу собственной блевотины, заливая её ещё и кровью. Эцио схватился за живот. Крови вытекло уже достаточно много, и он боялся, что так и не сможет узнать, что же ему хотел сказать Леонардо. Но интерес был превыше боли. Аудиторе своровал первую попавшуюся лошадь, вскочил на неё и поскакал по той же дороге, где полчаса назад промчался да Винчи. Блондин уже долго стоял возле капитана в порту и ждал своего спасителя. Он боялся, что могло произойти худшее, но сразу же отгонял эти мысли, ведь Эцио – ассасин. Страх удавалось подавить, но лишь до того момента, как Аудиторе появился в порту. Убийца увидел своего друга и буквально свалился с лошади. Последнее, что он помнит, это как к нему подбежал Леонардо и ещё несколько людей. Крики, шум, паника… Тьма… Очнулся герой уже на борту в каюте. Возле него сидел Леонардо и перематывал его рану. Блондин вновь был поглощён процессом и не замечал ничего вокруг. Ни сбившееся дыхание Эцио от пробуждения, ни долго изучающие лицо мастера карие глаза. Шатен привык видеть улыбчивое выражение лица, но сейчас «врач» был до предела серьёзен и, кажется, немного… Зол?.. Да Винчи отошёл от раненого и сел за стол, чтобы записать что-то в маленькую книжечку, которую он никому не доверяет и часто прячет у себя в набедренной сумке. Через маленький проём в каюту проник капитан и попросил осмотреть нескольких моряков, если ему будет не сложно. Леонардо согласился. Он дождался, пока капитан не покинет его и спрятал свою книжку между вещей в ящике. Эцио успел прикинуться спящим до того, как мастер посмотрел на него. Как только блондин отправился осмотреть больных, ассасин осторожно вытащил книжечку и начал читать. И вскрылась вся правда о том, что шатен приглянулся художнику ещё с первого дня их знакомства и о том, что Джованни помог Леонардо основаться в Флоренции и прославиться. А в своём письме, которое он написал за пару часов до смерти, мужчина попросил мастера присмотреть за семьёй Аудиторе. Так же он узнал о том, что Винчензо, на самом деле, как и Леонардо, попал во Флоренцию без гроша и о том, что да Винчи врал, когда говорил, что любит этого мальчика. А еще о том, что наставник выгнал ученика, потому что тот слишком настойчиво показывал свою любовь и о том, что Винчензо на самом деле не уехал никуда, но больше и не будет учиться у Леонардо. Последние страницы гласили: «Я наконец-то встретил его, но он изменился. Надеюсь это не из-за того, что я ему соврал о любви к Винчензо. Пора уже перестать врать и ходить вокруг до около. Он спас меня от солдат и, как только увижу его, я сразу же скажу правду». «Эцио ранен. В общей сложности, рана глубиной… длина… бла бла бла. Состояние стабильное. Пока что пациент без сознания. Потерял много крови. Желательно пост» На этом запись обрывалась. Ассасин спрятал книжку обратно в ящик. Признаться честно, боль была, но всё равно парень уже чувствовал себя лучше. Эцио решил, что Леонардо хотел дописать что-то о постельном режиме, поэтому и остался на койке. Его роба лежала у него в ногах. Видимо времени складывать что-либо аккуратно не было, потому что валялось всё так, будто бы здесь прошёлся ураган. Наконец, Леонардо вернулся. Он сел за стол и достал из ящика свой дневник. Дописал то, что хотел и спрятал его вновь в набедренную сумку. Блондин бегло осмотрел раненного и сложив руки на груди, посмотрел на небо, через иллюминатор. На своей руке да Винчи почувствовал тепло и глянув на неё, заметил, что это рука Эцио. – Ну так что ты мне хотел сказать? – со своей фирменной улыбкой обольстителя спросил Аудиторе. – Очнулся наконец, – на выдохе пробубнил Леонардо и начал расспрашивать своего подопечного о самочувствии. Заняло это не очень много времени, но ассасину уже порядком поднадоело. – Значит, ты идёшь на поправку. Это хорошо, – наконец улыбнулся мастер. – Спасибо тебе. Ты спас мою жизнь тогда. – Я сделал то, что должно было быть сделано. Ты бы поступил так же. – Сомневаюсь. Храбрость не самая сильная моя сторона. Я у тебя в долгу. – Ты спас мне жизнь, – сказал Эцио, указывая на своё ранение. – О каком долге может идти речь? – на это да Винчи лишь улыбнулся. – Так что ты хотел… – Тебе повезло. Тебя не хотели пускать на корабль без пропуска, но одна женщина заступилась за тебя. Просила передать, что её зовут Катерина Сфорца. Сказала, что если такой красавчик как ты будет в Форли, пусть обязательно заглянет, – Леонардо поник, пока рассказывал о спасительнице ассасина. – Леонардо? – художник посмотрел на Эцио. – Ты знаешь, почему с такой раной я до сих пор жив? Я очень хотел узнать, что тебе нужно мне рассказать. – Я… Это долгая история, так что устраивайся поудобнее. Леонардо выдал полностью содержимое своего дневника. Аудиторе слушал внимательно и ждал, когда же мастер признается ему в любви или хотя бы симпатии, но этого не произошло. Именно того, чего шатен ждал больше всего, среди этих подробностей не было. – Вот об этом я хотел с тобой поговорить, – закончил Леонардо. – Стоп. Это всё? А как же… А где же… Какого… – Эцио не понимал, как реагировать, что делать, что говорить. Он впал в ступор. – Что? Ты ждал чего-то большего? Чего, например? – удивлённо спросил блондин. – А где признание? У тебя же там было написано, что я тебе понравился ещё с первого дня нашей встречи! – Леонардо чувствовал себя жуть как неловко. Его щёки то и дело пылали, но Аудиторе не останавливался. – Ты ведь сам сказал, что никогда не любил этого мальчугана, разве нет? Ты ведь тогда тоже любил меня, почему ты не признаешься? Я ведь видел, как ты таял в моих руках, но постоянно отвергал меня! Почему?! – да Винчи покраснел до кончиков ушей, но всё ещё не отводил глаз от лица Эцио. – Я читал твой дневник! Я знаю всё в подробностях! Так почему ты не признаешься?! – Аудиторе, иди нахуй! – с этими словами Леонардо покинул каюту и выбежал на палубу. Ему срочно нужен был свежий воздух. Он поднялся к рулевому на кормовую палубу и сел на бочку в углу. «Идиот… Разве он не знает, что по чужим вещам лазить плохо?.. Даже если хозяин этих вещей твой друг… И вообще, что за странный вопрос? Почему не признался? Потому что, во-первых, такое вне закона. Сам же меня уже один раз вытаскивал из-за решётки. Во-вторых, ты меняешь партнёрш, как я краски… Ну а в-третьих, элементарно страшно… Идиот…» – с грустным лицом Леонардо изучал море. Эцио в это время хотел подняться к блондину и извиниться за то, что так прямо всё выдал, но решил, что лучше отдохнуть. Ранение ведь не затянется, если не дать ему на это время. Леонардо всё равно пришлось вернуться в каюту. Но только после того, как он нашёл еды для раненого. Давно он уже не выпрашивал еды, и не хотел бы, чтобы это повторилось. Ассасин проснулся, когда почувствовал ароматный запах. Он ничего не ел уже долгое время, так что был готов на всё ради пищи. – Держи, – Леонардо протянул ассасину тарелку с какой-то кашей и кусочек хлеба. – Приятного аппетита. – Спасибо, – шатен быстро поел и поставил тарелку на стол у кровати. – Это получается, что тебе негде спать? – Да ничего, я на стуле посплю. Не в первый раз. – Я так не думаю, – Аудиторе взял да Винчи за руку и притянул к себе. Потянул он слишком сильно, так, что блондин упал прямо на койку. – Эцио, что ты творишь?! – раненый только обнял Леонардо и прижал его к себе крепко-крепко. – Леонардо, я тебя люблю. – Я тебя тоже, – смущённо промямлил блондин и зарылся носом в грудь ассасина. Пару дней спустя Корабль прибыл в Венецию. И не успел да Винчи проверить, все ли его вещи вернули, как какой-то мужчина окликнул его. Эцио не понял, в чём дело, но решил не показывать ревность. – Меня зовут Альвисе, – тем временем продолжал мужчина. – Сеньор Дона попросил меня проводить вас к вашей мастерской. Вы готовы отправляться? Да Винчи переглянулся с Эцио и кивнул. Мужчина оказался вполне дружелюбным. Он с удовольствием провёл небольшую экскурсию по местным достопримечательностям. Леонардо внимательно рассматривал каждую и удивлялся, как ребёнок. Аудиторе предпочёл понаблюдать за людьми вокруг. Все вели себя по-разному: беззаботно, настороженно, весело, грустно, вызывающе, угрожающе. Проходя мимо какого-то магазина, Леонардо остановился и подошёл поближе. Он взял в руки маленькую игрушку. Это была деревянная модель человека, только она была будто живая. Руки и ноги двигались как у настоящего человека. Игрушка была очень аккуратной и детализированной. – Посмотри. Это просто невероятно, – с улыбкой заключил Леонардо, но затем сделал милое просящее выражение лица. – Можешь мне её купить, пожалуйста? Я оставил деньги со своими вещами в порту. Эцио скрестил руки на груди и улыбнулся. Конечно, он был не против, но просто мозг сам провёл аналогию, что обычно так девушки упрашивают своих парней что-то им купить. Мимо них пробежали какие-то люди, а девушка позади группы зацепила Аудиторе. – Смотри куда прёшься! – выкрикнул Эцио вдогонку. Девушка обернулась, осмотрела ассасина с ног до головы и побежала дальше. – А сейчас я хочу представить вам вашу мастерскую, сер да Винчи! – торжественно объявил мужчина в конце экскурсии. – Мы пытались в точности повторить дизайн вашей старой мастерской. Вы и сами в этом убедитесь! Она идеальная. Будто бы вы никогда не покидали Флоренцию. Я желаю вам успехов и надеюсь, что вы насладитесь своим пребыванием в Венеции, – сказал мужчина, и, отвесив маленький поклон, выставил руку вперёд. Альвисе попросил денег за такую экскурсию, но вместо этого получил рукопожатие от Леонардо. – Ну, вот мы и на месте. Волнующе, неправда ли? Хочешь зайти? – спросил мастер, развернувшись к ассасину. – Может, позже. Для начала я хочу попасть в Шёлковый дворец. Попробую добиться приёма у Эмилио. – Как хочешь. Но если будет свободное время или ещё одна страница Кодекса, не стесняйся заходить. Мои двери всегда открыты для тебя, – с толикой грусти сказал Леонардо и направился к двери. – Леонардо? – художник развернулся к убийце, а оный прижал мастера к двери и впился в губы. Через пару секунд Эцио всё же отпустил парня, дабы не привлекать слишком много внимания. – Grazie. (Спасибо.) Ассасин на долю секунды остановился, чтобы осмотреть смутившегося да Винчи, затем улыбнулся и отправился к дворцу. «Идиот!» – подумал блондин и отправился заносить вещи в мастерскую. – Хм, как бы мне лучше попасть внутрь? – размышлял Аудиторе, опёршись на стену недалеко от замка. – Я могу вскарабкаться по стене, а затем… Оу, чёрт. Мне никогда не прыгнуть так высоко. Нужно найти другой путь. – В это время мимо него вновь пробежали те же самые люди, что и раньше, а за ними девушка. Она запрыгнула на стену и собравшись немного с силами прыгнула со всей силы. Она смогла сделать огромный прыжок, чему Эцио весьма удивился, но в этот момент её заметили лучники и начали атаковать её. Они прострелили ей колено, и она упала на землю. Повезло, что не успела забраться высоко, а то могла бы себе ещё повредить что-то при падении. Девушка осмотрелась и заметила Эцио неподалёку от себя. Она направилась к ассасину почти бегом, умоляя о помощи. Конечно же, Аудиторе согласился, ведь каким бы он был джентльменом, если бы отказался? – Куда? – коротко и ясно спросил он девушку. – К воде. Девушка хотела перебить всех стражников, и затем отправиться в сопровождении парня к безопасному месту. Но у Эцио на этот счёт были свои планы. Парень взял раненую на руки и побежал с ней в совсем противоположном направлении. Аудиторе обошёл несколько патрулей, а затем их перестали искать. Можно было идти дальше спокойно, но рана кровоточила, так что расслабляться было рано. – Что-то я не уловил твоего имени. – Роза. – Onorato, (Приятно познакомиться,) Роза. Меня зовут Эцио. – Я знаю. – В каком смысле? – Сейчас не время для подобного разговора. Эцио пришёл к указанному месту. Возле лодки у реки стоял парень, чуть старше Аудиторе. Как только он заметил истощённую Розу на руках ассасина, так сразу же обнажил меч и направил его на спасителя. – Что это значит? – Её ранили. – Я заберу её. Оставшийся путь мы пройдём по реке, – он забрал девушку и осторожно усадил её в лодку. – Прикрой нас. Лучники вдоль реки могут убить нас. Эцио кивнул и сразу же заметил одного. В этом ему помогут излюбленные метательные ножи. Убил одного, подбежал к нему, забрал нож и бросил в следующего. До самого убежища Аудиторе постоянно повторял эту последовательность. К причалу он пришёл чуть раньше и уже ждал лодку на месте. Мужчина попытался поднять Розу, но делал это весьма неаккуратно, так что у него ничего не вышло. Девушка распсиховалась и приказала ему отправиться за врачом. Эцио успел поймать Розу как раз вовремя. Она потеряла сознание. – Позовите Антонио! Расчистите место! Приготовьтесь помочь! – командовал парень, что шёл чуть впереди ассасина. – Положи её сюда, – приказал он, обращаясь к Аудиторе. Эцио осторожно положил Розу на носилки на столе. Девушка вернулась в сознание. – Где мы? – Дома. В безопасности, – кратко ответил спаситель, а сзади него слышался чей-то обеспокоенный голос. Видимо, это и был ранее упомянутый Антонио. – Роза, что произошло? – Просто вытащи её из меня. – Для начала нужно осмотреть ногу, – Антонио касался очень осторожно, но больно было в любом случае. – Вошла и вышла чисто через бедро, кость не задета. Хорошо. – Вытаскивай уже! – кричала девушка. – Роза, мы должны осторожно обработать рану, чтобы не… – Сейчас же! – взревела раненная. – Come vuoi. (Как пожелаешь.) Tenetela. (Держите её.) Девушку держало четверо, Эцио в том числе. Аудиторе внимательно следил за тем, что нужно делать в таком случае, вдруг когда-нибудь понадобится. Антонио надломал стрелу, и выбросил половинку с оперением. Далее крепко взялся за ногу и стрелу. Зафиксировал положение ноги и с силой вытащил стрелу, стараясь не повредить мышцы изнутри. Потекла сильная кровь, и Антонио зажал её рукой. – Прости, piccolа (дорогая). – «Прости»? Ficcatelo nel culo своё прости! (Засунь себе в жопу своё прости!) – Приведи Бьянку и пошевеливайся, – приказал он одному из помощников. – Помоги мне с этим, – обратился врач к Эцио. – Как? – Вон лежат тряпки, возьми одну из них. Когда я уберу руку, прижми её к ране. Готов? – ассасин кивнул и Антонио убрал руку, из ноги заструилась кровь, но вытечь успело всего пара капель. – Porca puttana! (Сукин ты сын!) – застонала от боли девушка, когда Аудиторе крепко прижал тряпку к ноге девушки. – Ben fatto. (Отлично сработал.) Ты хорошо работаешь, если на тебя давить, – удерживать девушку стало сложнее, потому как боль придавала ей новых сил извиваться и попытаться вырваться. – Она легко справится с этим, – сказал Антонио, отойдя от стола. – Занесите Розу внутрь, чтобы Бьянка смогла залатать её раны. Ты будешь в порядке, худшее уже позади, – сказал мужчина склонившись над девушкой, и положив руку на её щеку. Роза тут же отбила её. – Ti venisse il canchero, brutto bastardo! (Я надеюсь, что ты поймаешь чуму, ублюдок!) A te e a quella grandissima troia ti tua madre! (Ты и твоя мать-шлюха!) – девушка ещё долго выкрикивала проклятия в агонии, но никто её не слушал, все лишь выполняли приказы Антонио и Бьянки. – Спасибо тебе, – обратился мужчина к Эцио. – Роза одна из самых дорогих для меня людей. Если бы я её потерял… – Я никогда не смогу отказать женщине в беде. – Я наслышан об этом. Не удивляйся. Мы многое знаем о тебе. Твои труды во Флоренции и по всей Тоскане. Хорошая работа, хотя и грубая. – Значит, вы знаете, почему я в Венеции? – Догадываюсь. Если будет минутка, зайди в мой офис. Нам стоит кое-что обсудить, – после этих слов Антонио скрылся у себя в офисе. Эцио решил, что уже вечереет, но у него есть ещё одно незавершённое дело в городе прежде, чем он зайдёт к Антонио. Мастер в это время уже закончил раскладывать на места картины и решил, что будет хорошим жестом начать свою жизнь в Венеции с того, чтобы закончить картину, которая так уже давно ждёт своего часа. Леонардо не понадобилось много времени для того, чтобы подготовить палитру с нужными цветами. Он вновь занялся любимым делом: выводил разноцветные аккуратные линии разными кистями, детально прокрашивал каждый миллиметр картины, добавлял множество оттенков, из-за которых картина получалась действительно «живой». К вечеру да Винчи уже закончил. Он был весьма доволен своим творением. Спящий Аудиторе так мило выглядел. Блондин улыбнулся, потому как постарался на славу. Теперь стоит убраться. Хотя бы на новом месте стоит постараться поддерживать чистоту. Ну, именно так Леонардо говорил себе каждый раз, но почему-то ещё ни разу не получалось полностью осуществить задуманное. Где-то валялись чертежи, где-то кисти или пузыри с красками, где-то одежда. В общем, если порядок в одном, то в другом бардак. Краски на картине успели высохнуть, пока художник промыл кисти, убрал палитру, краски, да и вообще убрался. Так что мастер поставил картину на прикроватную тумбочку и положил возле неё полотно, чтобы если кто-то захочет прийти – быстро закрыть картину. Ведь он безмерно дорога сердцу Леонардо, так что не хотелось бы, чтобы её кто-то видел. В дверь постучали. Да Винчи сразу закрыл свою дорогую картину и повернулся лицом к вошедшему. – Эцио! Чем я могу помочь? – Ну, я хотел поздравить тебя с новосельем, – шатен держал руки за спиной, но сейчас показал, что в них скрывалось. Это была та самая фигурка, которую так хотел Леонардо, цветок розы и бутылка вина. – Предлагаю отпраздновать. – Не стоило, – улыбнулся мастер, – но всё равно спасибо, – Леонардо забрал фигурку и поставил её возле картины на прикроватном столике. Также он забрал вино и розу, чтобы открыть одно и поставить в воду другую. Эцио пока присел на кровать блондина. Ему стало интересно, что же в этот раз скрывает да Винчи, ведь он редко оставлял себе какие-то картины, а ещё реже выставлял их на видное место. В основном, стены мастерской украшали непонятные чертежи. Аудиторе легонько отдёрнул ткань и открыл рот от удивления. Он будто бы в зеркало смотрел. Ну, его точные движения, конечно, не копировались на картине, но так реалистично писать… Это просто шедевр. Леонардо вернулся из соседней комнаты с тарелками, на которой была еда. Он быстро поставил их на стол, и убежал обратно, чтобы вновь появиться на глазах гостя с двумя бокалами и открытой бутылкой вина. – Это невероятно, – сказал ассасин, и да Винчи наконец обратил внимание на то, чем занят его друг. – Эцио! Я, вообще-то, не просто так эту картину закрыл! Это личное! – начал было возмущаться Леонардо, но Аудиторе не слушал его. Блондин подошёл к картине и накрыл её обратно полотном. – Зачем? – протянул Аудиторе. – Я раньше не присматривался, но сейчас хочу сказать это. У тебя огромнейший талант. – Спасибо, – улыбнулся Леонардо. – Предлагаю поесть, – сказал он, приглашая гостя к столу. Эцио сел на кресло и усадил блондина себе на колени. Удивительно, но в доме мебели было действительно немного. Мастер слегка покраснел, но Аудиторе не обращал на это внимание, разливая вино по бокалам. – Леонардо, за тебя, – произнёс тост шатен, подымая бокал. – За нас, – добавил художник. Мужчины опустошили бокалы. Эцио начал какую-то отдалённую тему, но с каждым новым бокалом мужчины пьянели всё больше, и спускались к земному всё ближе. Тарелки уже пустовали, осталось лишь допить последние бокалы вина. – Давай на бурдершафт, – у Леонардо заплетался язык. – Давай, – согласился Эцио, улыбнувшись. Вино было хорошим, но опьянел он лишь немного, в отличие от своего друга. Выпили почти без проблем. Аудиторе специально разлил немного на рубашку. На робу, слава богам, не попало. – Леонардо, можно я сниму её? А то в мокром сидеть не очень хорошо будет, – попросил ассасин на что получил одобрительный кивок. Леонардо встал с колен Эцио и решил сразу лечь на кровать, потому что голова немного кружилась. – Ассасин, – протянул блондин каждый слог, дождавшись пока шатен не останется в одних штанах и сапогах. Оный посмотрел на мастера, тот манил пальчиком к себе. – Мне жарко, поможешь снять одежду? – С удовольствием, – согласился Эцио, подходя всё ближе и ближе. Рубашка вместе с пуговицами полетела на пол, также, как и оставшаяся одежда Леонардо. Ассасин покрывал тело блондина поцелуями: губы, шея, грудь, но ниже спускаться не собирался. Он вернулся к шее и сразу жадно впился в неё, оставив грубый засос. Довольный собой, шатен перешёл на губы мастера. Он целовал их, облизывал, покусывал. В общем, использовал все возможности. Прелюдия надоела Леонардо, так что он решил взять инициативу в свои руки. Перевернув, Эцио на спину, художник стянул с него штаны, порвав их на тряпки, потому как не додумался сначала снять с ассасина сапоги, но тот сделал это сам. Блондин пока взялся за другое дело. Он чувствовал, что Аудиторе хотел его ещё тогда, когда он только сел тому на колени. Это смутило мастера тогда, но сейчас алкоголь ударил в голову, так что он уже ничего не стеснялся. Он взял член Эцио в руки и решил, что стоит подумать головой перед тем как делать. Но голова не работала, так что Леонардо перешёл на инстинкты. Для начала он обхватил член влажными губами, очень мягко, без надавливаний. Затем начал делать движения головой вперед-назад. При этом сначала парень не вводил член сильно глубоко. Но как только он привык, решил разнообразить, заглатывая поглубже. Ещё через пару движений Леонардо взяв неглубоко, начал одновременно носом выводить в воздухе воображаемую цифру восемь. Да Винчи также вспомнил, что минет делать надо не только губами, но и языком. Блондин слегка надавил языком на область, расположенную возле уздечки головки, затем ослабил надавливание, и вновь возобновил. Эцио в это время чувствовал неземное наслаждения. Алкоголь действительно оказал своё воздействие на замкнутого художника. Леонардо менял движения и темп достаточно часто, так что Аудиторе еле успел отпихнуть партнёра, дабы не кончить. Леонардо встал на четвереньки, призывая шатена к действиям, но ассасин не мог войти в любимого, не подготовив его. Он смочил указательный палец собственной слюной и медленно ввёл мизинец внутрь до самого сустава, затем начал делать медленные круговые движения всем запястьем, не двигая палец назад-вперед. Мастер был полностью расслаблен и влажен настолько, что смог принять указательный палец Эцио. Оный вводил и выводил палец нежными циркулярными движениями. Параллельно стимуляции задницы да Винчи, актив дарил лёгкие поцелуи на задней части шеи, на спине и пара-тройка укусов на заднице. Последним он вызвал несколько смешков у пассива. Аудиторе посчитал, что Леонардо уже был достаточно готов, так что решил переходить к конечной стадии. Он встал на колени за выставленными навстречу ягодицами его партнёра, но шатен не торопился войти, так что для начала поводил членом по заднице художника. Да Винчи надоело ждать и он подался навстречу, самостоятельно насаживаясь на член Эцио. Сначала ассасин не входил глубоко и двигался медленно и плавно. Но со временем росла скорость, темп и громкость стонов обоих. Леонардо не пришлось даже дрочить для того, чтобы кончить. Сжимаясь всем телом, он принёс Аудиторе новую волну возбуждения, и тот кончил внутрь. Эцио вышел из партнёра и упал на кровать рядом с да Винчи. – Molto bene. (Очень хорошо.) – Со слегка охрипшим от стонов голосом пролепетал Леонардо. – Ti amo. (Я тебя люблю.) – С улыбкой сказал шатен, поцеловал мастера в лоб и накрыл одеялом себя и его, предварительно обняв любимого.