. . .
- Я не знаю, что лучше - сказать, что это очаровательно или закатить глаза, – сказала Линали, откусив печенье, что сама же и принесла. Аллен не знал, с чего решил, что это хорошая идея - рассказать Линали эту историю. Но она продолжила бы его донимать расспросами, если бы он не сделал этого. Это был один из тех дней, когда Линали приходила к ним в гости и приносила еще одну большую упаковку её печенья, которому Аллен был очень рад. А вот её поддёвкам Аллен был рад не очень. - Мы не очаровательные, – пробубнил он, не поднимая взгляда от заметок, которые читал, ёрзая вместо того, чтобы откинуться и устроиться удобнее на подушках, что были прислонены к изголовью его кровати. – И Канда все еще придурок. - А ты все еще раздражающий Шпендель. Линали и Аллен немедленно повернули головы в сторону двери, найдя Канду Юу – одна штука – входящего в комнату с рюкзаком, висящим на плече. - Добро пожаловать домой, БаКанда, – лениво протянул Аллен, а затем добавил, – возьми печенье, – он протянул вперед руку с кусочком печенья. Какое-то мгновение Канда просто смотрел, а затем подошел к кровати Аллена, склонился вперед и укусил печенье. Прямо из рук Аллена. И все было бы отлично, если бы не тот факт, что они сейчас устроили Линали бесплатное представление. - Ты… – сказал Аллен. Щеки его покраснели, но Канда на только приподнял бровь, и Аллен выдохнул, смирившись, – забудь. - Ребят, вы знаете, – Линали положила подбородок на свои колени, сидя в ногах кровати Аллена, – если вам нужно уединиться, то только скажите. Я пойду домой. - Линали, – проныл Аллен, а Канда усмехнулся, прежде чем полностью отстраниться и подойти к своему столу, чтобы скинуть сумку. А затем в воздухе повис вопрос: «Ребята, вы уже дали друг другу клички?». Увидев непонимающий взгляд Канды и поднятую бровь Аллена Линали добавила: «Вы уже довольно давно вместе, и да, я считаю то время, когда вы были уже вместе, но были слишком тупыми, чтобы заметить это». И демонстративно взглянула на Аллена. Это была не только его вина, хотел поспорить Аллен, но какой в этом смысл? Вместо этого он посмотрел на Канду и тяжело вздохнул. - Если считать «Стручок», «Шпендель» и «Moyashi» за клички, тогда Канда всегда называл меня таким образом. Иногда я сомневаюсь, что он вообще помнит мое настоящее имя. Как это мило, не так ли? – сарказм был неприкрытым. Канда только поднял бровь, услышав это. А затем склонил голову на бок. - Я думал твоё имя Аарон или как-то так… – Канда умолк, когда Аллен взглянул на него, – Нет? Может Алан? Итон? Алонзо? - Нет, ты сейчас просто выдумываешь, – Аллен стрельнул в него испытывающим взглядом, – Юу. Бровь Канды дернулась, и Аллен задумался, стоило ли ему делать это. Даже после долгого времени вместе он ни разу не использовал имя Канды потому, что это было странно. Он всегда был «Канда». Или «БаКанда», «ПридурКанда» и любое другое оскорбление, которое он мог вставить приставкой в его имя. Называть его любым другим именем, даже если это было его собственное имя, было странно. - Не… – Аллен был готов поспорить, что Канда сделает ему выговор за то, что он использовал его имя, но тот остановился на полуслове и погрузился в себя, смотря куда-то в сторону пустым взглядом. Аллен понял, что он сделал что-то не так. Он вытащил еще одно печенье и протянул его Канде. - Печенье? Это стало их «предложением мира», если так можно сказать. Канда посмотрел на него, закатил глаза, и когда подошел и склонился над его рукой во второй раз, чтобы откусить кусочек, Аллен уже не растерялся. Он был рад.. . .
Линали поспешно собралась и ушла после того, как сказала, что им, ради Бога, стоит уже откровенно поговорить. Хотя Аллен понятия не имел, о чем тут можно еще разговаривать. Да, точно. Он врал. Кое-что его все же интересовало… Канда уже готовился ко сну, когда Аллен наконец-то решил, что он может спросить. И действительно, задать вопрос – это же не наказуемо? Он подождал, пока свет будет потушен, и Канда ляжет в постель, потому что было легче разговаривать, когда Канда не видел его лица. Так, как бы лучше начать… - Ты ненавидишь это? – вырвалось у Аллена, и он запоздало отметил, что начинать надо было с другого. – Эмм… Я имел в виду твое имя. Тебе не нравится, когда кто-то другой называет тебя им? Наступила полная тишина, пока он не услышал движения на другой стороне комнаты и громкий вздох Канды. Аллен свернулся клубочком под одеялом. - Ты не обязан отвечать, если не хочешь… - У меня нет хороших воспоминаний связанных с ним, – Канда практически прошептал, и Аллен едва расслышал его. Аллен прождал еще пять секунд, надеясь, что Канда продолжит, но нет. Он уже подумал, что Канда заснул, когда тот неожиданно заговорил снова. – Ты… хочешь называть меня так? «Хочу ли я?» – спросил Аллен сам себя, тщательно обдумывая это, пока его глаза искали что-то в темноте, и пришел к выводу – это не имеет значения. Аллен сел, слез с кровати и потом прошел в другой конец комнаты к Канде, улыбаясь ему. Глаза Канды поймали его в темноте, прежде чем он подвинулся, давая достаточно места, чтобы Аллен мог лечь под одеяло рядом с ним. Аллен перекинул руку через грудь Канды и прижался носом к его шее. - Нет, БаКанда мне тоже нравится. БаКанда усмехнулся, а потом Аллен почувствовал большую руку на своей голове, пальцы немедленно зарылись в его волосы. - Стручок. Аллен мягко усмехнулся, когда понял, что это была кличка. БаКанда. Гороховый стручок. Когда-то они из оскорблений превратились в ласку. И все было в порядке. Даже можно сказать, счастливо. И уже не имело никакого значения. Хотя… Аллен поднял свое лицо и посмотрел на Канду снизу вверх. - Ты, правда, не помнишь мое имя? Канда таращился на него. Потаращился еще немного. А затем тихий гул послышался в грудной клетке Канды, который затем вырвался из тонких губ, превратившись в неестественный смешок. В животе Аллена снова появились бабочки. - Идиот, – наконец-то ответил Канда, улыбаясь Аллену той самой полуулыбкой, которую Аллен так сильно полюбил, – конечно, помню. Затем Канда склонился, прижимаясь своими губами к губам Аллена, и прошептал: - Аллен.